***
— Ты будешь моё масло, попугайчик? — Ники, судя по взгляду обращался к Аарону. — Не называй меня так. Буду, — Аарон протянул руку с тарелкой, чтобы Ники смог переложить своё сливочное масло из своей тарелки в чужую. — Попугайчик?.. — лицо Эндрю искривилось в недоумении. Его брат и «кузен» выглядели так, будто такой диалог и странное прозвище повторяли если не изо дня в день, то явно чаще, чем можно подумать. — Я рассказал Ники, что так меня называл мой друг до того как я уехал, — близнец недоговаривал. Эндрю ни разу не слышал о его «друге». Но сейчас это немного менее интересно, чем… — Почему «попугай»? — Мой друг, Крис, говорил, что когда я злюсь, у меня волосы на затылке становились дыбом, что я «хохлился» как попугай. А зол я почти всегда. Эндрю улыбнулся. Это было тупо. Но если бы у него были друзья, то он тоже бы осознал на себе прелести кличек. Эндрю очертил свою «зону комфорта» за обедом, когда «Ники» попытался его обнять. Аарон знал о той границе, которую держался его близнец, поэтому даже прикрыл его перед кузеном. Повезло, что у того хороший слух и он услышал предупреждение от самого Эндрю. Но Аарон уладил ситуацию. Вчера на это не было времени, и Ники тогда выглядел более испуганным, когда случайно встречался с Эндрю взглядами, так что понятно, почему спустя ночь, во время которой блондин не зарезал своего близнеца, находясь с ним в одной комнате, Ники посмелел. Но не сильно, небольшой дневной взбучки хватило, чтобы он держал расстояние. Хотя когда наставники не видели, тот пытался как-то наладить контакт. Спрашивал любимые цвета, растения, предметы. Что-либо чтобы разговорить голкипера, тот иногда поддавался, глядя как кузен начинает задавать больше вопросов. Он был нормальным. Никаких прямо-таки красных флажочков, кроме того, что тот, Эндрю надеялся, что только по привычке, часто сокращал расстояния между ними. Вратарь ему напоминал об этом, и Ники снова оказывался на достаточно-комфортном расстоянии. Неплохо. Ники блондин решил не трогать. Тот не представлял какой-либо опасности, за исключением того, что часто начинал болтать ни о чём. Это раздражало. Когда стало совсем невыносимо, Эндрю сказал тому заткнуться и… Тот так и сделал. Дальше он подходил, говоря что-то по делу. Или, если увлекался, одёргивал себя и шёл к Аарону, который хоть и недовольный на вид, слушал того до конца и задавал вопросы, если считал это нужным. Один вопрос закрыт. Осталось два. Эндрю решил оставить «Рене» на потом, тем более, что здесь, при свете дня и при свидетелях, не провести должный «допрос». В первый полноценный день его прибытия, он хотел «разведать» территорию, очертить границы, понять что к чему, но нет. Сегодня он продвинется явно дальше. Наставники, вели поистине ненужные уроки, заставляющие больше деградировать до состояния средневековья, чем учиться. Это круто и интересно, но не для современного мира. В современном мире нужно учиться и узнавать что-то новое. А тут, будто откатываешь назад в эволюции. Уроки были до одури скучные. Настолько, что даже Аарон, который дорожил знаниями, умудрялся спать с открытыми глазами. Не спать, но полностью отключить сознание, изредка заставляя себя моргать. К нему никто не цеплялся, казалось, что близнеца тут даже нет. А вот Ники доставалось. Но каждый раз, когда к Ники подходил один из преподавателей, если этих отсталых можно так назвать, Аарон оправлялся от дрёмы и включался в разговор. На того злобно смотрели, говоря зайти после «урока», и напрочь забывали о том. А о Ники помнили. Всегда. Вокруг него было будто кольцо недовольства. Эндрю понимал, почему. Он был радостным. В таком заведении хотят сломать человека а Ники выглядел так, будто ему всё нипочём. Миссия провалена. Вот почему к нему более пристальное внимание. Эндрю бы и сам так сделал, если бы у него была задача заставить человека ненавидеть весь мир. И сам бы бесился и доёбывался по поводу и без, если бы у него не получалось. После «урока» Аарон прошёл к наставнику в кабинет. Какую-то стрёмную комнатушку. Эндрю поспешил за ними. «Может, всё обойдётся», подумал блондин, оставаясь стоять за дверью. В здании было около 3-4 человек из «старших по духовному званию». Один готовит еду, два вели уроки, пока третий отдыхает, постоянно меняясь между собой. Можно было не волноваться о том, что его заметят. Была вероятность, что заметят его отсутствие на уроке, это добавило интриги относительно исхода этого вечера. Он стоял и слушал. Это была очередная мини-лекция, направленная на то, что Аарон – чмо. Здесь все. Кроме наставников таковыми были. Такими их все считали и заставляли самих себя считать. Начался монолог о том, что «гомосексуальная болезнь» начала поражать мозг и он не может понять, что тут происходит и не может подчиняться правилам, созданным для людей, для человеческого рода, к которому блондин не относится. Аарон с самого начала разговора включил «режим торчка» когда спишь, но не спишь, поэтому Эндрю не волновался о самооценке и душевном спокойствии своего близнеца. Тот едва ли сейчас различал хоть слово. Спустя пару минут молчания со стороны Аарона, «Святой отец» сказал тому раздеться, уходя в другое помещение, больше напоминающую каморку. Эндрю подсуетился, он хотел было пробраться в комнату. Но не успел. Пастор уже вернулся с розгами, когда верх странной формы брата был спущен, обнажая руки, спину и торс. Аарон стоял к двери спиной, и священнослужитель благосклонно решил не поворачивать того на 180 градусов, лицом к Эндрю, потому зашёл за парня, становясь ближе к входной двери - соответственно и Эндрю – спиной. Только занеся ветку над головой для удара, Эндрю вбежал в комнату, быстро оглядев помещение, зацепился взглядом за деревянную доску. Он видел такие в старых фильмах, ими обычно били провинившихся. Парень схватил доску. Сразу отправляя её в голову учителя. Тот повалился на пол. Он не потерял сознание, но мир явно для него помутнел. Эндрю схватил Аарона, выталкивая из комнаты. Тот, одеваясь, ошарашено смотря то на брата, то в сторону кабинета, из которого его спешно уводили. Эндрю вбежал в комнату Ники и Аарона, начиная рыться в чьих-то вещах. — Ты ёбнутый? Что ты делаешь? Это не мои вещи, — Аарон уже оделся и хотел было оттолкнуть близнеца от чужих вещей, но тот всем видом давал понять, что не намерен отступать. Аарону не справиться с близнецом в бою, который и так не хочет начинать. Спустя пару мгновений копошения, Эндрю достал бритву, работающую на батарейках. — Нет, ты не посмеешь, — Аарон стал отодвигаться в сторону двери, тогда как близнец уже включил эту адскую машинку. — Аарон, — слишком громко, слишком серьёзно, слишком пугающе, — я не хочу сделать тебе больно, но ты сейчас сядешь и я тебя постригу. Эндрю мог это сделать. Вместе с Касс, которая работала парикмахером, они часто стриглись именно дома. Блондин попросил научить его стричь людей и стричься самому. Это было не так уж и интересно, но тот смог быть ближе к…чуть не сказал «матери»… Быть ближе к Касс. Он даже постригал Дрейка, её родного сына, перед тем как он уехал на службу. Блондин так хотел зарезать его тем же бритвенным станком … словами не передать. — Мне будет проще тебя защищать, если мы будем одинаковыми, — Аарон отошёл дальше к двери, начиная цепляться за волосы, — я всё равно их подстригу, хочешь ты этого или нет. Не заставляй меня делать тебе больно. Аарон посмотрел на него, на пол, в окно, на брата, на пол… — А может, мне не нужна твоя защита, — будь Эндрю в менее напряженном состоянии, он бы рассмеялся, но сейчас сил хватило только на то, чтобы испустить нервный смешок. — Ты свою спину видел? В каком это смысле «не нужна»? — на смену нелепости, пришла злоба. Как так можно было вообще?! — Это мой выбор. Я сам буду нести ответственность за него. Я сам решил, что когда до моего брата будут без причин доёбываться, я встану между ними, чего бы мне это не стоило! — у близнеца сдавали нервы, он перешёл на крик. Эндрю плохо восприимчив к громким звукам. Он отошёл от брата и заставил себя собраться: — Я не собираюсь смотреть на это самопожертвование. Хочешь кого-то защищать – защищай, но я всегда буду защищать тебя. Нравится тебе это или нет. Но если ты пойдёшь навстречу, мы обойдёмся малым количеством жертв. Такого как произошло с тем придурком, больше не будет. — И что ты предлагаешь? — Договор, сделку. Я защищаю тебя и тех, кого ты считаешь дорогим для тебя и в обмен ты что-то даёшь мне. — Нечестно, ты сам хочешь этого, а не я. К чему я буду что-то тебе должен? —Ты прав. Я хочу, чтобы ты не влезал во всякие неприятности, но ты хочешь обойтись без жертв. Я предлагаю более простой выход. Тот, при котором пострадает рекордно малое количество людей. Ты «платишь» именно за то, что ты хочешь. А защищать тебя я буду всё равно. — Пидор, — обиженно сказал Аарон, подходя к близнецу. Он взял стул, идя в ванную, в которой находилось зеркало, — и что ты хочешь? — Ничего такого. Тебе нужно просто пойти мне навстречу и не заводить «тех, кого ты сможешь считать дорогим для тебя». Самая малость. Никаких близких людей, кроме тех, кто уже тебе дорог. — По рукам, — Аарон сел на стул напротив зеркала. Он был всё ещё недоволен, оставаясь на правах проигравшего, но сидел молча какое-то время. Но после решил отвлечься: — Ты откуда узнал, что это, — указывая пальцем на бритву, — там лежит? В тех вещах. — Очень просто, братец. Я – экстрасенс. Во мне всегда чувствовалась какая-то сила и я наконец-то понял, что она из себя представляет, — заговорчески начал Эндрю, он хотел было продолжить тот бред, что придумал пару секунд назад, но был быстро перебит. — Зачем ты рылся в чужих вещах? И когда? Ты тут меньше суток. И всегда был на виду. — Захотел убедиться, что нет ничего, что было бы для тебя опасным. Ночью. — Фу, ты похож на извращенца, —искривился Аарон, продолжая смотреть на свои волосы, падавшие на пол рядом со стулом.***
Парни пришли в класс, сильно опоздав. Такое поведение аргументировали как стрижка во славу бога и Эндрю смог как-то приплести Рождество. За несколько дней до которого нужно было состричь волосы, отдавая жертву богу. Потом тот даже пристыдил наставников, что они не знают такой славной традиции. Ну и бредятина. Потребовалось пара секунд, чтобы этому поверили. А они и верили! Пиздец какой-то. Учитель пришёл в класс чуть позже, когда сами парни, будучи более похожими теперь друг на друга, уже сидели за своими столами. Он прибежал, говоря коллегам, что потерял сознание и пойдёт домой. Наказания ни к кому не последовало – пастор стоял спиной и не знал, кто ударил его. А Аарон говорил, что учитель просто упал и никого рядом не было. Всё списали на демонов. Эндрю как мог сдерживал смех. Это было настолько абсурдно, что пасторов было даже жаль. «Одинаковые» «Абсолютно идентичные» Никто теперь их не мог различить. Ни старшие, ни младшие, ни Ники. Последний теперь даже боялся подходить к близнецам, которые теперь были всегда вместе. Он ждал, когда Аарон сам подойдёт к нему, тогда он вываливал всё в максимально короткие сроки. А Эндрю теперь не мог попросить его заткнуться. Если Аарон его слушает, значит тому надо, вратарь это понимал. Но нужно было быть рядом с близнецом, поэтому Эндрю смирился с присутствием Ники рядом. А его болтовня за пару дней стала даже привычной. Хотя, когда можно, голкипер старался оставить двоих одних, всё же эти двое были ближе друг к другу, чем к Эндрю. В один из таких моментов, который был за 4-5 дней до конца учёбы, когда была сходка ДИОР – «как дети малые, кто это придумал?» – Эндрю решил решить вопрос с «Рене». Во время собрания, она извинилась и поспешила удалиться. Эндрю, подождав некоторое время, поспешил за ней. Девушка разговаривала по телефону в одной из комнат, довольно оживленно и радостно. Ничего примечательного. Как прошёл день, что думает. Закончив разговор, девушка убрала телефон и обернулась. Когда увидела блондина, спросила: — Эндрю, ты хотел поговорить? Она сразу поняла, кто перед ней. Это было занимательно. — Кто ты? — Смотря, что ты хочешь узнать. — Всё. Взгляд девушки стал ещё тяжелее, а улыбка сошла с её лица. Эндрю даже напрягся, готовясь к атаке. Не всем нравится, когда их спрашивают, кто они. И никогда не знаешь, чем это обернётся, но парень был готов. Но вместо удара или чего-либо в этом духе, он услышал: — Меня зовут Натали Рене Уокер. С детства я жила почти на улице. Биологическая мать алкоголичка и наркоманка. В раннем возрасте я вступила в банду, занималась «нехорошими делами». Продавала наркотики, ездила на встречи с наркобаронами, участвовала в боях без правил, в попытке заработать чуть больше. Медленно продвигалась по иерархии в преступных кругах до тех пор, пока меня не поймали за употребление. После колонии, меня нашла Стефани, теперь она моя мама. Если коротко, то это всё. «Мама» Странное слово. Можно многое сказать об отношениях человека и матери только по тому, как он её называет: «мама», «матушка», «мамочка», «мать», «матерь» или же по имени. Касс почти стала «матерью». А если бы не её отношение к Дрейку и сам Дрейк, она бы могла стать «мамой». Но не теперь. Никого он даже не подумает теперь так называть. — Что тебя заставило остаться? С ней. — Радость жизни. Почти перестало быть страшно. Хочется жить, а не выживать. Думаю, ты меня понимаешь, — девушка ехидно улыбнулась. И да, она была права. Он понимал. Может, не в глобальном смысле, но читая книги и смотря фильмы, он понимал, что можно жить проще. Спокойнее. Адреналин – потрясающая штука, но не долго. Когда живёшь так слишком долго, перегораешь, устаёшь. Это надоедает. Раздражает. Хотя, может и спокойная жизнь ему бы быстро надоела? Кто знает? Но хотелось бы попробовать. Когда-нибудь, не сейчас. Склонив голову в уважительном поклоне, парень удалился. Он ей верил. Она похожа на него, поэтому он ей верит. Он, может, поступил бы также. Ники и Аарон играли в экси на поляне за лагерем, а Эндрю стоял возле дерева, наблюдая и прикуривая последнюю сигарету в пачке. Ночью, дым был виден отчетливей. Больше у него сигарет не было. «Нужно или быстрее выбираться, или бросать» - подумал голкипер прежде чем докурить и позвать своих братьев спать. Он пока ставил на первое, до «выпуска» осталось всего ничего.