The Killing Joke (Убийственная шутка)

За дверью незнакомый омега. Брюнет. Выглядит дружелюбно, а Чимин не отпускает ручку двери, готовый в любой момент её прикрыть. — Добрый вечер, я переехал в соседнюю квартиру, зашёл поздороваться. Знаете, лицо у вас знакомое... — он приглядывается и охает удивлённо, прикрывая ладонями рот. — Случайно не Пак Чимин? — Это я, но... Простите... мы знакомы? — уточняет Пак, и даже Юнги уже начинает тянуться к выходу, аккуратно выглядывая наружу, как вдруг видит обвивающиеся вокруг шеи Чимина руки и смутно знакомого омегу, что привстаёт на носочки и прикусывает щёку альфы, а тот совсем не сопротивляется и не отталкивает, только застывает в шоке и круглыми глазами пялится на нежданного гостя. — А ведь когда-то я наклонялся для этого, — хихикает гость. — Ну ты и вымахал! — Хён?.. — альфа всё ещё сомневается, но нет, черты лица при детальном рассмотрении кажутся смутно знакомыми, и к тому же этот жест мог знать только один человек. Тут ошибки быть не может. — Ты не помнишь, моего имени, Чимини? — снисходительно улыбается омега, отстраняясь, и Юнги сжимает кулаки недовольно, потому что... Какой, нахуй, "Чимини"? И зубы вообще убрал от него, придурок! Ну и... "Что ты тут забыл, Хёнвон?!" Мин этого парня знает, потому что они сначала росли в одном приюте, а потом старший работал в баре, который держал глава банды Юнги. Именно Хёнвон помогал строить из Мина альфу, всем рассказывая, как провёл с ним течку. Конечно, после этого омегу домогались все, кому не лень, но Вон для омеги довольно крупный, поэтому отпор давал мастерски. И подносом по яйцам тоже мог зарядить с поразительной точностью. — Я... давно это было, — оправдывается Чимин, неловко почёсывая затылок. Вау, первая любовь нарисовалась. Надо же. Сейчас, когда и так забот полон рот. — Сон Хёнвон, — представляется омега, — ты помнишь, мы дружили раньше? — Да, конечно... — Пак в ответ дружелюбно растягивает губы в улыбке. — Давно не виделись, я даже удивился. — Вот уж совпадение, — кивает Хёнвон. — Ох, у меня есть дома тортик, может, чаю выпьем? И тут наконец голос подаёт Юнги, который всё это время стоял в сторонке и недоумевал, какого чёрта тут творится. — Кх-кхм, — демонстративно прокашливается Мин, и гость с Чимином поворачиваются в его сторону, альфа уже готовится представить парней друг другу, но Сон искренне удивляется и здоровается с ним как с довольно близким товарищем: — Привет, Юнги. — А Сеул и правда тесен, Хёнвон, — хмуро отзывается тот, сверля старого знакомого пристальным взглядом и всем своим видом пытаясь его прогнать, потому что что-то тут нечисто. А Чимин переводит взгляд с одного омеги на другого и спрашивает непонятно кого: — Вы знаете друг друга? Первым, как ни странно, отзывается Хёнвон: — Работали когда-то вместе. Ну, и жили тоже. В приюте для сирот. — А вы откуда друг друга знаете? — Юнги смотрит теперь только на Чимина, требуя пояснений именно от него, ведь омега — тот ещё хитрец и может слегка приврать, а Пак этого делать не станет. — Я познакомился с хёном ещё в детстве, мы играли вместе на площадке рядом с моим домом. Сон кивает в подтверждение, как китайский болванчик, а затем треплет альфу по голове, говоря: — Чимин был милым альфой, постоянно угощал меня конфетами, — слишком непозволительно близкий контакт для тех, кто просто играл сотню лет назад. И самое ужасное не то, что Хёнвон ведёт себя очень бесцеремонно, нагло и нарушает чужое личное пространство, а то, что Чимин совсем не сопротивляется этому. — Ммм... — мычит в ответ Юнги, и гость с улыбкой добавляет: — Замуж обещал взять. — Ох, я надеюсь, что ты здесь не за этим, потому что он уже женат. Как жаль, — ядовито цедит Мин, но его ментальная атака на Хёнвона не действует, и Юнги прекрасно знает, почему. Сон рос среди беспризорников, его отец был убийцей, а работа в баре среди кучи альф научила парня быть сильным. Так просто одними гляделками его не смутить. — На тебе, что ли? — усмехается Хёнвон, и альфа отвечает ему отрицательно. Хотя в больнице, блин, мужем представлялся. Ну-ну, всё понятно. Хёнвон быстро извиняется, юркает в свою квартиру, а затем возвращается обратно с обещанным сладким угощением, предлагая всем вместе посидеть и поболтать за чашкой чая, мол, новоселье отметить и такую неожиданную встречу. Юнги бы выпил чего покрепче, но ему нельзя из-за таблеток для плеча. Чимин не разрешил бы, а сам старается оставаться трезвым. Мало ли что может случиться. — Значит, вы были в одном приюте? — поражено спрашивает альфа, понимая, что в таком случае он мог случайно и на Мина наткнуться. Но панду было бы очень трудно пропустить. — И как я мог не заметить Юнги? Интересно, а он бы тогда тоже сразу запал на омегу или же нет? — Он постоянно сидел в здании, — пожимает плечами Хёнвон, вспоминая детские годы. — И, кажется, когда мы были знакомы, его ещё не было. — Может быть, — хмуро отзывается Юнги, спокойно помешивая свой чай без сахара. Как ни странно, кусок в горло не лезет. И Чимин, сидящий рядом, кажется слишком далёким сейчас. Смотрит только на старого знакомого и лыбится без перерыва. Аж бесит. — Удивительно, что мы случайно встретились после стольких лет. Юнги, как ни странно, в такие ебаные совпадения не верит. Ему не нравится, как Хёнвон несколько раз за вечер акцентирует внимание именно на том, что это просто такое забавное стечение обстоятельств. Мин думает, что это подстава, ну или же правда судьба, но тогда она люто над Юнги издевается. — Магия, — фыркает он, но этот недовольный выпад просто игнорируют. Сон тянется к лицу альфы и тискает его без разрешения, сюсюкая: — А где щёчки? Кусать уже не за что. "Собственно, с чего ты решил, что можешь разевать на него свою пасть?" — про себя говорит Юнги, а вслух саркастически произносит: — Может ты ещё его за хуй потрогаешь, там тоже наверняка что-то да изменилось. — Юнги... — Чимин поворачивается, ну надо же, на него, глядя осуждающим взглядом, а Хёнвон, строя из себя хрен знает кого, только снисходительно выдыхает: — Юнги не меняется. — Извини, у него настроение не очень что-то, — Пак хочет урегулировать конфликт, но его фраза только больше задевает Юнги. Почему вообще ОН извиняется, а не Хёнвон, который нарушает всякое приличие, касаясь так-то женатого альфу? Конечно же, то, что Мин в течку творил с этим женатиком, его вообще никак не парит. И Юнги откровенно злит, что Чимин не противится. Он что, теперь никого не будет отталкивать? Пак Чимин, ты бабник или как? — Мне уйти? — спрашивает Мин в надежде, что сейчас вот Пак его остановит, попробует быстро избавиться от Хёнвона и спросит, в чём дело. Однако не всё идёт так, как хочется омеге. И, видимо, тот, от кого быстро хотят избавиться, это он сам. — Если ты устал, то можешь отдохнуть в спальне, — отвечает Чимин вроде бы и по-доброму, с заботой, но Юнги воспринимает это всё совсем не так. Больно и обидно. Пак просто берёт и отдаёт приоритет Хёнвону. Поэтому Мин быстро подрывается, оставляя полную кружку, и топает в спальню со словами: — Я просто не хочу здесь находиться. А Чимин не идёт следом. Только извиняется ещё раз и уточняет: — Вы плохо ладили в приюте? — Я бы не сказал. Я старался ему помогать, но некоторым очень трудно социализироваться. — Да, ему непросто. Расскажешь, что с тобой было за эти годы? Сон с удовольствием повествует о своей нелёгкой доле, как приходилось в забегаловках батрачить, как от альф отбиваться, ну и вообще просит прощения за то, что резко пропал и не оставил никакого послания своему маленькому жениху, хотя был уверен, что Чимини его искал. И альфа смущённо это подтверждает. После пары часов болтовни об омеге Чимин тоже делится своей жизнью, умалчивая, конечно, про мафию и всё, что связано с не очень законными вещами, но Хёнвон ведь и так в курсе на самом деле, только вида не подаёт. Расходятся они около полуночи, когда альфа начинает откровенно зевать. — Ладно, Чимини, спасибо за вечер. Ты уже носом клюёшь, так что я пойду к себе, — Хёнвон поднимается, помогает убрать посуду, хотя его никто не просил об этом, а затем, после слов Чимина, что он сам тут закончит, выходит в подъезд, замирая на несколько секунд, чтобы обнять альфу. — Тебе тоже спасибо. Заходи, если что-то понадобится. — Спасибо за предложение, обязательно зайду, — кивает омега, уже открывая двери соседней квартиры и окликая Чимина, пока он не закрыл свои. — Что? — Жаль, что ты женат, — Хёнвон подмигивает и скрывается в своём новом жилище, а Пак неловко улыбается, вздыхает, ощущая, что его социальная батарейка на нуле, и смотрит на двери спальни, за которыми царит гробовая тишина. — Панда? — тихо зовёт Чимин, но Юнги уже спит к его возвращению, а ресницы омеги чуть влажные и кончик носа покраснел, намекая на то, чем тут страдал Мин всё это время. Альфа понимает, что это из-за него, и решает не прикасаться к Юнги этой ночью, даже не подозревая, что тот отчаянно нуждается хотя бы в объятьях, чтобы не переживать так сильно. Счастье длилось так мало.

***

Следующее утро начинается со стука в дверь, и Чимин сонный и помятый топает открывать, обнаруживая на пороге слегка мокрого Хёнвона с глупой улыбкой и каким-то шлангом в руках. — Привет, слушай, у меня тут кран потёк... Не поможешь? — Знаешь, я в кранах не очень силён, — отвечает Пак, зевая. Он не привык изобретать велосипед и заниматься тем, о чём понятия не имеет, поэтому просто предлагает: — Давай я тебе сантехника вызову, у меня есть один знакомый. Альфа делает это чисто из рациональных соображений. Проще вызвать сразу мастера, чем случайно затопить хату и потом помогать соседям снизу делать ремонт. Чимин понятия не имеет, что Сон только что самолично этот кран сломал, чтобы придумать повод заманить соседа к себе в квартиру. Не кран у него потёк, а кое-что другое. — Эм... ладно, тогда не надо, спасибо, я сам разберусь, — звучит неловко, и Пак хмурится, понимая, что омега никого вызывать не собирается, а отправлять его одного справляться с проблемой как-то некрасиво, и Чимин решается посмотреть, что там. Сон выглядит очень радостно, когда получает согласие помочь, и ведёт Пака за собой, пропуская внутрь квартиры и будто невзначай касаясь его спины рукой, едва проводя пальцами. Однако Чимин говорит, что надо купить сломанную деталь, а затем уже что-то чинить. — Ох, правда? — сокрушается Хёнвон. — Ну, я куплю сегодня после работы, а потом можно будет вечером тебя пригласить на помощь, если я сам не справлюсь? — Да, без проблем. Ну я пойду? — альфа улыбается, зевая, но омега останавливает его торопливо, хватая за запястье. — Может, позавтракаешь со мной? — с кухни и правда пахнет чем-то вкусным, но Чимин помнит, что он в квартире не один, и будет лучше поесть с Юнги. Он ведь ещё со вчерашнего обеда ни крошки в рот не взял. Дома, конечно, нет уже готового завтрака, но зато там панда. — Нет, извини, я должен вернуться, но спасибо за предложение. Чимин быстро сваливает к себе и, перед тем как вернуться обратно в постель, проверяет телефон, в котором уже несколько сообщений требуют ответа. Хосок написал, что забрал материалы для теста ночью, пока они спали, а ещё начальство в виде отца интересуется, когда сын собирается на работу возвращаться. "Прости, пап, у меня пока много других дел", — отвечает альфа, без задней мысли подходя к комочку из одеял, и ложится рядом, прижимаясь к Юнги со спины. Он спросонья совсем забыл, что спать они легли на хреновой ноте. — Отвали, — бурчит Мин раздражённо. Утро начинается просто "охуенно", когда просыпаешься от запаха другого омеги, который на себе притащил вроде бы твой, но видимо нет альфа. — Не отвалю, — Чимин улыбается, притираясь, но Юнги твёрдо стоит на своём и начинает ёрзать в попытке выбраться из рук альфы. — Я сказал: "Отпусти меня"! — он даже дёргает больным плечом и шипит от спазма, жмурясь, но не прекращает вырываться. Чимину ничего не остаётся, кроме как отпустить его. — В чём дело? — не понимает альфа, глядя на нахмуренного Юнги, который отходит на несколько шагов и сжимает губы в тонкую полоску, не отвечая на заданный вопрос. Просто пытается не эмоционировать слишком сильно, правда, получается не очень. — Юнги... — Не трогай меня, — с отвращением бросает Мин, разворачиваясь и топая прочь из комнаты, но Чимин тоже начинает злиться, что его вот так отталкивают на пустом месте, и хватает омегу за руку, утягивая его обратно на постель. Прижимает всем телом Юнги к кровати, седлая его бёдра и крепко удерживая запястья. — Отпусти! Отпусти! Не трогай! Мин ворочается, мотает головой и пытается убежать, но Пак держит крепко и спрашивает жестко: — Почему? — Я тебе что, шутка?! Думаешь, если твоего запаха не чувствую, то и чужого не различу? — Ты это о чём? — всё ещё не понимает Чимин. — Хёнвон. На тебе его запах. Альфа вздыхает: — Он попросил помочь с краном, — Юнги на это невинное изречение закатывает глаза и с намёком говорит: — И взамен помог тебе со шлангом? — но Чимин такие метафоры не идентифицирует, только растерянно смотрит в ответ и переспрашивает: — Чего? — Это мой вопрос. Ты чего? — фыркает Юнги, и дальше начинается игра "перебеси собеседника", в которой, конечно же, побеждает Пак, хоть и не специально. — А ты? — Я первый спросил. — Не отвечай вопросом на вопрос! — альфа слегка повышает голос, но вот Мин откровенно кричит на него: — Не давай себя жрать и трогать всяким извращенцам с улицы! Губы Чимина вытягиваются в форме буквы "о", и до альфы наконец доходит, в чём прикол. — Я, кажется, понял, — Паку вроде не стоит радоваться, но улыбка сама собой появляется на лице, ещё сильнее выводя омегу. — Ты что, ревнуешь? — Да, конечно! Обязательно. Моя вселенная ведь вокруг тебя крутится, придурок. — Не обзывайся, — Чимин отпускает запястье Юнги, но тот уже не пытается слинять из-под альфы, только взгляд прячет, и его щёки розовеют, а выражение лица слишком напряжено. — Почему ты просто не можешь сказать: "Я ревную, так что больше так не делай"? — Потому что я не ревную, — отзывается тихо Мин, и Чимин кивает, начиная сползать на пол со словами: — Пойду попрошу Хёнвона меня ещё раз укусить, он мне даже завтрак предложил. Да он издевается. Юнги не хочет сдаваться и подтверждать сам факт наличия ревности, но понимает, что альфа его уже раскусил. Конечно, омега мог бы просто плюнуть и послать Чимина к соседу, вот только Пак демонстративно медленно отходит к дверям, топая спиной вперёд и не отрывая взгляда от Мина. — Нет, — бурчит омега, когда Чимин уже почти касается ручки двери. — Что? — Не ходи. — Остаться с тобой? — Пак с улыбкой победителя возвращается к Юнги, который уже собирается заползти обратно под одеялко, но его хватают за ногу и тащат на свет, насколько это вообще возможно в помещении с задёрнутыми шторами. — Останься. Но не лезь ко мне, пока на тебе этот мерзотный запах. Меня воротит. После этих слов Чимин качает головой и думает, а точно ли вообще Юнги не беременный? Ну а что? Его часто подташнивает, эмоций очень много, в основном не самых хороших, а искать косяки в своём поведении альфа не думает. — Мне помыться? — Как хочешь. Вообще, надо бы. Причём, им двоим. — Пойдёшь в душ со мной? — предлагает вдруг Чимин, и Юнги вспыхивает в смущении. — Эм... я... сам потом... — Будешь одной рукой мыться? Блять... он совсем забыл, что Дахи помогала принимать ему душ из-за больной руки, а сейчас её здесь нет. Только Чимин, хитро улыбающийся и знающий, что Юнги согласится. — Если ты хочешь помочь мне со спиной... Альфа берёт его за здоровую ладонь и тащит за собой, даже не слушая. — Пошли, панда. Время купаться. Для Юнги снова становится странным раздеваться рядом с Паком, потому что он отвык, но альфа как всегда невозмутимый, оголяется быстро, после сразу же принимаясь за одежду омеги и помогая снять фиксатор. — Не шевели сильно рукой, пока будем мыться, — тихо говорит Чимин, заходя в душевую кабинку прямо за Мином, и в этот раз они прямо вплотную друг к другу, ситуация ощущается иначе, нежели в первый их совместный душ, хотя некое чувство дежавю всё же присутствует. — Угу. Альфа намыливает мочалку и прижимает Юнги к себе, начиная его натирать даже там, где можно было бы вполне самостоятельно достать. — Не делай так больше, — шепчет Чимин в шею омеги, добавляя новую порцию мурашек Юнги, а тот и так дышит часто, стараясь не думать ни о чём таком, когда его тело плавно поглаживают, скользя по коже из-за обилия мыла. — М? — хотелось вопросительно, а выходит больше похожим на стон, и Мин понимает, что чувствует возбуждение альфы у своих бедер, которое только усиливается после этого короткого звука. — Не говори, чтобы я тебя не трогал. Я не шучу, когда говорю о том, что чувствую, Юнги. Ты нравишься мне. Я рад встретить старого знакомого, но это не значит, что отказываюсь от тебя. — Много хочешь, если думаешь, что успеешь за всеми и сразу, — отвечает омега, и его резко разворачивают на сто восемьдесят градусов, впечатывая в крепкую грудь альфы. — Панда, допиздишься. Я отшлёпаю тебя прямо этой мочалкой, — упомянутая вещь проходится по спине Мина и соскальзывает на ягодицы, а Чимин сжимает пальцы на них сквозь мочалку. Юнги вздрагивает от приятного разряда тока. — Давай-ка закрепим: никакие Чонгуки, Хёнвоны и другие потенциальные объекты любого пола и потолка меня не интересуют. Я надеюсь, что ты сможешь меня чувствовать, когда отойдёшь от произошедшего, но, если дело в метке, мы решим вопрос. С любой хуйнёй давай вместе разбираться, потому что я серьёзен как никогда. Омега молчит, и его хватает лишь на то, чтобы кивнуть и поддаться поцелую, мокрому и тягучему, в который альфа, видимо, вкладывает все невыраженные словами эмоции, и поэтому Юнги позорно течёт, даже не чувствуя его запаха, и сжимает бёдра в напряжении. И, если Чимина омега чувствовать не может, то сам альфа ещё как ощущает сладкий аромат, оседающий на языке. Мочалка падает на пол, чтобы ладони вплотную касались желанной кожи. — Нам срочно надо домываться и выходить, иначе я за себя не отвечаю, — бормочет он в губы Юнги, но вместо согласия ощущает пальцы омеги на напряжённом члене и немного теряется. — Беру ответственность на себя, — отвечает Мин, потираясь о него бедром и двигая рукой по всей длине, заставляя альфу окончательно возбудиться. — А ты возьми меня. И Пак Чимин стонет, мысленно умирая от сердечного приступа.