Он разбил моё сердце, ты всего лишь разбил мою жизнь. Владимир Набоков Лолита
***
П — Пока
Информация о похищениях у нее имелась только из детективных фильмов и редких, но так любимых отцом новостных газет. Следует ли говорить, что это знание не сулило ей ничего хорошего? Сексуальное насилие, невзирая на возраст или согласие пленницы, притеснение личных границ из алчных побуждений, позволявших творить все что вздумается больному воображению, и регулярное избиение из-за любой раздражающей глаз мелочи. В тревожном ожидании прошло несколько мучительных бессонных ночей, пока Паола наконец не расслабилась, поддаваясь обжигающему, но не ранившему свету, исходившего от противоречивого в своем поведении киллера. Он грубо хватал ее за плечо, когда замечал, что она отстает на несколько шагов или пытается неудачно сбежать. Периодически одаривал ее тяжелым, нечитаемым взглядом, словно потрошил внутренние органы. И с неожиданной, щемящей глупое сердце нежностью прижимал к своей груди, когда Паола медленно проваливалась в царство Морфея. Она старалась не обманываться. Пока все хорошо, но надолго ли хватит чужое терпение?С — Спи
Посреди ночи Росси просыпается от холодного пронизывающего взгляда черных глаз, что словно два дула пистолета искали потенциальное место для мишени на ее растерянно моргавшем лице. Лоб у нее по мере текущих секунд стремительно покрывается испариной, а кровь в жилах стынет. Паола становится страшно настолько, что когда Реборн осторожно накрывает ее широко распахнутые глаза своей шершавой ладонью, она даже не вздрагивает, только кусает губу, сдерживая всхлип. — Спи, моя маленькая Ола. Это недетское время. Послушно закрывая налившиеся свинцом веки, единственное чего желает ее замученное сердце — это сон. Сладкий, безмятежный сон без пристального наблюдения.С — скрывается
«Он скрывается», — однажды понимает Паола. Это четвертый или пятый день в номере грязного мотеля, в котором в пору убивать или насиловать, вовсе не тот роскошный пятизвездочный отель. Места для ночлега постоянно сменяются, как и машины, которые Реборн каким-то образом продолжает успешно находить. Ей неприятно думать о том, что он просто крадет их. Завтракают они в первых попавшихся забегаловках за чертой сицилийских городов, от опостылевших блюд которых ее стабильно тошнит. Она старается вести себя тихо и кротко, но понимает, что с таким бешеным ритмом жизни ее детскому слабому организму осталось недолго.Е — Ешь
В огромном меню-борде, возвышавшемся над стойкой ресторана быстрого питания, мелькает комбо из куриных крылышек и картошки фри, что заставляет изнывающий от голода желудок протяжно заурчать. Паола краснеет и неловко мнется, набираясь смелости. — С-синьор, могу я выбрать… — Нет, — ответ Реборна оказывается незамедлительным. Вместо этого он заказывает два овощных сэндвича и горькую по вкусу кашу, которую ей приходится постоянно запивать горячим чаем, прежде чем у нее наконец сдают нервы и она с громко выдавшимся скрежетом отодвигает от себя потрепанную тарелку. Паола замирает подобно оленю в свете фар, когда гнетущий взгляд бездонных глаз обращаются к ней. Реборн показательно медленно отпивает из своего эспрессо глоток и хрипло шепчет: — Ешь. За прошедших два дня она самонадеянно забывает насколько опасным на самом деле является сидящий напротив убийца. Она нервно сглатывает и собирая остатки испарившейся смелости, воздвигает ее перед собой словно щит: — Н-но я уже наелась. — Если не хочешь, чтобы тебя кормил я, — с долей холодной насмешки грозит он. — Лучше сделай это сама.Х — Хватит
Ночью Росси в прямом смысле этого слова едва не выворачивает наизнанку. Она сгибается над серым унитазом и морщась от отвратительного запаха, опорожняет содержимое несчастного желудка. От вида плывущих в стекающей грязно-желтой жиже комков знакомой каши ее мутит еще сильнее. — Пожалуй, та каша и впрямь была лишней, — низкий голос Реборна, прислонившегося к проему двери в ванную комнату, доносится до нее словно сквозь толщину воды. — Почему не сказала, что с тебя хватит? Виноваты ли в этом были болезненные часы в компании не самого приятного спутника в виде грязного туалета, но появление высокого мужчины вызывает внутри нее глухое раздражение. За прилетевшее в спину глухое — «Мудак», на следующий день Реборн снова заставил ее объесться двойной порцией той отвратительной каши.Д — Досуха
Паола считает своего похитителя ублюдком. Не столько за факт своего похищения, сколько за оказываемое им отношение, которое не терпит каких-либо сантиментов. Он обходится с ней довольно грубо: если не держит за руку, то ухватывается железной хваткой за хвост словно за собачий поводок, чтобы не дать уйти, мастерски игнорируя неоднозначные взгляд окружающих; заставляет питаться чем придется, плюя на любого рода хотелки; и покупает мальчишескую одежку, целиком состоящую из темных ветровок и сползающих штанов. Порой она чувствует себя его невольным питомцем. Учитывая, что большую часть времени ей приходится коротать в окружении безликих стен разных отелей, меланхолично перебирая сотню однотипных каналов на телевизоре, это не так уж и далеко от правды, ведь уходя, киллер обязательно запирает номер на ключ. Причем обязательно предупреждает если уж не сотрудников отеля, так ее, о том, что на улице Олу, бедную маленькому девчушку, просто на просто сожрут с потрохами, поэтому ради собственного же блага ей лучше стоять на месте и не двигаться. Любой другой ребенок на ее месте уже давно бы расплакался или хотя бы описался от страха. Росси же вместо этого нервно сглатывает вязкую слюну, потому что прекрасно осознает силу его угрозы. Поэтому когда в один из вечеров Реборн заваливается в номер с угрожающе разраставшейся пятном крови в плече, она должна сделать все, что в ее силах, дабы он наконец сдох. «Ведь он ублюдок», — напоминает она себе, нервно прикусывая нижнюю губу и беспокойно переминаясь на месте. Он даже взглядом не мажет, когда обессиленно сваливается на кровать и учащенно дышит. Паола пытается успокоить себя тем, что переживает за простыни, потому что этот экономный параноик брал исключительно одноместные номера, и сокращая разделявшее их расстояние, жалобно шепчет: — Можно я вызову скорую? Реборн с трудом раскрывает тяжелые веки и, мрачно смотря на нее краем своего работающего глаза, придерживается своего привычного амплуа невыносимого мерзавца: — Только попробуй… Паола почему-то не может отвести от него затравленный взгляд сизых глаз, ломая плохо гнущиеся пальчики в замок. Она отчаянно боится признаться, что за то недолгое время успела к нему привязаться. К психам не привязываются. Но ей не стыдно признаться в том, что ей жаль его, что будь потенциальная возможность облегчить чужую боль и она бы недолго думая, воспользовалась ей. Паола тянется к нему словно мотылек к огню, ее маленькая ладонь едва уловимо дрожит и когда та в конце концов касается его лба сквозь колючие пряди черных волос. Кожа к коже. Золото чужих глаз широко распахиваются и, больно ухватываясь за ее пальцы, сжигают досуха.***
Примечание.
Палермо — столица итальянского острова Сицилия. В кафедральном соборе XII века сохранились королевские гробницы. Театр Массимо в неоклассическом стиле известен своими оперными постановками. В центре города также расположен Палаццо Норманни, королевский дворец IX века, и Палатинская капелла с византийской мозаикой. Возле порта можно прогуляться по оживленным рынкам Балларо и Вуччирия.