Вечный медовый месяц

      Аделаида проснулась от какого-то оживлённого шума и громкого смеха. Удивившись столь не свойственным для этого места звукам, девушка направилась на нижние этажи монетного двора, чтобы узнать в чём дело. Вскоре её глазам открылась очаровательная картина: все грабители, собравшись в кружок, буквально прыгали от радости и пели «Bella ciao». — Что случилось? — со смехом поинтересовалась Аделаида у Берлина. — Мы докопались до земли, — мужчина широко улыбнулся в ответ. — Важный стратегический момент. И знаешь, Адель…- Берлин вышел из круга и собственнически притянул за талию к себе девушку. — Пожалуй, сегодня тот самый вечер, когда мы можем позволить себе хоть немного расслабиться. Будь готова к вину и танцам, — он хитро подмигнул и вернулся к остальным, подхватив темп песни.       Аделаида искренне улыбнулась, представляя вечер с Берлином, и покинула помещение, чтобы не нарушать своим присутствием веселье грабителей, среди которых пока что чувствовала себя лишней. *** — Адель, пойдём со мной, — взявшийся из ниоткуда мужчина подхватил под локоть ведущую подсчёты денег девушку.       Каждый раз, когда Берлин обращался к ней «Адель», её сердце приятно сжималось. Так её называли давно умершие родители и давно забытые друзья. Официальное «Аделаида» звучало красиво, но ассоциировалось у девушки с неприязнью к ней и границами. Она сразу же бросила своё занятие и позволила мужчине взять её за руку и повести её за собой. Вскоре они зашли в небольшую комнатку с зашторенными окнами, прячущими звёздное небо, тёплым светом ламп, и небольшим диванчиком. Берлин негромко включил музыку на проигрывателе и достал бутылку вина. — Как и обещал, — довольно прокомментировал мужчина, разливая тёмно-красную жидкость по бокалам и чувствуя на спине удивлённый взгляд Аделаиды. — Берлин… Спасибо. Я не ожидала, что ты… — Адель не нашлась, что сказать, принимая из тёплых сухих рук мужчины бокал. — Думала, я пошутил насчёт вина? — усмехнулся Берлин, забавно нахмурившись. — Честно признаться, да, — смутилась девушка. — Думаю, сегодня последний спокойный день нашего пребывания здесь, грех такое упускать. Станцуешь для меня, красавица? — мужчина улыбнулся по-кошачьи и отпил немного вина.       В обычное время Аделаида постеснялась бы станцевать вот так по просьбе даже для давно знакомых людей, но сейчас её тянуло на любое безумие, потому что пребывание в монетном дворе казалось чем-то нереальным, позволяющим забыться и делать всё, что вздумается. Девушка поставила бокал и сразу же поймала в мелодии едва уловимый ритм, умело обыгранный её кистями. Она медленно отходила от Берлина, не отрывая от него взгляда и совершая незначительные, но точно попадающие в музыку чуть ленивые движения, которые становились всё динамичнее, раскрываясь к припеву.       Мужчина поймал себя на мысли, что не отрывает взгляда от изгибов её стройной девичьей фигуры, которую не мог спрятать даже мешковатый комбинезон, плавных и умелых движений тела, летающих по воздуху лёгких волос, задорной улыбки, появившейся на лице Аделаиды, когда та заметила, что он засмотрелся. Да, она, действительно, прекрасно танцует. Нимфа, приводящая в гармонию его разум и чувства. Как интересно…       Берлин сделал ещё глоток вина, а затем плавно подошёл к Адель и взял её за руки. Девушка охотно поддалась уверенным движениям мужчины и позволила себе расслабиться. Берлин кружил её вокруг себя, потом неожиданно прижимал и снова откидывал в прогиб, довольно смеясь и заставляя смеяться Аделаиду. Почти все их движения были немного неуклюжими и неловкими, но от этого было ещё веселее. Мелодичный вальс сменился задорной испанской песней, которую мужчина знал наизусть и подпевал своим хрипловатым голосом, а Адель пыталась на ходу запомнить и воспроизвести слова. Под конец они уже просто дурачились и смеялись друг у друга в объятиях, забыв о том, где они находятся и зачем. Заиграла спокойная приятная мелодия, и запыхавшиеся Берлин и Аделаида прислонились к стоявшему сзади столу, налив ещё немного вина.       Адель поймала себя на мысли, что ей было так хорошо в его присутствии. Уютно и совсем не страшно. Словно так и должно быть всегда. — Знаешь, я впервые за долгое время почувствовал себя счастливым, — неожиданно признался мужчина, отрешённо уставившись в какую-то точку на полу. — Последний раз это было на свадьбе с бывшей женой. А потом было так плохо, что я даже радовался своей болезни, ведь я знал, что скоро умру. Умру, помогая брату и его сообщникам. Что может быть лучше? — Я рада, что помогла тебе испытать это чувство, — тихо отозвалась Адель. — Я сама давно не ощущала его. Работа, серые будни, одиночество. Я словно попала в какой-то замкнутый круг. И, пожалуй, я даже рада, что стала заложницей, это внесло красок в моё скучное существование, — усмехнулась девушка. — За жизнь, — тихо молвил Берлин, коснувшись бокалом её бокала с мелодичным звоном. — За нас, — откликнулась Адель, посмотрев в его хитрые карие глаза. — И за нас, — мужчина допил вино и, дождавшись, пока девушка поставит бокал, прильнул к ней и поцеловал неожиданно глубоко, ласково касаясь языком её языка.       С каждой минутой этого страстного поцелуя Аделаида с некоторым стыдом осознавала, как сильно её заводит взрослый едва знакомый мужчина одним лишь поцелуем и теплом своего тела. Почувствовав столь же неожиданное желание Берлина, она смутилась ещё больше, ведь это нельзя было списать на вино, которого было не так много, чтобы вот так… Мужчина взял Адель руками за талию и, двигаясь на неё, прижал к стене. — Ты ведь не… — запоздалый вопросительный выдох Берлина, уже расстегнувшего её комбинезон до бёдер, послышался где-то у шеи девушки.       Не против, да, как уж тут отказаться. Проигнорировав вопрос и поймав взгляд потемневших от нетерпения глаз мужчины, Аделаида прижалась к его тёплым губам, небрежным движением скидывая комбинезон с обнажившихся плеч. Прервавшись на несколько секунд, чтобы раздеться, Берлин вновь притянул к себе девушку, оставляя на её шее, ключицах и груди жадные рваные поцелуи, после которых нежная кожа Адель приятно горела. Его руки, повидавшие многих женщин, касались её чувствительного тела так умело, что каждое движение отзывалось приятной дрожью. Когда нарастающее желание переросло в пытку, мужчина, наконец, вошёл в неё, не прерывая поцелуй. Жёсткие движения, которые были грубыми ровно настолько, чтобы не причинить Аделаиде боли, вжимали её в прохладную стену и вызывали рваные вздохи, которые она безуспешно пыталась приглушить. Горячие губы Берлина были повсюду, то целовали ключицы, то мимолётно касались кожи девушки, то выдыхали от наслаждения где-то у неё под ухом, согревая шею тёплым дыханием. В те моменты, когда Адель ловила полный страсти и удовольствия взгляд тёмных глаз мужчины, по ней пробегали мурашки от его вида. Когда всё закончилось, Берлин, пытаясь отдышаться, обнял Аделаиду и склонил голову на её плечо. Через некоторое время они быстро оделись и вновь оказались у стола с вином. — Спасибо тебе за этот вечер, — неожиданно для самого себя прошептал мужчина. — И тебе, — немного смутившись, улыбнулась Адель. — Знаешь, я даже забыла о твоей болезни. — Девушка перевела взгляд на его уже немного подрагивающую руку. — Ты прав, это возможно. Жить сегодняшним днём. — Рад, что ты поняла меня, — Берлин посмотрел на неё потеплевшим взглядом. — Думаю, надо спать. На завтра у нас много планов. Мужчина растянулся на весь диван и жестом пригласил Адель к себе в объятия. — Разок можешь не охранять мой сон в виде исключения, — хитро улыбнулся Берлин.       Аделаида театрально закатила глаза и легла рядом с мужчиной, тем самым позволяя ему обвить её руками и прижаться всем телом. Она быстро заснула, ощущая над головой ровное дыхание Берлина.