Это действительно важно для тебя?

«Блять. Утро» А день мог быть потрясающим, если бы он не проснулся. Но нет. Ники снова и снова будил его мягким голосом и потряхиванием за плечо. «Платье», как любил это называть Аарон, висело и ждало его в шкафу. Закончив с водными процедурами, парень оделся и пошёл на завтрак, а после на утреннюю молитву. Она была очень супер-мега-интересная. Настолько, что Аарон научился спать на коленях Буквально. Нужно молиться на коленях, сложив руки в молитвенном жесте, сложив ладони перед лицом. Свою моську он клал на руки, немного упираясь губами в «рёбра» ладоней. Приоткрывал рот, периодически совершая им какие-либо движения, имитируя произношение молитвы. Время молитвы, по совместительству, время дополнительного почти-сна хорошо восполняли то, что Аарон не доспал ночью, читая книжки. Один раз его выпустили за пределы лагеря, тогда он успешно пронёс под своим «платьем» несколько новых книжек и справочников, что купил на карманные, оставшиеся от того, что он откладывал на цвет…наркотики. В этом захолустье легко можно было забыть всю школьную программу. Здесь заставляли разве что учить библию, да старые летописи. Повезет, если бить не будут, хотя здесь это почти один из видов досуга. Синяки заживают долго, или если быть точнее, не успевают заживать. Больно, когда бьют прутиками по спине. Да и следы остаются, красочно перетекая в шрамы. Куда приятнее, если в данном случае можно использовать это слово, было когда били деревяшкой по жопе, или другим частям тела, если ты брыкался. Аарон уверен, что если из здешних были мазохисты, они обожали такого вида наказания. Но до Аарона – Слава богу - не доходили слухи о сексуальных похождениях товарищей. Ему было уже проще воспринимать разговоры об отношениях, о которых рассказывали остальные, но что-то более – уже становилось противно. Он не смог сам об этом сказать, но Ники догадался об этом и попросил соотечественников поубавить свой пыл. За что получил как-то вечером, перед сном, от Аарона тихое «спасибо». А порка… он просто часто встревает в перепалки с наставниками. Кто знал, что им не нравится теория эволюции, а Дарвин не может быть его посланником Бога, который был послан на землю для того, чтобы рассказать истину о мире? Да и на сюжетные дыры в Библии они не хотят закрывать глаза, или хотя бы объяснять. «Таков путь божий», говорили они. Да хуйня всё это ебаная. Если раньше Аарон был плюс-минус чем-то терпимым, то теперь он ярый атеист, готовый зубы скалить на всех, кто заикнётся о боге вне этого заведения. Здесь он терпит, потому что он сам сюда приехал и его никто не заставлял. А жизнь он портит всем, потому что рождён для этого. Это как бывает с людьми. Им часто что-то повторяют. Сначала ты думаешь «хм, а это не плохая мысль», а потом чем дольше её повторяют, тем хуже. Потом ты просто ненавидишь любое упоминание этой темы. Писать пером, блондин научился. Теперь он был профи в этом. Но когда он научился, у него стало на одно развлечение меньше. Он теперь не мог медленно нести перо, следя, чтобы капля не упала раньше времени, оставив кляксу, или регулировать количество чернил на пере, дабы буквы выходили насыщенными чернотой. Из развлечений осталась порка, экси и ДИОР, или если подлиннее, Демократически-Идеальное-Объединение-Распутников. Аарону не нравилось это название, но нравились собрания. Они обычно проводились каждые пару дней. Тогда, когда ночью оставалась глухая монахиня следить за лагерем. Все жители лагеря из «своих», приходили к Аарону и Ники в комнату и обсуждали свои проблемы и переживания. Почему в комнате парней? Это было просто. Из-за самого большого скопления людей (а тут их жило шестеро), тут было самое большое окно. Аарон не до конца понял, к чему это, может потом поймёт. Все жители, а тут их было 27 человек: 20 мальчиков и 7 девочек. Как обычный класс. По сравнению со школой, это мало, но со стороны неадекватных родителей, это просто огромное количество. Нашлось почти 30 человек, если брать только по одному родителю, которые такие «Ок, наш ребенок не такой как все, давай просто отдадим его в какую-то хуйню, в которой его будут чморить и иногда бить». Кто-то реально так думал. Это взрывало Аарону мозг. Так вот, на такие посиделки приходили почти все, за исключением тех. Кому нужно побыть одному, с кем-то побазарить по телефону, пока нет свидетелей, или уединиться с кем-нибудь. Все к этому относились с пониманием, поэтому не задавали вопросы. На таких вечерах они о чём-либо разговаривали, делились своими мыслями. Однажды один парень просто пришёл и с порога начал: «Если бы Вам сказали, что вы сейчас или умираете, или становитесь одним животным до конца жизни, каким бы животным вы стали?» Это стало обсуждением на целый вечер. Кто-то рассказывал свои идеи,мотивацию, кто-то истории из жизни и это было…хорошо. Аарону нравился такой досуг, и под разговоры он хорошо засыпал. Или притворялся, что спит, надевая наушники, чтобы его соседи могли поделиться или посоветоваться о более интимных вещах, которые не могли позволить себе обсуждать, в силу солидарности, с Аароном. Ники успел «подтянуть» блондина в немецком, тот уже бегло на нём разговаривал. Настолько хорошо, что выдержал диалог с Эриком только на немецком. Эрик показался Аарону подозрительным. Спокойный, приветливый, всё хорошо, но он казался, как говорил Ники, (слишком) хорошим. Прям слишком. Аарон говорил неприятные вещи, выводил на конфликт, старался взбесить, но тот лишь улыбался, спокойно отвечая на все претензии и проверки со стороны блондина. Только один раз лицо Эрика стало холодным и серьёзным. Тогда, перед самым завершением звонка он сказал: — Береги Ники, пожалуйста. Я очень далеко и не могу его защитить. Если у него проблемы, будь рядом. Я тебя прошу об этом, потому что сам не могу быть рядом. Пока что, я могу помочь только разговорами, но действиями сейчас сможешь только ты. Не давай его в обиду. Аарон как с цепи сорвался. Не потому, что какой-то хахаль Ники сказал ему его защищать, а потому что после этих слов, он стал больше замечать ситуаций, когда на Ники «нападали» без повода. Они не били его, но слишком часто оставались недовольны, и придирались. Преподаватели часто упрекали его брата в том, чего он не делал, в том, чего не говорил. И говорили, что даже мысли его пагубные и чтобы он не думал. Ну, типо…чего, блять?! Они же даже мысли не умеют читать, что за херня? И до Ники прямо доёбывались. Никто не знает почему. Он просто был жизнерадостным мальчиком. Может, его хотели сломать, видеть как он страдает, а может и нет, просто он им не понравился. Аарон начал вступаться за брата. Как только видел, что наставники начинают что-либо делать по отношению к Ники, Аарон встревал, стараясь перекинуть внимание на себя, заставляя забывать о Ники. И очень часто за это бывал избит. Но зато по вечерам, когда все собирались на собрание ДИОР, его там подбадривали, заставляя чувствовать себя значимым. Кто-то даже после таких выходок начал тоже пытаться постоять за себя, или за кого-то. Это сделало его этаким «вдохновителем». А это выше всяких похвал. Экси всё так же оставалось важной частью жизни, но играть в него получалось только по ночам. Даже не играть, а только учиться держать клюшку. Сегодня вечером должно было быть собрание ДИОР, поэтому Аарон с нетерпением ждал окончания дня. Проговаривать эмоции и мысли стало даже приятно, и Рене была в этом права. Хоть Аарон и не хочет это делать открыто и по своей воле, ожидая, пока его уже чуть ли не заставляли попробовать, он это делал. И он ждал вечера. Этот обед не отличался ничем, кроме того, что вышел один из старших, сразу после молитвы, пока все не успели взять ложки, и сказал: — У нас неожиданное пополнение… Примерно также он представлял Аарона. Когда тот внезапно приехал. — Ещё одна заблудшая душа решила обратиться за помощью к нашему священному исцелению, — пастор повернулся к выходу из столовой, говоря, — заходи и представься. А поварята, наберите ещё одну порцию! Аарон впервые видел пришествие новенького. После него состав не менялся ни в одну сторону. Не больше, не меньше. Незнакомец вошёл, взглядом он сразу начал искать кого-то в толпе. Аарон не сильно вглядывался. Он заметил только то, что новенький уже был в форме и тот блондин. Но стоило ему самому вглядеться в лицо, которое уже уставилось на него, он услышал: — Я, блять, по всей стране тебя должен искать? — Аарон оказался в ступоре, а Эндрю начинал остывать, ведь до того как он нашёл своего близнеца в толпе, он был в ярости. *** Путь был долгий, это заставляло одновременно и расслабиться, и больше волноваться. Эндрю не «волновался», он скорее всё больше и больше злился. Его отпустили досрочно за хорошее поведение. Это произошло так быстро, что вратарь не успел предупредить брата о возвращении. Телефон остался в доме Тильды. Не хотелось туда возвращаться, не сейчас, когда главной его целью, была встреча с братом, да и был он там от силы пару раз. Он помнил адрес Хэммиков, который сказал Аарон при последнем разговоре и это всё, что у него было. Он не знал, почему Аарон за время своего путешествия по родственникам, ни разу не приехал и ни разу не позвонил ему, но он это выяснит. Приехав на попутках к Лютеру и его жене(Эндрю не слышал ничего о ней, кроме того, что жена-то у него есть), он позвонил в дом. Был вечер, дорога из колонии до дома заняла 7 часов. Открыл мужчина со словами в духе «Кого опять там ночью черти принесли?». Распахнув дверь, мужчина начал диалог: — А Николас где? Вы же вместе уезжали, — в лице мужчины читалось недоумение. Но теперь Эндрю знает: Аарон был здесь, и теперь его и их кузена здесь нет. Обычно, близнецы были довольно…разными. Аарон отличался спектром тех или иных эмоций, зачастую, отрицательны, но находясь в незнакомом месте, он становился более сдержанным. Таким, каким Эндрю казался всегда. — Я – Эндрю, где мой брат? — не хотелось больше вопросов, и блондин надеялся, что данная фраза максимально описала то, что происходит. Глаза мужчины округлились и он ошарашено отошёл от двери. Да, Эндрю был пугающим, но ,чёрт, Аарон тоже не красавец. Того-то наверняка просто так впустили, а на голкипера смотрят как на охотника за головами. — Ты зачем сюда пришёл? — Эндрю начинает закипать. Всё же просто. Что не так?! — Блять, за братом. Я уже говорил это, уши прочисти. — Его тут нет. — Я в курсе. Где он? Куда мне ехать, чтобы его найти? — Он в…в лагере. Во Флориде, в городке Неворлд, там он один, тебе подскажут. Услышав всё, что надо было, Эндрю ушёл. Не было желания оставаться в этом поганом месте, который пропах ладаном. Он хотел позвонить Аарону от этих озабоченных, но нет. Он придумает что-то другое. Придя на вокзал, он купил билет на деньги, оставшиеся в вещах, которые он сдавал, когда его только заключили под стражу. После он пошёл к телефонному аппарату и набрал номер. Никто не ответил. Второй раз. Третий . Блять. Ладно. Выезд был через несколько часов, так что он решил прилечь. Лежать в прямом смысле не позволяли стулья, но вот сесть и уснуть никто не мешал. Прям-таки заснуть не получалось - он не успел «отойти» от колонии. В ней нужен был глаз да глаз. Если отвлечешься, сразу кто-нибудь окажется за твоей спиной, стараясь стянуть штаны. Даже во сне нельзя сильно расслабляться. Вещей у него мало, так что даже сильно следить незачем. Периодически поднимая глаза сквозь дрёму, Эндрю смотрел на время на вокзальных часах. Дождавшись нужного часа, он прошёл к автобусу. Дорога была долгой, что только способствовало его желанию поспать подольше. Он проконсультировался с дамой в кассе, которая продавала билеты, и попросил водителя разбудить того как они приедут, ведь совершенно не собирался следить за временем и за дорогой. Водитель сначала отказался, но получив кругленькую сумму в свой карман, услышав, что приехав, тот получит в 2 раза больше, он радостно предложил место рядом с водителем, дабы «достопочтенному господину» не мешали остальные пассажиры. Эндрю уснул. И проснулся. Выйдя из автобуса, он понял, что это действительно маленький городок. Конец этого захолустья было видно с начала этого захолустья. Город был как на ладони. Пара магазинов, дорога и всё. Он спросил у прохожего, где находится лагерь, тот посмотрел на него оценивающим взглядом, решая для себя, что Эндрю самая из отвратительнейших личностей, и ответил: — Видишь ту тропу? Вот по ней около 5 километров, упрёшься, — Эндрю хотел было блевануть от высокомерного тона, но не стал, решая, что последние питательные вещества, которые он потребил больше суток назад, лучше ещё побудут в организме. Сказав незнакомцу напоследок «Иди на хуй» на русском, Эндрю пошёл по заветной тропинке. Фраза эта была единственной на иностранном, которой его обучил сокомандник и значение которой он знал, помимо немецкого, изучаемого в школе. Пока блондин шёл на встречу к брату и Хэммику, которого отродясь не видел, он думал, что будет делать, если Аарона здесь не будет. Типо, у кого спросить, куда идти? Что если он снова того потерял? Если будет так, что судьба – несправедливая сука. И никто больше его в этом не переубедит. В размышлениях прошёл почти час и он наконец-то увидел здание, в котором держат его брата и Хэммика. Было ещё немного странновато называть того «кузеном», только примерно догадываясь, как тот выглядит. Здание напоминало собор с большой пристройкой. И…всё. Лес кругом. На территории только трава и пара тропинок, ограждённые забором. Зайдя через калитку, «Если она была открыта, зачем вообще здесь стоит?» он вошёл. Блондина уже раздражала эта вся атмосфера. Что те религиозные фанатики, судя по тому, что тот увидел из-за спины Лютера, что эти, живут в какой-то глуши. Небось приняли обет молчания или ещё какой-нибудь дребедени. На входе, его заприметил какой-то мужик, и ,начиная бурчать себе под нос молитвы, махнул рукой, чтобы блондин шёл за ним. С одержимыми Эндрю ни разу не общался, так что это был интересный туристический опыт и он пошёл. Ему дали какую-то форму, которую стырили при косплее средневековой инквизиции, и сказали пройти далее. Эндрю просто шёл. У него уже был план, по которому он в случае провала, уйдёт отсюда, так что не к чему волноваться. Ему сказали подождать у двери. Тот покорно слушался, и услышав, что тому говорят зайти, переступил через порог. Он увидел небольшую группу подростков, которые явно хотели есть, а не смотреть на новоприбывшего. Зайдя, он сразу начал искать глазами своего брата. Найдя, он понял, почему его не приняли за близнеца, а сразу записали к новеньким. У того были длинные волосы. Эндрю предпочитал практичность, поэтому держал волосы довольно короткими, а Аарон частенько говорил, что хотел бы отращивать, но мама запрещала. И ему шло. Волосы уже доставали до плеч и не были заплетены в хвостик, или ещё что-либо, поэтому закрывали лицо. И Эндрю не думает, что здесь так сильно заморачиваются, чтобы запоминать лица здесь живущих. Встретившись наконец – как его это всё уже задрало – с братом, он сказал: — Я, блять, по всей стране тебя должен искать? Он уже начал успокаиваться. То, что Аарон здесь, очень радует. Не хотелось бы приехать сюда, где ему сказали бы: «Да, был такой, да исчез. Чёрт знает, где его искать» Аарон опешил, растерялся, забегал глазами туда-сюда, хотел встать, но: — Сидеть! — сказал один из бородатых мужиков, — ты знаешь, что будет, если встанешь. Аарон смутился, взглянул на брата и…сел. А вот это было занимательно. И что же такого с ним сделают? — А ты, человеческое отродье, сядь здесь, — другой злой дяденька указал на стул в другой половине стола. Эндрю невозмутимо подошёл к столу, взял стул, тарелку с ложкой и понёс всё это в сторону Аарона. Злой дяденька хотел было подойти и что-то ему возразить, но его остановили, сказав простое: «Пробный день». Остудив свой пыл, все расселись по местам, начиная есть. Аарон всё ещё восторженно смотрел на брата. Как на божество, сошедшее с небес(он надеялся, что его брат не стал таким же одержимым, экзорцизм - довольно неприятная штука). Он протянул руки, видимо хотел заключить близнеца в объятья, но Эндрю считал, что ещё не готов к такому. Он протянул руку ладонью к брату, как бы говоря остановиться, и сказал : «Не надо». Аарон посмотрел прямо в душу, кивнул и начал есть. И это было непривычно. Аарон на встречах частенько специально, из вредности, делал что-то наперекосяк, даже если ему говорили так не делать. Что тут изменилось? Так они и просидели до конца обеда молча. Молча провели и всё остальное время этого дня. Не обмолвившись ни словом. Только иногда, Эндрю слышал над ухом «инструкции» к тому, что нужно делать. Эндрю поселили в другую комнату, и он был в ней один – все остальные были заняты. В комнату пришёл Аарон, хотел сесть на его кровать, но передумал, сев на соседнюю. И тут его прорвало. Аарон болтал без умолку часа 2. Дело было даже не в разговорчивости близнеца, а скорее в колоссальном количестве времени, которое они не виделись. Потом пришёл Ники. Он был немного зажат и явно побаивался Миньярда. Хотелось, конечно, не так сильно пугать людей только своим присутствием, но это было довольно эффективно. Сам кузен быстро смылся, говоря, что нужно ещё позвонить «Эрику». А близнец сказал передать тому «привет». Аарон с Ники были знакомы полгода, а уже передают знакомым друг друга «приветы»? Ладно, это не вписывается в портрет его близнеца, но они не были настолько близки, чтобы он знал о том, передаёт ли Аарон «приветы» вообще кому-либо. Так что вопрос открыт. Аарон наклонился ближе, немного прикрыл рукой рот и сказал: — Этот человек важен для Ники. Может, станет частью семьи. Так было бы правильно, я думаю. Эндрю поднял бровь. Это означало только одно – он охуел. Ему нужно будет очень долго привыкать к такому… Такому. Это был пиздец. Как это воспринимать? Вместо этого, Эндрю угукнул и повернул голову к выходу, заметив движение. Там стояла Рене. Эндрю узнал её по описанию Аарона, которое услышал минут 40 назад. Всё бы ничего, но взгляд был у неё…тяжелый. Он ей не доверяет. Это Аарон может доверять всем, а он – нет. Он будет наготове. И даже не посмотрит на то, что она – девочка. Она осмотрела новичка, поздоровалась, представилась, спросила про ориентацию. Тот сказал, что не определился, но та явно поняла, что это ложь. Он видел по глазам. Она ответила хорошо, и пожелав спокойной ночи, ушла. «Подозрительная». Аарон не захотел спать в своей комнате, поэтому пошёл, взял своё постельное, предупредил Ники и пришёл к Эндрю. Перед сном, когда брат переодевался ко сну, голкипер заметил синяки и шрамы на спине. — Кто это сделал? — Эндрю знал, что Аарон поймёт, о чём он. Тот повернулся, посмотрел в глаза и сказал, что священнослужители часто так делают, не о чем беспокоится. Но Эндрю не успокоится. Они здесь будут недолго, судя по рассказу Аарона, так что Эндрю решил, что на сегодня хватит активностей. А завтра он начнёт контроль качества общения своего близнеца. Парень лёг в довольно мягкую, по сравнению с кушеткой, кровать и почти сразу уснул, услышав сквозь сон: — Я рад, что ты рядом. Спасибо. Эндрю долго будет привыкать.