His own way

На этот раз готовиться к выходу Джин начал не за час, как делал обычно, а за целых два, чтобы точно успеть подготовить нужную одежду, которая не будет висеть на нем мешком, накраситься, может, даже немного завить волосы… — Как насчёт небольшой помощи? — Тэхен предложил это, заметив, как Джин уже пять минут пялится внутрь шкафа, так и не сделав ни единой попытки все же взять какую-то вещь. — Да, это было бы чудесно, — кивнул после небольшой паузы Джин, в последний раз взглянув на свои вещи. Так и не найдя за эту короткую секунду того, что искал, он отошёл к постели и сел на нее, хватая у изголовья одну из плюшевых игрушек в виде лисы. Её рыжая шерсть была очень мягкой, поэтому Джин и уткнулся носом в плюшевую ткань. — Ты хочешь выделиться или… — Нет, абсолютно точно нет, — Джин даже не дал своему другу договорить, так как одна лишь мысль, что на него будут направлены взгляды многочисленных альф, омег и бет? О, это очень сильно расстраивало и раздражало одновременно. — Ладно, — Тэхен ничего больше не добавил, принимаясь методично исследовать чужой шкаф. Джин же в это время решил ещё раз оглядеть их в комнату, в которой провел почти целый месяц. Растения Тэхена все ещё заполняли почти каждый свободный участок помещения, они росли на полу, маленькие горшочки стояли на подоконнике, и у Джина возник вопрос, как Тэхен умудряется не уставать, поливая каждое из растений достаточным количеством воды, обычно не раз и не два заполняя довольно объёмную лейку, бегая до общих ванных в конце коридора. «Ректор в самом деле не скупится на учеников», — одно только то, что они могли тратить воду без каких-либо ограничений, поражало. Штору никто из них так и не повесил. Большие листья одного из растений прекрасно справлялись с тем, чтобы вовремя разбудить соседей, если они отключали будильники, или же, наоборот, закрыть настырные лучи солнца в их единственный выходной. — Вот, попробуй надеть это, — Тэхен кинул в заскучавшего Джина что-то, что он не успел рассмотреть, так как ткань не больно, но достаточно сильно прилетела ему прямо в лицо. Тэхен не сделал ни единой попытки помочь ему, только попытался сдержать смешок, который в тишине комнаты прозвучал все равно довольно заметно. Опустим тот факт, что часы все ещё шли, что мерное тиканье не вызывало никаких эмоций и что птицы продолжали петь за окном, ласково и нежно. Вместо того чтобы спустить все ему с рук или же надрать чужую задницу, чему не был бы рад ни сам Тэхен, ни уж тем более Чонгук, Джин… Он, конечно же, аккуратно положил игрушку на место, не забыв аккуратно пригладить мягкий мех, стянул с головы синюю кофту из какого-то тонкого, похожего на шерсть материала… И рванул к Тэхену, который был слишком занят поиском хотя бы ещё одного элемента одежды для Джина, чтобы заметить надвигающуюся опасность. Джин никогда не был сильнейшим, он не поражал своей скоростью или мышцами. Но чего ему было не занимать, так это ловкости и решимости идти до конца. Именно поэтому он, даже почувствовав, как напрягся Тэхен за секунду до столкновения, все равно не затормозил. Он, конечно, замер на какую-то долю секунды, но только для того, чтобы прижать свои постоянно холодные ладони к чужой шее, вырывая из Тэхена громкий вскрик, больше похожий на писк маленькой мышки, до которой добрался кот. — Убери! Убери от меня свои руки! — Тэхен попытался вырваться, выпуская из пальцев любимые брюки Джина, про существование которых он совершенно забыл. — А нечего смеяться, когда твой друг получает травму по твоей вине! — усмехаясь ответил Джин, переворачивая ладони и прижимаясь к чужой шее другой стороной холодных пальцев. — Х-холодно! — однако через ещё пару минут бесполезных попыток вырваться Тэхен всё-таки перестал двигаться и замер, прижимаясь щекой к одежде в шкафу. Джин, удовлетворённый своими действиями, отошёл, чтобы в следующую секунду получить увесистый шлепок по заднице. Он уже обернулся в стремительной попытке как-то ответить на такую своеобразную месть, но Тэхен успел отойти (или лучше сказать «отбежать»?) от шкафа и спрятаться за одним из своих огромных растений, листья которого задевали потолок и, казалось, не переставали становиться все больше с каждым днём. — На этот раз я прощу тебя, — выдохнул Джин, поднимая с пола брюки и оттряхивая их от пыли. — Спасибо, Господи, — выдохнул Тэхен, убирая с глаз челку и кидая взгляд на часы. Джин тоже посмотрел туда чисто из любопытства… — С каких пор они остановились? — они задали этот вопрос почти одновременно, но это их не волновало. То, что было действительно важным… — Сколько времени у нас есть, чтобы нормально подготовиться?! — Тэхен в панике начал метаться по своей довольно ограниченной половине комнаты в поисках одежды и для себя, а вот Джин лишь злорадно улыбнулся. Улыбался он до тех пор, пока не решил узнать время по телефону: и, если он не ошибался, у омег оставалось не более десяти минут до того, как Чонгук придет за ними с целью отвести в специально построенный в дальнем уголке кампуса домик для вечеринок. Джин все ещё поражался количеству денег, которые ректор был готов потратить на незнакомых ребят. Отдельные комнаты, пусть и с общим санузлом и душем, несколько спортивных площадок для разных видов спорта (Джин точно видел футбольное поле и даже поле для игры в волейбол), медицинский отсек, несколько учебных корпусов, сад, теплицы для магов земли и, если Джин не ошибался, там третьекурсники проводили лекции по травологии, целое озеро, наверняка созданное с помощью магии… Джин был уверен, что где-то на территории были и тренажёрные залы для воздушников и магов огня и другие развлечения. — Давай быстрее, Гук-и скоро будет здесь! — Тэхен уже переоделся, но все равно говорил быстро и немного заикаясь. На его постели были разбросаны косметические средства, в руке он держал черную подводку и уже рисовал вторую стрелку, несмотря на чуть подрагивающие пальцы! Джин замер на одну долгую секунду, а потом выдал тихое «бля» и тоже поспешил вытащить свою косметичку. На нанесение лёгкого макияжа ушло не более пяти минут, оставшееся время Джин потратил на смену одежды и запихивание некоторых мелочей в небольшой рюкзак. Тэхен уже стоял у двери, держа ладонь на дверной ручке, выглядящий прекрасно в черных джинсах, порванных в коленях, обычной белой рубашке с длинными рукавами и неброским, но очень аккуратным макияжем, который только сильнее подчеркивал манящие черные глаза и красивые черты лица. Блёстки на щеках притягивали взор, и Джин обрадовался, что Чонгук будет с ними и ему не придется отбивать Тэхена от ухажеров. Джин же кинул взгляд в зеркало, осмотрел себя с ног до головы, особенно уделив внимание светлой синей вязанной кофте на пуговицах, которая была настолько теплой, что он решил не брать куртку, и накинул рюкзак на одно плечо. Джин решил не особо заморачиваться над внешним видом, тем более сегодня он хотел просто немного расслабиться, забыть о тех двух неделях беспокойства и страха за чужую жизнь. Не прошло и двух минут, как они вышли, закрыв дверь на ключ и направляясь к выходу из общежития, не замечая, как с одного из листьев алоэ скатилась одинокая капля неестественного, но все ещё еле заметного в предзакатных сумерках цвета. Капля упала, впитавшись в пушистых мягкий ковер. Чонгук ждал их около входа и, похоже, уже собирался войти внутрь, навлекая на себя гнев комендантши. Появление Тэхена отвлекло его от планов по захвату этого общежития, чему Джин был безмерно рад. Сказав что-то про то, что они могут отправляться, Чонгук взял своего парня за руку и повел его за собой, кивая Джину через плечо. Джин был рад, что его не пытались затянуть в разговор или же задавать какие-то вопросы. Он нуждался в тишине и покое, но эта вечеринка вряд ли включала в себя чтение стихов или прослушивания звуков природы. Но там будет Юнги, бывший островком спокойствия в этом безумном море эмоций и алкоголя. И Джин надеялся, что Юнги будет достаточно, чтобы отвлечься. Даже если именно за Юнги и следовал этот странный, то ли знакомый, то ли, наоборот, прежде неизвестный, запах, Джин думал, что этот альфа… — Ну вот и пришли! — с этими словами Чонгук остановился, и Джин чуть не споткнулся, когда заметил на себе взгляд темных глаз альфы, который стоял на небольшой веранде около входа в домик. — Видимо, он за тобой. Веселись! — Тэхен, не раздумывая дважды, сильнее сжал руку Чонгука и поспешил внутрь, скрываясь в помещении, откуда доносились громкие крики и музыка, напоминающая рок. — Ты все же пришел, — Юнги потушил сигарету о перила и подошёл ближе к Джину. Окурок приземлился где-то в кустах, но дымка развеялась так же быстро, как и появилась. Вместо того чтобы ответить, омега просто зашёл в дом, оглядываясь по сторонам и сразу же направляясь в самый дальний угол, откуда музыка казалась тише и куда никто из присутствующих красиво разодетых альф, омег и бет даже не смотрел. В помещении было темно, на каждой горизонтальной поверхности стояли закрытые банки с пивом, колой и другими напитками разных градусов и вкусов. Джин, проходя мимо какого-то столика, подхватил банку разрекламированного фруктового шейка и уселся на диванчик, до которого никто из пьяных или не очень тел ещё не дошел. Он краем глаза заметил, как Юнги сел рядом, но недостаточно близко, чтобы касаться друг друга. — Итак, хочешь что-нибудь спросить? — Джин первым начал разговор. Никогда прежде он не вел душевных бесед с альфами, не считая Хосока и, может, Чонгука, но эти двое были вроде как семьей, стаей, а не сынками богатых влиятельных родителей, чья магия поражала воображение. — Мне нравится твой подход, — Юнги отпил что-то из своей банки, перед глазами маячил какой-то смешной монстрик на алюминиевой поверхности, но Джин не успел разглядеть название. — Почему решил поступить сюда? — Все просто: родители достали, — Джин решил, что это не вполне ложь, пусть и не описывает всего ужаса, что пережил Джин за все эти годы, проведенные в поисках самого себя. Юнги кивнул, видимо, понимая, каково ему пришлось, и снова отпил из банки. Джина только сейчас посетила мысль, что Мины по сути являются точно такой же семьёй, как и все остальные. В ней тоже члены могут ссориться, ненавидеть друг друга, заставлять делать то, что другие не хотят. «Интересно, насколько банальна причина нахождения Юнги здесь?» — Джину в самом деле стало интересно. Это чувство было необычным, потому что никогда прежде ему не хотелось узнать альфу, другого человека так сильно. Джин моргнул, и странное ощущение, желание, которого он никогда прежде не испытывал, прошло. Но любопытство осталось: — Что более интересно, так это что ты, великий, прямо-таки божественно сильный Мин Юнги, делаешь в этой Академии? Разве не проще было бы обучиться всему этому на дому? Или даже в другой стране? — Джин не хотел обижать своими распросами, но Юнги не сделал ничего, что могло бы указывать но то, что ему неприятен вопрос. Он просто пожал плечами и ответил: — Мой брат заведует медицинской частью этого места, старшая сестра подмяла половину шоу-бизнеса, а родители являются председателями по делам образования. Каждый из семьи Мин стал великим в каком-то деле, — очередной глоток, а потом Юнги продолжил, будто ни в чем не бывало. — Но никто из них за несколько поколений не смог стать боевым магом. Что ж, настало мое время блистать. Эти амбиции поражали. Стать лучшим среди лучших, обойти не только незнакомцев и, возможно, друзей, но и семью. И все только для того чтобы?.. — Для чего ты это делаешь? — очередной вопрос сорвался с губ до того, как Джин успел как следует подумать. Но вместо того чтобы передумать, он просто допил свой шейк за несколько жадных глотков. — Все просто, — будто не заметил чужой заминки Юнги, покачивая своим напитком в руке. — Я хочу защитить свою семью от всех стервятников, что смеют открывать свою пасть в их сторону. Взгляд, который он кинул в толпу, ясно давал понять: имеются в виду не только воображаемые враги, но и те, кто был ближе всего. Джин, чуть более расслабленный, чем раньше, из-за небольшого количества алкоголя, усмехнулся, выдыхая. — Видимо, ты очень любишь свою семью, да? — Джин почему-то не был уверен в этом до слов Юнги, до этого взгляда, в котором, несмотря на безразличие на лице, все равно горели ярость и решимость. Джин поразился про себя таким эмоциям. — Разумеется, — Юнги кивнул, тоже осушая свой напиток, не обращая внимания на то, как пара капель сорвалась с его губ, падая на серую толстовку. — И, дай угадаю, это ваша семейная черта? — Джин смотрел на Юнги, на его профиль, все больше и больше поражаясь, что такой человек существует. Разве не должны все эти альфы думать только о деньгах и омегах, что крутят своими задницами на танцполе и просятся в чужую постель? Джин был поражен, но вместе с тем ему нравилось, как раскрывается Юнги в разговоре с ним. Это… Цепляло в какой-то мере. — Можно и так сказать. Мой старший брат, который всегда считался образцом для всех младших, готов заступиться даже за меня, хотя он и работает лекарем, — Юнги вздохнул, видимо, вспомнив один из не особо приятных моментов, когда его, вроде как могущественного альфу Мин Юнги, защищал старший брат! Джин рассмеялся, представив это, и не заметил, как смягчился взгляд Юнги, похожий на чёрную бездну чуть меньше, когда цеплялся за Джина. (Юнги и сам не понимал, почему подошёл к этому омеге, почему его альфа впервые проскулил что-то в секунду, когда их встретились глаза). Юнги смял алюминиевую банку в руке, бросил на столик, стоящий рядом с диваном, и откинулся на спинку, разглядывая Джина. Джин же встретил этот взгляд, на секунду замерев, когда все вокруг померкло, оставив перед его взглядом только Юнги. Джин видел перед собой только его, и знание, что он, возможно, единственный, кто видел настоящую сторону Мин Юнги, ударяло в голову гораздо сильнее, чем алкоголь. Но это и было странным. — Мне нужно немного проветриться, — Джин сам не понимал, почему вскочил с дивана, почувствовав тепло у своего бедра, когда Юнги подвинулся ближе, случайно соприкоснувшись с его коленом. Он не понимал, почему сбежал, но стоило ему вздохнуть свежий воздух осенних сумерек и уловить аромат жасмина, доносящийся опять будто из другого мира, настолько эфемерным он был, Джин понял, чего так боялся. Но сформулировать это чувство, ощущение настолько мимомлетное, что оно просто таяло перед тем, как пальцы схватили его, сжав до побелевшие костяшек, не получилось. Не успел он сделать это или же услышать хоть что-то от Юнги, пошедшего за ним следом, как их обоих прервал звонок телефона. Будто нехотя Джин поднял трубку. — Здравствуйте, Ким Сокджин? Вам звонит лекарь Ли, второй ранг, — голос звонившего был усталым, но все ещё знакомым. Джин будто наяву увидел бету с растрёпанными светлыми волосами и неестественным для его внешности голосом. — Верно, вам что-то нужно? — Джин скучающе уставился на дорожку, ведущую к общежитиям и учебным корпусам. — Чон Хосок пришел в себя, и вы были первым, про кого он сказал. Мы были обязаны сообщить об этом, так как вы, похоже, очень близки, — голос все ещё казался усталым, но Джину не было до этого никакого дела. Его сердце ускорило свой темп, и он почти в самом деле почувствовал, как по щекам текут слезы. К счастью, он так и не заплакал. Это было бы довольно унизительно, верно? Не глядя, он сбросил звонок и почти что бросился вперёд, не разбирая дороги, но его придержала теплая, отдающая жаром рука. «Юнги», — почему-то сразу понял Джин. — Тебе не кажется, что нужно сообщить его брату? — Юнги вышел следом за ним, правда, непонятно, зачем, но Джину не было никакого дела до альфы, который просто являлся его соседом по парте. Хотелось бы ему сказать так, но его глупое сердце!.. — Чонгуку нужно развеяться, я не хочу, чтобы он переживал ещё больше, — Джин больше ничего не добавил перед тем, как побежать. Его затуманенные радостью и каким-то обречённым предчувствием инстинкты все равно заметили чужеродный запах, последовавший за ним. Медицинским отсеком называлось отдельное здание, возвышающееся над общагами и даже некоторыми учебными корпусами, видимо, чтобы все знали, куда идти в случае непредвиденных обстоятельств и не паниковали в случае чрезвычайного положения. Джин не мог ждать, он первым бросился внутрь, лишь краем сознания замечая, как тот самый странный запах, который вроде и манил, притягивая шлейфом из лесных листьев и мягкого жасмина, но все равно пугал, вызывал сомнения такие сильные, что мысли путались, тянется следом за ним. Однако когда Джин оглянулся около палаты, он не заметил обладателя запаха, который запомнил так отчётливо. Похоже, Мин Юнги решил не следовать за ним так далеко. И Джин был благодарен ему за это, потому что происходящее между ними? Они не настолько близки, чтобы следовать друг за другом до самого края пропасти, чтобы успокаивать в моменты грусти и паники, они не… Они не были достаточно дружелюбны друг с другом, чтобы стать друзьями. Хотя что-то подсказывало Джину, что Юнги даже такие отношения, когда они вдвоем сидели на лекциях, рисовали странных животных на полях чужих тетрадей, когда говорили друг другу о планах на будущее, мог назвать дружбой. Юнги все равно следовал за ним, даже зная, что не нужен Джину так же сильно. Но Джин уже не думал об этом, перед его взглядом было лицо его лучшего друга, и до этого оставалось только открыть дверь и, наконец, сбросить ту тяжесть со своего сердца, убедиться, что Хосок в самом деле жив и здоров… Джин, не раздумывая и секунды дольше, раскрыл дверь. На него сразу же перевели взгляд: Хосок, полулежащий на кровати и выглядящий так, будто не он спал чуть больше двух недель, и врач, лекарь, который мерил его пульс. — О, вы Ким Сокджин? Думаю, теперь, раз тот, с кем вы хотели поделиться информацией по поводу вашего здоровья, здесь, я могу все рассказать, — доктор подошёл к небольшому передвижному столику, который стоял в дальнем углу палаты, и принялся рыться в документах. Джин подошёл к Хосоку и сел на стоящий рядом с кроватью стул. — Ты как? — Хосок не успел ему ответить, как врач, нашедший, наконец, нужные бумаги, начал без лишних слов: — Насколько я могу судить по вашим показателям, жизни ничего не угрожает. Однако… Есть один неприятный нюанс, но вам не стоит волноваться, — подняв взгляд, лекарь вздохнул, заметив очень уж взволнованные лица обоих магов. Впрочем, вполне вероятно, что волновался тут только Джин. Хосок даже не встрепенулся от этих слов, продолжая смотреть перед собой. Скорее всего, он уже со всем смирился, чем бы это «все» ни было… — Вы не сможете пользоваться магией, — довольно спокойно произнес врач, бета, чьи блондинистые волосы были собраны в неаккуратный хвост на затылке. Джин задохнулся от этих слов. Но перед тем, как он даже успел подумать о том, чтобы обернуться к Хосоку, начать говорить глупости про то, что все будет в порядке и что я тебя никогда не брошу, Джин услышал хриплый от долгого сна, но все ещё родной голос: — Ничего страшного. Я уже понял, что такое может произойти. Ха, главное, что я вообще выжил, верно? Зато я смогу открыть какой-нибудь маленький магазинчик, продавать бедным студентам еду или, может, вообще кондитерскую открою… Джин не мог поверить в слова, которые произносил Хосок своим собственным ртом. Но перед тем, как расплакаться от этой вселенской несправедливости, когда самый достойный все равно лишается того, что вроде как и делало его достойным, перед тем, как ощутить, как сердце разрывается на куски от боли и горя… Джин услышал недовольный стон отчаяния из уст лекаря. Он недоуменно уставился на бету, который, поправив обычные черные заколки на голове, перевел уставший взгляд на них: — Совсем уже со своими сериалами с ума посходили? Какой магазин? Всего месяц магией пользоваться не сможете, тьфу, молодежь, совсем уже спятили, — врач вздохнул, выдохнул, видимо, восстанавливая часть утерянного от общения с подростками спокойствия, и продолжил уже более миролюбиво. — Я понимаю, взрыв стихий, несколько недель комы, но я уже говорил вам, что после подобного не умирают. Оу, хотя я забыл добавить, что промежуток, во время которого магия восстанавливается, очень короток? Хм, моя вина. Джин чего-то не понимал по всей видимости: — А разве этот Намгиль, который был первым, не убил себя только из-за того, что больше никогда не мог пользоваться магией? — он выдохнул, округлившимися глазами глядя на бету и ожидая любой подставы. — Никто не виноват, что он тоже все неправильно понял. Ему просто не сообщили такую важную деталь, вот он и решил пойти на крайние меры, хотя все это глупость, — с этими словами лекарь посмотрел на наручные часы и вздохнул. — Так, молодежь, время посещения окончено, давай, лапуль, бери ноги в руки и выметайся. Пожалуйста, — добавил бета, уже выходя из помещения и оставаясь держать дверь открытой специально для Джина. Напоследок он кинул взгляд на Хосока, который счастливо улыбался, глядя на собственные руки, которые всего через месяц снова будут обладать способностью призывать воздух. Джин и сам не заметил, как тоже начал улыбаться.