Под покровом ночи

Хинари и Тохикомори обнимались так крепко, будто бы не виделись несколько лет. Оказывается, Хаганезука была чуть-чуть ниже девушки. Рост преемницы Хотару был около 150-ти сантиметров, а Хинари тянула только на пять сантиметров выше. –Ах, здравствуйте, путники, - Кумамото разорвала объятия с девчонкой и поклонилась Дайшо, Кëджуро и Секай, –Будьте как дома! –Ой-ой, не стоит так официально! - засмущался, на удивление, Ренгоку. –Мы ведь самые обычные люди, - Канроджи смущенно улыбнулся. Шираюки тоже слегка покраснела, но молча, слегка приоткрыв рот, смотрела на девушку свысока. Всё таки разница почти что в двадцать сантиметров была ощутима. –Хинари-сан, я пригласила мечников к вам на перекус! - скача на месте, сказала Хаганезука. –Ой-ой, дайте-ка угадаю, Ëлка сказала вам про мой цукудани? - кажется, здесь было бы уместно сказать, что она задала этот вопрос с улыбкой, но не стоит забывать, что Хинари была в маске. Троица дружно кивнула. –Не удивительно! Цукудани в этой деревне нахваливают хлеще некуда, поэтому вы обязаны его попробовать! <...> Охотникам за демонами предоставили очень даже хороший пир. Тохикомори просто повезло оказаться с ними за одним столом. Хаганезука вообще была удачливой – всегда ухватывала вкусную еду и хороших друзей-товарищей. Кажется, она даже сочувствовала Нане, ведь если бы Наоми сопровождала мечников, то сейчас бы за обе щеки уплетала наивкуснейшую еду Хинари. –Ахх, это и вправду божественный цукудани! - нахваливал Дайшо с полным ртом еды, –«Шинобу-сан очень понравился бы!» –Вкусно! Вкусно! - громко восклицал Ренгоку, ловко орудуя палочками. Миски моментально пустели, и мужские руки протягивались к Кумамото, требуя добавки. Кузнец даже не думала отказывать. –Вкусно! Вкуснооо! - повторяла причудливую привычку Хаширы Тохикомори. –Ты прямо копия Ренгоку, Тохикомори-сан, - коротко и тихо, в своей манере, подметила Секай. Но её голос неестественно дрожал, будто бы она боялась чего-то. Ей не давал покоя этот голос на тренировке. Только от одного воспоминания шли мурашки и выступал холодный пот. Шираюки старалась вести себя нормально и привычно, чтобы никто не подумал, что она – сумасшедшая. Ещё, все таки, девушку очень истощала работа охотника на демонов. Секай не могла её бросить только потому, что тут её люди, её друзья детства. –Хэй, Шираюки-сан, ваш голос дрожит... - немного насторожилась Хинари. Светловолосая вздрогнула, резко выпав из своих мыслей и уронив палочки для еды из рук. –Наверняка из-за того, что моя еда слишком вкусная! - компания друзей за столом усмехнулась, а Шираюки облегчённо выдохнула. –Ха-ха, да-да... - фальшиво улыбнулась Секай, слегка наклонившись, чтобы достать палочки. –Кумамото-сан, - внезапно прервался от трапезы Дайшо, –А кто на той фотографии? Канроджи взглядом указал на маленькую рамку, стоящей на рабочем столе Хинари. За стеклом рамки была черно-белая фотография светлого круглолицого мальчишки. Кузнец удивленно взглянула на фотографию, а после чего шумно сглотнула. Было видно, что она точно не равнодушна к этому мальчику. –Канроджи-сан... - начала тяжело Хинари, –Это мой младший брат. Кумамото Тсукико. Каждое слово тяжело падало из её уст. Девушка не могла спокойно говорить о неком Тсукико. Его имя приносило боль в душу Хинари. Дайшо встал из-за стола и подошёл к рамке, чтобы более чётко рассмотреть мальчика. Имя Тсукико казалось ему странно знакомым. –Твою ж мать...! - Канроджи отшатнулся от изображения мальчика, –Это же... Именно тот Тсукико, который спас нас в ту ночь... Извини, - мужчина отвернулся от рабочего стола и вернулся на своё место. Продолжить есть в том же активном темпе он не смог. –... Ты был с ним в роковую ночь? - медленно повернув голову в сторону мечника, спросила Хинари. Дайшо настолько сильно напрягся, что не смог ничего ответить. От Кумамото исходила не самая лучшая аура. Даже сказать – устрашающая и гнетущая. –Я не злюсь на вас, Канроджи-сан. Не бойтесь, честно. Просто, мне всегда было интересно... Что сказал Тсуки в последний момент? Дайшо даже выдохнул, услышав Хинари. Он верил ей, поэтому уже перестал представлять, как Кумамото всадит ему нож в живот по самое не могу. Лишь бы отомстить за младшего брата. –Я... Постараюсь вспомнить, - томно выдал Дайшо. А он помнил всё до единого. И помнил последний вздох своего товарища. –Много же воды утекло с этого момента... Мне было пять, а сейчас двадцать лет. Тсукико, помнится, говорил о вас. Извинялся и говорил, чтобы вы особо не волновались. В заключение он сказал, что не вернётся домой... Немая сцена. Хинари убежала прочь с кухни. Четверо гостей переглянулись между собой. Трапеза в обычном режиме не смогла продолжится. –Надо помочь Хинари-сан! - взволнованно воскликнула Тохикомори. Два столба Кëджуро и Дайшо неловко переглянулись между собой. –Чем? - холодно спросила Секай, –Тсукико уже мёртв. И её никак не успокоить. Особенно нам. Кумамото-сан должна принять его смерть сама. –Но..! Мы же сможем как-то облегчить её страдания?! - казалось, Хаганезука сейчас тоже заплачет. От безысходности. Маленькая Тохикомори очень-очень любит всех жителей деревни Кузнецов. И переживает вместе с ними. Она не может оставаться равнодушной, когда Хинари рыдает во всё горло и скорбит о покойном брате. –Смирись, маленькая Хаганезука. Тебе не понять её боль. Ты просто будешь мешаться под ногами, - с этими словами Секай махнула рукавом, дав знак Дайшо и Кëджуро, что, мол, пора уходить. Тохикомори настояла на своём, оставшись в доме Хинари. –Вот же чёрт, - Кëджуро с досадой пнул камень. –Сека, это было довольно грубо... Она ведь ребёнок... - с осторожностью сказал Дайшо. –Дайшо, понимаешь, мы все потеряли близкого нам человека. Однако, при упоминании матушки Руки, Момоко-сан и Юми-сан никто из нас не рыдает взахлёб. Надо быть сильным, иначе вообще зачем тебе быть? - мрачно отвечала Секай. Холодным взглядом она осадила Канроджи, напуганного её жестокостью, развернулась и ускорила шаг. –Секай, что случилось с нашей любимой подругой детства? - в разговор вмешался Кëджуро, –Ты стала холоднее к нам с Дайконом. Что произошло? Что-то с Минори? Или Асако? Расскажи, не таи. Секай вдохнула, будто бы хотела что-то сказать. Да промолчала и поморщилась. Морщилась так, как умеют морщиться только мужчины, которым за 50-лет – не только нос, но и всё тело собирается гармошкой. Словно кошка, она выгнула спину. От Секай исходила жуткая аура. Кëджуро и Дайшо и слова вымолвить не смогли. Их подруга выглядела так, будто бы из её тела сейчас вылезет страшное чудище. Что-то на подобии демона. –... Секай? - в один голос выдали мужчины, а Дайшо даже осмелился подойти к ней поближе. –Аргх! - она перестала дрожать, выпрямилась и выдохнула, –Простите, парни. Мне надо побыть одной. –Мы пойдём с тобой. - Хашира и мечник одновременно схватили Шираюки за плечи, не давая возможности двинуться. –Я ЖЕ СКАЗАЛА, ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ! - рявкнула мечница и одним движением вырвалась из хватки друзей. –ПОЧЕМУ ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ КАК НЕЛЮБИМАЯ ТВАРЬ?! - сорвался Дайшо, по-звериному нахохлившись. Кëджуро старался как-то успокоить их, но он видел схватку двух волков, а не словесную перепалку друзей детства. Ренгоку предпочёл сторониться, лишь бы не попасть под горячую руку. –Это я нелюдимая тварь?! Знаешь что, Дайшо- –Заткнись! Мы с Кë хотим как лучше, а ты всегда холодна к нам! Твою ж мать... - дымясь от злости, он загнал пальцы в волосы и помял кожу головы, стараясь успокоиться, –Я в детстве был по уши влюблён не в ту, в которую вижу сейчас, - Канроджи плюнул под ноги и развернулся, завершив спор. Секай оказалась в ауте, думая над услышанным. –Дайшо, извинись. - остановил друга Ренгоку. Зеленоглазый попытался вырваться, но не тут то было. –Извинись, я сказал. –Кëджуро, не пойми неправильно, но нам всем нужен отдых, - Дайшо тяжело вздохнул, взяв Хаширу за плечи в ответ, –Давайте встретимся ближе к вечеру? До встречи. Канроджи ушёл в глубину деревни, не дожидаясь ответа. Силуэт Секай уже пропал за большим домом. Кëджуро ничего не оставалось, как уйти в сторону горячих источников. На такой неприятной ноте дорожки мечников разошлись. На душе каждого остался неприятный осадок. И каждый боялся одного – потерять их. <...> Ренгоку нашёл своё успокоение на горячих источниках. Конечно, тоскливо было без друзей, но, кажется, ему и в тишине было хорошо. Только горячая вода бурлила под ним, да птицы наверху щебетали. Вот это идиллия. Кëджуро всеми силами старался забыть этот нечеловеческий взгляд Секай и вид разъярённого Дайшо. Ему было тяжело жить с понимаем, что это была первая ссора. Первая в жизни, за 15 лет крепкой дружбы ссора. Канроджи же, в свою очередь, ушёл к Митсури, предварительно прикупив для сестренки сладостей. Дайшо не желал вываливать свои эмоции младшей сестре, нет, – он просто хотел провести время с любимым человеком, молча выпустить это пар злости и обиды. Так сказать, совместить приятное с полезным. Всё-таки надо проводить время с родной младшей сестрой, про существование которой узнал совсем недавно. А вот Секай пришлось хуже всех. Скрывшись за домом в деревне, она бежала по самой крайней улице. Её бег привёл её к маленькой поляне, у которой была огромная стена в виде густо растущих деревьев. Ворота царства леса. Шираюки уселась на самой границе между деревней и таинственным лесом и схватилась за голову. –Твою ж мать! Почему я не могу жить спокойно?! Мне так тяжело... Не могу выплеснуть ни эмоции – что-то так сильно стянуло грудь... - девушка чуть ли не рвала волосы, крепко сжав зубы. Глаза были сухими, –Грёбаный голос! Почему он не даёт мне покоя?! Я хочу нормально жить! –Борись за нормальную жизнь. Ты должна быть сильным, иначе зачем тебе быть? - вновь раздался голос. Секай завыла, словно раненное животное, попавшее в капкан одной лапой. Не смертельно, но жуть как больно и неприятно. От того, что незнакомец в голове Шираюки сказал её же слова, девушку пробила дрожь. –Юми-сан, помоги мне, я так больше не могу!! Прошу!! - взвыла мечница, подняв голову к небу. Там беззаботно плыли облака, на одном из которых явно сидела Юми и наблюдала за страданиями ученицы. Тем самым страдала и она сама. Секай не могла выдавить из себя и слезы, и биться в конвульсиях, кричать от страха было в разы больнее. Её тело пробивал град холодного пота. Незнакомец в голове ничего не говорил, но одно только его присутствие давило настолько, что было ощущение, что ты в западне мышеловки. От боли скрипели зубы, от тяжести ломались рёбра. Секай боялась, не зная чего. Когда в глубине таинственного леса что-то треснуло, в голове Шираюки раздался шорох ветра. Будто бы сдуло этот чёртов голос из головы бедной девушки. Да будто бы и вправду жить легче стало – начали появляться другие мысли. Слова Дайшо о том, что в детстве он был влюблен в Секай. Шуточки Кëджуро и его фирменное «Вкусно! Вкусно!». Было ощущение, будто бы тучи в голове охотницы развеялись. Выползло солнышко, но оно было злым и горячим. Обжигало реальными словами, голосами людей. Когда всё таки из уголков глаз брызнули слезы, Секай оглянулась в сторону леса. Она потерла глаза рукавами хаори, ощутив «песок». Даже мелькнула мысль, что, мол, у неё такое же заболевание, как у Кëджуро. Но минуты две потерев глазки, всё прошло. Осталось лишь слабое покраснение. Интересно, кого же могло принести сюда? Местечко довольно глухое. Хотя, черт знает этих кузнецов. Деревня у них большая, чем только не наполнена – от знаменитых горячих источников до таких глухих мест для отдыха. –Эй? - Секай даже слегка почувствовала животный страх, увидя огромную тень, что постепенно приближалась к ней.