Идиотская жизнь

      Солнечные лучи проникали в квартиру Альбомовой вместе с утренним октябрьским воздухом. Ксеня снова тихонько открыла дверь комнаты, которую она про себя уже начала называть “императорской”. Пшеничные волосы Александра Павловича отливали золотом, когда на них попадал свет. Он уткнулся носом в подушку, тихонько посапывая и неосознанно щурясь, когда солнце попадало на его ровное, светлое лицо.       “Вот уж картина маслом” – думала про себя Ксюша, вернувшись в свою спальню. Маленькие электронные часы уже показывали семь утра. Можно было бы еще поспать – сегодня воскресенье; но девушка все же решила встать, ведь сегодня у них с Александром, как бы иронично это ни звучало, наполеоновские планы.       Москву Александр видел последний раз двести лет назад, поэтому Ксеня уже предвкушала его удивление. Нужно еще было сделать укладку.       Она выходила из дома без укладки только в крайних случаях, или когда нужно было просто забежать в магазин, который находился прямо в подъезде. Мужики, которые, казалось, жили в этом алкомаркете, считали ее привлекательной хоть с укладкой, хоть без, потому что она всегда отдавала им свою мелочь. У Ксюши были очень сильно вьющиеся волосы. Некоторые о таких мечтают, но они просто не знают, каково с этим жить – после каждого расчесывания они превращаются в проволочную копну, которая смотрится по-уродски даже собранная в хвост; поэтому каждое утро традиционно начиналось с утюжка для волос.       Ксения надеялась, что император проспит еще хотя бы полтора-два часа и не застанет ее за наведением красоты. Делать что-то в этом роде перед другими людьми казалось ей очень стыдным. Надежды сбылись – он мирно просопел прямо до того момента, когда его разбудила девушка.       – Доброе утро! Вставай, страна огромная! – она легонько тронула его за плечо, отчего тот лениво поморщился и перевернулся на другой бок, но потом все же встал. Ксеня на тот момент была уже готова к выходу – с укладкой, макияжем и одетая в серые джинсы и светлую толстовку. Осень в Москве выдалась очень теплой, в середине октября было около пятнадцати градусов, и без куртки было не холодно.       – Доброе утро, Ксения Алексеевна. Вы выглядите обворожительно. – сказал император.       – Ага, а в другие дни не очень? – смеясь, ответила девушка, на что Александр немного смутился. Обычно все барышни, который он удостаивал такой чести, полушепотом благодарили его и трепетно опускали глаза. Он ничего не ответил.       Первым испытанием, с которым девушке пришлось столкнуться, пытаясь вывести императора на улицу, стал лифт. Уже казалось бы привыкший к бытовым новшествам (вроде стиральной машины) Александр смотрел на лифт не иначе, как на восьмое чувство света. Внутрь он сначала заходить побаивался, но увидев в действиях девушки уверенность, все же решился на это. Тридцать секунд, которые они провели с Ксюшей в ощутимо быстро движущейся вниз комнатке, чуть не довели царя до сердечного приступа.       Преодолев лифт, мужчине с девушкой пришлось столкнуться с препятствием посерьезней – суровой консьержкой Натальей Николаевной, которая начала буравить их взглядом с того момента, как нога Александра коснулась подъездного пола. Наталья думала лишь об одном – как же она могла упустить момент, когда Альбомова привела в дом какого-то мужика? Главное – не начать говорить с консьержкой, потому что эта женщина разговаривала исключительно загадками, из-за чего Ксюша постоянно сравнивала ее с троллем из Даши-путешественницы, который охранял мост, и бедному Башмачку приходилось вечно ломать голову над его несуразицами, чтобы пройти к огромной горе или вроде того. Но вечно держать императора взаперти не хотелось, поэтому пришлось чем-то жертвовать (в данном случае – нервными клетками).       Консьержка строго посмотрела на пару, видимо, потому что они с ней не поздоровались. Это сразу заметил император.       – Ксения Алексеевна, – шепотом спрашивал император, – а почему мы не здороваемся с этой барышней?       – Дело в то, что это… не совсем просто барышня, Александр Павлович.       – А кто тогда?       – Это… – девушка на секунду задумалась, – это местная колдунья. – мужчина лишь покачал головой, поняв, что Ксюша просто издевается.       Погода стояла замечательная: солнце заливало все вокруг персиковым светом, гулял теплый и спокойный ветер, унося с собой уже пожелтевшую листву. Отовсюду были слышны звуки машин, метел дворников, негромко переговаривающихся друг с другом на родном языке.       Так как квартира Ксени находилась на окраине Москвы, до основных достопримечательностей приходилось добираться на метро. Первой точкой в спланированном девушкой маршруте, стала, конечно, Красная площадь – очень тривиально, да. – Хотите сказать, что мы сейчас спустимся вот туда? – император кивнул головой на вход в метро. – А вы быстро учитесь. Да, спустимся под землю. Там ездят такие вагончики на рельсах, которые быстро довезут нас до центра. Главное – не ездить зайцем, такое уже не прокатывает. Золотой век уже прошел...       Александр завороженно наблюдал за тем, как девушка покупает карту “Тройка” и пополняет ее в автомате. Светящиеся экраны повсюду удивляли его, и он обращал внимание на каждую маленькую деталь, которую удавалось подметить. Наконец, они прошли через турникеты и ждали поезд на платформе.       Людей в метро, благо, было не так много для воскресного утра: еще один плюс жить почти на конечной, но мужчина все равно чувствовал себя немного некомфортно. Он быстро привык к современной одежде, и его образ, состоявший из тех же серых спортивных штанов и черной теплой толстовки, больше не казался ему простоватым. Спустя сорок минут поездки, во время которой Ксеня быстро осведомила царя о главных обновлениях на Красной площади, вроде звезд на башнях и мавзолее, они оказались на месте.       Александр оценил собственный памятник в Александровском саду, но ему показалось, что он выглядит стройнее в реальной жизни. Ксения подтвердила это, и император выдохнул. Они быстро прошли всю площадь, и девушка решила отвести мужчину в место поспокойней, чему тот был даже рад. На просьбу зайти в храм император получил отказ. "Еще не время венчаться, ваше императорское величество", – отшутилась девушка.       Они обошли еще несколько исторических мест. Ксеня расспрашивала Александра о современной ему застройке, а он расспрашивал ее о стеклянных высотках и разноцветных новостройках.       – Ну что, Александр Павлович, как вы находите Москву двадцать первого века?       – Ох, знаете, Ксения Алексеевна, я не мог себе даже представить такое. В мое время мы видели будущее совсем по-другому – думали о летающих аппаратах, знаете, об автоматических цирюльниках и самособираемых полях пшеницы… – задумчиво произнес император.       – Ну, с летающими аппаратами вы точно не прогадали. Сейчас они называются самолеты. – услышав характерный звук над головой, Ксеня указала пальцем на объект в небе. – Вот один из них, как раз. Там внутри помещается очень много людей, больше ста. И долететь до какого-нибудь Парижа можно за четыре часа. До Петербурга лететь где-то полтора. Я частенько летаю туда к родителям.       Глаза Александра стали похожи на пятирублевые монеты – настолько он был удивлен. Ему потребовалось немного времени, чтобы все это переварить.       – Ваши родители живут в Петербурге? – спросил император.       – Ну, почти, я вообще из Гатчины. Сейчас это Ленобласть.       Внезапно на мужчину напал приступ тоски по дому. Он думал о том, вернется ли вообще когда нибудь в Петербург своего времени, увидит ли своих близких, прогуляется ли по залам Гатчинского дворца. Ксеня заметила это, но не стала вмешиваться. Она хорошо его понимала – жизнь в Москве нравилась ей, но она все равно очень скучала по родным подворотням Гатчины.       Они еще немного прогулялись по Москве – прошлись по Площади Революции, дошли до Курской и продолжили путь по Бауманской. Вскоре они дошли и до университета, в котором училась Ксеня. Она уже начала было рассказывать императору все про “богоспасаемое” учебное заведение, как увидела… Боже, блять, снова он! Последним человеком, которого девушка ожидала увидеть прямо сейчас, прогуливаясь по Москве с императором Александром Первым, был Миша!       На этот раз деваться было некуда: рядом не было ванной, в которую можно спрятать императора, тем более, что Миша уже увидел пару и решительно направлялся в их сторону, с намерением, видимо, поздороваться и познакомиться со спутником Ксюши. Нужно было что-то срочно придумать, но ни одна идея не успела снизойти на девушку: через секунду ее одногруппник был уже рядом.       – Ну привет! – мягко улыбнулся парень и обнял подругу, чему Александр снова удивился, но оставил эмоции при себе. – Наконец вышла из запоя?       – Привет, Рюмкин. Какими судьбами? Универ не отпускает даже в воскресенье? Надо же быть таким ботаном.       – Ой, кто бы говорил. Я книги в библиотеку сдавал, а вот что тут делаешь ты, да еще и не одна, – Миша посмотрел на Александра, – большой вопрос!       – Я… я показываю Москву своему другу. – в первый раз в жизни чистая правда звучала из уст девушки как самая бессовестная ложь. – Знакомься, это Саша. А это – мой друг и одногруппник Миша. – мужчины обменялись доброжелательными рукопожатиями.       – Саша из Питера. Приехал вот в Москву по делам, а я выяснила, что он тут в первый раз. Решила вот ему все тут показать.       – Вот мы и нашли виновника пропусков Ксюши. – засмеялся парень.       – Да, да, да, была рада тебя видеть, Миша! А мы побежали, нам уже пора, кажется… – девушка на ходу выдумывала, что сказать.       – … в театр – прервал ее Александр.       – В театр, да. – “Пиздец, это самая неправдоподобная вещь в моей жизни”, – думала Ксеня, но Миша, кажется, поверил.       – Что-ж, тогда хорошего вам вечера! – Миша еще раз пожал мужчине руку и обнял Ксеню, заметив, как при это невольно сморщил нос ее спутник, а затем удалился в сторону метро.

***

      На обратном пути было решено зайти в магазин: от доставочной еды уже тошнило. В минимаркет в подъезде Ксени вместе с императором заходить не хотелось (местная алкашня сразу приревновала бы ее и устроила бы дебош), поэтому девушка повела Александра в большой продуктовый в десяти минутах ходьбы. Ей, признаться, было очень любопытно, как он будет реагировать на все это.       – Нужно сходить за продуктами. К сожалению, мы не аристократы девятнадцатого века, и за нас это никто не сделает, поэтому мы, как настоящие кривозубые крестьяне, будем покупать все сами. – начала свой гениальный монолог Ксюша.       Для императора в супермаркете все было, что неудивительно, в новинку. Он никогда не видел многих продуктов, которые там продавались, но держался мужчина хорошо, даже мужественно; обходя бабуль с большими, но пустыми тележками и маленьких детей, хаотично сгребающих шоколадные грибочки с полки, он старался не отставать от Ксении, которая бодро закидывала продукты в корзину, сверяясь со списком в своей голове. Внезапно, в отделе молочки, девушка заметила отсутствие императора и оглянулась, пытаясь его найти. Найденыш оказался рядом со стойкой с экзотическими фруктами, вертя в руках маракуйю. Ксюша тихонько подошла к мужчине сзади. Заметив ее, он с трудом подавил в себе испуг от резкости ее материализации.       – На кисленькое потянуло?       – Что это, Ксения Алексеевна? – серьезно спросил император.       – Колониальные прелести. Маракуйя, фрукт такой. Кислый, но вкусный.       – Я бы очень хотел его попробовать – с намеком произнес Александр, не выпуская фрукт из рук. Ему вообще было неловко было о чем-либо просить девушку. Оно и понятно – он к этому точно не привык. Будь они в каком-нибудь тысяча восемьсот четырнадцатом, он бы мог позволить себе все, что угодно, а в две тысячи двадцать первом ему приходится клянчить фрукты у студентки.       – Конечно, только вы какой-то плохой выбрали, помятый. Давайте лучше вот тот. А вообще давайте возьмем побольше – может, замутим коктейлз ближе к вечеру. – Александр не понял ни слова из ее последнего предложения, но решил не уточнять, и покорно сложил в пакет несколько шариков. – Подождите меня тут, я взвешу немножко картошки. – император не успел согласиться, когда девушка уже ускакала в овощной отдел, а он закружился в метели из сетующих туда-сюда людей с тележками. Мгновение спустя он уже не смог найти Ксюшу в толпе. Александр лихорадочно пробежался глазами по людям, но не нашел ни следа Ксении Алексеевны. Он решил немного подождать, как и велела девушка, но спустя пару минут снова запаниковал и решил пройтись по магазину в поисках спутницы.       – Ксения Алексеевна! – негромко повторял император, проходя мимо продуктовых рядов. – Ксения Алексеевна!       Наконец он обнаружил ее все в том же овощном отделе, просто отошедшей на пару метров в поисках пакета.

***

      Проводить воскресные вечера с Александром было уютно. Они много разговаривали о всякой всячине, рассматривали книги; особенно им нравилось смотреть на черно-белые фотографии двадцатого века.       Обещание “замутить коктейлз ближе к вечеру” было исполнено. Ксеня достала из своих закромов бутылку мартини, которую она купила Жилкиной на Новый год, но потом зажмотилась и оставила себе. Девушка редко пила, и, соответственно, понятия не имела о том, как делать коктейли. Но обещание есть обещание – пришлось в сжатые сроки освоить профессию бармена.       – Как же хорошо, Александр Павлович, что образование в двадцать первом веке не сословное и очень доступное, знаете ли. Вот, за пятнадцать минут научилась варганить неплохие такие напитки.       – Знаете, Ксения Алексеевна, я вообще вас не понимаю. Что вы приготовили?       Ответом на вопрос служили два небольших бокала на тонкой ножке с жидкостью оранжевого цвета внутри. На поверхности плавали черные косточки и дольки кислой мякоти того самого фрукта, заинтересовавшего Александра в магазине.       – Давайте выпьем. Взрослые же люди, ну, вы уж точно. За то, что вы теперь живете в двадцать первом веке! – мужчина опешил от таких слов, доносящихся из уст молодой девушки, но виду, как обычно, не подал. Тем более, ему очень интересно было попробовать заморские яства.       – Давайте, mademoiselle.       Чокнувшись красивыми бокалами, которые Катя купила по уценке в пафосном магазине для дома (ножка одного из бокалов в наборе была разбита, но им хватило и тех, что были целыми), оба пригубили немного напитка. Получилось, на удивление, весьма сносно. Решено было сделать еще порцию. После двух бокалов они решили себя чем-то занять, и первое решение этого вопроса, пришедшее на ум – что-нибудь посмотреть. Тут фантазия девушки разыгралась, ведь она, как казалось ей самой, шарила в этой теме. Был соблазн показать императору какой-нибудь черно-белый венгерский фильм шестидесятых, освещающий проблему интеграции людей с ментальными заболеваниями в общество с точки зрения одноногой сироты из местного гетто; но остановились на первом “Пункте назначения”.       Первые двадцать минут фильма прошли очень весело для Ксени и очень нервно для Александра. Потом они начали обсуждать буквально каждую деталь фильма, ставили его на паузу, спорили, потом приходили к общему мнению, выпивая коктейль за коктейлем.       Ближе к ночи они дошли до сцены в Париже. Александр бросил взгляд на уже клюющую носом девушку, легонько тронул ее за плечо и шепотом предложил пойти лечь спать. После этого девушка взбодрилась и сказала, что хочет досмотреть хотя бы до того, как вывеска кафе перережет парня пополам. Император улыбнулся. С каждым выпитым коктейлем они почему-то оказывались ближе друг к другу; когда играли финальные титры, мужчина мог чувствовать размеренное сердцебиение девушки. Фильм закончился. В душной комнате Кати, где они сидели на диване, повисла тишина. Вдруг, хотя и вполне закономерно в этой ситуации, в Ксении пробудилось желание дотронуться до Александра. Она осознала, что до этого момента вообще не думала о нем, как о мужчине. Сейчас его лицо, освещенное тусклым экраном ноутбука, казалось ей очень красивым; может, дело было в выпитом мартини. Хотелось обнять его, почувствовать его дыхание, пульс, биение сердца.       Шумно выдохнув, она медленно и осторожно протянула к нему руку и накрыла ею покрытую паутинкой вен ладонь Александра. Мужчина рефлекторно дрогнул и захотел убрать руку из зоны влияния Ксюши, но опомнился, и принял решение ничего не менять. Ксюша легко сжала его ладонь и взглянула на императора из под подрагивающих ресниц. Он перевернул руку и положил маленькую ладонь девушки в свою. Мягкие и горячие руки напоминали ему кашемировую ткань, которую ему когда-то принесли персидские послы. Александр нежно поглаживал тыльную сторону ее руки большим пальцем. Ноутбук, оставшийся без внимания, выключился, и в комнате будто стало еще душнее, хотелось открыть окно и впустить холодный октябрьский воздух в квартиру Альбомовой.       Император, тем временем, не отрывал взгляда от опущенных глаз Ксени. Он рассмотрел каждую деталь ее лица, пусть и в полумраке. Ему хотелось как-то ответить ей, но в голове было лишь приятно пусто, как будто после ударной дозы какого-нибудь “Атаракса”.       Когда мужчина медленно потянулся к лицу девушки, ее словно сначала облили ледяной водой, а потом пустили по телу двести вольт электрического заряда. Она поняла, что сейчас произойдет что-то. Ксения, казалось, всегда знала, что это случится, с того самого момента, как странный белокурый мужчина появился в коридоре ее квартиры как чертик из табакерки.       Его сухие губы сначала коснулись уголка рта Ксени. Она ответила на его полупоцелуй, но не дотянулась до губ, и поцеловала его в середину подбородка. Император улыбался, а девушка, казалось, не замечала этого. Подобного чувства он не помнил с тех пор, как еще в юношестве впервые признался Луизе Баденской в своих чувствах и намерении жениться, подвинув ей маленькую записку на обороте игральной карты. Сейчас он проживал, казалось, то же самое, только в несколько раз сильнее и острее. Будучи уже зрелым человеком, Александр чувствовал эти моменты ярче, чем в юности. Он уже не помнил нежных чувств к своей жене, Елизавете, не понимал, нужны ли они были ему на самом деле. Он не знал, настоящие ли чувства испытывает сейчас к Ксении, или просто скучает по нежности, которую получал от многих женщин, будучи императором двести лет назад. Только сейчас он осознал, что живой – будто и не жил раньше.       Ксюше хотелось заглотить больше воздуха, будто она в открытом космосе и дышит вакуумом. Все в Александре сейчас казалось ей каким-то ненастоящим, как будто прямо сейчас, как в этих фильмах, прозвенит будильник и она тысячу раз проклянет его за то, что прервал ее прекрасный сон, как всегда, на самом интересном месте. Вот-вот Александр пропадет прямо у нее на глазах.       Император думал, что раз он оказался тут, раз уж именно к этой девушке в квартиру он попал, раз уж именно это было угодно Богу – нужно поддаться судьбе. Мужчина еще раз потянулся к девушке, взял ее за подбородок и притянул к себе; Ксения не отвечала на поцелуй, просто давала ему себя целовать. Александр не знал, куда себя деть – от безысходности рассматривал цветочные рисунки на обоях Катиной комнаты. За окном кто-то пустил салют – наверное, день рождения или свадьба. Был уже второй час ночи. Ксения отстранилась от императора, расцепляя замок рук.       – Нужно идти спать. Вы видели время? Мне.. завтра в университет. – непринужденно и как будто безразлично сказала девушка, нервно собирая бокалы с кофейного столика. “Помою завтра” – подумала она, а затем открыла окно, впуская в плотную атмосферу комнаты свежий воздух.       – Да, нужно спать. Тем более мы уже досмотрели фильм, как вы и хотели. Спокойной ночи, Ксения Алексеевна.       Девушка не могла заснуть. Много мыслей крутилось в голове, но она мастерски отодвигала мысли об императоре, заменяя их на мысли о завтрашнем учебном дне. В любом случае, завтра все должно было быть совсем по-другому.

***

      Впервые за все время в двадцать первом веке Александр проснулся отдохнувшим. Спал как убитый. Император встал с дивана, чувствуя легкость и свежесть в голове, несмотря на вчерашние коктейли. Все полнило его уверенностью – легко было думать, что теперь все пойдет своим чередом, и он наконец будет счастлив, живя в маленькой квартире на отшибе Москвы с молодой студенткой, пусть и немного невоспитанной. Все это было слишком желанно для него, чтобы не трепетать. Теперь ему нужно было собраться с духом и выяснить, что же именно произошло вчера ночью в его комнате.       – Доброе утро, Ксения Алексеевна! – он застал ее на кухне, варящей кофе из пакетика “три в одном”.       – Доброе, доброе. Не пугайтесь моего вида, – она скрипуче улыбнулась, – нужно привести себя в человеческое состояние.       – Вы выглядите хорошо, Ксения. – он назвал ее просто по имени, что резануло слух, но было, в какой-то степени, приятно.       – Сегодня я ухожу в университет. Мне, конечно, не очень хочется оставлять вас, но вы прекрасно понимаете… – начала девушка.       – Конечно, понимаю. Когда вы вернетесь?       – Думаю, где то к пяти вечера. Не волнуйтесь, я оставила вам что-то поесть.       – Я хотел объясниться с вами по поводу того, что произошло вчера. – резко выдал он, отчего Ксеня впала в ступор, но механически продолжала помешивать свой кофе.       “Блять, блять! Только не это! Я не выдержу этого разговора!” – думала про себя девушка.       – Александр Павлович, прошу меня простить, но если я задержусь еще хоть на минуту, то опоздаю на учебу, и, скорее всего, буду отчислена, так как у меня Жилкина первой парой… – начала она, выливая нетронутый кофе в раковину и завязывая волосы в хвост. Времени на нормальный человеческий вид уже не было. Если она задержится, чтобы сделать укладку, избежать сложного разговора было бы невозможно. Император лишь кивнул головой.       Ксюша пробежала в свою комнату, быстро сменила домашнюю футболку на более приличную, оставшись в домашних спортивных штанах, взяла в руки черное пальто и сумку и выбежала из квартиры, удостоверившись, что мужчина может открыть дверь изнутри. Александр остался один со своими мыслями.       На пути от метро к университету девушка встретила Алину, которая, как обычно, была бодра и весела, смешной и быстрой походкой приближаясь к универу в больших красных наушниках. Наверняка она уже успела сходить на утреннюю йогу и съесть свой смузи-боул. Резко Ксене захотелось выложить все, что произошло с ней за последние несколько дней. Казалось, что держать все это в себе и скрывать свои невероятные исторические приключения было невозможно.       Остановившись около входа в здание, Ксюша порылась в сумке и достала телефон, и, найдя в контактах номер Кати, позвонила ей. Несколько коротких гудков, и бывшая соседка была уже на проводе.        – Ну привет, Альбомова.        – Привет, Катя. У меня депрессия. – стало легче, когда из трубки послышался знакомый голос.        – Годы идут – у нее ничего не меняется. Что случилось? – смеясь, спросила девушка.        – Я тебе сейчас кое-что расскажу, но ты должна побожиться на коконах, – так всегда говорили в Солнцеве, – что поверишь мне на сто процентов и не станешь надо мной ржать.        – Поверить обещаю, не ржать не смогу.        – В квартире неделю назад материализовался Александр Первый, который царь. Я не шучу, он настоящий, даже в одежде девятнадцатого века, знает французский и всякие мелочи о своем правлении; еще он как две капли воды похож на портреты в учебниках. Я не знаю почему я не позвонила в ментуру и просто разрешила ему остаться у нас. Он живет, кстати, в твоей комнате. Он вообще ничего не знает про наше время, пребывает в шоке с видеодомофона и супермаркета. Мы неделю жили вместе, ходили гулять и все дела. А вчера мы нахуярились и, кажется, поцеловались. Сейчас я в универе, он остался дома, и пока я ехала сюда, я все отрефлексировала, и мне кажется, что произошел массивный пиздец, и я просто сошла с ума. – на одном дыхании выдала Ксюша. Катя сначала молчала, потом вдохнула, будто сейчас начнет что-то говорить, и опять замолчала.        – Трэш. У тебя натуральная шиза. Мне не нравится этот кучерявый базар. – так тоже постоянно говорили в Солнцеве. – Мне нужно, чтобы ты все это повторила, глядя мне прямо в глаза, и если ты не начнешь ржать как лошадь, то я тебе поверю. Ты можешь встретиться сегодня?        – Кать, я безработная. Я могу встретиться всегда.

***

       – ... ну, вот, как-то так. – Альбомова завершила свой рассказ, смотря подруге прямо в глаза с самым серьезным видом на свете.        – Так, хорошо. Я обещала, что тебе поверю. Знаешь, я недавно смотрела видео на ютубе, и там говорили, что в мире существует миллион путешественников во времени, в том числе тех, кто случайно попадает в совсем другую эпоху. Может, твой Сашка как раз из таких?        – Может и так. Я вообще как будто в тумане находилась все это время, даже не погуглила, что это может быть. – Ксюша отпила кофе из большой чашки.        Следующие полчаса они провели в кофейне: Ксеня стремительно поглощала сэндвич с индейкой, а Катя активно искала на форумах сообщения о похожих ситуациях. Ничего интересного не нашлось.        – Если хочешь узнать мое мнение – я ему верю. В мире происходят такие crazy вещи, что иногда это просто... как это по-русски? Unbelievable. – Катя постоянно разговаривала так, потому что обязана была всем показать, что в пятом классе ездила в языковой лагерь на Мальту.        – Ну и что мне с ним делать? Я думала об этом вчера. У него нет ни документов, ничего. Его вообще юридически не существует.        – Не знаю. Ну а какие у тебя варианты? Ты же не выгонишь его на улицу. Тем более, что у вас там что-то завязалось, да? – Катя подняла брови и игриво посмотрела на подругу.        – Это вообще отдельная история. Я вчера ему предложила выпить, не знаю зачем, и мы начали смотреть "Пункт назначения", а ты знаешь, что со мной бывает, когда я смотрю этот фильм.        – Фильм, мартини. Романтика – на хую два бантика. – прервала подругу девушка.        – В итоге мы вроде поцеловались, но я даже не поняла особо, как это произошло. – девушка обхватила голову руками.        – Ну он тебе хоть нравится?        – Он милый, иногда бывает смешным. Мне он кажется немножко высокомерным, но я думаю, это из-за того, что он император. А еще он уже староват.        – Ну, справедливости ради, тебе всегда нравились дилфы.        – Тоже верно. Короче, я вообще не знаю, что мне делать.        – Что делать, что делать. Муравью хуй приделать. Плыви пока по течению, а потом что-нибудь придумаем. Может, проблема решится сама собой и он просто переместится обратно в свой девятнадцатый век.