Это действительно важно для тебя?

Морияму охватил дикий страх. Никогда прежде он так не заботился о чем-либо. Он и поверить не мог, что Натаниэль всё вспомнил. Этого не могло быть. Только не сейчас, когда они были ближе друг к другу, чем когда-либо. Он ждал и, если бы он смог себе в этом признаться, боялся этого момента. Клюшка без раздумий полетела в чужую голову. Натаниэль остался без сознания на корте. Прежде, чем что-то произойдет, следует всё проверить. На случай, если Рико это показалось, он извинится, и его Нат простит его. Сердце быстро колотилось в груди. "Всё же было хорошо", подумал Рико, понимая, что теперь ничего не будет как прежде, если всё-таки он прав. Есть пять стадий принятия неизбежного. Первая стадия принятия неизбежного — отрицание. Так вроде ему рассказывал Натаниэль. Прошло столько времени, и только сейчас. Когда всё пошло по пизде, нужно было ему всё вспомнить. Если он вспомнил. Рико шел по огромным катакомбам Гнезда, иногда переходя на лёгкий бег. Нужно было всё проверить. Может, он вообще слишком быстро сделал выводы? Погорячился. Натаниэль часто говорил, что он — Морияма — бывает импульсивен. Вот, сейчас произошел странный и неприятный импульс. Это ошибка. Сейчас он сходит и всё проверит. Потом вернётся и они забудут об этом. Рико зашёл в комнату своих подопечных — старшекурсников, которые лучше всего исполняли его, и Натаниэля, указания. — Подъем, — не своим голосом сказал парень. Он казался более грубым, более истеричным. Он повторил это слово ещё 2 раза, заходя и в другие комнаты. Сокомандники не поняли, что произошло, но послушно, не задумываясь, словно дрессированные собаки, поднялись с кроватей. Когда все вышли, Рико, махнув рукой, пошел к комнате для кошмаров. Свою комнату он и так сможет перерыть. Позже. Но вряд ли Нат будет оставлять что-то ценное в комнате, в которой Рико и Натаниэль постоянно что-то делают. Тем более, в комнату кошмаров Рико едва ли заходил. Всё ещё была сильная надежда на то, что Морияме показалось. Такое бывает. Спутал. Рико открыл комнату, входя и останавливаясь в стороне от двери, опираясь на стену. Товарищи зашли следом, всё ещё недоумевая, какого черта происходит. — Переройте эту комнату и найдите все, чего здесь быть не должно. Шестерым парням из команды стало не по себе. Они боялись Натаниэля и боялись того, что тот с ними сможет сделать. Тем более, что никто из команды, кроме Рико, не был в его комнате. Но Рико они боялись не меньше, тем более, что тот на расстоянии вытянутой руки, что несомненно имело вес в их дилемме. Парни стали медленно и аккуратно шерстить по кровати, столу, шкафу, пытаясь найти что-то. Они вглядывались во все тетради, книги, папки. Во всё, пытаясь уловить хоть что-то. Когда через полчаса ничего не было найдено, Рико успокоился. "Показалось", подумал он, и решил уйти, но один из парней решил перевернуть кровать. Грохот стоял ужасный, но едва ли кто-то проснется от него. Из-под досок, что держали матрац, торчал небольшой конверт. Его мигом принесли капитану, отдав в руки. Рико открывал его неимоверно медленно, оттягивая этот момент. Он не хотел быть правым. Впервые в жизни он хотел ошибиться. Он сильный. Его это едва ли волнует. "Совпадение. Это что-то другое. Мне кажется. Я переволновался" Он даже не знал: лучше ли жить в неведении, или узнать правду. Открыв конверт, он чуть успокоился. Просто фотографии каких-то мест и предметов. Рико даже чуть хихикнул, когда понял что все обошлось. Размеренное настроение испортила фотография Эндрю, или Аарона — насрать. Сердце на секунду остановилось. Рико почувствовал, как оно снова заработало, сильно ударив в грудной клетке. Или в ушах? Возможно, и там, и там. — Пошли вон, — сказал Рико, которому не хватало времени подумать обо всём. Парни, которые замерли как только отдали конверт капитану, послушно вышли из комнаты, оставаясь ждать на коридоре. Рико посмотрел и другие фотографии, найдя среди них практически всех из состава "Лисов" Парня начало трясти, челюсти до хруста сжались. Рико ещё раз кинул взгляд на перевёрнутую на бок кровать, замечая ещё что-то среди прутьев. Он отбросил фотографии стопкой на стол, медленно подходя ближе. "Этого не может быть" Подойдя и засунув руку под дощечку, Морияма достал телефон. Вдох. Выдох. Он сильный. Это всё не является чем-то важно. Там был пароль. Рико знал, как можно было разблокировать телефон. Он не помнил как этому научился, но путём небольших манипуляций, Рико вышел на рабочий стол. Ничего примечательного. Рико зашёл в контакты. "Чёрное солнце". "Он". И пара неизвестных номеров. Он позвонил "Ему". Этот номер был зарегистрирован как экстренный. Они так называли отца Ната. Когда всё же приходилось о нем говорить. Но тот был мертв. Уже как несколько лет. Напрягло, что у Веснински был контакт покойника. Набрав номер, Рико остался ждать. Гудки били по уху. Иногда даже казалось, что гудки были слышны по всей комнате, но Рико знал, что их слышит только он. Трубку сняли. Но никто ничего не сказал. — Я всё знаю. На другом конце провода была мертвая тишина. Словно и вправду он звонил мертвецу. И говорил с мертвецом. Спустя пару секунд, Рико услышал тихий смешок, и собеседник положил трубку. Морияма так и не понял, кто это был. Небольшого смешка не хватало для того, чтобы определить человека. Но наверняка, тот больше не ответит на звонок. Другой контакт содержал в себе ещё и сообщения. Они состояли из файлов, вопросов "Я могу позвонить?", и фраз "Да", "Нет", "Не сегодня". Рико трясущимися пальцами напечатал "Могу я позвонить?". Время отправки таких сообщений было ночным, хотя и близилось к утру, потому это могло сработать. Через минуту, телефон показал входящий звонок. Эндрю на другом конце провода довольно буднично сказал: — Ты сегодня рано. В голове словно что-то щелкнуло. Рико хихикнул и самым спокойным и вразумительным тоном произнес: — М-м-м. Как мило. Прежде чем разбить телефон о стену. Вторая стадия принятия неизбежного — гнев. Рико выглянул на коридор. Парни всё ещё стояли там, но услышав, как что-то разбивается, в страхе приподняли плечи, сжавшись. — Можете забрать Натаниэля. Он на корте, — холодно произнес Рико, понимая, что ещё минута и его самоконтроль исчезнет совсем. — И что с ним делать? — недоуменно спросил один из парней, видя, что и другие вороны едва ли понимают, о чем идёт речь. — Что хотите, — безразлично произнес Рико, — он ваш. И захлопнул дверь. Сдерживаться больше не приходилось. Рико начал громить всё, что было в пределах видимости. Он брал в руки всё, что могло подняться и швырял в то, что имело свойство разбиваться и ломаться. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он начал громить комнату, но сейчас он устал. Он опустился на пол, тяжело дыша. Шкаф, кровать, стол, стулья, книги, тетради, одежда , фотографии — всё валялось в безобразном виде. Разорванное, сломанное, ненужное. Резко захотелось плакать. Сильные не плачут. Он не слабый. Он не должен таким быть. Он и не будет. Рико вернулся в комнату, и на удивление быстро заснул из-за недостатка энергии. Ничего не снилось, кроме темноты и холода. Парень страшно замёрз. Выйдя из комнаты утром, он отправился на завтрак, потом на тренировку. На свободном часу один из воронов сказал, что "Лисы" приехали. Ворвались. Рико решил не мешать им. Пускай делают, что хотят. Но все же поднялся к камерам слежения. Рико видел, как Эндрю выносил Натаниэля. Рико видел, как господин Морияма положил Натаниэлю церемониальную катану. Но он не смотрел на Натаниэля. Он был так зол, что даже не возникало чувства, что он хочет что-то разбить. Или сломать, или кого-то ударить. Хотелось кричать и плакать. Но он так делать не будет. Он сильный. Сильные не плачут. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал это. Может, когда мама сказала, что больше не вернётся. Может, когда отец запретил присутствовать на её похоронах. Он будто лишился чего-то важного. Третья стадия принятия неизбежного – торг. Пару раз проскальзывала мысль, что он был неправ. Может, погорячился. Нат всё-таки его друг. Он должен понять. Её затмевала мысль, что это они виноваты в этом. Всё, что было раньше – враньё. Натаниэль не будет рядом. Он не будет ему помогать, его спасать, его любить. Натаниэль врал. И наверняка долго, раз Эндрю так спокойно ему звонил. Сейчас, когда Нат всё вспомнил, он стал его противником. Врагом. Рико пытался размышлять в обе стороны, где и он может быть ошибается, но каждый раз он находил аргументы против них, но не против себя. Натаниэль изменил его достаточно, чтобы Рико задумывался об этом. Но тот всегда находил отговорки не додумывать это, оставляя в своей голове только одно. Рико был готов впустить его в свою семью. И теперь не сможет. Никогда. И больше никого. Тот Натаниэль, который помнил, что было до 11-летия, не сможет понять Рико, не послушает, не останется. Всё, что было с тех пор как он вспомнил – враньё. Ложь. Он больше не будет на его стороне. До потери памяти не был, и сейчас не будет. И это Эндрю виноват в этом. Рико не знал, когда Натаниэль вспомнил это, но человеком, с которым тот общался был Эндрю. Это из-за него. Это он виноват. Рико его уничтожит. И Кевина, и Жана, и Аарона. И «Лисов». Четвёртая стадия принятия неизбежного — депрессия. Рико сам не заметил, как начал медленно наводить порядок в комнате кошмаров. Он даже не соображал что делает. Просто в какой-то момент, понял, что возвращает все как было. Рико нашел скотч, клей, приобрел гвозди, и стал всё собирать так, как было, в комнате Натаниэля. Он склеивал страницы книг и конспектов. Склеивал даже фотографии, которые разорвал на мельчайшие кусочки. Он собрал их в кучу и ,рассортировав, собирая как пазлы, склеил воедино. Следующие несколько ночей, ещё и тратя днём свободные часы, парень наводил порядок. Он склеил шкаф. Он не сможет полноценно стоять, но будет выдерживать первое время. Собрал кровать, вставляя в правильные отверстия прутики. Починил стол. Стулья. Разорванную одежду Рико тоже решил сшить воедино. Получалось криво и косо, но он старался. В одной из рубашек, в нагрудном кармане он нашёл свою фотографию. С их первой прогулки вне Гнезда. Когда он стоял и ждал Натаниэля у входа. Рико опустил глаза в пол, сжав челюсти. После чего встал и вышел из комнаты. Была ночь. Он не боялся темноты, как Натаниэль. Он даже провожал рыжего, когда тот только осознал свой страх, по коридорам, если тому нужно было куда-нибудь сходить. Натаниэль держал его рукой за край кофты, закрывая второй рукой свои глаза. Рико давно привык к темноте. Свет и огромные пространства пугали сильнее, чем родные стены Гнезда. Морияма пробрался на кухню и подошёл к плите. Включив одну из конфорок, Рико поднёс свою фотографию к огню. Та мигом стала плавиться. Свой силуэт всё быстрее и быстрее стал исчезать в руке. Рико и не заметил, как пламя подошло слишком близко к руке, желая добраться до последнего кусочка фотографии, и обожгла её. Руку пронзила неприятная боль, но вместе с ней, без своего фото, стало спокойнее. «Может, ничего бы этого не было бы» Рико всё ещё чувствовал, как болят указательный и большой палец, но не пошёл к холодильнику, не дул на них. Он просто ушёл, сметая в больную руку остатки фотографии и смывая их в канализацию. Всё в комнате держалось на соплях, и никогда больше не будет пригодно к использованию. Шкаф с трудом удерживал одежду, сложенную внутри. Но всё выглядело как раньше, если не приглядываться. Когда он закончил, была снова ночь. Какая разница? Всё равно заснуть не получится. Это он виноват. "Это они виноваты!" Рико пошел в свою комнату, забрав фотографии с камеры мгновенной печати. Их было меньше, чем разорванных, но они были. Там была еда, которую Морияма фотографировал, пока Нат не видел. Картины, мест, где они бывали на прогулках, была толпа людей. Было много фотографий Натаниэля, который не видел, что его фотографируют. Комната была такой же, как прежде, за исключением развешанных многочисленных разорванных и склеенных вновь фотографий на стенах. Пятая стадия принятия неизбежного — само принятие. И Рико так казалось, что он до неё не дойдет. Как в Свите короля раньше было четыре номера, так и он будет слоняться от одного пункта к другому, не имея возможности добраться до конца, стараясь разнообразить свою жизнь. Рико выключил свет. Может, здесь. В кромешной темноте, в тишине, где-нибудь за, или под, кроватью, можно. Может, можно где-нибудь под одеялом. Хотя бы слегка. Пока никто не видит и не слышит. Может, можно побыть чуть-чуть слабым?