Mamajiu / Мама Цзю

Ло Синьи всегда почитала богов. Она свято верила, что всем воздастся по справедливости, неважно, в этой жизни или в следующей. Даже если, не отличаясь постоянством, боги забывали благословлять ее своими милостями, она твердо знала, что они на ее стороне. Как же иначе? Ну в самом деле, разве это простое совпадение, что путь ее пересекся с маленьким А-Юанем именно в миг, когда тот больше всего нуждался в защите? И что оказавшийся поблизости странствующий заклинатель мало того что знал, как найти родителей А-Юаня, так еще и оставил достаточно денег, чтобы продержаться ровно столько, сколько надо? А когда она уже приготовилась умереть от рук сумасшедшей цианьюан, ее спасла невесть откуда взявшаяся заклинательница, тоже, скажете, совпадение? Нет, тут точно не обошлось без божественного провидения! Нет уж, дудки, такого не бывает — это могло быть только вмешательство небожителей! Как только выдастся случай, она обязательно принесет им достойное подношение. А раз уж она не знает точно, кто из небожителей вмешался в ее судьбу, Ло Синьи твердо вознамерилась отблагодарить сразу всех. Но сначала надо убедиться, что Бин-эр и А-Юань целы и невредимы. Звуки боя вроде стихли, но затем вдруг так громыхнуло, что у Ло Синьи душа ушла в пятки. Царапая колени, она выползла из своего укрытия в кустах и, с трудом поднявшись на ноги, заковыляла к дому. Воздух тревожно пах дымом, всюду кружились хлопья сажи, но она упорно шагала, спотыкаясь и кашляя, пока внезапно не узрела развалины, еще недавно бывшие ее домом. Судорожно вздохнув, бедная прачка замерла, пытаясь осмыслить случившееся, но, спохватившись, торопливо захромала дальше. Перед развалинами Ло Синьи увидела двоих господ заклинателей, третий же, стоя на коленях в пыли и саже, истово прижимал к груди А-Юаня. Рядом, очень грязный и смущенный, стоял ее маленький Бин-эр, крепко сжимая тряпичного кролика. Ло Синьи судорожно вздохнула: «Хвала небесам, он жив и даже цел!» Кто знает, на что способна та злющая цианьюан, не погнушавшаяся избить простую женщину? С той дряни станется обидеть ее маленького сына или А-Юаня! Ло Синьи отлично помнила лютый блеск в глазах внезапно набросившейся на нее здоровенной бабищи. А отступать куда — в хибаре-то двое беззащитных малышей. Ло Синьи смутно припоминала, как пыталась подняться и бежать к детям, но каждое движение разрывало грудь обжигающей болью, не давая двинуться с места. Хвала небесам, появившиеся неведомо откуда господа заклинатели защитили ее. — Бин-эр! — каждый звук царапал воспаленное горло. — Бин-эр! Ее маленький Бинхэ обернулся на зов, и глаза его засияли. Выронив кролика, малыш бросился к ней, протягивая руки. — Мама-а-а-а-а! — прорыдал он, всегда готовый лить слезы по поводу и без. Ло Синьи опустилась на колени прямо в грязь, крепко сжимая сына в объятиях. Ее маленький Бинхэ, не переставая рыдать, бессвязно бормотал, как было страшно, как он боялся за мамочку и пусть она пообещает больше никогда-никогда не бросать его. Ло Синьи улыбнулась сквозь слезы и пообещала. Послышались легкие шаги и, подняв глаза, она увидела стоящего рядом господина заклинателя, того, что в зеленом. Внезапно он упал перед ней на колени и низко поклонился, коснувшись лбом земли. Насмерть перепугавшись, Ло Синьи слезно попросила его подняться. Как же можно, чтобы бессмертный заклинатель падал ниц перед ней, простой прачкой? Да это она должна валяться в пыли перед ним, не смея поднять глаз! — Спасибо! — от всего сердца произнес заклинатель, все еще склоняя перед ней голову. — Вы спасли мое дитя, защитив его не щадя собственной жизни. Ничто под девятью небесами не сравнится с благодарностью этого бессмертного мастера. — Да что же вы! Пожалуйста, встаньте, господин, я же ничего такого не сделала, любой на моем месте поступил бы так же. — Нет, — заклинатель посмотрел на нее снизу вверх. — Большинство бы равнодушно отвернулись и прошли мимо. Очень немногие стали бы рисковать собственной жизнью, защищая ребенка, которого впервые видят. Лишь благодаря вашему доброму сердцу А-Юань вновь вернулся ко мне. Полыхая от смущения, Ло Синьи продолжала настаивать на своем. Высокая заклинательница в светло-пурпурном одеянии, та самая, которая спасла Ло Синьи, подошла к ним с А-Юанем на руках: — Пожалуйста, позвольте нам отблагодарить вас. Мой шисюн никогда не оставляет долг неоплаченным. Мы можем исполнить любое ваше желание. Чего бы вам хотелось больше всего на свете? Ло Синьи закусила губу. Конечно это очень корыстное желание, но она так мечтала об этом. Будет глупо с ее стороны упустить такой шанс. Исполнить мечту! Дать Бинхэ жизнь, которой достоин ее чудный малыш! — Эта… — она замялась, пытаясь подобрать слова, — эта недостойная простая прачка... У нее почти нет денег и еще меньше талантов, но, может быть, можно… если возможно… может, вы знаете, как этой недостойной получить место вышивальщицы? Оба заклинателя смотрели с таким изумлением, будто у нее вдруг выросли три головы, и она, покраснев еще гуще, продолжила: — Просто… Эта всегда любила шить и вышивать… На заработок вышивальщицы эта могла бы дать лучшую жизнь Бин-эру, купить книжки и, может, даже заплатить учителю. Эта ничтожная хотела бы дать сыну все, чего сама была лишена, но, наверное, всегда хотела… Лучшую жизнь для меня и моего Бин-эра. Воцарилось молчание, и Ло Синьи пристыженно опустила голову. Да разве столь благородные бессмертные заклинатели захотят исполнить столь корыстное желание? Какая же она глупая… — Вышивка на одежде А-Юаня — это ваша работа? — спросила заклинательница в светло-пурпурном. — Да, — кивнула Ло Синьи. — Простите, что грубовато да не очень аккуратно получилось, эта очень торопилась поскорее закончить. Одежка А-Юаня совсем истрепалась, и пришлось сшить рубашечку… Снова молчание. Украдкой бросив взгляд, Ло Синьи заметила, как заклинательница в светло-пурпурном переглянулась со своим шисюном. — Забери А-Юаня домой, — произнесла она, передавая ему малыша. — Я отвезу ее с сыном в наше родовое имение. Помнится, нашей главной швее как раз нужна помощница. Глаза Ло Синьи расширились от изумления и радости. Заклинательница приветливо улыбнулась ей: — Ну уж если это неаккуратная работа, то хотела бы я посмотреть, на что вы способны. К тому же, вам надо где-то жить, позвольте предложить крышу над головой, раз уж мы невольно поспособствовали разрушению вашего дома. Глаза Ло Синьи наполнились слезами, и она крепко обняла сына, продолжая, всхлипывая, повторять: «Спасибо, спасибо». Успокоившийся было Бинхэ снова заныл, дергая мать за юбку: — Мама, почему ты плачешь? Улыбаясь сквозь слезы, Ло Синьи погладила своего милого мальчика по голове: — Чудо мое, мама плачет потому, что все теперь будет хорошо. У тебя будет все, чего ты заслуживаешь. Да, Ло Синьи точно знала, что боги на ее стороне. ---------------------------------------------------------- Приняв сына из рук Ци Цинци, Шэнь Цинцю ни на миг не выпускал его из объятий. Лишь единственный раз его рука сдвинулась, когда тот мальчик, Бин-эр, несмело подошел к нему, протягивая такого знакомого, пыльного тряпичного кролика. — Это А-Юаня, — пискнул он, улыбаясь беззубой улыбкой. Сидя на кровати, Шэнь Цинцю нежно гладил утомленное личико сына, крепко спящего под охраной Сяо Баоху. Даже во сне А-Юань крепко прижимал к себе маленького тряпичного кролика. Этот Шэнь был изрядно удивлен, как сей кролик ухитрился уцелеть во всех передрягах. А-Юань всхлипнул во сне, и Шэнь Цинцю обнял его. Следующие несколько ночей они будут спать вместе ради спокойствия А-Юаня, да и, что говорить, ради его собственного спокойствия. Этот Шэнь не стыдился признать, что смертельно боялся. Он боялся, что дом его снова будет разрушен, а А-Юань вновь похищен и, может, даже убит. Верхняя губа заклинателя угрожающе приподнялась, но он задавил уже готовый вырваться рык. Его дитя спит, и будь он проклят, если разбудит его. Шэнь Цинцю изнывал от бездействия и одновременно желал вечно, не двигаясь с места, оберегать спящего сына. Владыка пика Цинцзин знал, что его боевые братья сверху донизу проверяют всю школу Цанцюн, обновляя охранные заклинания и пытаясь найти слабое место, через которое прорвался демон. Однако Шэнь Цинцю был твердо уверен, что ничего они не найдут. Демон не мог проникнуть извне, разве что… ему помог кто-то изнутри. Этот Шэнь давно подозревал, что в школе завелся предатель, а произошедшее лишь укрепило его подозрения. Слишком многие все еще ненавидели его, готовые нанести удар исподтишка, невзирая на последствия, которые придется расхлебывать всей школе. Это наверняка кто-то из старейшин — старым маразматикам было невыносимо видеть кунцзе лордом пика, и они даже не затруднялись скрывать свое презрение. Необходимо избавиться от них всех. И этот Шэнь точно знал как. ---------------------------------------------------------------- Придя в себя, Я-Цю ощутил запах мха и влажной земли. Недоуменно потянув носом, он медленно приоткрыл один глаз и узрел стальную решетку, явно рассчитанную сдерживать самых мощных демонов. Попробовав двинуться, Я-Цю обнаружил, что его руки жестко скованы над головой. Высунув язык от напряжения, он попытался освободиться от цепей. Да куда там! И как его угораздило попасться? Да еще и захвачен человеком! Он, легендарный Я-Цю, проникший в школу Цанцюн и похитивший сына всемогущего меча Сюя! В плену! Как унизительно! — Не стоит дергаться, — донесся голос из теней, — оковы созданы из вервия бессмертных. Не в твоих силах их разорвать. Ага. Теперь понятно, почему оковы не поддаются. Дальше что? Я-Цю вперил взгляд в темноту: — Покажи себя, трус! Кто смеет держать в плену великого Я-Цю? Раздался смешок, и женщина с пугающе-ласковой улыбкой бесшумно появилась из теней. Фигура ее внушала беспредельный ужас, казалось, заклинательница прошла сквозь тысячи битв, но лишь один единственный шрам подчеркивал это. Свидетельство ее мощи. Подойдя, она приставила кинжал к подбородку Я-Цю и слегка пощекотала. — Знаешь, — светским тоном произнесла неизвестная, — многие задаются вопросом, зачем школе Цанцюн понадобился Сельскохозяйственный пик? В самом деле, ведь мы можем купить все, что угодно, а большинство редких трав выращивают на Цяньцао. Она слегка надавила кинжалом, причиняя боль, но не проливая крови. Я-Цю с трудом сдержал визг. — Великий Я-Цю, тебе неслыханно повезло! Сегодня ты узнаешь ответ на этот вопрос. Вопль Я-Цю заполнил подземелье, но наружу не просочилось ни звука. Лишь легкий ветерок шевелил траву. ----------------------------------------------------------------------- Силы Тянлань-цзюня не знали границ. Исключительно мощный остолоп. Он оказался достаточно силен, чтобы почуять у дражайшей Сиянь серьезные проблемы со здоровьем, и даже достаточно силен, чтобы помочь. Но недостаточно быстр. Заявившись на берег реки Ло, он обнаружил любовь своей жизни истекающей кровью и на земле. Едва закончив охать, причитать и заламывать руки, Тянлань-цзюнь немедленно приложил все усилия, дабы вернуть ее к жизни. Когда прекрасная возлюбленная открыла глаза, он ожидал, что она будет также счастлива, как и он. Чего он точно не ожидал, так это потока слез. — О, нет! — рыдала она, обильно орошая его грудь слезами. — Нет! — Сиянь, моя прекрасная Сиянь, что с тобой? — в смятении вопросил он. Может, у нее все еще что-то болит? Или он снова что-то натворил? Уткнувшись в его плечо и всхлипывая, она поведала душераздирающую историю о том, как, забеременев от него, не смогла скрыть это от своего наставника. Как наставник заставил ее выбирать: или возлюбленный и нерожденный младенец, или наставник, который ее вырастил. И когда она выбрала возлюбленного и ребенка, старый мудозвон заставил ее принять яд, дабы убить дитя во чреве. Его прекрасная, самоотверженная Сиянь поглотила яд, жертвуя жизнью ради их общего ребенка, и сбежала, чтобы безопасно родить. Тянлань-цзюнь почти успел. Чувствуя, как смерть дышит в затылок, она ничтоже сумняшеся положила их новорожденного сына (сына!) в деревянный таз и пустила вниз по реке, твердо веря, что это единственный способ спасти того от злобных ручонок главы дворца Хуаньхуа. Но Тянлань-Цзюнь разыскал ее и спас, так что она совершенно напрасно отправила их сына в плавание по реке Ло, где он вполне мог погибнуть, утонуть или замерзнуть. Вот почему она так горько рыдала. Разумеется, Тянлань-Цзюнь немедля отправил Чжучжи-лана на поиски, но тот вернулся с пустыми руками. Младенец как в воду канул. Сиянь была безутешна, и даже сейчас, три года спустя, все еще жгла благовония для ребенка. Она даже не знала — жив тот или умер, но это не имело никакого значения — ведь мог же умереть! Тяньлан-цзюнь не понимал этого человеческого обычая, но всё равно присоединился к ней. Это делало её счастливой, а он готов сжечь весь мир, если это принесет ей радость. Впрочем, он все еще негласно продолжал поиски, регулярно поручая демонам искать ребенка. Ну или труп. В конце концов люди, конечно, не могли отыскать скрытого небесного демона, живого или мертвого, но высшие демоны-то могли. Идея настоящей семьи с Сиянь завораживала его. Сердце радовалось, когда он представлял ребятишек с его лицом и волосами Сиянь бегающими по дворцу и сверкающими демоническими знаками на прекрасных лбах. Его романтическая душа нежно полюбила идею потерянного сына, которого у него отняли и не позволили любить лично. Он точно знал, что придет время и он заставит мир заклинателей заплатить за украденное у него счастье. Ну или не весь мир, но один конкретный дворец Хуаньхуа точно.