Сердце

      Родители несмело подошли к своему сыну.       — Я думал, что доктор шутил, когда говорил, что вы пришли.       — Нет, сынок, он не шутил, — со слезами на глазах ответил его папа. — Мы и вправду пришли, потому что очень сильно волновались за тебя и хотели лучшего.       — Что должно было со мной случиться, что вы приехали ко мне. Обычно вам всё равно на меня.       — Федь, — обратилась к нему мама, — нам никогда не было всё равно на тебя. Мы всегда заботились о твоём благополучии.       — Да? А почему тогда всякий раз, когда я хотел рассказать о своих успехах и переживаниях, вы просто игнорировали меня, говоря: «Потом нам расскажешь всё». Когда у меня появились первые друзья — вас не было. Когда появились враги — вас тоже будто бы не существует. И ладно, если это бы было один раз, но нет, так происходило каждый Божий день. Буквально единственное ваше участие в моей жизни — это моё рождение. Всё! Вам плевать, где я и с кем. Я уже мог бы в это время начать бухать или курить одноразки, как это делают мои одногодки, а вам было бы всё равно. Но у меня есть один человек, ради которого я всё ещё не свёл счета с жизнью. И это Вова.       Родители слушали это и в этот момент вспоминали эпизоды из жизни, когда они игнорировали своего сына, тяжело работая на стройке. Они рыдали из-за осознания того, что таким образом они причиняли боль.       — Вот, Лена, докатились мы до того, что друзья дороже родителей. В этом никто, кроме нас, не виноват, каюсь.       — Мы уже поняли свою ошибку, — добавила его мама. — Поэтому я уволюсь, и мы будем проводить много времени вместе.       — А отец как?       — А папа наш тоже отставать не будет, да? Я просто придумала такую традицию, давайте каждое утро и каждый вечер собираться за столом и просто разговаривать о том, что приснилось ночью или что произошло за день.       Федя, видя, что родители искренне пытаются измениться, улыбнулся.       — Это всё, конечно, здорово, спасибо вам, но что с вами было раньше?       — Работали мы, Федя, хотели, чтобы у тебя всё самое лучшее было. Но сегодняшним случаем ты дал нам понять, что внимание дороже всяких денег.       — Согласен, — подхватил Николай. — Федь, ты не против, если мама сейчас уйдет, просто с тобой лично поговорить хочу.       На что мальчик, напрочь забыв все свои обиды, спокойно ответил:       — Если мама не против, то конечно, я хочу послушать тебя.       — Хорошо. Я вас поняла. Как только закончите — маякните.       — Окей.       Лена ушла, оставив Федю наедине с его отцом.       — Федь, — обратился к мальчику Николай. — Скажи мне, только честно, кто тебе Вова?       Федя был ошарашен, оттого и не нашёл ничего лучше, чем соврать:       — Как кто? Друг, конечно!       — Точно? Просто говоришь об этом так, будто лжёшь.       — Точно!       — Эх, Федька, я твой папа, а не страшный дядька, которого надо сторониться. Я всё прекрасно знаю и понимаю. Почему ты мне не можешь сказать о том, что вы любите друг друга?       «Ну всё, хуже уже ничего не может быть, — начал размышлять мальчик. — Как он узнал об этом? Сейчас скажет, что я такой-сякой, заставит бросить Вову или отправит в психушку».       — Нет, я не заставлю тебя никого бросать, а уж тем более не отправлю тебя в психушку, — как будто прочитав мысли, ответил Николай. — Это твой выбор, я бы хотел (и мама также), чтобы ты был счастливым. Вот и всё. А где, как и с кем уже не так важно. Так вот, к чему это я. Чтобы тебе было легче, я бы хотел тебе рассказать свою историю любви…       — Историю любви?       — Именно. В общем, я влюбился в своего лучшего друга. А так как время было другое, то и реакция у большинства была другая. Поэтому когда я решился рассказать об симпатии, меня так отлупили, что даже сейчас помню, как будто вчера было. Поэтому я очень боялся себя, чуть ли не ненавидел себя за это. Но Олег (так звали друга, который мне понравился) всё-таки узнал об этом от своих родителей. Оно и понятно было, что родители разболтают, поскольку наши родители хорошо общались. Олег ответил мне взаимностью и мы стали тайно встречаться. Мы так встречались несколько лет, аж до тех пор, пока нас не рассекретили. После того меня снова физически наказали, а Олега так и вовсе на месяц заперли в квартире. С тех пор мы перестали общаться, и я очень долго из-за этого страдал, пока не появилась твоя мама…       — То есть, — начал думать Федя, — мораль сей басни такова: «Расставайся с Вовой, всё равно поймёшь, что тебе нравятся девушки», да?       — Вовсе нет! Я не хочу, чтобы ты скрывал свои отношения от нас с мамой. Я хочу, чтобы ты нам доверял.       — Правда?       — Конечно! Почему ты думаешь иначе?       — Потому что когда мы в последний раз переписывались, отец Вовы, мягко говоря, бурно отреагировал на его ориентацию, о которой он узнал случайно.       — Эх, грустно это всё, конечно. Ладно, то, что я хотел сказать уже и сказал, поэтому я пошёл в коридор. Если понадоблюсь — зови.       Федя кивнул и слабо улыбнулся.