Побудь в моей шкуре

Юнги вылупляет глаза, едва удерживаясь на ногах из-за натиска детей. Те крепко обнимают его кто за бёдра, а кто и до талии достаёт. В их глазах такое неподдельное счастье, что он теряется и с мольбой смотрит на смеющегося мужа. Что происходит? Почему они так накинулись на него? Чимин уже бывал здесь? Как? Когда? Почему он об этом не в курсе? — Чимин-хен, а это кто? — отлипает от альфы мальчик лет пяти на вид и тычет пальчиком в сторону омеги. — Привет. — присаживается Чимин на корточки и тянет маленькому альфе руку. — Меня зовут Мин Юнги. — улыбается он, прекрасно помня этого мальчишку. Его зовут Хëнджин, он остался без родителей сразу же после рождения, ведь альфочка родился с нарушенной функцией ноги, а лечение обошлось бы в крупную сумму, которую родители не могли себе позволить, а потому отказались от малыша с небесно-голубыми глазками. Чимин тогда из личных денег купил ему самые новые и удобные костыли, чтобы малыш не мучился при ходьбе. Он бы и операцию ему оплатил, но директор запретил по каким-то причинам. Вероятно, чтобы мальчика не выделили среди остальных и не относились к нему, как к белой вороне. — А как тебя зовут? — Х-Хëнджин... — неуверенно отвечает мальчик на рукопожатие и смотрит на уже знакомого хена, на что Юнги кивает, давая понять, что этот взрослый хороший и ему можно доверять. — Приятно познакомиться с тобой. — треплет Пак его по белокурым волосам и лезет в один из пакетов. — А у нас есть кое что для тебя. — и вытаскивает небольшую мягкую игрушку в виде белого морского тюленя. — Держи. — протягивает он игрушку и мальчик принимает, сначала приглядывается к подарку, а потом прижимает к себе крепко, смотря на омегу так, словно он супергерой. Дети чуть отстраняются от Юнги, когда он сообщает, что и для других у них есть подарки. Каждый малыш безумно счастлив игрушке, а воспитатели тепло улыбаются, наблюдая за тем, как влиятельная пара воркует с ними. Мин, конечно, сначала вёл себя скованно, но, посмотрев на мужа, влился в общение, разбирая игрушки вместе с детьми постарше. — Юнги-хен, а ты муж Чимин-хена? — обращается к Паку мальчик-омежка, выкатывая большие глазки в ожидании ответа. — Да. — улыбается он ему. — А ты был за ним замужем? — задаёт омежка новый вопрос, а альфа весь обращается в слух. Ему интересно, что ответит супруг. — Конечно. И до сих пор замужем. — боже, эти дети такие милые. Настолько, что у него уже скулы болят из-за улыбки. — А как это? — интересуется мальчик и все дети окружают пару в ожидании истории. — Что? Быть замужем? — вопрошает Чимин и в ответ дети кивают, а он смотрит на Юнги. — Ну... Это когда никого нет важнее твоего альфы или омеги. Вот видишь его, а внутри всё порхает, как будто бабочки просыпаются. Когда хочешь каждый день его видеть, улыбаться для него, быть красивым. Когда хочешь разделить с ним самые счастливые свои моменты, и несчастливые тоже, потому что знаешь, что поддержит в любой ситуации. — улыбается Пак, смотря на мужа с теплотой в глазах, но с долькой грусти. — Но бывают такие моменты, что вы перестаете понимать друг друга и очень часто ругаетесь. Такое случается, но важно вместе пройти через это. — А вы тоже ругаетесь? — дёргает Юнги за рукав рубашки Хëнджин. — Все ругаются. Без этого никак. — кивает альфа. — Вот у тебя есть омега, который тебе нравится? — подмигивает он, а мальчик густо краснеет и кидает мимолётный взгляд на омежку, что сидит ближе с Чимину. — Вот ты вырастешь, станешь взрослым альфой и добьёшься того, кто тебе нравится. Того, кто будет вызвать в тебе такой пожар эмоций, который никто, кроме него, не сможет потушить, а взамен ничего не попросит. Лишь улыбнётся и скажет "я рядом". А ты в это будешь верить даже больше, чем в Санту. — улыбается он на горящие глаза мальчика. Малышня уже готовится завалить их вопросами, но пару отвлекает директор, приглашая вновь в свой кабинет. Пока идут, Юнги размышляет, что никогда не видел своего мужа таким улыбчивым, искренним и с таким теплом в глазах. Чимин думает о том же. Юнги никогда не был настолько ласков даже в начале их отношений. Да, сначала альфе было непривычно и тяжело с детьми, но потом он проникся к ним, улыбаясь так искренне, как никогда. Даже было ощущение, будто он каждый день с ними общается. Где-то глубоко внутри возникает мысль, что он будет обожать собственного ребёнка. — Дети рады вам, Чимин-ши. — улыбается директор, когда они оказываются в кабинете. — Но дело в том, что... — замялся мужчина. — Зданию нужен ремонт. — уверенно продолжает за него омега и директор кивает, пряча глаза. — Мы сделаем. Есть место, куда на время можно определить детей? — Да, мне сообщили, что закончили постройку на севере Сеула и на время их согласились приютить. — Отлично. — кивает Юнги. — Завтра же мы договоримся и через пару дней начнут капитальный ремонт. За это время вы успеете перевезти всех вместе с вещами. — Спасибо вам огромное! — сияет мужчина и подскакивает с обшарапанного кресла, пускаясь в благодарности и поклоны в пояс. — Как хорошо, что есть такие замечательные люди, как вы! Снова обсудив все детали, они вместе с директором отправляются в часть детдома, где находятся совсем маленькие детишки, которым нет даже года. Они оставили новорождённым одежду, смеси, погремушки и прочие необходимые вещи, а что нужно еще — обещают привезти в ближайшие дни. Малышам чуть постарше так же оставили питание и игрушки. И всё это время, что они провели здесь — их не покидали мысли по поводу друг друга. И они были такими... Счастливыми, что ли. Понимание, что оба готовы к детям — грело душу. *** — Ну, как тебе? — интересуется Чимин, пристегиваясь. — Ты знаешь... — задумывается Юнги. — Здесь здорово. И дети такие хорошие. Ты уже был здесь? Они тебя знают. — Каждые выходные приезжаю помогать. — кивает Пак, заводя мотор и срывая машину с места в сторону дома. — Почему ничего мне не рассказывал? — А когда, Юнги? — на секунду переводит взгляд на мужа. — Ты приходишь с работы и у тебя даже нет сил посмотреть на меня. А разговаривать тем более. К тому же, я не знал, как ты к подобному отнесешься. — А как, по-твоему, я должен отнестись к тому, что ты помогаешь сиротам? Наорать и закрыть тебя дома? Так, что ли? Чимин не отвечает, но не сдерживает улыбки облегчения. Если честно, то чего-то подобного он и ожидал. Пока стоят в пробке, супруги решают провести оставшийся вечер дома вдвоём впервые за долгое время. Они заезжают в уютный ресторанчик, чтобы забрать ужин на вынос, который в пути заказал альфа. Затем заглядывают в супермаркет, где Чимин набирает целую тележку алкоголя. Сегодня такое настроение, что не хочется ругаться, а расслабиться за ужином и бокалом чего-то алкогольного. Сменив уличную одежду на домашнюю, они раскладывают всё прямо на полу в гостиной и включают первую попавшуюся дораму. — На господина Квона похож. — смеётся Чимин с актёра, что играет роль злобного преподавателя. — Точно! Ох и выбесил он меня в своё время. — погружается в воспоминания Юнги. — Ещё когда я учился, этот гад каждый день давал мне проекты. А когда с консультанта хотел перейти на должность полноправного учителя, так вообще озверел! — Меня он тоже гонял с этими сраными проектами. — кивает Пак. — Помнишь, как он влетел в твой кабинет, а там я с раскинутыми ногами на столе? — улыбается он и допивает вино в бокале. — Было жутко стыдно. — смеётся Мин, наполняя бокалы очередной порцией вина и откидывает уже третью бутылку в сторону. — Ага, стыдно ему было. — хихикает омега. — Только дверь закрылась, так ты тут же накинулся на меня. Альфа улыбается уголком губ и отставляет алкоголь в сторону, притягивая к себе на колени мужа. — Я бы и сейчас накинулся. — шепчет в чужие губы, посылая мурашки по телу. — Так накинься. Больше не нужно ничего. Губы соединяются в горячем поцелуе, а руки хаотично забираются под футболку, оглаживая и слегка сжимая талию. Чимин от прикосновений уже готов кончить, но держится, цепляясь пальцами за плечи, а затем запуская их в шелковистые волосы. Он стонет, когда ладонь опускается на уже вставший член и сжимает через ткань тонких шорт. — Юнги...— отрывается омега. — Не здесь... Нам надо в спальню... — а у самого пелена в глазах и полное отсутствие желания двигаться хотя бы на диван. Альфа без слов понимает, хватая за руку и утягивая в комнату, тут же опрокидывая мужа на мягкие простыни и припадает поцелуем-укусом к шее. Это так странно — целовать самого себя, но до одури приятно, слыша в ответ жалобный стон. Сейчас не хочется думать обо всех проблемах, о том, что они — не они. Просто хочется этой страсти, что завладевает обоими так стремительно. Мин стягивает с себя футболку и Чимин повторяет за ним, тут же хватая за затылок и валится на подушку, чтобы вновь ощутить вкус губ с примесью алкоголя. Запахи с каждой секундой сгущаются, одурманивая разум и пробуждая какие-то первобытные инстинкты. Пак рычит, пока пытается развязать узелок домашних штанов, но в итоге грубо стягивает их, помогая ногами и отпинывает куда-то в сторону. Слишком не до этого сейчас, когда тёплые ладони оглаживают все участки тела, до куда достают, и останавливаются на груди. Пальцы нежно теребят стоящий сосок, а затем заменяются горячим языком, выкидывая из реальности куда-то в космос. На задворках здравого смысла возникает вопрос, кто кого, но тут же испаряется, стоит только обоим окончательно избавиться от одежды и увидеть, как альфа растягивает сам себя, слегка подрагивая от новых ощущений. Комнату наполняет густой цветочный аромат, а уши трогает звук хлюпающей смазки. Мин открывает глаза и, взяв в испачканную ладонь член мужа, пару раз проводит, распределяя смазку, а затем медленно, очень медленно, опускается с тихим шипением. Чимин придерживает его за талию и даёт время привыкнуть, а через пару минут на пробу двигается сам, срывая с пухлых губ первый стон наслаждения. Альфа в его руках дрожит, закрывая глаза и принимается раскачиваться, находя нужный для себя темп. Он не думал, что это будет настолько приятно. — Быстрее. — тяжело дышит омега и опускает руки на ягодицы, сильно сжимая, а сам едва держится, лишь бы не кончить от теплоты внутри и узости. Юнги слушается беспрекословно, опираясь руками на крепкую грудь и набирает скорость, громко выстанывая и закатывая глаза. Через пару движений он уже лежит на спине с закинутыми на плечи ногами и едва не плачет от наслаждения, когда бархатная головка с каждым толчком попадает чётко по простате. Так хорошо! Каждое движение заставляет видеть столп искр под закрытыми веками. Голос срывается с особо грубым толчком, а Чимин впивается зубами в уже давно зажившую метку. — Чимина-а-а... — выкрикивает Юнги, изливаясь себе на живот, даже ни разу не прикоснувшись к члену, что пульсирует от яркого оргазма, а дырочка сжимает чужой до помутнения перед глазами и Пак нагоняет его, выпуская тёплую сперму глубоко внутрь, а затем даёт узлу повязать их. Омега скидывает с плеч ноги и осторожно, стараясь не причинить боли, укладывается всем телом, переводя сбившееся к чертям дыхание. Завтра. Всё остальное завтра. Сейчас им хорошо здесь. Вот так лежать, ощущая бешено бьющиеся сердца друг друга, слушая сбитое дыхание, а на лицах обоих расцветают счастливые, но усталые улыбки. Плевать, что будет завтра. Важно то, что они здесь и сейчас так счастливы в объятиях друг друга.