---
Зал в этой части улицы был самым ярким местом, на которое Чимин шёл, словно мотылёк. Он был окружён невысокими зданиями, составляющими идеальные узкие улицы, в которых было легко скрыться от папарацци и просто насладиться ненапряжной прогулкой. Фасад внушал, как и все прошлые разы, что Чимин посещал это место — прозрачные панорамные стёкла сияли, стойка регистрации внутри, окружённая каменными горшками с зеленью, виднелась даже с улицы. Хосок, на пару с Намджуном, когда-то посещал этот зал, принимал участие в выборе тренировок для некоторых своих знакомых, и даже чувствовал некую преданность коллективу, но от этого места ему пришлось отказаться, когда произошёл небольшой конфликт с администрацией. Чон поставил своё мнение выше каких-то там занятий. Чимин бывал здесь пару раз, когда их брак ещё не состоял из череды измен, и пара проводила всё свободное время вместе. Сам он не занимался, да и Намджуна видел тут от силы раз или два, но воспоминания всё равно накрывали знатно. Эти ступени, холл и униформа парня за стойкой, казались вещами, которые парень видел последний раз совсем недавно. Именно здесь, в зале, Чимин впервые поймал себя на мысли, что Намджун — мужчина не только умный, но и привлекательный. И сюда ему пришлось прийти тогда, когда были сделаны первые шаги к тому, чтобы избавиться от отравляющей влюблённости. Ну разве не иронично. Двери открылись автоматически. Он поймал улыбку администратора прежде, чем открыл рот, и всё показалось странным уже с первых секунд. Парень двигался энергичнее, чем должен был. — Здравствуйте! Чем могу помочь? Чимин оглянулся, ища взглядом возможную дверь в раздевалку, с надеждой, что Намджун выйдет из неё прямо сейчас и разбираться словами не придётся. Но, к сожалению, спустя пару секунд это не произошло и он заговорил, разочарованный и уставший. — Здравствуйте. Я ищу Ким Намджуна, не подскажете, я могу с ним встретиться и поговорить? Странный враждебный огонь загорелся в глазах незнакомца. Ким Джиун (как было указано на бейджике) не особо доброжелательно улыбнулся омеге, и, сложив на груди руки, «просканировал» того оценивающим взглядом. От такой наглости Чимину хотелось возмутиться. Неужели этот чёртов работничек решал, стоит ли ему дать шанс поговорить с альфой? — Простите, это зал для особых клиентов и мы не организовываем встреч. Могу ли я поинтересоваться, кем вы приходитесь господину Намджуну? На секунду Чимину показалось, что тон голоса омеги стал чересчур мягким, когда он произнёс чужое имя, но почти сразу же до Чона дошло — нет, не показалось. И эта манера, эта стойка, всё было уж больно недоброжелательным, как для простого администратора, отказывающего гостю. Странное предчувствие зародилось в груди Чимина, когда он достал телефон из кармана, намереваясь показать общее фото с Хосоком и Намджуном в одном кадре. — Господин? Я задал вопрос. Не сдержав тяжёлого, быстрого выдоха, Чимин резко положил телефон на стойку. — Друг. Он мой друг. Коллега, партнёр, знакомый, как угодно. Мне просто нужно, чтобы вы его позвали и я поговорю с ним прямо при вас, идёт? Если он меня не знает, логично, что вы поймёте по его лицу. Пожалуйста, можно побыстрее? Это очень срочно. Джиун откровенно раздумывал, стоит ли ему идти на поводу у омеги. Это читалось в его взгляде, в его губах, то и дело поджимающихся, словно в отвращении. Чимин понимал, что, конечно же, пускать кого угодно к своим клиентам работникам запрещено, но ситуация вовсе не чувствовалась таковой. Очевидно, что причиной отказа является не регламент. О нет, за этим всем скрывалось нечто большее. И как назло на подобную ерунду у парня не было времени от слова совсем. — Нет. Простите, вынужден вам отказать. Ему показалось, что от силы, с которой была сжата его челюсть, заскрипели зубы. Но следующие слова, произнесённые админом, добили окончательно. — Не думаю, что готов рискнуть оставить вас наедине с кассой здесь, пока пойду звать господина Кима. Чимину казалось, что от шока, пронзившего тело, отвалится челюсть. Самодовольная сучка, судя по всему заметившая, насколько уставшим был Чон, смотрела на него вздёрнув нос. Он не ждал, что мальчик, работающий тут за гроши, будет отличать простую бижутерию от картье, или видеть, что его блонд, чистый, словно первый снег, стоил больше, чем всё это здание, но неужели Чимин, одевшись в самый простой лонгслив и светлые джинсы, вовсе не производил впечатление человека, имеющего связь со здешними посетителями? Что это? Как это называется? Зависть? Тупость? — Что простите? — наконец выдавил он, понимая, что тут его попытки в вежливость закончатся. Минуты горели, ценные, словно золото, а он как идиот торчал здесь и спорил с зарвавшейся мелочью. — Я понимаю как это бывает. Вы встречаете горячего мужчину, узнаёте о нём немного информации, вам кажется что это любовь и нужно просто сделать первый шаг. Но альфа вас к сожалению не помнит и вы решаетесь на всякие глупости. Знаете, как много подобных вам омег приходят сюда, чтобы привлечь внимание богатого человека после тренировки? Мы не можем дёргать клиентов по всяким пустякам. Мне кажется, вам лучше уйти, пока я не позвал управляющего. Рефлекторно кулаки сжались, напоминая о том, каким человеком Чимин был раньше — знающим только язык насилия и совершенно не думающим о последствиях своих поступков. В мире, где все конфликты решались деньгами, для него больше не было причин сдерживаться и бояться правосудия, но разве эти качества взращивал в нём Хосок? Разве этому учил, познакомившись с Чимином тогда, в не самое лучшее для омеги время? Ему казалось, что ударь он мальчишку, карточный домик, уже пять лет противостоящий ветру, рухнет, и все вокруг поймут, что люди не меняются. Но как ему следовало поступить? Сохранить честь, достичь цели и при этом никого не покалечить? Молча развернувшись, Чимин сделал выбор. — Я понял. — выплюнул он через плечо удивлённому администратору. — сам справлюсь. До заветной двери было всего с десяток шагов — ерунда, если поднажать, и не дать мальчику успеть схватить себя, но, видимо, тот был бегуном или типо того, потому что уже на половине пути к залу в его руку схватились болючей, мёртвой хваткой, и Чимин оказался развёрнут к двери спиной. Они с другим омегой остались стоять посреди холла — Чимин, сморщившись от боли в месте хватки, и Джиун, разьярённый, перед ним. Будто зал был чёртовым вип-местом для королей, куда вход был запрещён, и любая попытка сунуться наказывалась лишением головы. Просто смешно! — Что ты, по твоему, делаешь? — прошипел в его лицо работник. От эмоций его запах разлетелся по всему помещению, и Чону захотелось чихать. Лимон с мятой. Чем-то напоминало средство для мытья посуды. — Ты тупой, или как, а? Сказано же — проваливай, Намджун в жизни не стал бы связываться с такой дешёвкой. Уж поверь, я его знаю. Чимина будто ударили по голове. Он распахнул глаза, теперь по новому глядя на омегу, стоящую перед ним, и слова мужчины, произнесённые ранее за завтраком, моментально всплыли в памяти. Неужели это был тот парень, о котором говорил Ким? Тот человек, который коснулся его сердца? Чимин знал, что вряд-ли альфа выбрал бы себе в пару маленькую стерву, не знающую границ, но это любимый зал Намджуна, и он провозит здесь едва ли не каждый вечер. Что могло бы помешать симпатичному, молодому Джиуну, зацепить внимание одинокого альфы? Возможно, отсутствие амбиций, раз единственное, на что у мальчика хватило мозгов, это работа за стойкой. Или плохой вкус, если судить по обуви, ни к месту надетой под форму. Ну, или… — Эй, недалёкий. — Чимин с силой вырвал свою руку из хватки, скалясь, словно хищник, узнавший о слабом месте жертвы. — Намджун ненавидит цитрусовые, и тебе ли об этом не знать, если ты проводишь тут всё своё чёртово время. Жизни своей нет, или как? Мелькая у него перед глазами то тут то там, ты не обратишь на себя его внимание. Просто дай мне отдать ёбаные документы и я оставлю тебя наедине со своими фантазиями… Он открыл было рот, чтобы наконец защитить себя как следует, но весь поток слов оборвался, когда глаза Джиуна метнулись Чимину за спину и в миг потеряли весь агрессивный настрой. Дверь позади Чимина хлопнула. Он молил всевозможные неземные силы, чтобы это был тот, из-за кого произошёл весь этот цирк масштаба Дю Солей. Любая лишняя минута, проведённая в стенах этого адского местечка, была готова загнать его в могилу и оставить там тлеть. Чон даже не успел повернуться, когда услышал блеющий голос омеги, тут же вставшей по струночке. Мордашка Ким Джиуна была по меньшей мере покорнейшей. — Намджуни-хён… — на выдохе произнёс администратор, и уже тогда омега обернулся. Альфа стоял в проёме не двигаясь. В его руках повисла спортивная сумка, на плече аккуратно покоилось влажное полотенце. Чон уловил движение сильной руки, снимающей с головы наушники, прежде чем смог собрать мысли воедино и решить: он скорее рад встрече, или немного возбуждён видом взмокшей футболки на груди альфы. Неужели Намджун услышал переполох из холла и пришёл посмотреть? — Чиминни. — мягко улыбнулся он, словно не замечая парня, ещё недавно пилившего омеге мозги. — Ты всё же приехал. Хосок говорил, у тебя дел невпроворот, думал, ты отправишь кого-то. Наконец чувствуя себя в безопасности, Чон выдохнул. Он подошёл к альфе ближе, даже не думая о том, что там с тупицей Джиуном, и сунул руки в карманы джинсов, когда оказался на расстоянии вытянутой руки от мужчины. Даже здесь чувствовалось тепло, исходящее от крупного, сильного тела, и такой редко слышимый, густой аромат Кима. Вся злость, всё раздражение и беспокойное чувство дискомфорта испарились, оставив после себя доверие. Почему-то ни тело, ни сердце не сомневались, что Намджун встанет на его сторону, если надоедливый омега снова попытается влезть. — Боюсь представить, сколько всего ты уже знаешь. — омега невесело усмехнулся. С удивлением для себя он отметил — все те дни, что он настраивал себя на встречу, на отсутствие глупого волнения и уверенность в себе и своих силах, не прошли даром. Теперь он словно дышал полной грудью и был с Намджуном на равных. Человек напротив человека. Знающий, что за свои чувства его не поведут на эшафот. — До тебя таки дозвонились? — Вы с Хосоком единственные люди, на которых у меня не стоит беззвучный режим. — Джун обвёл Чона заинтересованным взглядом, тут же его смещая, словно осёкшись — Хорошо выглядишь. Bottega Veneta? Ты всё же запомнил мои рекомендации. — Да, твой шарф был симпатичным, я подумал… — Эй. — внезапно раздался со спины омеги голос, успевший хорошенько так задрать. — Джуни-хён, как твоя тренировка? Я слышал, Минджу настаивал на дружеском спарринге. Он сильно расстроился проигрышу? Не пришлось и оборачиваться, чтобы понять — парнишка вышел из-за спины Чимина и понадеялся привлечь внимание альфы, так откровенно проигнорировавшего чужое присутствие минутой ранее. По лицу Намджуна всё можно было понять лучше, чем по его словам. На руках забелели пятна и он чересчур резко всунул полотенце в спортивную сумку, видимо, пытаясь создать ауру занятости. Чимину показалось что он в шаге от того, чтобы радостно запищать. Это точно был не тот самый омега. — Мы как раз планировали приступить через пару минут. Ты не против что мы с ребятами останемся на подольше? Зал можешь закрыть, мы выйдем через чёрный ход. Парень нервно улыбнулся и перевёл прямо намекающий взгляд на Чимина. Это показалось Чону смехотворным, но он только приподнял бровь, будто интересуясь, что же такого Джиун хочет выдать. — Твой… друг говорил что должен передать документы, верно? — на слове «друг» Намджун едва слышно прицокнул. — Я подожду когда он передаст, выпущу его и как раз закрою. — Можешь не утруждать себя. — Ким улыбнулся, и Чимин оказался поражён тому, какой же лживой была эта улыбка. Ничего и близко похожего омега от мужчины не видел. Никогда. Ни грусть, ни злость, ни сарказм не заставляли альфу выглядеть таким холодным. За секунду Чимин понял, что благодарен всему миру за то, каким глупым был, считая поведение Джуна незаинтересованным. Вот где было настоящее безразличие. — Чимин останется здесь и я отвезу его домой. На улице уже темно и отпускать его опасно. Было действительно забавно наблюдать за отражением лица Джиуна в стекле массивной двери напротив. Администратор был наглым, но не настолько глупым, чтобы поверить в эту «причину». Попытка, которую он предпринял дальше, буквально схватила живот Чона спазмом немого смеха. — Тогда, думаю, будет здорово, если число зрителей спарринга окажется больше? — Джун кокетливо заправил прядь волос за ухо, и пришлось признаться самому себе, что выглядело это симпатично. — Я с радостью оставлю стойку и поучаствую в поддержке самого впечатляющего бойца. Для Чимина это, конечно же, звучало как самый возмутительно неприкрытый флирт, но единственное, что заставляло сердце спокойно биться, не сходя с темпа — равнодушие в глазах Кима. Настоящая лечебная мазь для его, раненого минутной ревностью, сердца. — О, тебе не обязательно. — наконец Намджун сдвинулся со своего места и за считанные доли секунд оказался возле блондина. Такая близость к альфе перехватила дыхание Чимина мгновенно — он замер, даже не представляя, чего ждать. — Ты устал за день. Иди домой, отдохни и поешь. Мы здесь справимся. Его крупная ладонь, такая горячая и сильная, легла на талию Чимина. Намёк Джиун понял прекрасно. Его лицо исказилось в гримасе обиды и он молча развернулся, даже не думая прощаться. Игла в сердце была загнанна профессионально. Чимин его не жалел, но мог понять, насколько большую (пускай и справедливую) боль Ким только что нанёс работнику. Если бы подобное предмет воздыхания провернул с ним, возможно, Чон страдал бы ещё долго. Стройная фигура скрылась в одном из рабочих помещений. Чимин выдохнул, наконец убеждаясь, что они с Джуном остались одни, и едва не издал жалобный скулёж, когда рука, вместе со всем удовольствием, что успел принести её хозяин, резко отстранилась. — Спасибо. — коротко поблагодарил он, наконец вспоминая о причине своего визита. Документы ждали своего часа и теперь ему оставалось только передать их. — На счёт договора… — Не пройдёшь со мной внутрь? — внезапно перебил его мужчина. Слова застряли у Чона в горле. — Хочу познакомить тебя со своими новыми друзьями, они очень приятные люди, уверен, они тебе понравятся. Согласиться было бы ошибкой. Нет-нет, не тогда, когда муж ждал его ответа, весь извёвшийся и взвинченный, а с десяток инвесторов, от которых зависело благополучие компании, могли в любой момент хлопнуть дверью и разорвать с Хосоком все договора. Он был обязан прямо сейчас отказаться от этой аферы, дипломатично улыбнуться, передать бумаги, поблагодарить альфу за поддержку и уехать. Но Намджун был так близко. Его руки были такими жаркими. Он хотел познакомить его со своим окружением, потому что чувствовал, что они примут омегу. Даже если Чимин — всего лишь муж его друга. Был ли он способен переступить через такой большой и сладкий соблазн? Он был Паком, всегда отдающим предпочтение собственным желаниям, и уже потом пользе. Эта схема гладко работала до сих пор. Он мог поставить на кон всё, и выйти отсюда приятно удовлетворённым впервые за несколько лет тайного воздыхания. Чимин глупцом себя не считал. Так что, набрав в лёгкие побольше воздуха (для смелости), он быстро кивнул, в душе тихо надеясь, что испытать удовольствие от осторожных прикосновений сегодня удастся не раз. С улыбкой, Намджун открыл перед ним дверь. — Добро пожаловать, Чиминни.---
В такой поздний час основная часть зала ожидаемо пустовала. В нем горел приглушённый свет, в тёмных, идеально чистых панорамных окнах они с Намджуном отражались всю дорогу до дверей к дальнему помещению. Чимин смотрел на себя со стороны и не мог от этого зрелища оторваться. Идущий рядом с ним Намджун выглядел таким большим и широким, таким надёжным, что его и впрямь хотелось использовать вместо подушки для сна. Хотелось на секунду остановиться и попросить Кима просто постоять рядом. Сравнить в отражении их разницу в росте, посмотреть, как бы они выглядели, если бы Джун исполнил его заветную, постыдную мечту — взял на руки словно невесту. Но, конечно же, даже больше, чем посмотреть со стороны, он хотел это ощутить. Ему всегда казалось, что Намджун не позволит в его сторону даже малейших касаний. Мужчина держался на расстоянии, а слова выбирал с умом, вежливые, но отстранённые. Чимин и представить не мог, что когда-то к нему прикоснутся так, как прикоснулись там, в холле. С осторожностью, но таким желанием прислонить к себе и показать — он не один, рядом с ним есть тот, кто не даст в обиду. О, как он надеялся, что исполнение этих маленьких желаний не подошло к концу едва начавшись. Что они продолжат сбываться даже завтра. Ради этого Чимин готов был даже уверовать. У входа к спарринг площадке омега остановился, тем самым намекая Намджуну, чтобы тот тоже не спешил входить. Мужчина окинул Чона заинтересованным взглядом, но послушался. — Я хотел спросить тебя, пока мы одни. — парень сглотнул, от волнения цепляясь пальцами за тоненькую лямочку кожаного рюкзачка, в котором принёс документы и батончик, на случай, если альфа проголодается. За дверью галдели уже вдоволь натренировавшиеся мужчины, и он всеми силами подавлял в себе мандраж, подкреплённый чёртовым синдромом отличника. Ударить лицом в грязь не хотелось даже больше, чем перед знакомством Хосока с папой. Уже схватившийся рукой за ручку, Намджун чуть наклонил голову вбок. — О чём же? Секунда заняла рывок и окончательный поиск пика храбрости. — Там, в коридоре… Ты подслушивал разговор? Он сразу же поспешно продолжил, боясь услышать ответ. — Я не подозреваю тебя в том, что ты стал бы наблюдать за тем, как мне грубят, но… Ведь ты прикоснулся ко мне, потому что хотел от него отделаться? От Намджуна запахло как-то тревожно. До этого слабый, едва ощутимый аромат даже не щекотал нос омеги, но тут он вдруг взорвался, заполняя пространство вокруг. Почему Ким так внезапно занервничал? Неужели он оказался прав? — Этот парень, — альфа начал, но сделал паузу, видимо, чтобы не ошибиться в выборе слов. — ты понял, что я ему интересен, да? Я не видел этого достаточно долго, мне было плевать. И до сих пор это не изменилось. Он не настолько навязчив, чтобы я считал это проблемой. Просто… Чимин задержал дыхание. — Я почувствовал, что должен был защитить тебя. Но даже не думал, что он и правда тебе грубил. Воздух так и остался стоять в лёгких омеги. У него закружилась голова от всего напряжения, что резко покинуло тело. — Прости, если мои прикоснования показались тебе неуместными. Думаю, я должен был… — Всё хорошо. — перебил его Чимин, стараясь вложить в эти слова ту уверенность, которой резко обзавёлся на фоне последних слов. — Мне понравилось. Не думай об этом. Ему бы безумно хотелось заглянуть в драконьи глаза и увидеть реакцию альфы, но всё-таки тело было быстрее головы и он открыл дверь, ручку которой до сих пор держал мужчина. Чувствовал себя парень мышонком, сбегающим от чересчур ласкового и благородного кота. Все взгляды присутствующих мигом приклеились к двум фигурам, когда те вошли. Чимин насчитал в помещении не больше пяти человек, но все они казались такими крупными, что соберись в круг, внушали бы опасность целой толпы. На освещаемом лампами ринге никого не наблюдалось. Все друзья Намджуна расслабленно общались, попивая воду у скамеек, и Чимину моментально бросилось в глаза то, что ни на ком не было маек. Быстрая, шальная мысль закралась в голову сама собой. Собирался ли альфа раздеться точно так же прямо сейчас? Первым отреагировал альфа, стоящий ближе всего ко входу. Его короткие волосы влажно блестели под светом, и сам он казался чересчур мокрым, как для простого вспотевшего спортсмена. — Наму-таки вернулся! — незнакомец по-доброму рассмеялся, разворачиваясь ко входу всем корпусом. В его руках была почти пустая, смятая у горлышка пластиковая бутылка. — Кто этот красавчик? Друг нашего Джиуна? Намджун не успел ответить, когда заговорил другой парень, по виду чуть младше самого омеги. — Дурак, не видишь что-ли? — удивительно, но никого не смутило такое неформальное общение пацана. — Джиуну до таких знакомств ещё работать и работать. Наверное, это омега Намджуна. Покрасневший ушами Чон ощутил руку, накрывшую плечо — Намджун встал с ним рядом, будто презентовал толпе мальчишку, то и дело прячущегося за юбкой мамы. Только прятаться Чимин и не думал. Ему всё же хотелось быть человеком, гордо называющим своё имя. — Ребята, я хочу вас кое с кем познакомить. — альфа невесомо погладил его большим пальцем руки. — Надеюсь, вы быстро найдёте общий язык. — Здравствуйте. Меня зовут Пак Чимин. — он почувствовал то, как отреагировало тело Кима на произнесённую фамилию, но повернуться и посмотреть в лицо до сих пор не решался. Эта ситуация была чутка рискованной, и оттого возбуждала его — он чувствовал себя так, словно выпил шампанского. — Приятно наконец встретить людей, с которыми Намджун близок. Пока мне удавалось встретить только одного его друга. И этот друг последние пару лет является законным владельцем второй половины моей кровати, завертелось у омеги на языке, словно конфета. От комичности мысли он расплылся в улыбке. Самый первый отреагировавший на появление Намджуна альфа, как и ожидалось, оказался самым быстрым и тут. Он грубовато протёр румяное лицо небольшим полотенцем и, кинув то на скамью, подошёл для рукопожатия. — Со Чонджин. — покрытая мозолями, влажная рука оказалась напротив Пака. Омега думал над рукопожатием меньше секунды — почти сразу же схватился с чужой ладонью в крепкой хватке и вежливо поклонился. — Вау, ничего себе. Эта крохотная ручка достаточно сильна, чтобы отомстить, в случае чего. Я бы на твоём месте был осторожен, Намджун-а. Несмотря на лёгкость в голосе Чимин увидел удивление, не скрытое за пеленой зрачка. В глазах Чонджина явно читалось «какого чёрта», которое Намджун должен был заметить, если не был слепым. Вслед за альфой потянулись и другие. Большинство молчавших до этого мужчин без труда представились и отпустили в сторону Кима многозначительные, одобряющие взгляды, которыми Чимин гордился, словно получивший первую зарплату студент. Всё оказалось гораздо проще и приятнее, чем он воображал себе прежде, так что ноги, до этого приклеенные к полу, спокойно себе последовали за компанией, когда та предложила Чимину присесть и немного послушать о происходящем за день. Так, словно он уже был их другом и можно было оставить неловкость первого знакомства. Самый юный из них, тот самый парень, что пренебрегал вежливостью к своим хёнам, представился как Сон Ёнджэ. Он сразу же принялся виться вокруг Чимина, но сам Пак в этом подтекста не увидел, скорее всего, это был больше интерес к омеге Намджуна, чем к омеге, на которую можно было положить глаз. По крайней мере, парень подозревал, что именно так их и увидели, раз уж игнорировать первую реплику Ёнджэ решил даже сам Ким. Он успел послушать о достижениях этого дня и запланированных на завтра соревнованиях особо вовлечённых в спорт персон, прежде чем тема разговора снова вернулась в русло «Джун и его гость», которую Чимин не то чтобы прям избегал, но сам поднимать не планировал. Всё же, в таком случае, скорее всего, ему пришлось бы развеять недоразумение и показать висящее на цепочке кольцо. — Так, получается, ты поэтому отсутствовал? — протянул сидящий прямо на полу Дончжу, что ранее показывал Чимину награды и уже собирался пойти за телефоном, чтобы включить видео вчерашних тренировок. — Ребята говорили, у тебя начался гон. Не смогли и пары дней друг без друга продержаться, голубки? Чимин на своём месте замер, и на этот раз избегать лица Намджуна не стал — тут же упёрся в лицо альфы острым, выжидающим взглядом, без единой побочной эмоции. Увидь в его глазах страх, Ким ни за что бы не стал играть с друзьями в «угадайку» — отрезал бы, что все догадки глупы, и строго попросил бы больше к этой теме не возвращаться. Но Чимину так нравилось. До потеплевшего места у сердца, до влаги между ягодиц. Стали бы эти парни ненароком представлять, как Чимин, переодетый в одежду альфы, покидает их общую постель? Как вспотевший под влиянием гона Намджун входит в его дом и впервые за день прижимает к своей груди? Как его раздевают, кладут на постель, гладят его тело? Чимин никогда извращенцем не был. Не смотрел в юношестве экстремальное порно, считал фанатов садо-мазо теми ещё чудиками. Но одна только мысль… одна лишь мысль, что присутствующие здесь люди могут держать в голове образ обнажённого Пака на коленях альфы — поджигала душу. Он хотел, чтобы весь мир глубоко и сладко ошибался об их отношениях. Тогда, возможно, у него появился бы шанс? Голова Дончжу накренилась вперёд под напором нехилого такого подзатыльника. Сзади него, выглядящий наиболее вымотанным из компании, встал Донмён — самый старший, а по совместительству и самый грозный мужчина, который, к слову, вопреки нахмуренным вечно бровям оказался душкой, да к тому же настоящим борцом за справедливость. Нагловатость парня не смогла оставить его равнодушным. — Ты вообще думаешь, прежде чем рот открыть? — рявкнул он низким голосом, тут же бросая на колени Дончжу смотанные в узелок боксёрские бинты. — Лучше бы делом занялся, чем сидел тут языком трепал. Не видишь что-ли, что человека смущаешь? Раздосадованно бубня что-то о несправедливых сонбэ, альфа поднялся, но всё же спорить не стал, чем, кажется, удивил Донмёна, уже готового к следующему спаррингу. Намджун же на своём месте лишь хмыкнул, видимо, только отойдя от ступора. — Всё не так. — он бросил на Чимина короткий, тёплый взгляд, будто кричащий «прости этих идиотов» и поднялся на ноги, наверняка, чтобы присоединиться к дружескому бою. Чимин с трудом подавил в себе желание расстроенно вздохнуть. Всё же, до такой степени играть в молчанку Намджун не планировал. — Вы с самого начала всё неправильно поняли. Чимин… мой очень уважаемый друг. Не стоит говорить о нём такие вещи. — будто ругая ребёнка, Ким неодобрительно покачал головой. — Это неуважительно, Дончжу-я. Я промолчал в самом начале, чтобы не создавать неловкость, но теперь неловкость создаёте вы. Вам следует извиниться. Лица всех присутствующих залились краской стыда, и они наперебой принялись извиняться, коря себя и друг друга за такую бестактную наглость. Выглядело всё достаточно мирно, чтобы Чимин быстро отделался от потока слов парочкой «не беспокойтесь» и «всё хорошо», но на душе откровенно скреблись кошки. Он, похоже, очень заигрался в спасителя и принцессу, когда возвёл замки надежд на подыгрывание со стороны Намджуна. И правда, с чего бы альфе поощрять подобные слухи? Даже несмотря на то, что ранее Чимин показательно назвал себя Паком, словно желая на вечер сбросить статус замужнего омеги и просто побыть Чимином, которому приятно, когда его держат за талию, всё не могло так быстро измениться. Ведь за годы общение между ними складывалось соответствующе вежливое. Ни лишнего слова, ни лишнего взгляда (ну, по крайней мере очевидного). Намджун бы не стал вести себя развязно с тем, кого, как мог ошибочно считать, любил его близкий коллега и друг. Пускай и с тяжестью, но Чимин не мог позволить себе сильно надеяться на оттаявшее сердце того, кто ещё полгода назад называл его простым «Чимин-ши». Всё не могло идти настолько идеально. — Предлагаю дать Чимин-хёну выбор, кто с кем сразится, чтобы он легче нас простил. — резво хлопнул в ладоши Ёнджэ, кажись, впервые вспомнивший о том, что так-то старших принято называть уважительно. Идея пацана заставила Чимина на секунду задуматься и он, решив для себя что-то, коротко кивнул. — Супер. За чьим избиением ты хотел бы понаблюдать? Не жалей никого! — Мне кажется, Кихён очень рвётся на ринг. — Чонджин, до сих пор мокрый, оскалился и подтолкнул до этого тихо сидящего альфу в бок. От Кихёна омега слышал меньше всего за этот вечер, но почему-то сомнений в том, что молчаливость была парню комфортной, не было. — Аж глаза горят, вы посмотрите, и главное сидит молчит! Зал заполнился раскатистым смехом мужчин. — Тогда… — Пак задумчиво обвёл всех присутствующих взглядом, решая, кто же больше всего подходит по весовой категории. Хотелось бы, конечно, посмотреть на Намджуна в деле, но тогда Чимин не мог отвечать за свою безопасность из-за бешено колотящегося в груди сердца. — Дончжу и Ёнджэ. Так можно? Со всех сторон посыпались поддерживающие фразочки и свист, предвещающий многообещающее зрелище. Они оба были хорошо сложены, отличались пылким, буйным нравом, и поблажек давать не стали бы, даже несмотря на возможного чувствительного зрителя в «зале». Чимин не думал, что наблюдать за боем ему было бы дискомфортно, но всё же порадовало это отсутствие отношения, словно к фарфоровой статуэтке, не переносящей и малейшего вида крови. Видимо, здешняя компания и впрямь была разумной. Двое соперников стукнулись кулаками, прежде чем надели на зубы капы и разошлись по разным углам ринга. Их настроение можно было смело назвать весёлым, оба нетерпеливо подпрыгивали на своих местах, ожидая свистка, и, кажется, не будь во рту у каждого по помехе, зал разрывался бы от подначивающих, шутливых замечаний двух приятелей. Чимин и не заметил, как Намджун подсел к нему ближе во время разогрева. Он наблюдал за новыми знакомыми неотрывно — те проверяли, туго ли занятуты бинты, и вот вот должен был прозвучать свисток для старта, чего Пак ожидал не меньше участвующих. Он давно не видел людей, рвущихся в бой с таким хорошим настроем. Сколько же лет прошло с последнего раза, когда ему самому удавалось встать против кого-то? — Ёнджэ — инфайтер. — пробасил рядом с ним бархатный голос альфы. В чужих руках Чимин заметил уже развязанный моток белых бинтов. Ким планировал выйти следующим? Против кого же он хотел выступить? — Ему подходит. — Пак выдохнул с мягкой улыбкой, наконец оживляясь. Чонджин объявил о начале боя. — Очень энергичный, и хорошо следит за оппонентом. Думаю, ему легко дался бы кикбоксинг. Ноги то что надо. — Так Хосок был прав. — даже через голос было слышно эту довольную, обворожительную улыбку альфы. Видимо, его поразил моментальный ответ. — Ты немного отличаешься от того омеги, которым хочешь казаться. — И в каком же контексте, интересно, этот факт оказался озвучен? — Всё тебе знать хочется. Обидишься, если скажу, что секрет? Смешок вырвался из омеги прежде, чем он это понял. — Буду знать, что этот жук любит поболтать обо мне за спиной. Больше Намджун ничего не говорил. Чимин видел краем глаза, как он сосредоточенно и ответственно обматывал каждый палец тугой тканью — в этом действии прослеживался характер Кима, пускай тот и не подозревал. Прямо перед ними вновь и вновь проносились меткие, продуманные удары. Ёнджэ рассекал территорию ринга в пару шагов, как только Дончжу делал попытку создать между ними расстояние, а затем врезался телом в его блок и делал небезуспешные попытки попасть по разрешённым в боксе местам, что не могло Чимина не расстраивать. Правильность и вылизанная чёткость поединка делала всё немного скучным, даже если по лицу омеги никто бы не смог определить, что ему не интересно. Всё же ринг и улица — совершенно разные сцены для одного и того же сценария. С последним ударом Ёнджэ разрушилась решительность Дончжу в своём плане и началась новая арка представленного зрителям спарринга — контрнаступление, отличающееся исключительным напором. Чимину мигом стала понятна нелюбовь спортсмена к близким дистанциям с соперникам, но ничего поменять уже было нельзя — свисток прозвучал, и первый удар был нанесён. Дончжу, видимо, решил смириться и пойти против собственных принципов с несколькими особо быстрыми ударами, не имеющими большой амплитуды размаха. Он пытался скопировать стиль инфайтера — быстро догадался Пак. На его колени приземлилась запечатанная бутылка воды. От удивления, сосредоточенный на спарринге Чимин чуть было не подпрыгнул на своём месте. Его встретила улыбка Намджуна и непонятно откуда взявшаяся стопка одежды, спокойно занимающая колени альфы. — Выпей. У тебя сухие губы. — В таких случаях предлагают гигиеническую помаду, если что. — он шутливо закатил глаза, но воду всё же охотно принял. По его пальцам стекло пару капель конденсата, тут же защекотавших ладонь. — Ты собираешься сразиться с победителем? На фоне закричали ребята, от восторга окружившие ринг и то и дело бросающие меткие подсказки каждому из бойцов. Чимин туда не смотрел, но внимательно слушал — всё же, не хотелось пропустить самые острые моменты. Тем более, он ждал конца спарринга и объявления победителя, это было гораздо интереснее, чем весь процесс. Намджун неуверенно пожал плечами. Омега сразу прочувствовал в этом движении подозрительный подтекст — что-то было не так. Слишком уж большим удовольствием светились чужие глаза. Правда, спросить в чём же дело он внезапно застеснялся. В его голове всё то время, что Джун обматывал костяшки, взрывались бесшумно десятки салютов. Уж чересчур сексуальной казалась эта картина. — Я собираюсь побыть сегодня учителем. — лишь сказал альфа, завершая все подготовления. На его ногах до сих пор покоилась непонятная одежда. — Гляди, кажется, у нас есть победитель. Как раз вовремя прозвучал свисток и радостные вскрики наблюдающих мужчин. Чимин от интереса даже вскочил на ноги — там, вверху, за эластичной оградой ринга, высоко подняв руку стоял Ёнджэ, гордый, словно павлин, распустивший свой яркий хвост. Дончжу сидел на матах, подобрав под себя ноги, и, несмотря на такой быстрый проигрыш, посмеивался. Кажется, никого из здешних ребят проигрыш не расстраивал, а наоборот, даже мотивировал. Ни на ком из соперников больше не было кап и теперь они обменивались колкостями, вперемешку с обещаниями «отыграться» при любой удобной возможности. — Предпоследний удар был что надо! — Чимин удивлённо охнул, стоило Чонджину появиться сбоку и возбуждённо сымитировать приём, который использовал Ёнджэ для победы. Пара энергичных «двоечек» разрезала воздух. — Ты же видел? — Конечно. Выглядело… внушительно. — неловкая улыбка расползлась по лицу. Ни черта он не видел. Был слишком занят тем, что придумывал в голове сюжеты с чёртовыми узловатыми пальцами и этой скамейкой. — Теперь отдых? Я как раз хотел поговорить с Намджуном о кое каких вещах. Многозначительно дёрнув рюкзачок за лямку, омега заглянул в лицо Киму. Тот, конечно же, моментально понял, на что Пак намекает. Его до сих пор беспокоили документы, нарочно забытые. Долго об этом молчать они не могли, всё же занятые люди ждали их ответа и как бы весело не было проводить вместе время, дела — превыше всего. Так Чимину, по крайней мере, казалось. — Я разве не говорил? — абсолютно неубедительно сыграл удивление альфа, тут же зацвёвший самодовольной гордостью. — До того как ты пришёл мне позвонил Хосок. Предупредил о твоём приходе, а я приврал, что уже получил документы, сказал что меня всё устраивает. Думаю, они уже успели разойтись. Это была просто формальность. По итогу подписи всё равно будут проставлены доверенными лицами на оригиналах. Весь чёртов словарный запас, накопленный за двадцать пять с хвостом лет, кажется, сейчас был полностью утерян и возврату не подлежал. Чимин просто застыл, словно овечка, поражённая молнией, и прокручивал мысли одну за другой. Почему Джун не сказал обо всём сразу? Почему не позвонил, не отговорил от встречи? Почему до сих пор разрешал Чимину находиться рядом, хотя причина его визита с самого начала оказалась пустой? Какие цели он преследовал? Неужели узнал о чувствах бедного парня, решил пожалеть, дать ему хоть немного внимания… Нет! Пак едва сдержался от отрезвляющего потряхивания головой. Снова он начал думать как неуверенный в себе мальчишка, недостойный кого-то. Намджун был простым человеком, просто мужчиной, с которым у мужа Чимина были хорошие отношения. Конечно он хотел познакомить своего друга с другими своими друзьями. Запомни это, Чимин, запомни, ты заслуживаешь этого, ты достоин и даже больше! Сделав на лице хотя бы минимальное подобие уверенности, Чимин затолкал в себя поглубже все глупости, и заодно похлопал себя по заднему карману джинс, проверяя, не нужно ли затолкнуть в сумку ещё и ключи от авто. Если Джун не будет знать, что Чимин приехал на машине, может, ему улыбнётся удача, и альфа предложит подвезти до дома? — Так значит мне не стоило волноваться всё это время. — Я был здесь, рядом с тобой. Это мой договор и моя ответственность. Стал бы я делать что-то, что навредило бы имиджу или доходу Хосока? — он смело взял Чимина за руку, будто говоря «ты в безопасности». — Рядом со мной, Чимин, можешь ни о чём не волноваться. Если Хоби для меня — дорогой друг, то ты, получается, самое драгоценное сокровище. Прости, что не сказал сразу. Я волновался, что тебе будет некомфортно проводить время вместе без причины. Лёгкая тень дрожи пробежала по коже омеги. Он несмело поджал пальцы, надеясь лишь на одно — чтобы рука от волнения не начала потеть, и Ким не задался вопросом, что стало этому причиной. Он снял с плеч рюкзачок, тут же бросая его к остальным сумкам альф, сваленным в кучу. Их с Джуном руки мягко рассоединились, и выглядело это так, словно оба до последнего старались выдержать телесный контакт. — Глупости. — ответил он легко. — То, что ты друг Хосока, не отменяет того факта, что ты и мой друг тоже. Может, мы не настолько близки, но ведь всё ещё можно поменять, верно? Намджун выглядел… странно счастливым от этих слов. Омега ожидал, что прямо сейчас посыпятся подначивания, улюлюканья или расспросы о том, кто же этот загадочный Хосок, но никого вокруг не оказалось, даже Чонджина, ещё недавно донимающего вопросами о реакции на бой. Как-то внезапно все стянулись в круг у ринга и стали обсуждать видео в телефоне, будто пары, разговаривающей на такие личные темы, не существовало в зале. В их сторону не прилетело ни одного заинтересованного взгляда. Слишком поздно Чимин понял, что всё это было неспроста. Ребята поняли, что могут их смутить, и, судя по всему, нарочно оставили наедине. Благодарность заполнила сердце Пака. Внезапно Намджун встал со своего места и, не забыв подхватить с колен стопку одежды, протянул её омеге, огорошенного происходящим. — Так вот… на счёт того, чтобы быть учителем. Ты не будешь против, если я научу тебя парочке приёмов? Обернулись, без исключения, все. Спортивные шорты, футболка и бинты — так вот для чего Намджун достал их. Они должны были заменить омежьи бренды, пускай и удобные, но всё равно неподходящие. Чимин конечно подозревал, что альфа имел в виду именно это, когда говорил про свой спарринг, но слышать это вживую? Он не мог не подыграть, даже если хотелось выдать как на духу: «ты не будешь готов к тому, что меня придётся не учить, а переучивать». Вопреки ожиданиям Намджуна, Пак не застеснялся, а вполне себе уверенно принял одежду и вцепился в ладонь каменным рукопожатием. — Буду даже рад! — искать раздевалку взглядом даже не пришлось. Арка оказалась прямо напротив Чимина, и он направился туда сразу же после того, как получил пару поддерживающих фраз в спину. Настроение после диалога с альфой повысилось на все триста процентов, он чувствовал себя так, словно мог свернуть горы. — Только не смей плакать, если я тебя превзойду! Эхо смешков спрятало в себе тихое «постараюсь», сказанное с невиданной прежде любовью. Чиминова спина скрылась за поворотом раздевалки. Только тогда Намджун позволил себе выдохнуть. Этот омега… — Мне казалось, между ними сейчас полетят искры. — тихо засмеялся Кихён, румяный, видимо, от смущения. Да уж, со стороны на эту сцену взглянуть — можно диабет поймать от сахарности. Ну кто же виноват, что он по другому с Чимином не может? — А может и не искры. — включился мокрый от пота Дончжу. — Стрелы купидона. Или пули? Намджун бы от стрелы так не поплыл. — Хватит. — хмуро (как ему казалось) ответил альфа. Не хотелось, чтобы по возвращению Чимина ждали ехидные взгляды и перешёптывания от маленького круга спортивных сплетниц. Казалось бы — взрослые альфы, а ведут себя, честное слово, похуже торгашек базарных! — Вы про Джиуна тоже ерунду подобную несли, не смейте грести всё под одно. Ёнджэ, развалившийся прямо на матах, разразился смехом, да так, что его аж скрючило. — Да мы же шутили! Всем кроме тебя было видно, что Джиун втрескался по уши с самого первого дня работы здесь. Ну правда, стал бы он торчать за стойкой и высматривать тебя по вечерам, если бы между вами что-то на самом деле было? — Ты нам едва ли пять фраз сказал после того, как Чимина привёл. — вставил свои пять копеек Донмён. — Только с ним и разговаривал. Взглянул бы на себя со стороны, дружище… От этого взгляда даже мне не по себе стало. Почему ты просто не пригласишь его на свидание? Он даже не сказал ничего в защиту, когда Дончжу сморозил херню про гон. Здесь же всё очевидно! Ким обессиленно провёл рукой по влажным волосам, даже не зная, стоит ли говорить правду о том, какая складывается ситуация. И ведь дело вовсе не в том, что он не хочет. Скорее вся проблема как раз в наличии у него дикого желания! Настолько сильного, что он чувствовал себя последней свиньёй, прикасаясь к омеге там, в холле. Ему бы, по хорошему, руки отсечь за то, что он себе здесь позволяет. Его лучший друг доверился ему, отпустил мужа сюда, в сокровенное место альфы, едва-едва оклемавшегося от гона и до сих пор чувствующего нечеловеческое желание показать потенциальным соперникам, что этот омега принадлежит ему. Но загвоздка заключалась в том, что омега не только не принадлежал ему, но ещё и не мог ему принадлежать. Он с каждым разом заходил всё дальше и дальше в прикосновениях, во фразах и действиях, а в душе кипел, потому что чувствовал нутром — это не будет сходить в рук бесконечно. В один момент все поймут, каков он подлец, и омега, так великодушно пустивший к себе ближе, разочаруется. Позволить этому произойти Намджун не мог. Но ещё больше он не мог сопротивляться дикому желанию хотя бы раз по нормальному впечататься носом в эту бархатную шею и вдохнуть тонкий запах полной грудью. Он был в таком чёртовом дерьме. — Если бы я только мог. — только и выдавил из себя альфа. — Что мешает? — взорвался наполненный энтузиазмом, ещё такой юный и несмышленый Ёнджэ. — Скажи ему как есть! Чимин, я от тебя без ума, сходи со мной на свидание, обещаю, сделаю тебя счастливым. Видимо, его улыбка была не такой уж правдоподобной, потому что даже мальчишка вдруг замолчал, придавленный грузом её тоски. — Мешает то, что у меня есть лучший друг. И этот друг по совместительству Чиминов муж. Я, можно сказать, немного навсегда опоздал. Траурный шок, накрывший вдруг помещение, говорил сам за себя. Даже видя то, каким же заботливым и влюблённым был альфа, никто и не подумал поддержать его или сказать фразу в стиле «борись»! Потому что эта ловушка, поймавшая Намджуна в свои сети, была создана если не гением, то точно мастером издёвок. Если бы он попытался проявить к омеге то внимание, которое хотел, его бы осудили даже собственные друзья. Ведь так работает брак и общество, всегда находящееся на стороне успевшего. Единственная чёртова вещь, которая до сих пор давала Намджуну хотя бы мизерный проблеск шанса, была… — Метка… — вдруг тихо сказал Кихён, подобравший под себя ноги. — У него нет метки. Отсутствием любых признаков того, что Хосок хотел как можно громче заявить миру о своей любви к Чимину. Возможно… только возможно… он не был заколочен в этот гроб наглухо. Может быть, мир и правда дал бы ему шанс? — Знаю. — кивнул он, поднимаясь, чтобы приготовиться. — И я все пять лет жду, когда же она появится. Чтобы всё внутри меня наконец успокоилось или окончательно сломалось.