Мы оба знали, что ты не сможешь ее забыть

Сумерки спустились на мрачный особняк. Капли первого осеннего дождя резво застучали по стеклам старых деревянных окон Ксавье помнил, как раньше у него леденела кровь в жилах, когда он оказывался тут в непогоду. Темнота и гуляющий ветер делали дом еще мрачнее и казалось из-за угла вот-вот выскачет приведение не упокоенного родственника этой странной семейки. Но сейчас этого не ощущалось Он и женщина, только что объяснившая смысл его жизни, сидели на диване в этом маленьком островке ужаса Нью-Джерси Мортиша поднялась с дивана и зажгла дополнительные свечи - Мой дорогой - ровным голосом говорит она, будто слез и вовсе не было - Это все, что я хотела тебе сообщить. Теперь ты можешь поговорить с Уэнсдей, она у себя. Полагаю, провожать тебя нет необходимости Ксавье сидит не двигаясь. В голове будто пчелиный рой. Куча мыслей и ни одной вразумительной. Ему даже нечего сказать, нечего спросить - Да.. - только что и находит сказать он и медленно поднимается с места Он идет по лестнице. Ноги сами ведут. Он проходил этот маршрут тысячу раз за три года. Останавливается у двери в комнату и дважды стучит - Писательский час - ровным тоном доносится из-за двери Он немного мешкает: открыть дверь или стучать еще раз. Решает снова постучать. За дверью слышатся недовольные быстрые шаги и она резко распахивается - Я же ска.. - Уэнсдей замирает от удивления с широко распахнутыми глазами - Привет - несмело бросает он, все еще пытаясь переварить только что услышанное Уэнсдей стоит не меняясь в лице секунд пять. Затем правой рукой чуть двигает ворот худи и лицу возвращается привычный каменный вид. Спустя еще пять секунд Ксавье понимает, что худи на ней - его. Он уже и забыл о его существовании. Уэнсдей видимо замечает его заинтересованный взгляд на вещи и молча отстраняется, пропуская его в комнату. Сама резко разворачивается и направляется за рабочий стол. - Ты все еще его носишь… - снова нотки ностальгии побежали по позвоночнику. Не время, Торп, успокой их - Сегодня холодно, я нашла его в шкафу - ровным тоном отвечает Аддамс и начинает стучать по клавишам печатной машинки. Боже, она все еще на ней печатает Ксавье проходит в комнату и закрывает за собой дверь. Спальня за десять лет нисколько не изменилась. Каждый ее уголок хранит в себе воспоминания. Он невольно оглядывает всю комнату и замечает на стене портрет. Тот самый. Где она за виолончелью. Он подходит ближе. Как же давно он его не видел - Это тоже здесь случайно? - чуть усмехаясь спрашивает он Уэнсдей коротко оборачивается и возвращается к машинке. Но стука не слышно - Он висел здесь всегда - говорит она через пару секунд - На нем даже нет пыли - замечает Ксавье, зная что пыль в этом жутком доме считается чем-то вроде признака благополучия - Хорошо. Я вожу его с собой. Доволен? - голос кажется ровным, но Ксавье знает : крылья ее носа сейчас расширены, она нервничает, он слышит - Да, это приятно - задумчиво говорит он - Только зачем? - Мой эмоциональный диапазон слишком узок, чтобы объяснить тебе причину - Мы оба знаем, что это вранье, Уэнс - говорит он и ведет пальцами в воздухе Картина оживает и по комнате раздается отчетливая мелодия. Гораздо ярче, чем была раньше. Уэнсдей удивленно оборачивается на стуле Он держит пальцы в воздухе и поворачивает голову в ее сторону - А теперь? Уэнсдей закрывает глаза и вслушивается в мелодию. На губах появляется едва заметная улыбка. Ксавье думает, какая же она милая сейчас. В его сером худи и черных леггинсах, с этой подростковой длинной косой, из которой выбилось несколько прядей. Он невольно улыбается и опускает руку Глаза Уэнсдей открываются и она всеми силами пытается вернуть себе холодный взгляд. Удается плохо и она резко отворачивается обратно к машинке - Эта картина напоминает мне о том, кем я была до того, как стала спусковым крючком для мести Гуди - говорит она через секунд десять - Ты ведь понимаешь, что не виновата в этом? Ты не могла этого знать - ровно говорит Ксавье уставившись в ее макушку - Моя мать предупреждала меня, что она опасна. Но никогда не беру в расчет чьи-то переживания о себе - тихо говорит она все еще уставившись в машинку Ксавье слушает, продолжая изучать комнату. Замечает на письменном столе стакан для карандашей в виде черепа. Это он его дарил спустя месяц после того поцелуя в первый день семестра. Он каждый месяц ей что-то дарил. Не мог себя остановить. Не мог поверить своему счастью. В голове сам собой возникает вопрос - Почему ты сохранила все мои подарки, но вернула телефон? - С него все началось, им и должно было закончиться - говорит так будто десять лет репетировала эту фразу Ксавье не удивляется ответу. Он как будто и сам это знал. Все таки ему удалось разгадать эту девушку, он понимал каждое ее действие. Кроме, пожалуй, последнего - ее согласия там в кабинете. Он замечает, как ноги немного начинают ныть, тело становится тяжелым. Ночью он почти не сомкнул глаза, волновался, как все пройдёт с Эшли. День был насыщенным и организм, похоже намекает ему, что пора отдохнуть. Он машинально поворачивает голову влево, замечая у туалетного столика стул и хватает его. Нужно хотя бы присесть, нужно закончить этот разговор - Уэнс, нам нужно обсудить, что делать со скорым апокалипсисом - ставит стул спинкой вперед и усаживается - Я попросил Бьянку выяснить, есть ли в нашей стране мальчики с именем Бенджамин. Но за последние пять лет никто из изгоев не называл так своих детей - Я в курсе - перебивает его Уэнсдей - Его не существует - О, здорово, что ты поделилась - чуть с сарказмом говорит Ксавье - А главное, своевременно. Я уже планировал подключить связи отца и начать поиски за пределами штатов - Твой отец знает, что его не существует. Он бы не стал тебе помогать - Уэнсдей поворачивается на стуле и скрещивает руки на груди - У меня складывается ощущение, что все всё знают лучше меня - чуть с обидой говорит Ксавье - Твой отец знал это задолго до того, как я увидела мальчика в видении - продолжает ровно говорить Аддамс - У вашей семейки оказывается есть миссия видеть беды изгоев. И стоит отметить, что Винсент гораздо умнее, чем я думала - Что ты имеешь в виду? - непонимающе спрашивает Ксавье - Он видел, что может произойти и пытался оградить тебя от меня. Он понимал, что я никогда не соглашусь выйти за тебя замуж и родить тебе парочку детей. Но у семейства Торп должны быть потомки, поэтому он предусмотрительно завел еще одного ребенка - Что за… ты же шутишь? - Ксавье вскидывают брови и сонливость как рукой снимает - Отнюдь. Спроси его сам - Аддамс сидит не двигаясь с момента, как обернулась. И как ей это удается? Ксавье уже раз сто поменял свое положение - Ладно, мне плевать - говорит Ксавье выставляя руку вперед - Не впервой понимать, что отец уверен, что у меня ничего не выйдет. - он прислоняет руку к голове и опирается локтем на спинку стула - Мой отец увидел скорую войну из-за своей миссии, ты увидела ее из-за Гуди. Я не видел ничего. Хотя не удивительно, я всегда все узнаю последним - Это уже не имеет значения, Ксавье. Война скоро начнётся. Мы уже не в силах этого изменить - Что, почему? Но как же этот мальчик? - Ксавье нервно хлопает глазами - Забудь об этом. Изгой, который восстановит баланс должен быть потомком двух сильнейших родов. Не так давно я провела исследование. История циклична. Примерно раз в сто лет баланс нарушается и появляется тот, кто все уравновешивает. Так было с Филзнером. Если бы не его идиотка-жена… - она закрывает глаза и медленно выдыхает Ксавье замечает что желваки на ее скулах чуть заметно двигаются. О, нет, он помнил, что это значит! Так Аддамс признает свое поражение. Это настолько редкое событие, что забыть просто невозможно - Так. Стоп. Ты говорила, что сильнейших родов пять. Кто они? - Аддамс, Торп, Докси, Стоун, Филзнер - буднично перечисляет Аддамс будто составляет список покупок Ксавье делает большие глаза. Докси и Стоунов он не знал, но три другие фамилии… Нет, это должно быть шутка. Он бегает глазами по комнате и начинает нервно моргать. Как это вообще возможно? Ребенка с Аддамс он бы никогда не завел, она это сама только что подтвердила. Получается, что ребенок, от которого хочет избавиться Эшли - это он? Тот, кто вернет баланс. От осознания глаза становятся еще больше и он начинает тяжело дышать. Замечает, что лицо Аддамс стало мрачнее тучи. Она не изменила своего положения со скрещенными руками на стуле, но глаза виновато опущены - Его никогда не будет. Я убила его, Ксавье - шепотом говорит она - Что? - он правда не расслышал. Пульс так подскочил, что начал отдавать в ушах - Я. Его. Убила. - чуть громче чеканит Аддамс - Уэнс, я не понимаю … - он боится даже подумать, что она имеет в виду - Я узнала, что беременна, когда уже была в Европе - тихо говорит она закрыв глаза - Это не входило в мои планы. Я вообще не понимаю, как это произошло, я же пила таблетки Ксавье прошибает током. От самых кончиков пальцев ног прямо до макушки. Нет, это невозможно. Быть того не может! - Ты? Уэнс, нет! - он подрывается со стула и бросается ей в ноги - Нет, скажи, что это неправда! Он хватает ее за руки, она лишь отстраняется сжимая губы - Как ты могла!? - он начинает кричать - Почему ты не сказала мне?! Как ты могла, Уэнсдей?! - Ворон всегда остаётся один. У него не может быть друзей. Семьи. Детей - как заговоренная шепчет она Он подскакивает на ноги. Со всей силы взмахивает рукой и подаренный им стакан для карандашей летит на пол, разбиваясь вдребезги - Ты не только его убила, Аддамс - презрительно цедит он сквозь сильно сжатые зубы - Ты и меня убила Она открывает глаза и подрывается со стула - Ты знал, что у нас не будет детей! - кричит она со всей злостью смотря ему в глаза - Я предупреждала тебя! Ты знал, на что шел! - Да какая к черту разница! - он делает шаг назад и размахивает руками - Ты говорила это в шестнадцать лет! Я тоже не планировал обзаводиться детьми в шестнадцать! - Я никогда не меняю своего мнения, Торп! - зло говорит она чуть тише - Тебе прекрасно это известно. Я бы все равно это сделала! - голос снова повышается - Даже теперь?! Даже сейчас ты в этом уверена?! - он не может справиться с нарастающей истерикой - Да, может я хотела бы купить огромный дом за городом и писать свой роман, любуясь рекой! Пока ты рисуешь свои чертовы картины! Да, я думала о том, что было бы, если бы я проявила слабость и не сделала этого! Ты это хочешь услышать?! - Слабость? - голос становится тише, он делает несколько шагов назад и упирается в ножку кровати - Ты так это называешь? Он медленно садится на край кровати и обхватывает голову руками. Эхом всплывает отрывок разговора с Мортишей «Миссия твоей семьи - видеть скорые беды, миссия семьи Аддамс - сделать все, чтобы этого не произошло» Этот ребенок точно должен был стать тем, кто вернет баланс. Иного и быть не могло. Но его никогда не будет Сегодня он уже попрощался со своим сыном. Это было больно, но сейчас, похоже, еще больнее. Почему все женщины, которых он любил не хотят рожать от него детей? Хотя.. Их можно понять. Кто станет рожать от такого идиота… Повисает молчание. Воздух в комнате становится удушающим - Неужели, ты совсем не жалеешь..? - почти шепотом говорит он слепым взглядом смотря в пол - Я запрещаю себе это низкое чувство - тихо говорит она усаживаясь обратно и отворачивается к столу - Но я жалею. О том, что приехала в Невермор. О том что встретила там тебя. О том, что написала тебе это чертового сообщение. Моя жизнь была прекрасна до встречи с тобой. В ней не было места чувствам. - она делает глубокий вдох - Но когда я поняла, что умираю, там в склепе… Первое, о чем я сожалела - это то, что больше не смогу увидеть твоих глаз. И не смогу извиниться Снова повисает тишина. Ксавье думал, что больнее уже быть просто не может. Но он снова ошибся - Мы могли быть счастливы, Уэнс, ты понимаешь? Мы были счастливы! Почему? Зачем ты это сделала?! - он закрывает лицо ладонями и упирается локтями в колени - Ворон всегда остаётся один. У него не может быть друзей. Семьи. Детей - с какой-то презрительной усмешкой чуть громче говорит она - У меня не было другого выхода, Ксавье. Я не выбирала свою судьбу - Ты самый жестокий человек в этом мире, Уэнсдей - говорит он медленно поднимая голову - Мне казалось, что знаю тебя настоящую. Но похоже я все это придумал Он встаёт с места и идёт к выходу. Он думал, что она уничтожила его, когда уехала. Но нет. Она сделала это только что - Знаешь, когда-то я мечтала это услышать. - тихо говорит она, когда он уже открывает дверь - Мне казалось, что это лучший комплимент. Удивительно, но почему-то сейчас это причиняет мне боль Он отшатывается и закрывает дверь - Ты понимаешь, что сломала жизнь нам обоим? Хотя подожди, нет - он нервно усмехается - Тебе же плевать на меня. Подумай о том, что ты своим идиотским решением сломала жизнь всем изгоям. Забудь, что я говорил тебе, что не стоит себя винить. Ты виновата, Уэнсдей. И если тебе так нравится списывать все на судьбу, то подумай о том, что твоей судьбой было родить этого ребёнка, чтобы спасти этот гребаный мир. Но ты этого не сделала - А ты стал жестоким … - задумчиво говорит она не оборачиваясь - Ничуть не уступаешь мне - Я просто понял, что всегда стоило говорить тебе правду. - стиснув зубы говорит он - А не заботиться о твоих чувствах, у тебя их просто нет. Прости, что я заставил тебя. Прости за то, что ходил за тобой по пятам, пытаясь помочь. За то, что вмешался в битву. За то, что подарил тебе этот сраный телефон. И что ответил на твоё сообщение Уэнсдей наконец оборачивается и видит этот взгляд. Абсолютно пустой и обреченный, как тогда в тюрьме, когда он просил ее уехать - Вероятно тебе плевать - продолжает он - Но я сожалею - Ксавье - она поднимается с места и идёт к нему - Нет, - он поднимает руки перед собой и закрывает глаза - Забудь мое имя. Меня для тебя больше нет. Ты добилась чего хотела. Прощай, Уэнсдей Он открывает глаза и смотрит на неё в последний раз. Теперь уже точно. И это, впервые, его решение.