His own way

Джин с удовольствием последовал бы примеру Тэхена и сбежал с физической подготовки далеко и желательно на весь день. К тому же Хосок, который за те три дня, прошедшие с его встречи с Чонгуком, так и не смог внятно объяснить произошедшее с ним. Он помнил лишь неясную тьму, обрывки фраз, коридор, освещенный одной лампой где-то в конце, слишком далеко от места, где стоял Хосок, чтобы видеть хоть что-то. Ещё он видел размытый силуэт, фигуру, которая манила темным светом в глазах, которая протягивала руку и просила пойти с ней. Хосок даже не был уверен, что в самом деле последовал за странным призраком, но в его голове каждый раз возникал белый шум и боль, и вспомнить что-то помимо этого не представлялось возможным. Лекарь Ли повторял несколько раз своим хриплым приятным голосом, резко контрастирующим с поистине кукольной внешностью, что временная потеря памяти в случае Хосока вполне объяснима и что он вспомнит все детали рано или поздно. Джину, конечно, хотелось, чтобы это случилось рано, а не тогда, когда станет, ну, знаете, слишком поздно. Ещё раз пережить что-то, похожее на произошедшее в столовой чуть больше двух недель назад? Неа, Джин больше не выдержит. Если Хосок пострадает ещё хотя бы раз!.. Джин не был уверен, что должно последовать за этим, но он чувствовал, что приятного будет точно мало. — Группа поддержки! — услышав этот громкий, командный, но все ещё умудряющийся звучать пиздец как ехидно голос, Джин вскочил, и его примеру последовали все его одногруппники, которые впервые за семестр решили посетить занятие по физической подготовке. Тэхен, благополучно сваливший ещё с предыдущей пары, сейчас наверняка счастливо грел постель, но свою или чужую (точнее сказать, принадлежащую Чонгуку), Джин точно сказать не мог. Минхо-щи оглядел их нестройный ряд, одетый в самую простую форму, состоящую из белых маек и черных спортивных штанов, поднял бровь, когда увидел цветную надпись «пивозавр» на одной из футболок (Хенджин даже не вздрогнул, хотя взгляд, которым его наградил Минхо-щи, был довольно хищный) и отвернулся. — В следующий раз староста просто должен отчитаться, сколько человек отсутствует, перед этим назвав свое имя и стихию, — Минхо-щи вздохнул, и этот вздох очень сильно не понравился Джину, который чувствовал, будто это его тут отчитывали, хотя именно он и был дальше всех от звания старосты. — Мда, а то, что старосты нет, а зама мы как-то назначить не додумались, ничего не значит, — Хенджин снова сел рядом с Джином на скамейку. Пусть площадка и находилась на улице, полностью огражденная забором из плотного однородного материала, несколько скамеек все равно аккуратно разместились внутри, наверное, для отдыха или же чтобы преподаватель мог спокойно посидеть, мучая своих же подопечных. Джин лишь устало кивнул, передергивая плечами от холода. Да, эта площадка была закрыта со всех сторон и достаточно высоко, чтобы ветер не продувал юные тела альф, омег и бет, но… «Но тогда почему я чувствую себя перемороженной рыбой в магазинчике в темном переулке?!» — спрашивал сам себя Джин, почти плача, правда, мысленно. — Боевой факультет, группа 4, — но эти слова отвлекли страдающего от холода Джина, собственно, от страданий. «Разве мы не тренируемся с другими группами поддержки?» — видимо, не он один задавался таким вопросом, потому как Хенджин аж подобрался, выискивая во все ещё закрытом слитым забором поле зрения боевиков. «Интересно, все ученики с факультета поддержки хотят получить себе боевого мага, зная о них из телевизора и новостей, или это только наша группа такая?» — однако Джин не успел как следует развить эту мысль, как показались те самые боевики, с которыми группа Джина была вынуждена проводить совместное занятие… Ха, вынуждена? Оглядевшись повнимательнее, Джин понял, что Хенджин тщательно принюхивается, непонятно зачем, а одна из бет, которая единственная из оставшейся тройки ходила на занятия по физре, поправляет свои длинные волосы и бросает взгляд вниз, чтобы убедиться, что майка хорошо подчеркивает ее грудь. Неужели Джин был единственным, кто не терял голову, увидев каких-то там… — О, разве не группа это нашего любимого Юнги-я? — Минхо-щи вновь довольно хищно улыбнулся, но Джин уже успел узнать эту улыбку. Не раз и не два он видел ее на вступительном экзамене в августе, что уж говорить про занятия, где каждый раз, когда Джин умудрялся падать, споткнувшись о свои же развязанные шнурки, Минхо-щи награждал его похожей улыбкой, в которой, правда, сквозило меньше насмешки и больше неверия. Мда, Джин всегда умел привлекать внимание. Особенно будучи единственным учеником из всех групп поддержки, который посещал (через раз, но посещал же!) эти дурацкие пары через боль и знакомое каждому учащемуся «не хочу». Юнги ничего не ответил, но Джин услышал шепотки остальных альф, которых тоже было не то чтобы много, а попросту ещё двое, которые говорили что-то про «нашего куратора». И да, Джин сразу понял, в чем дело: за столько проведенных с Минхо-щи часов наедине, абсолютно не счастливых и не интимных из-за звучащего без перерыва радио, за что Джин был благодарен, он успел выслушать столько дерьма про разные группы, которые курировал Минхо-щи, да ещё и пару раз плюшки получить за свои старания! Да, Минхо-щи не раз и даже не три повторял, что поступил верно, определив Джина на факультет поддержки, а не боевых магов, потому что, цитата: «с такой физической подготовкой тебя сожрут в первые секунды прорыва!» Не то чтобы Джину понравилась такая характеристика его довольно натренированного танцами в студии тела, но он понимал, что вряд ли маг, переживший сотни прорывов разной тяжести, будет ему врать. Но главным, что узнал Джин за тот месяц, проведенный в Академии, посетив более десятка пар, столько проведя на этом поле, бегая, прыгая, иногда даже носясь туда-сюда за палками и мячиками (разве не напоминало это тренировку собак перед выставкой?), было не это. — Это не моя группа, а ваша, куратор Ли, — недовольно выдохнул Юнги, но в его голосе не сквозили ни ненависть, ни раздражение. Он наверняка должен был привыкнуть к этому человеку, раз уж они столько лет знали друг друга. Джин сам с большим удивлением и бешено стучащим от нагрузки сердцем слушал все эти истории, которые рассказывал Минхо-щи про маленького Юнги, про то, как его отец учился с самим Минхо-щи… О да, отец Юнги постоянно был в разъездах по работе вместе со своей женой, и единственного, кого он мог попросить приглядеть за своим обожаемым младшим сыном, был Минхо. Ха, значило ли это, что за столько лет вместе этот немолодой, но все ещё выглядящий лет на двадцать пять маг заменил Юнги отца? Джин никогда, глядя на их глупые детские перепалки, не смог бы предположить такое. Впрочем, вполне возможно, это был их язык любви? Или точнее сказать, язык любви Минхо-щи? Джин совершенно не завидовал спутнику этого альфы, который умудрялся гордиться тем, что переспорил восемнадцатилетнего ребенка. Оу, факт, что у Минхо-щи есть возлюбленный, тоже был одной из тех тем, которые Джин никогда не поднял бы в присутствии Минхо-щи. Но было одно маленькое но: Минхо-щи было абсолютно плевать, что там думал про себя Джин, поэтому он и болтал все полтора часа раз в неделю (только потому, что второе занятие с Минхо-щи по субботам Джин не посещал) о своей жизни, о прошлом, Юнги и своем милом Ханни, которого Джин в глаза не видел. — Итак, сегодня вас как раз шесть человек, поэтому ноги в руки и бегом строиться по парам! — не успел Джин как следует среагировать, как рядом с ним уже стоял Юнги, протягивая свою теплую, насколько помнил Джин, несколько раз случайно прикасаясь к ней, ладонь. — Отлично! — Минхо-щи хлопнул в ладоши и продолжил, когда Джин встал, проигнорировав протянутую руку. — Ваше задание: перед тем, как боевые маги отправятся в комнату босса в одиночку, вам нужно будет пройти одно испытание вдвоем. Боевики сражаются одни, потому что поддержку ещё не обучили даже самым элементарным вещам по типу нахождения потоков силы. Это вы начнёте изучать только в следующем семестре, а пока… Минхо-щи щёлкнул пальцами, и перед тремя парами учеников образовались три непроницаемых черных портала, ведущих куда-то в неизвестность. Джину ну вот вообще не хотелось заходить внутрь. Остальным его одногруппникам, похоже, тоже. Но Минхо-щи не был бы самим собой, если бы не нашел способ уговорить всех несогласных с его мнением: он просто усмехнулся и направил все три портала на них! Джин даже вскрикнуть или шага сделать не успел, как Юнги схватил его за руку и сам повел навстречу этому жуткому, темному… Минхо-щи крикнул что-то вроде «у вас не больше часа», и вот уже после этого Джин позволил себе закрыть от ужаса глаза, чтобы через пару секунд ощутить себя… Просто прекрасно. Потому что пронизывающий (по все ещё непонятным причинам) холод исчез, оставляя место удушающему теплу. Распахнув глаза, Джин огляделся… И успел рассмотреть только темный сводчатый потолок пещеры со свисающими сталактитами, с которых мерно капала вода, перед тем, как раздался голос Юнги непозволительно близко: — Что-то слишком часто мы сталкиваемся друг с другом, — он остановился прямо перед ним, заглядывая в глаза и отвлекая от созерцания темного камня. «Интересно, почему тут так светло, если вокруг нет никаких осветительных приборов?» — этот вопрос волновал Джина намного больше, чем то, что спрашивал у него Юнги. — Наверное, это судьба! — Юнги улыбнулся, даже не получив никакой реакции на свои слова. Казалось, будто просто смотреть на Джина ему доставляло чрезмерное удовольствие. — Или своеобразное чувство юмора препода, — опроверг довольно романтичную теорию альфы Джин. — Так неинтересно, — Джин даже обрадовался этим словам, потому что одна лишь фантазия о том, что он и Юнги могут начать встречаться… Этого не должно было произойти, иначе то количество проблем, с которыми столкнется Джин помимо ревнивых толп фанатов и неодобрения семьи Мин? О, наверняка его ждут даже более ужасные последствия этого глупого и необдуманного решения: влюбиться в Мин Юнги, альфу, который слишком критичен и честолюбив, чтобы довериться другому человеку… Ха, ну разве Джин не отличный сын своих родителей, раз думает таким образом, верно? — Но я не сдамся, — однако эти слова все же немного выбили у Джина почву из-под ног. Почему этот альфа собирается делать что-то подобное?! И что значит «не сдаваться»?! — Минхо повторял мне много раз, что сдаются только слабаки, — решил пояснить Юнги, заметив совсем так немного охреневший взгляд омеги. — И сегодня он как всегда зверствует. Впрочем, на этот раз он немного перегнул палку. Насколько я знаю, ректор запретил использовать магию телепортации на студентах насильно. — Ну, этого от Минхо-щи ещё можно было ожидать. Так что терпимо, — Джин решил не заморачиваться над лишними ненужными мыслями. — Вот когда он смотрит этим пронзительным взглядом, пока ты не принесешь ему эту дебильную палку… В сотый раз… Вот это реально ужасает. Юнги бросил на него взгляд, который напомнил о Минхо-щи в хорошем настроении: — Значит, ты тоже один ходишь к нему на занятия? Он постоянно так поступает. Но не волнуйся, это ты ему ещё нравишься. Так-то он может и по пятьсот раз заставлять палку носить, — Юнги говорил абсолютно серьезно, но в его глазах все равно мелькнула искорка смеха. — Что?! Нравлюсь?.. погоди. Значит ли это, что ты тоже знаком с такими экстремальными методами обучения? — Джин не особо хотел узнавать этого Юнги, сближаться с ним, по крупицам собирая всю информацию в одну большую, объёмную картину. Но… Может, Юнги заслуживает шанса? Крохотного, маленького шансика на то, чтобы доказать даже не себе, а Джину в первую очередь, что этот альфа не такой, каким его описывают старшекурсники и остальные студенты, что он не такой даже, каким его рисовал в своей голове перед сном сам Джин… — Конечно. Просто когда Минхо-щи ещё жил с нами, он решил все младшее поколение Минов подготовить ко взрослой жизни… В итоге из пяти братьев и сестер на его занятия ходил только я. Правда, я частенько опаздывал, поэтому и знаком с приемом «пятьсот палок, и ты получишь перерыв на десять минут», — Юнги улыбнулся, вспоминая те моменты, которые Джин ну вот ни разу не смог бы назвать счастливыми… Но Юнги явно был противоположностью Джина, раз продолжал улыбаться лишь уголками губ, вспоминая, как таскал палки туда и обратно, пятьсот раз… Ха, никогда Джин не сможет понять этого сильного, спортивного альфу! Да, он и сам не был задохликом и иногда выходил на пробежку, обычно вечером, но… Но Юнги наверняка следовал расписанию, не пропуская и дня, и Джин даже не подумал бы сравнивать их. На этот раз он додумался посмотреть ещё и вперёд, чтобы понять, что за испытание ожидало их уже минут пять, если не больше. Впереди стояла небольшая деревянная табличка, на которой сияла синими буквами надпись на незнакомом Джину языке. А правее зияла дыра в травяной изгороди, открывая вид на что-то, напоминающее… — Серьезно? Лабиринт? Я думал, Минхо сделает что-то поинтереснее, — довольно пренебрежительно осмотрел их испытание Юнги, сразу же проходя мимо таблички, даже не взглянув на нее, и заходя внутрь лабиринта. Джин поспешил следом, не совсем понимая, как его нахождение поможет им победить, если они вообще состязались с другими парами. — Не отставай, хорошо? — Юнги всего один раз оглянулся на Джина, чтобы проверить, идёт ли он следом, потом отвернулся, просто продолжив идти вперёд, не советуясь, не мешкая и ни разу больше не оглядываясь. Джин, здраво решивший, что никому не уступающий Мин Юнги слишком уверен в себе, чтобы работать в команде, не нашел слов достаточных, чтобы как-то переубедить его. Через двадцать минут бессмысленных плутаний по абсолютно одинаковым тропинкам Юнги наконец остановился: — Не понимаю. Мы должны были уже выйти к центру, — его голос не дрогнул, но губы, сжатые в тонкую линию, выдавали его волнение. — Почему ты так в этом уверен? — не то чтобы Джин сомневался в самом Мин Юнги… Но да, что-то в этом альфе не давало ему успокоиться. Мысли продолжали отчаянно искать название этому чувству, но не находили. — Потому что этот лабиринт — точная копия того, что находится у меня дома, — Юнги огляделся по сторонам и снова двинулся прямо. — Вот сейчас, если мы повернём сюда, то окажемся у восточного озера. И в самом деле: стоило им повернуть за угол очередного скопления растений, как перед ними открылось довольно большое открытое пространство, правда, и оно было окружено растительностью со всех сторон. А посередине находилось озеро с водой настолько чистой, что Джин был уверен: ее можно пить. И вдруг что-то заставило его подойти ближе. Какая-то неведанная сила звала, но не завлекала, манила, но не для того, чтобы убить, накликать беду или забрать что-то ценное. Нет, этот зов хотел помочь, дать подсказку, указать верную дорогу. И Джин откликнулся на этот голос, безмолвно зовущий его ближе, туда, к воде, которая всегда привлекала, напоминая о нежности папы и временах, когда Джин учился плавать. — Что ты делаешь? — однако Юнги не сделал ни единой попытки остановить его, видимо, понимая, что он чувствует. Или же он знал какую-то тайну, о которой сам Джин представления не имел? Но это было неважно в момент, когда его рука коснулась глади озера, вновь почувствовав леденящий душу холод в первое мгновение, а затем… Затем Джин увидел его, путь, который наверняка вел их вперёд, туда, куда Юнги наверняка и не подумал бы свернуть снова. О, Джин ясно увидел линию, что связывала Юнги черной цепью по рукам и ногам, непонятный красный узелок на мизинце, тянущийся куда-то в сторону озера, места, на котором стоял Джин… Но единственное, на что он обращал внимание, была верная дорога, по которой они могли вернуться на поверхность, к близким и родным. — Нам туда! — и Джин повел их обоих вперёд, к победе и вечности. Они потратили не более пяти минут, чтобы, повернув за очередной угол, наткнуться на точно такую же светящуюся воронку непонятного цвета, которая и телепортировала их сюда. Правда, этих порталов было два, и один из них наверняка предназначался для Юнги, так как он был не зелёным, а красным, похожим на кровь и отчаяние, густой настолько, что он казался жутким. — Не переживай, я скоро вернусь к тебе, — Юнги зашёл в свой портал первым, и у Джина бешено забилось сердце. И почему этот альфа такой глупый?! Но Джин не успел даже чуть больше поворчать по этому поводу: портал знакомо мигнул, чтобы в следующую секунду обрушиться на Джина смесью из знакомого запаха жасмина и зелёного чая. В следующую секунду Джин стоял перед своими одногруппниками, которые скучающе сидели на скамейках. — Ну наконец-то! Джин-а, тебе не показалось, что у вас как-то много времени заняло прохождение обычного лабиринта?! — Минхо-щи абсолютно точно не волновался за них, но Джин все же успел заметить, как он выдохнул облачко пара, поправляя свои волосы. — Прошу прощения, — однако Джин ни о чем не сожалел. Да и мог он сейчас во всеуслышание заявить, что все это время они неверно шли по пути, который указывал сам Мин Юнги?! Да его же собственный одногруппник, точнее, одногруппница, загрызет! Возможно, она это сделает, даже если Джин просто упомянет имя их университетского «господа» всуе. Ну, проверять эту теорию Джин точно не собирался. Единственное, что ему оставалось? Смиренно ждать момента, когда хотя бы один из альф объявится с победой, после чего Минхо-щи сжалится и отпустит их с миром дальше грызть гранит науки! Разумеется, Мин Юнги справился первым. Он вернулся до того, как прозвучал предупредительный первый сигнал, означающий, что до конца испытание осталось не более тридцати минут. (Джин ни за что не признается, что втайне надеялся на его победу — оу, погодите, он же делает это прям сейчас!)