His own way

— Джинни! — мальчик не обернулся, то ли не услышав громкий крик, то ли посчитав благоразумным всё-таки проигнорировать человека, зовущего его. На самом же деле ему никогда не нравилось, когда его называли этим уменьшительно-ласкательным сокращением. Ему больше нравилось простое «Джин». Но кто будет слушать его, верно? Казалось, что все его «друзья» не понимают простых человеческих «нет», пусть даже и сказанных тонким, чуть писклявым детским голосом. Через пятнадцать минут они должны были уже зайти в специально отведенные кабинеты, чтобы сдать промежуточный экзамен. Джин прекрасно знал, что не обладает прекрасной памятью или же смекалкой, способной помочь ему в любой момент. Поэтому он даже сейчас пытался запомнить хоть ещё какую-нибудь информацию, которая могла бы помочь ему написать экзамен! Не то чтобы от этого зависела его жизнь, но его родители бесконечно расстроятся, если он сдаст его не на восемьдесят! А расстраивать родителей, папу и отца, которые столько сил вложили в его воспитание? Которые много лет продолжали учить его, показывать, как правильно жить… Джин не мог разочаровать семью! Вот только голос, зовущий его, раздается снова непозволительно близко, и Джин замирает на долгую секунду, когда чужая рука закрывает от него конспекты. Стоит Джину поднять взгляд, он видит перед собой мальчишку, может, чуть старше его самого. Самые обычные черты лица, ничего примечательного ни в улыбке, ни в глазах. Джин все равно улыбается, стараясь не показывать явного раздражения. Пусть он и хотел бы поучиться ещё немного перед контрольным экзаменом, но непочтительное обращение к старшему? Это было, наверное, даже хуже. — Можно тебя на секунду? — мальчик, который звал Джина за собой, выглядел взволнованным. Он, не дожидаясь ответа, потащил Джина за собой. Джин с грустью взглянул на конспекты и тетради, оставшиеся на подоконнике в коридоре, и ничего не сказал. «Чем быстрее он мне расскажет, в чем дело, тем быстрее я отвяжусь от… Кто это вообще?» Однако следующие слова незнакомого парня лишь усилили волнение и страх Сокджина. Они стояли на заднем дворе школы, дойти до которого не составляло труда. В него можно было попасть из любого уголка школы, что было главным плюсом этого места. Этим пользовались многие парочки, и от воспоминаний, когда Джин видел «поцелуи» старших учеников из окон, не вызывали ничего, кроме отвращения. Интересно, зачем этот мальчишка позвал его? Нужна помощь с заданиями? Но Джин не настолько умен, чтобы о его успехах в учебе знали за пределами класса. Джин даже не уверен, что собственные одноклассники смогли бы его имя вспомнить! Так чем же он не угодил именно этому старшекурснику? Или, наоборот, привлек его? — Ты… Ты мне нравишься! Джин сошел с ума? Или в самом деле изо рта этого парня вырвалось… Что? Джин пораженно замер, не решаясь даже вздохнуть, чтобы прервать эту оглушающую… странную… неприятную тишину… — Ты… Хочешь встречаться со мной? — мальчик все не успокаивался, продолжая смотреть своими черными глазами прямо в душу. — Прости, но на первом месте у меня учеба, хен, — постарался как можно вежливее ответить Джин, но, похоже, его собеседнику было плевать на его желание разобраться со всем побыстрее и пойти обратно в корпус, где должен был начаться… Твою ж мать, дорога до заднего двора занимала минимум десять минут. А они стояли неизвестно сколько! — Прости, между нами ничего не может быть, мне пора, — Джин развернулся на пятках, не слушая, как парень позади него кричал что-то о том, что «учеба не самое важное в жизни». Джин не слушал, несясь вперёд, чтобы успеть… Он не мог опоздать! Только не сегодня! В итоге Джин, конечно, успел. Ученикам только начали раздавать листы, но преподаватель, который был вынужден следить за порядком проведения экзамена, все время смотрел только на него, почти не мигая и напрягая до жути. В итоге Джин провалился, написав на рекордные даже для него пятьдесят три балла из ста. Получив свою работу, на первом листе которой было больше всего исправлений красной ручкой, Джин почувствовал, как у него остановилось сердце. Вся жизнь пролетела перед глазами, а воздуха стало катастрофически не хватать. Если бы Джин не выбежал из кабинета, срываясь на дикий бег вниз по лестнице, несмотря на выступившие на глазах слезы, он бы точно упал в обморок прямо в душном светлом кабинете. О, как же он облажался! Джин рухнул на траву, пытаясь отдышаться, но слезы как текли по щекам, так и продолжали, а сопли заполнили нос, не давая нормально дышать. Джин пытался стереть слезы и вытереть сопли, чтобы они перестали течь, но истерика забирала все силы, и в конечном итоге Джин просто уткнулся носом в сложенные колени, давая волю слезам. — Эй, что случилось? — раздался голос позади Джина. Он обернулся, рассматривая окно, около которого он сидел. Мальчик, который позвал его, выглядел почти таким же грустным, как и сам Джин. — Не плачь, хорошо? Что бы ни случилось, я уверен, ты справишься! Если что, я могу помочь! О, и я знаю тебя! Ты Ким Сокджин, да?! — мальчик улыбнулся и протянул оторопевшему Джину платок, который тот растерянно принял. — К-как тебя зовут? — Джин громко высморкался, но его новый знакомый продолжил улыбаться. — Я Чон Хосок! Давай дружить, ладно? Именно так и началась дружба, длившаяся уже больше восьми лет. Дружба, пусть и начавшаяся со слез, но которая закончилась связью, что не смогут порвать даже Боги.

***

В аэропорту их встречает Чонгук, любезно согласившийся помочь им с сумками и полететь в город, где и находилась Академия, вместе. Хосок, заметивший неестественную бледность лучшего друга, за утро ничего так и не сказал. Ничего он не говорил и когда они завтракали, и когда переодевались из домашней одежды в более удобную. Точнее, завтракал только Хосок, Джин обошёлся чашкой крепкого зелёного чая и взглядом на печенье, которое он так и не решился съесть. А стоило Чонгуку появиться в его поле зрения, Хосоку пришлось следить не только за моральным состоянием Джина, но и за неугомонной задницей брата. — Я тоже первокурсник, как и вы, Сокджин-хен! — весело и бодро чирикал Чонгук, поправляя тяжеленную сумку на плече и смотря на Джина немного снизу вверх. Пусть Джин и был омегой, но он все равно оставался мужчиной. Да, не особо сильным, пусть не самым ловким и пластичным и уж точно не самым молодым в свои двадцать среди восемнадцатилетних первокурсников, но он все ещё был мужчиной. Именно поэтому тот сантиметр, на который он возвышался над этим накаченным сорванцом, грел душу. Джин улыбается, смотря на мальчика, который вместо свободной жизни выбрал продолжить учебу. Это было удивительно и поразительно, ведь сам Сокджин, к примеру, решил если и поступать в университет, то только после пары лет безделья. Он примерно два года потратил только на себя. Джин спал, сколько хотел, подрабатывал в круглосуточном магазине далеко от дома, ел, сколько влезет. Слушал громкую музыку, писал всякий бред в блог, на который было подписано от силы пять человек. Джин жил, но не особо у него получилось наслаждаться этими свободными мгновениями, когда родители стабильно раз в два или три дня напоминали о его сущности. Сколько криков, разбитых тарелок повидал Джин за это время! Перелет продлился не слишком долго, не более двух часов, но Джину хватало и меньшего времени, чтобы заскучать и погрузиться в свои безрадостные мысли. Братья Чон сидели в креслах позади него, тихо переговариваясь между собой. Джин иногда слышал тихий смех одного из братьев перед тем, как начинал смеяться второй. Ох, Джин бы хотел иметь брата. Но к счастью, самолёт приземлился раньше, чем Джин сумел подумать о чем-либо ещё. Ему кажется, или он забыл что-то очень важное?.. — Так, мы сперва отвезем тебя в Академию, чтобы ты сдал вступительные. Напиши, как закончишь, и мы заберём тебя, — Хосок, по скромному мнению Джина, нёс откровенный бред. Разве вступительное испытание не должно начаться в три часа дня двадцатого августа? Джин включил телефон с громко стучащим сердцем, пока Чонгук договаривался с таксистом. На экране горели цифры, показывающие дату, и Джина замер, когда заметил двадцатку и восьмёрку. Черт возьми, он должен произвести впечатление на целую группу профессиональных магов сегодня! Не завтра, не через неделю! А сегодня?! — Я не сдам, — тихо прошептал себе под нос Джин, сглатывая от волнения. О, как же он ненавидел все эти экзамены и испытания! Хосок сразу же заметил его бледность, поэтому подошёл, хлопнул по плечу и прошептал, чтобы его услышал только Джин: — Не переживай. Джинни, тебе нечего бояться, ясно? Ты сильный маг, поэтому я уверен, все будет хорошо. Даже если произойдет что-то непредвиденное, я не позволю тебе улететь обратно, ты понял? Ты не вернёшься к людям, что тебя ценят только за природу… Хотя я бы сказал: не ценят вообще, — Хосок всегда знал, как успокоить лучшего друга. Хотя последняя его фраза снова заставила нервно вцепиться в лямку портфеля, но… Но Хосок, в отличие от родителей Джина, не настаивал, а мягко говорил, скорее уговаривая и легко направляя, чем приказывая, что было так не похоже на всех альф, которых знал Джин до этого, что у него перехватило дыхание. Он выдохнул, когда Хосок улыбнулся ему и отошёл к брату, чтобы помочь загрузить сумки и чемоданы в такси. Ещё через пару десятков минут они вышли на обочину, раскрыв рты разглядывая небольшой, но уютный домик. — Ну что, добро пожаловать домой? — Чонгук хихикнул, прикрывая губы с пирсингом рукой. Джин и Хосок не стали останавливать Чонгука, когда он первым пошел к дому. Они просто последовали за ним, улыбаясь каждый своему.