Химера

Снег такой белый, чистый, невинный, мягкий, легкий… Хотела бы Дженит стать снегом, падать на землю зимними тусклыми деньками, веселя детвору в далеких северных провинциях великой Обелийской империи. Возможно, тогда бы все радовались ее появлению. На старых, детских и молодых лицах появлялись бы счастливые улыбки. Люди бы толпились у окон, тыкая пальцем стекла. Где-то бы слышался смех… Ах, как бы она хотела стать снегом. Становиться более грубым, плотным при непогоде, переживая суровые морозные стужи. Она бы нашла в себе силы выстоять самые низкие температуры, лишь зная, что нужна даже в такие сложные периоды жизни, когда заболевали чьи-то старые родители, тяжело кашляли от пневмоний и вскоре умирали в томительной тяжкой агонии. А вскоре, когда солнце империи окрепнет, возьмет бразды правления в небесном своде, станет тепло, приятно, долгожданно светло, вот тогда-то от этой нежной доброй теплоты она растает, слезами скатится по высоким холмам и вольется в ручьи. А те войдут в реки, а уж реки дойдут до морей, которые станут частью океанов. И, самое главное, снег бы никогда не пошел в столице. Он свободен от дворцовых интриг, грязных слухов, лицемерия, пошлости, греха, что впитали многовековые стены главного дворца, в котором ей жить, к счастью, не приходилось. Ее с детства поселили в изумрудном дворце, который, к великому сожалению юной принцессы, находился непозволительно близко ко дворцу императора. Иногда ей приходилось встречаться с ним на вынужденных прогулках. Она всегда брала с собой милые зонтики с ажурными элементами якобы для того, чтобы не обгореть на солнце и сохранить белоснежную кожу, которой так дорожила ее матушка. Однако на самом деле причина была в другом. Она попросту могла закрыться им от тяжелого ледяного взгляда ярких топазовых глаз Его Величества, скрыться от его презрения, от его неприязни. А иначе она бы задохнулась как жалкая рыба на суше, потому что под его пристальным взором из легких могло спереть дыхание. *** — Ваше Высочество, вы снова читаете эти глупые сказки? — тетушка и по совместительству главная фрейлина принцессы выхватила книгу из рук и с громким хлопком закрыла ее, хмуро и осуждающе глядя на племянницу. Дженит не стала пытаться что-либо предпринять, отлично зная, что тем самым может разозлить женщину еще сильнее. Она лишь опустила взгляд, внутренне радуясь тому, что не зря запоминала каждую страницу, на которой остановилась. Как только появится время, она тут же найдет последний прочтенный момент из сюжета книги. — Сколько уже можно? Вы претендентка на престол, а занимаетесь чепухой. — Тетушка, мои уроки прошли согласно расписанию, и я уже успела сделать все свое домашнее… — начала объяснять с обыкновенной робостью в голосе темноволосая девочка. Но ее не стали слушать и перебили: — Перестаньте придумывать оправдания своим вольностям! Кажется, воспитание принцессы должно более остро стоять под вопросом с восклицательными знаком. Я переговорю с вашей матушкой. Пускай она сменит ваших учителей. — Что? Но почему? Эта женщина всегда из одного маленького снежка создавала огромный снежный ком, постепенно уводя тему разговора куда-то в масштабное радикальное русло, загораясь идеями поувольнять всех людей в ее окружении. Манипулировала над десятилетним ребенком. — Как же? Они не справляются со своими обязанностями. Не привили вам любовь к учебе. Это их вина. Значит, надо найти тех, кто сможет заставить вас учиться. — Н… Нет, пожалуйста, не надо. Тетушка, я больше так не буду, правда. Она только-только успела привыкнуть к новым людям после прошлой смены персонала. И к одной учительнице по танцам она успела привязаться. — Хм, ну не знаю, — женщина недовольно повела носом, ожидая услышать что-то более убедительное от девочки. — Я буду учиться больше! Можно поставить мне еще больше уроков. Только не увольняй их… — Ну, раз вы так говорите, — фрейлина была удовлетворена ответом принцессы и кивнула. — Я поверю вам на этот раз, — женщина положила свою ладонь на хрупкое девичье плечо, нагнулась ближе, чтобы оказаться на том же уровне с ребенком, и вкрадчиво произнесла: — Надеюсь, вы меня не разочаруете. — Конечно, тетушка…