Владея всем, кроме тебя

      Наконец Чон Чимин имел всё, о чём мог мечтать в свои глупые-юные 16 лет, когда был наивным, не видавшим жизни подростком. У него имелся великолепный, двухэтажный особняк с садом, бассейном и теплицей для цветов. Шикарная машина, два йоркширских терьера с богатой родословной, немалое число нулей на банковском счёте и грамотно вложенные в недвижимость деньги. Чимин — омега с большой буквы.       Его состояние появилось, конечно же, не из воздуха, ведь поспособствовал этому другой человек, чего уж таить, но чувствовал ли он себя от этого глупее? Вовсе нет. Муж Чимина — Чон Хосок, точно не стал бы делать предложение омеге, тогда ещё ничего не знавшей о предпринимательском мире, если бы не был уверен в том, что бывший Пак превратится в мозговитого человека, умеющего преумножить собственное состояние.       У Чимина было много восхищения будущим мужем, а ещё тяга к тому, чтобы самосовершенствоваться и быть достойной партией бизнесмену в глаженном костюме.       Об их встрече, право, некоторые секретарши слагали легенды. Кто-то судачил, мол Чимин попал в поле зрения Чона через связи, будучи настолько жадным до кошелька мальчишкой, что не стыдился ни грязных трюков ни подкупа ближайшего окружения альфы. Кто-то сплетничал — да этот Чимин подрабатывал домработником! Задерживался в особняке до возвращения хозяина нарочно, а когда в доме они оставались вдвоём, соблазнял как мог, и таки добился желаемого. Кто-то вовсе считал, что причиной брака стал неосторожный залёт, вылившийся в выкидыш, но.       Чимин знал — все эти люди, налево и направо болтающие ерунду о супруге своего начальника, никогда бы ему в глаза и слова плохого не сказали. Стоило ему приехать в офис по делам, как бегающие глазки тут же утыкались в столы, а рты, до этого бесстыдно обсуждающие всё более и более ерундовые «сюжеты», намертво закрывались до самого его отъезда. Работники боялись шептаться даже за спиной. Чимин каким-то диким образом внушал в них страх. А ещё откровенно с этого забавлялся.       Однажды, привезя после работы пышный букет лилий, Хосок усадил Чимина за стол, заранее накрытый для ужина, и взял руки мужа в свои. Стрелка часов ещё не перевалила за восемь, а за окном уже была непроглядная тёмная ночь, и огонь от свечей в подставках отбрасывал на стены тёплые тени. Омеге тогда на секунду стало даже страшно — взгляд супруга выглядел тяжёлым, задумчивым, но по мимике эмоции разглядеть было сложно, и поэтому в голове роились мысли одна хуже другой. Вдруг бизнес разорился? Акции прогорели? Свекровь слегла с пневмонией? У Хосока отобрали права? Неужели папа прознал, что брак заключён вовсе не по любви, и собирался приехать из Пусана, чтобы вставить сыну мозги на место?       Хорошо, что Хосок тогда тянуть не стал. Выдал, как на духу, и этим заставил Чимина раскрыть от удивления рот:       — Всех, кто разносит о тебе непотребные сплетни, я завтра же вызову в переговорную и лично объявлю о сокращении.       У Чимина, по ощущениям, с плеч упала целая груда камней. Он расплылся тогда в мягкой улыбке, похлопал супруга по сложенным на столе ладоням и ответил, будто был готов к этому разговору уже несколько лет как.       — Знаешь, мне так плевать что они там говорят. Дисциплинарный выговор, тут, конечно, неминуем, но если думаешь, что меня это всё задевает, я тебе так скажу: нет никого приветливее главной сплетницы Ча Юран, если правильно покажешь, что ты сегодня не в духе. Языком трепать она умеет только с подругами.       Жирный намёк Хосок, к счастью, понял прекрасно. За ужином причина появления в вазе букета больше не обсуждалась (Чимина они сильно не волновали, он больше предпочитал живые, в горшке) а альфа старательно делал вид, что весьма и весьма влюблён в стряпню своего мужа, несмотря на то, что уже года два как вкусно завтракал в чужом доме и бесстыдно отдавал предпочтение еде омеги, живущей в захудалой квартирке с тормозящим отоплением.       Сказать по другому — их брак длился пять лет и все пять лет был до жути стабильным. Чимин тратил время и силы на общие трапезы, ухаживал за своим садом, беспрерывно купал собак в ласке и перед работой целовал Хосока в щёки, в то время как альфа, польностью принимающий условия этого спектакля, исправно возвращался после ночи с любовником домой, одаривал Чимина тонной подарков и носил обручальное кольцо, не снимая, даже когда целовал вместо пухлых, сладких губ, тонкие сухие.       Знал ли Чимин, что Хосок не ночует дома не из-за работы? Определённо. Был ли он этим фактом расстроен? Разве что чуть-чуть.       Чего уж греха таить — оба перед алтарём соврали. Между ними не было любви, и вместе они прекрасно знали, что нет крепче брака, чем тот, что построен на уважении и взаимопонимании, а не на страсти. И в их случае взаимопониманием являлось знание, что меток друг от друга они никогда не получат, а имущество, которым владеют, будет грамотно поделено юристами при возможном разводе, если всё же кто-то да сглупит и уйдёт в обьятия любви где-то там на стороне. Всё же брачный договор — не шутки.       Хосок изменял, ни много ни мало, почти половину того времени, что они жили вместе. Чимин, будучи хорошим мужем, конечно же каждый вечер готовил постель ко сну так, словно под одеялом они будут оба, но с каждым месяцем это происходило всё реже, и теперь, даже без зазрения совести, по вечерам на левую сторону кровати кинг-сайз заваливались две мохнатые тушки, уставшие спать в своих дорогущих лежанках. Омеге даже нравилось во сне чувствовать, как к нему прижимаются храпящие хвостики.       По крайней мере, от них он мог чувствовать любовь и преданность, которыми Хосок с самого начала делиться не планировал.       Только не подумайте, что это была история о вспыхнувшей спустя годы, неразделённой любви омеги к собственному мужу, холодному директору компании, который грелся в чужой постели и жестоко носил на себе чужой запах всё то время, что душил супруга обьятиями и ядовито лгал «люблю» перед сном. До такого Чимину было как до Луны пешком. Хосока он, конечно же, любил. Бесспорно уважал, ценил и ставил в приоритет меж другими людьми. Но хотеть этого мужчину, гордиться свадебным фотоальбомом, как самым главным достижением жизни, всё это было не про него. Слишком приторно. Так себя с мужем омега не видел.       В какой-то мере он был даже благодарен судьбе за то, что по ночам кровать, да и в целом жилище, остаются в его полном распоряжении. Не нужно было стесняться грязной головы, в случае, если лень было мыть перед сном, или страшненькой пижамы, с которой Хосок всегда по-доброму посмеивался, прежде чем прижаться к надувшемуся Чимину со спины и тихо залепетать «не обижайся, просто эти утки страшненькие». Он мог читать романы до глубокой ночи, или бесноваться с Сапфиром и Рубином до той степени, что подушки, не выдержавшие натиска собачьих зубов, рвались. На него никто не смотрел укоризненно, если вдруг посреди ночи приспичивало устроить пир живота, а ещё…       Чимин никогда в жизни себя бы не простил, если бы муж, его добрейший, самый справедливый в мире человек, узнал, что по ночам супруг мечтает узнать, каково это — прижиматься к груди Ким Намджуна щекой и знать, что этот альфа, по слухам, уже сделавший какой-то модели предложение, обнимает его в ответ. Крепко, с любовью, без всяких там договорённостей и взаимопониманий. Со страстью.       Чимин чувствовал себя глупым.       Ведь имея всё — особняк, собак, миллионы и мужа, будучи тем, на кого хотели походить омеги чёртового Сеула, он комкал перед сном подушку, чтобы та стала твёрдой, и могла заменить торс мужчины, планирующего партнёрство собственной компании с компанией Хо.       Чёртов Ким Намджун никогда не был тем, на что Чимин имел право посягать.       Конечно же, омега и не пытался.       В то время как Хосок, за спиной имея бизнес, акции и свору юристов, не брезговал общением с людьми, далёкими от всех этих финансовых баталий, Намджун (его университетский приятель, торговый партнёр и просто нередкий гость дома Чонов) оказывался замечен со средним классом лишь тогда, когда этот средний класс на него работал. Чимин чувствовал себя рядом с ним так, словно тысячи, потраченные на уход за кожей, дорогой парфюм и голливудскую улыбку, были не больше, чем помадой на свинье.       Наверняка, Намджун видел его простым мальчишкой из Пусана, с изредка проскакивающим диалектом в моменты особого возбуждения и неестественно прямой осанкой, полученной в результате тотального контроля Чимином своего внешнего вида. Омега мог поклясться, что входя в их дом, первое, на что обращал внимание Намджун — то, каким глупым было выражение лица Чимина, взбудораженного возможностью хотя бы издалека, хотя бы немножко понаблюдать за соблазнительными, сахарными ямочками альфы.       Ему было страшно даже представить, что бы началось, если бы Намджун догадался о грязных, непозволительных чувствах омеги. Срам и позор. Наверняка, Ким в мгновение бы разорвал с Хосоком всевозможные связи и прекратил посещение завтраков в просторной, светлой обеденной.       Хуже ситуации парень и придумать не мог.       Именно поэтому, когда его лучший друг (а по совместительству личный стилист и эпатажная медиа персона) Ким Тэхён без приглашения пожаловал в один из уютных, одиноких вечеров Чимина, имея при себе крафтовый пакет с продуктами и две бутылочки игристого, подсознательно омега знал, что его ждёт, и заранее планировал формы отказа. Тэхён никогда не приходил после шести просто так.       В пакете, кроме сёмги, каперсов и горячих багетов, оказался журнал, что тут же прилетел на кухонный островок слабо освещённой кухни, где проводилась экспедиция по поиску бокалов.       Всё же отыскав, Чимин поставил их рядом с открытым алкоголем, после чего поднял свеженький глянец и тут же выгнул удивлённо бровь.       — Это что и зачем?       — Это, — Тэхён запрыгнул на высокий, барный стул, расплываясь в лисьей улыбке. — путь к тому, чтобы наладить личную жизнь и взять наконец быка за рога.       Формулировка заставила Чимина сморщить нос. Не то, чтобы Тэхён не знал о его нежелании действовать. Просто этот человек по характеру немного отличался и привык получать от жизни всё, даже если это значило неоправданный риск. Ну, или оседлание лучшего друга собственного мужа, не представляющего, что же происходит у него перед носом.       На обложке журнала сиял улыбкой их с Тэ общий знакомый — модель Ким Сокджин. У его головы и плечей сжато расписывались темы статей, наполняющих журнал, но по буквам Чимин только скомкано мазнул взглядом. К журналам и форумам он обычно относился довольно скептично. Предпочтение отдавал, конечно же, газетам и новостным сайтам в интернете, чему его научил прозванный снобом муж.       — Что-то на подобии десяти советов омегам, желающим соблазнить мужчину мечты?       Скептицизм в голосе Чимина как обычно на дизайнера не подействовал. Он немного неаккуратно разлил по бокалам шампанское, тут же шипя на пару крупных капель, испортивших обложку.       — Глупый. Седьмую страницу открой и читай вслух.       В руках глянец оказался увесистым, и пахло от него соответствующе — типографией и полками магазина. Чимин пролистнул несколько страниц с рекламой парфюмов, фотосессиями Кардашьянов-Хадид-Делевинь и колонками по типу «19 вопросов и 19 ответов с Гленном Мартином», прежде чем нашёл искомое.       На седьмой странице его ждал большой портрет известной модели Сон Хэджина и длинный столбик его диалога с интервьюером.       Видимо, непонимание настолько ярко отразилось на лице, что Тэ, оторвавшийся от бокала губами, тут же рассмеялся.       — На лицо смотри! Никого не напоминает?       На обработку отдалённо знакомых черт потребовалось время. Чимин блуждал по разрезу глаз взглядом, всё никак не успевая зацепиться за мысль, которая помогла бы распознать, ради чего же Тэхён притащил этот выпуск в его дом, и с каждой секундой чувствовал себя всё глупее. Простая улыбка, простой ласковый взгляд, кукольная невинность, сочащаяся из каждого сантиметра фото, и стандартный цветочный запах, появляющийся в голове ассоциацией, когда смотришь на портрет. Лицо знакомое, но не настолько, чтобы вопить и показывать пальцем.       Он уже планировал закрыть журнал с громким шлепком, когда…       Наконец-таки заметил на фотографии ладонь парня, поправляющую идеально уложенные волосы. Громоздкое, помолвочное кольцо с изумрудом, показалось Чону красной тряпкой, на которую он, как бык, моментально среагировал.       — Эта сука!!!       Больше не сдерживая эмоций, Тэхён зашёлся в искреннем, подпитанном шампанским смехе, едва не падая со стула.       Даже выражение лица Чимина было идентично с тем, которое исказило его лицо пару месяцев назад. Когда фото Намджуна, интимно ужинающего с какой-то моделью в дорогущем ресторане, не без помощи папарацци просочились в сеть, крики стояли на весь дом. Благодарны изменам Хосока оказались тогда оба — ни битая посуда, ни опустошённые от тоски бутылки вина супругом Минни обнаружены не были, и омегам не составило труда выбросить это всё с утра, пока герой-любовник ещё видел сны в кровати другого.       Судачили тогда о предложении буквально все. Кольцо в поле зрения СМИ ещё не попадало, но подписи к фото в инстаграме омеги на это активно намекали. Чимину казалось, словно он сходил с ума — ничего не подозревающий о происходящей в голове Чимина драме, Намджун снова продолжал приходить на завтраки, снова нахваливал еду и, чёрт возьми, ни словом не обмолвился о предстоящей свадьбе в разговорах с Хосоком. Ни разу. Не то, чтобы Чимин подслушивал. Просто именно в моменты, когда альфы говорили, ему то и дело приспичивало пройти мимо Кима по обеденной и взять с полки вазу-бокал-подсвечник-салфетницу. Так было нужно. Приятный бонус — длинный взгляд, которым Джун его одаривал, когда Чимин становился на носочки.       — И это по твоему шанс? — Чимин зашипел, еле сдерживая порыв расцарапать фото парня ногтями и сделать в странице дыру. — Единственный путь, по которому я пройду, прочитав его интервью, это девять кругов ада. В рай после жестокого нападения и нанесения увечий тупым предметом вряд-ли берут.       — Настрой во. — Тэхён сдержанно показал другу большой палец. — Но попридержи-ка коней. И прочитай мне строчку, где он рассказывает, как ему сделали предложение. Уверяю, ты придёшь в восторг.       Тэхён был авантюристом, но далеко не глупым человеком (о чём свидетельствовал внушительный список альф, готовых положить к его ногам весь мир, банковский счёт и дипломы, пылящиеся в шкафу). Причин чтобы отказываться у Чимина не было. Скрепя сердце, он наконец вчитался в мелкий, витиеватый шрифт, будто созданный, чтобы поиздеваться над самим фактом существования Чона.       — «Я так волновался, словно моё тело само знало, что этот вечер особенный». — Чимин сглотнул, на секунду задумавшись, не выпить ли ему для храбрости, прежде чем предать сердце истязанию. — «Хостес провёл нас к столику, стоящему отдельно от всех, и я потерял дар речи от шикарного вида, открывшегося с терассы — море билось о скалы совсем рядом, а воздух пах так, будто я находился в открытом море на яхте. Нам подали еду, я восхитился вкуснейшими канолли, и тогда-»…       — Стоп!       Резко замерев, Чимин так и остался с открытым ртом, готовый продолжить читать в любой момент.       — Что? Это всё? Вот это должно привести меня в восторг?       — В восторг тебя приведу я.       Быстро допив содержимое бокала одним глотком, Тэхён, наконец полностью сконцентрированный на лице лучшего друга, подпёр подбородок сложенными в замок руками.       — Журнал можешь закрыть и выбросить. Начнём по порядку! Имя кавалера в тексте ни разу не упоминается. Записано интервью было пять дней назад, тогда Хэджин уже озвучил, что, цитирую, предложение было сделано три недели назад. Быстренько посчитав в уме приходим к выводу, что для нас с момента злополучного ужина не прошло четырёх недель. Конечно, умная его головушка додумалась не озвучивать ресторан или город, где происходили встречи с возлюбленным, но мы умнее, потому что умеем проверять слухи, гуляющие по соцсетям. Ровно четыре недели назад кто-то болтал, что видел, как частный самолёт Хэджина приземлился в аэропорту Рэджо-Калабрия, но сильной огласки эта новость не получила. Мальчик говорит про море и канолли, что сужает наши поиски до острова Сицилия, потому что каноли — традиционный сициллийский десерт, и в дорогущем ресторане, где происходило действие, не заказать их просто грех.       Сбитый с толку быстрой болтовнёй дизайнера, Чимин и сам не заметил, как налил и в свой, и в чужой бокал побольше алкоголя, но так и не взялся за тонкую ножку пальцами. Слова, влетающие в уши, будто гипнотизировали.       Надо же! Тэхён действительно подготовился так основательно, прежде чем нанёс ему визит?       — Дальше! Расписание Намджуна нам доступно не так открыто, но что-то мы да имеем. Где-то пятого числа, а это ровно за шесть дней до того, как появились слухи о самолёте Хэджина в Италии, ты записал мне голосовое, где рассказывал о том, какие олухи тебе попались в агентстве, и проболтался, что Намджун улетает в Японию на недельную командировку. Зная Намджуна, он никогда не лажает со сроками, а значит день, когда самолёт прилетел в Европу, не совпадал со днём, когда он заканчивал работу. Что мы имеем? Намджун всё ещё был Японии на тот момент. Он не делал чертово предложение!       Чимин сидел, словно потерявший дар речи ребёнок, вживую увидевший Санту Клауса посреди ночи под ёлкой. Тысяча мыслей разрывала его голову, но главной была та, почему же Тэхён, имеющий такие способности к дедукции, до сих пор молчал и ничего о них не говорил! Разве так можно? Ведь они — лучшие друзья!       Правда, ни одно слово, связанное с этим, или восторженными благодарностями так и не вылетело изо рта омеги. Быстрая логика сработала резче преданности, подпитываемая годами работы с числами. Что-то не сходилось.       — Но что мешало ему прилететь в Италию ровно в тот день, когда было сделано предложение? Не факт, что они прилетели на одном самолёте. У Намджуна было время в запасе.       Самодовольная улыбка Кима, разразившая лицо, была прямым знаком тому, что тузы, переполнявшие рукав, ещё не закончились.       — Что мешало? — он заговорчески зашептал, наклоняясь к Чимину ближе.       Взгляд омеги вцепился в губы друга и от внимания, которым он себя окутал, стало на секунду даже дурно. Казалось, даже бесшумный гул холодильника в этот миг разрывал тишину подобно рёву двигателя.       Сам того не заметив, он встал на носочки, желая быть к говорящему ближе.       — Я скажу. — Чимин закивал. Время остановилось. — Мешал тот факт, что моя подруга владеет этим рестораном и сама предоставила снимки с камер наблюдения, подтверждающие, что в тот день ужинал с Хэджином не твой Аполлон, а какой-то дрыщавый юрист, владеющей крошечной юридической конторой в Ансане. Дело раскрыто, Ватсон. Десять кубиков пресса на точёных ногах до сих пор холостые.       Несколько секунд тишины, заполнившей слабо освещённую кухню, подарили Чимину возможность пройти пять стадий принятия, самой часто посещаемой из которых была та, где приходилось истерить, грустить и хотеть всё громить. На этот раз, конечно же, бросаться бокалами он не стал. Только хлопнул себя пару раз по румяным щекам, будто не веря, что то, что собственные уши только что услышали, и открыл рот, надеясь, что слова найдутся сами.       — Значит… Значит слухи - полное вранье? Он ни с кем не встречается?       Хотелось бы Тэхёну заземлить омегу нудным «ну, вот этого я обещать не могу», но такого счастья на округлом лице он не видел давно, так что просто всучил в крошечную ладошку порцию шампанского, чокнулся краешками бокалов со своим и поднял руку, будто планируя произнести торжественный тост.       — Не встречается! — и продолжил, будто все добрые намерения, уложившиеся только что в голове, канули в лету. — А вот ты, Чиминни, замужем, и тебя это вроде как, очень даже волновало двадцать минут назад!       Не успевший заиграть на полную катушку свадебный марш, в голове парня тут же превратился в похоронный, и он пригубил игристое, сдуваясь, будто шарик, на который наступил слон.       — Точно, муж. Тот самый, которого не люблю я, и который не любит меня в ответ.       — Выпьем за его здоровье?       — Выпьем за мою депрессию.       Выпить они в тот вечер успели за многое.

---

      Хосок под утро вернулся привычно весёлый. Спящий Тэхён на диване его ни капли не смутил, стоящие на кухонном островке продукты и бутылки - тем более. Он нашёл для себя немного времени, чтобы обмыть посуду и протереть поверхности, после чего привычно поцеловал подоспевших к ногам Рубина и Сапфира, не изменяя традиции - сначала младший, потом старший. От Чимина, что удивительно, ничего не было слышно до сих пор.       Первый этаж пустовал, но обувь, которую омега надевал, когда с утра отправлялся в теплицу или к соседям, стояла на месте. У него было не много идей насчёт того, куда супруг запропастился. Обычно альфа знал всё рабочее расписание Минни от и до, и к тому времени, как Чон возвращался с «работы», одетый в приличную домашнюю одежду муж пыхтел над очередным изыском кулинарии внизу. Приходящие на ум варианты все как один казались банальными. Самый очевидный из них — Чимин решил не оставаться с лучшим другом после посиделок и таки влез в свою любимую кровать кинг сайз, не факт, что переодевшись в пижаму. Первым делом проверить Хосок решил именно её.       На втором этаже альфу ждала приятная прохлада от открытых на проветривание окон. Двери в кабинет, ванну и гостевые спальни были закрыты, зато хозяйская спальня оказалась ожидаемо открыта нараспашку. В дверях он увидел разбросанные тапочки, и уже из коридора заметил, как неаккуратно на тельце Чимина было натянуто большое, тяжёлое одеяло.       — Чиминни, милый? — улыбаясь, мужчина вошёл в помещение, по пути начав стягивать с плеч пиджак. — Во сколько же ты лёг?       Он оставил одежду на спинке стула, ненавязчиво склонился над кроватью и заглянул в лицо мужа, беспокойное от неудобного сна. Пускай окна в спальне и не были открыты, прохлада из коридора успела забраться даже сюда, видимо, нешуточно обморозив омеге пяточки.       Чимин продолжал спать, несмотря на холод и голос мужа так близко к лицу.       — Даю тебе десять минут, дорогой. — уже строже и громче произнёс мужчина. Чимин заворочался, и, не сумев спрятать холодные ступни под одеяло, недовольно заворчал несвязный бред. — Напоминаю, что Намджун обещал принести с утра копии соглашений. Ты же сам потом будешь на себя ругаться, если гость увидит немытую посуду, отсутствие завтрака и спящего на нашем диване, скандально известного Ким Тэхёна.       Даже не стараясь спрятать хитрую улыбку, Хосок нагло блефовал. Ни для кого из друзей семьи не было новостью, что Чимин, идеалист как в работе так и в себе самом, ужасно стыдился показать себя с негостеприимной стороны. Реальность была совсем, совсем не такой ужасной, какой воображал её себе супруг, но разве стал бы Хосок об этом заикаться? Ему было необходимо поднять мужа как можно быстрее, потому что птенчик жаловался на головные боли от пересыпа, и не нашлось способа лучше, чем надавить на Чиминовы идеалы, чтоб достигнуть желаемого, даже если Намджуну было плевать, кто и почему находится у них в доме, и стоит ли на столе аппетитная, горячая еда.       По правде говоря, в последнее время Чон и вовсе стал замечать за Намджуном нездоровую нелюбовь к завтракам в их с Чимином доме. Порой, когда им не удавалось пересечься примерно с неделю, во время телефонных разговоров внезапно проскакивала новость, что Ким забывает поесть с утра. Отмазки в стиле «я был слишком занят» Чоном нагло игнорировались, ведь он знал, что между пробуждением друга и началом его рабочего дня минимум два часа перерыва, так что вывод напрашивался сам. Намджуну настолько полюбилась стряпня дома Чонов, что другая еда удовольствия больше не доставляла.       Ожидаемо, Чимин сел в постели сразу же, как услышал Хосоково напоминание. Рядом с его коленями приземлились тёплые махровые носки, брошенные мужем со стороны комода, и омега не сдержался от обиженной, грустной мордочки, когда понял, что причиной беспредела, с которого начался день, является его друг и чёртов журнал.       — Я опозорен. — хрипло произнёс сонный Чон, даже не глядя в сторону носков. Холодные ноги и близко не доставляли того дискомфорта, который поселялся в теле при одной только мысли, что пожаловавший впервые за неделю Намджун встретит их кухню запахом вина и видом брошенных мимо мусорки корковых пробок. — Солнце уже так высоко, а я ещё даже не вывел детишек на прогулку. Бедняжки наверное всё утро терпят, пока их горе-папаша валяется лицом в матрас.       Он натянул носки не глядя, откинул с тела скомканное непонятным образом одеяло и даже не посмотрел вниз, когда шорты, задравшиеся за ночь ещё выше, чем нужно, оголили на бедре кромку белья. Они с Хосоком, конечно, когда-то пытались заниматься сексом, но достаточно быстро поняли, что это не для них, так что мужа подобные виды совсем не волновали.       Он надеялся поскорее сварганить что-то сносное и ускакать переодеваться, чтобы Джун не увидел его мятым, неумытым и заспанным, но всё разом споткнулось о тушу на диванчике, которую омега увидел, спустившись, потому что ещё большей катастрофой, которую Чимин ни за что не хотел показывать альфе, был Тэхён, ранее пол вечера выслушающий нытье своего друга.       К чёрту завтраки, первым делом — спящая бомба замедленного действия.       — Отнести его в гостевую? — догадавшись, предложил из-за спины ласковым голосом муж.       Несмотря на то, что альфу в романтическом плане парень не любил, его до краёв заполнило желание благодарно расцеловать этого человека от макушки до пят. У него появилось время на спасение своей репутации! Что ещё, кроме этого, могло улучшить Чиминов плохо начавшийся день?       Пока Хосок, стараясь прикасаться к Тэхёну по минимуму, определял его на другую мягкую поверхность, парень принялся за собак и кухню. Рубин и Сапфир с чистой совестью были выпущены на территорию при особняке, а кухня (внезапно чистая, вопреки тому, что они с Тэ оставляли вечером) заработала под руководством главного повара дома, потому что рецепт, запланированный на сегодня, пришёл в светлую голову с удивительной скоростью.       Хосок под руку почти не лез. Всё то время, что Чимин жарил, варил и запекал, единственное место, к которому прикасалась рука альфы, была кофемашина, и то, предварительно Чимином приготовленная к использованию. Альфа чётких инструкций по поводу приезда гостя не давал, за что Минни на мужа беззастенчиво дулся, но примерно звонок в дверь им ожидался часов в одинадцать, если не позже.       Так что удивлению омеги не было предела, когда ворота, поставленные на систему безопасности, предупредили о вводе кода и вьезде иномарки по вымощенной меж лужайками дорожке уже спустя двадцать чёртовых минут.       Не сдержавший паники, Чимин чуть было не обжёг пальцы о сковородку, когда осознал, как ужасно выглядит, и как сильно он не попал по таймингам.       — Хосок… — нервно протянул омега, стараясь не выдавать волнения, заполнившего всё тело. Господи, эти носки, эти шорты, эта футболка, всё выглядело настолько несуразно по сравнению с вещами, в которых омега обычно щеголял по дому уже после приезда Намджуна. — Не поболтаешь с ним в гостинной, пока я тут заканчиваю? Всё же некультурно заставлять гостя ждать за пустым столом.       Мужчина, словно не заметив очевидного намёка, лишь хмыкнул в свою кружку с кофе.       — Думаю, Намджун уже взрослый мальчик, а я не хочу таскать посуду по всему дому. — наконец он поднял взгляд, до этого сконцентрированный на планшете. — Ты из-за внешнего вида так переживаешь? Или из-за уборки? Всё ведь хорошо, выглядишь чудесно, а дом чистый, я даже робота-пылесоса включил.       — Тебя не смущает, что я немного непрезентабельный? — он кивнул на свои ноги, уже прямо акцентируя внимание мужа на количестве оголённой кожи, которую до этого друзьям альфы старался не показывать.       — Ты не вещь, чтобы быть презентабельным. — выдохнул Чон. Он уже порядком устал доказывать супругу каждый раз, что выглядеть так, словно тот — живой человек, нормально. — Если тебе так будет легче, я не против похвастаться другу длинными ногами моего мужа. Лучше?       Вот хитрюга, попытался сыграть на Чиминовом страхе показаться окружающим недостаточно красивым. И ведь верно попал, когда-то, ещё в самом начале их брака, омега озвучил мысль, давно грызущую сердце. Не был ли он чересчур коротким, в сравнении с омегами коллег Хосока, которых пара встретила на благотворительном ужине ранее? Тогда ушло немало времени, чтобы убедить Чимина в идеальности его роста, так что сейчас парню даже не было что сказать в противовес словам супруга.       Мат был поставлен профессионально.       Входная дверь открылась, стоило парню сглотнуть в предчувствии неловкости встречи. Послышались шаги гостя, его голос, и наконец Хосок встал, чтобы встретить Намджуна, хотя силуэт альфы Чимин увидел ещё раньше, в отражении микроволновой печи.       — Почему драгоценности рады меня видеть больше, чем хозяин дома? — пробасил бархатно Ким, намекающий на резвящихся у жилища собак, когда их с альфой руки встретились в рукопожатии. Чимина, похоже, ещё не было видно за фигурой мужа, но оно и к лучшему. — Неужели это намёк, что я вас утомил?       Хосок по-доброму рассмеялся.       — Ерунда, ты всегда желанный гость в этом доме! Просто мы с Чиминни немного отвлеклись, не сошлись во мнениях, правда?       Наконец альфа развернулся, являя гостю фигурку смущённого парня, поглядывающего через плечо на сцену, развернувшуюся в арочном проёме. На секунду Чимину, правда, показалось что взгляд альфы застыл, разглядев его, потому что как ещё объяснить ладонь, заледеневшую во время рукопожатия? Но в следующий миг всё прекратилось и он списал увиденное на бурную фантазию (пускай и хотелось как можно дольше верить в немыслимые чудеса). Верно. С чего бы Намджуну на него так смотреть? Словно Чон, не успевший переодеться после сна, был самой аппетитной вещью в изобилии продуктов. Бред же.       — Здравствуй. — кивнул головой альфа, несмотря на то, что омега, так-то, должен был ответить. Ему вернулся такой же несмелый кивок от Чимина и мужчина, пройдя вглубь кухни, ласково улыбнулся. — Чего вы уже не поделили? Расскажешь?       Желание обтянуть кромку шорт было сильным, но не сильнее стыда перед жестом, который точно привлечёт внимание альфы к его ягодицам. Сбавив на плите огонь, Чимин повернулся к гостю всем телом и принялся вытирать руки о полотенечко.       — Не бери в голову, глупости всякие. — легкомысленно ответил он, опустив голову как можно ниже. Хотелось, чтобы чёлка скрыла опухшие после сумасшедшей ночи глаза, и спрятала его от всего мира. — Я уже почти закончил с едой, не присядете в обеденной? Угостить могу пока только печеньем к кофе, ты уж прости, задержался сегодня с готовкой…       — Ну что ты, не извиняйся. — обычно суровый, драконий взгляд Намджуна потеплел, и эта ласка просочилась в его голос. — Это я вас, голубков, наверное смущаю каждое утро, никак не дам наедине остаться.       Знание правдивой ситуации заставило Чимина внезапно, но очень искренне прыснуть в кулак. Боже, бедный Намджун, даже представить не мог, что на самом деле было в голове Чимина, когда тот молча завтракал наедине с мужем. Ни одной приличной мысли и все о Киме, собственной заднице и их телах на этом столе.       — Я сказал что-то смешное? — удивлённо протянул альфа.       — Зная то, насколько Хосок тобой дорожит, я удивлён, как это предложение руки и сердца всё же досталось мне. — внутри всё заколотилось, запульсировало, набатом забарабанило в волнении, когда Чимин, не сдерживая порыва, прижал ладони к широким, крепким плечам, и надавил на них, заставляя мужчину сесть. Сидящий напротив Хосок на них даже не смотрел — в планшете звучали беспрерывные уведомления, видимо, от секретаря, и омега позволил себе ещё с секунду понаслаждаться теплом тела Джуна, прежде чем отстранился. — Что думаешь насчёт запеканки?       — Запеканка звучит превосходно.       — Конечно превосходно, — с доброй издёвкой заулыбался Хосок. — тебе Чимин предложит земли из вазона — с удовольствием сьешь, даже ложку оближешь. Повезло же мне с жёнушкой, а? Скоро соседи станут приходить по завтраки, так вкусно с кухни пахнет.       Как бы сильно Чимину не хотелось съязвить про «это же не мешает тебе бегать к другому», в голове он понимал, что измена ему и его еде совсем не обижает. На Хосока он злиться не мог чисто физически, да и к тому же недостаток комплиментов всегда восполняли короткие, но такие меткие слова альфы, вдоль и поперёк знающего их дом. Ким Намджун знал, как заставить омегу мысленно мурчать в удовольствии от приятных слов.       — Повезло. — согласился со своего места Намджун, подперевший подбородок рукой и бесстыдно рассматривающий впервые за столько времени открывшуюся взору кожу. Чимин этого взгляда, конечно, не видел, но он и не должен был. Намджун бы себя никогда не простил, если бы семейство узнало.       — А сам-то? Когда под венец планируешь? Ты, дружище, человек такой, что знай я тебя даже сто лет, никогда бы не догадался, что в твоей душе творится. Ты же ничего не рассказываешь!       — А ты не догадывайся. — хмыкнул мужчина. — Задай вопрос и я отвечу.       Со своего места Чимин захихикал. Он методично раскладывал по тарелкам ещё горячие угощения и всей душой надеялся, что не будет заметно, насколько же еда в порциях Джуна тщательнее сервировалась и отбиралась. Любимому гостю омега хотел подать всё самое лучшее.       — Серьёзно? Так всё это время я мог не ждать, когда же ты созреешь для личных разговоров? Боже, ты поразителен.       Уже готовый предложить альфам завтрак, Чимин развернулся, и в этот момент прогремел первый вопрос.       — Ну, тогда не будешь отмалчиваться? Появился кто-то, кто покорил твоё сердце?       Взгляд мужчины ни на миллиметр не сдвинулся со сложенных на столе рук. Он пару секунд помолчал, видимо, размышляя, стоит ли делиться о таком с семейной парой, и Чимин почувствовал, как его сердце пропустило удар, потому что глаза, ещё совсем недавно глядящие прямо в душу, тёплые, нежные, посветлели с такой скоростью, что впору было отвернуться и заплакать. Ответ был очевиден.       — Да, думаю да.       Дальше омега слушать не стал.       Тарелки грозились упасть из дрогнувших рук. Он исполнил свою роль гостеприимного хозяина дома, накормив мужчин, и теперь отчаянно искал отходные пути. Честно сказать, было страшно, что весь тот траур, пережитый из-за слухов о помолвке, снова отразится на лице, да к тому же — прямо перед теми, кому его показывать категорически запрещалось. Но он держался.       Бросив полотенечко на стол, парень двинулся к двери.       Хотелось сбежать, стыдливо прикрывая лицо. Чимин ощущал себя грязным, позорным пятном на идеальной белой скатерти, о которой кто-то рано или поздно бы узнал. Всё то время, что омега тешил свою голову глупыми мечтами, надеждами и фантазиями, будто слилось воедино и потекло по его телу ледяной водой. Он, человек, с юности гордо называвший себя «ничейным» так сильно захотел кому-то принадлежать, что даже не заметил, в какое болото влез. Болото измен, похоти и бесчестия.       Чего стоил тот фасад идеального мужа, если мужчина, с которым у него никогда не было шансов, прикипел его душе так сильно? Чимин глупил, наивно веря в то, что был умнее всех, раз позволял себе хотеть, даже не поинтересовавшись, можно ли ему.       Он мог быть умным инвестором и предпринимателем хоть тысячу раз. Мог избегать прогоревших вкладов и проблем с конкурентами, быть наравне с директорами в компании мужа и бесстыдно критиковать идеи лучших креаторов, оставаясь на плаву, но были вещи, на которые его ум способен не был. Например, отношения. Ведь любой нормальный человек, находящийся со своей головой в ладах, даже не додумался бы влюбляться в того, кто абсолютно точно находился под запретом.       Чимин очень, очень сильно ошибся.       Единственным утешением было то, что в мире был по крайней мере один человек, готовый поддержать омегу вне зависимости от поступков.       Так что, скомкано предупредив альф о том, что ему нужно отлучиться, Чимин бросился туда, где безопасно. К Тэхёну. В планах было покинуть этот чёртов дом до вечера и утонуть в делах.       Тревожных взглядов за своей спиной Чимин, увы, не увидел.

---

      Первым местом, куда досыта отоспавшийся Тэ решил отвезти омегу, ожидаемо оказался торговый центр. Чимин не сильно парился с тем, чтобы искать собственные банковские карты, и решил чисто из вредности воспользоваться Хосоковыми. Стоило, так сказать, вдоволь порадовать себя обновками в качестве извинений от Чона за испорченное утро. И плевать, что об извинениях Хосок абсолютно ничего не знал. На супруга денег тот никогда не жалел.       Двигались они систематично, от верхнего этажа к нижним. Приоритет, конечно, отдавали люксу, но в Чимине не было брезгливости по отношению к среднему ценовому сегменту, так что магазины оказались исследованы вдоль и поперёк буквально все.       Под конец дня ломота в ногах напоминала приятную тянущую боль после спортзала. Пакеты заполняли все руки, а пить хотелось неимоверно.       Тэхён уже давно предлагал зайти в популярное заведение неподалёку. Чимин всё отказывал, не находил времени для глупых смузи и милкшейков, но почему-то в этот раз прям потянуло.       Так что, распираемый от боли душевной и боли физической, он оказался здесь — в самой симпатичной части заведения, от которого тянуло инфантильностью и совсем немного детским представлением о ресторанах.       — Надеюсь продукты у них свежие и не произойдёт повторение прошлогоднего случая с Хосоком. — Чимин усмехнулся, наконец снимая натёршие переносицу очки и заправляя за уши выбившиеся пряди светлых волос. — Я за всю жизнь столько тестов на беременность не использовал, сколько в тот день.       — Кто же знал, что вид припавшего к унитазу человека так сильно его шокирует. — с фырком добавил Тэхён. — Он у тебя вообще всегда был немного… впечатлительный.       — Не был бы он впечатлительным, мы бы так в тот день и не познакомились.       Упоминание такой редко затрагиваемой темы даже заставило омегу оторваться от меню. Обычно Чимин избегал эту тему всеми возможными способами, а вопросы профессионально игнорировал. Конечно же, желание порасспрашивать перевесило здравый смысл.       — Что? Ты наконец готов рассказать о том, где вы чёрт возьми познакомились и как пришли к предложению? Спустя столько лет нашей дружбы?       Несмотря на умоляющий тон омеги, Чон не смог сдержаться от хитрой, очаровательной улыбочки. Говорить об этом он явно не собирался ближайшие пару лет так точно.       — Здравствуйте, вы уже определились с заказом?       Внезапно со спины к Чимину подошёл официант и он, вздрогнув, обернулся. Глаза встретили молодого, подтянутого альфу в фартуке, на что Тэ тут же отреагировал предупреждающим пинком ноги под столом. Очевидно, официант был достаточно симпатичен, чтобы вызвать моментальную реакцию Кима.       — Да, два фирменных ягодных коктейля и к ним десерты. Любые, на ваш вкус.       С вежливой улыбкой официант записал заказ в планшет.       От глаз Чимина не ушло то, как сверкнули чужие глаза прежде, чем альфа начал печатать.       — Что-то ещё? — получив отрицательное покачивание в ответ, он сдержанно кивнул и бросил взгляд на часы. — Хорошо! Ожидайте в течении пятнадцати минут. Хорошо вам провести время.       Широкоплечий силуэт оставил им одно из меню и скрылся на кухне, перед этим ловко проплыв между столиками с гостями. Тэхён, заметивший пристальный взгляд друга на чужой спине, шикнул.       — Даже не думай.       — Буду! — Чимин закатил глаза, выражая недовольство. — Ты же тоже заметил как он на тебя посмотрел.       В ответ омега принялся загибать пальцы по одному.       — Он слишком молодой, слишком нищий, слишком неопытный, недостаточно стильный и имеет ужасный вкус, раз решил устроиться на работу сюда.       Парню захотелось рассмеяться, но он обошёлся только коротким покачиванием головы с белоснежной улыбкой.       — Ты невозможный. Буквально привёл меня сюда, а теперь, оказывается, здесь плохо.       Ответом ему послужил показательный игнор от друга.       Даже зная, что на Чимина подобное не работает, омега все равно попытался во всю показать характер — нос отвернул, руки сложил, глаза закатил, и всё с вредным прицокиванием. Да только наученный жизни Чимин плевать на обидки Кима хотел. Вместо того, чтобы начать разбираться вслух, он достал из сумки телефон, пару раз тыкнул в него пальцем и победно улыбнулся, стоило нехитрой махинации произойти.       Напряжённую молчанку за столом разрушило уведомление из банка на телефоне дизайнера.       — О?       Тэхён тут же дёрнулся, теряя напускную серьёзность, и схватился за новенький айфон, словно тот был из хрусталя. На экране блокировки висело одно-единственное уведомление из приложения, с достаточно большим количеством нулей, чтобы вызвать улыбку.       — Это извинение?       Чон хмыкнул, подперев щеку рукой. Его выражение лица можно было охарактеризовать как «человек, знающий, толк в дружбе».       — Инвестиция в свои здоровые нервы.       Тэхён с таким капиталовложением полностью согласился. Чимин же, умолчав, что деньги были маленькой благодарностью за поддержку в плохие времена, дальше об этом говорить не стал.       Заказ принесли спустя пятнадцать минут, как и обещалось. Прожигая убийственным взглядом спину официанта, Ким принялся пить долгожданный коктейль через трубочку. От Чимина он ждал хотя бы крошечного подстёгивания или шутки, но тот, уперевшись взглядом в стол, молчаливо сёрбал напиток, и даже не следил за тем, как далеко ушёл альфа, чтобы считать его возможные флиртующие порывы.       Наконец терпение Тэхёна подошло к концу.       — Так. Я знаю, что по идее вытягивать у тебя всё не должен, но прошло пол дня, не спросить не могу. Что случилось?       Чон, очевидно, не ожидающий того, что друг решится-таки завести этот разговор, только неверяще посмотрел в чужие карие глаза.       Он надеялся, что омега окажется достаточно догадливым и не станет в это лезть, но, как обычно это и происходило, видимо, гиперопека преобладала над остальными чувствами дизайнера, когда дело касалось его друзей и близких.       — Не смотри на меня так. Мы вылетели из твоего чёртового дворца сразу же, как ты меня разбудил и я успел заметить обувь протеинового красавчика на пороге. С чего тебе сбегать, когда он в доме? Неужели он что-то сказал?       Отсутствие отрицания возродило в Тэхёне жажду к кровавой расправе.       — Да? Это он тебя расстроил?!       — Он ничего не делал. — тихо пробубнел Чимин в свой стакан, переполненный желанием защитить альфу.       Факт того, что Тэхён мог привлечь внимание людей криками, абсолютно не смущал — в конце концов, столько лет дружбы взращивают терпение, понимание и принятие.       — Тогда почему у тебя глаза такие, будто пистолет к затылку приставили?       Говорить совсем не хотелось. Как минимум потому, что Тэхён ненавидел раздавать советы (несмотря на свою страсть к активному участию в интригах друзей в роли слушателя), и как максимум — перед омегой было уже откровенно стыдно. Всё, о чём жаловался Чон последние недели, это переживания по поводу Намджуна и прогоревшие сделки.       Сделки, к слову, прогорали у Чимина крайне редко.       — Просто… как оказалось, всё, о чём мы говорили вчера, не имело смысла. — на выдохе ответил он, помешивая трубочкой пенку, что осела на дне стакана. — Хосок за завтраком спросил: «Кто-то занял твоё сердце?» когда они говорили о браке. И Джуни ответил что да.       После небольшой паузы губы Чимина сами по себе поджались и пальцы побелели от мёртвой хватки.       — Тэ, видел бы ты его глаза… Я бы заплатил миллионы, чтобы он хоть раз взглянул на меня так.       Взгляд Тэ, его голос, и сам он посерьёзнели.       — Хотел бы я сказать «заплати» но ты мои методы не поощряешь.       О, Чимин бы хотел, чтобы всё было так просто.       — Я могу потратить всё своё состояние и даже близко не подойти к тому идеалу, который ему нужен. — невесело усмехнулся Чимин. — в конце концов, я до конца останусь «мужем друга» в сторону которого он даже не подумает смотреть. Останусь один, ни с чем. Приеду на его свадьбу в качестве гостя, мы с Хосоком подарим им билеты на какой-то курорт, я буду улыбаться его омеге на ужинах, нахваливать его укладку, парфюм и вкус в еде. Один из первых узнаю о беременности, привезу в их дом пару книжек для молодых родителей, стану гостем на выписке, буду помогать с младенцем…       С громким звуком Ким поставил стакан на стол и этим вывел Чимина из ужасных фантазий.       Сказать, что омега был удивлён загонам друга — ничего не сказать. То, что Чимин успел нафантазировать себе за время их шоппинга назвать никак, кроме «ужас» не получалось. И как Тэхён только сумел проворонить глубокие, тяжёлые мыслительные процессы парня? Воистину загадка.       — Мне не нравится то, что ты воспринимаешь его единственным и последним шансом. Пак Чимин, соберись! Где тот омега, за которыми ухлёстывали даже аспиранты в универе? Где моя стерва?!       Плакать Чимин и не начинал, но почему-то прямо сейчас он чувствовал себя так, будто его, зарёванного, выводили из депрессии бутылкой вина и приглашением в клуб.       — Не хочет тебя? Хрен ему, это ты его не хочешь! Нужно уметь вовремя давать от ворот поворот. Заставь себя думать так, словно у него был шанс, но ты его отобрал. Мало что-ли на свете качков-бизнесменов? Вступи в любой яхт-клуб и бери любого, они за тебя драться начнут, я тебя уверяю. Никогда не начинай страдать из-за альфы, который вовремя не собрал яйца в кулак, чтобы начать действовать.       С жалостью, исподлобья, Чимин посмотрел на парня, что прямо сейчас защищал его от своих же дурных мыслей. И почему-то даже стыд внезапно улетучивался, когда такой, воинственно настроенный, Тэхён использовал любые методы, чтобы отмыть его честь и вывести друга из проблем живым-здоровым.       — Прекращаем страдания по нему прямо сейчас. Посмотри на себя! Шикарный омега в дорогой одежде, с лучшими юристами и банкирами в телефонной книжке, думаешь, что кого-то недостоин. Это он приходит в твой дом, пользуется твоей посудой, сидит за твоим столом, и тебе кажется, что он недоступное божество? С ума сошёл?       Теперь, когда всё это было озвучено другим омегой, мысли Чимина и правда звучали, словно настоящий бред, месяцами подпитываемый восхищением издалека и собственным синдромом отличника.       Ведь Намджун был простым человеком. Не влияющим ни на что чересчур масштабно, не создающим Чиминову репутацию из-за одного только одобрения. И что могло произойти, если бы он узнал, что Чимин, по сути, за всю свою жизнь не совершивший ни одного преступления, всего навсего влюбился? Контракты бы разорвались, а партнёрство Хосока подошло к концу? Кажется, парень стал забывать, что Хосок всё же любил его по своему, и точно не поставил бы бизнес в приоритет. Всё это мелочи, которые можно восстановить и вернуть к балансу. А вот любовь Чимина к себе — нет.       Так что сколько бы ужаса он не пережил, всё приходило в норму, и мир не шёл трещинами. Пора было взять себя в руки и наконец отпустить этот страх перед взглядом альфы, вместо того заменив его на решимость.       Или они вместе, или Чимин ничего не теряет.       — Ты вроде учился на дизайнера, — задумчиво и немного грустно протянул Чимин, вынимая из сумки кошелёк, чтобы заплатить за заказ и оставить официанту щедрые чаевые. — так откуда тогда в тебе такие профессиональные навыки психоанализа?       Тэ, подхвативший в руки их покупки из торгового центра, самоуверенно усмехнулся.       — Опыт, дорогой. И восемь сезонов отчаянных домохозяек.