Самый важный человек

Закончив своё расписание, Минхо едет в общежитие, предварительно попросив младших заказать еды, он безумно уставший, как, в прочем, и всегда, после выпуска Show! Music Core. На самом деле Минхо очень нравится эта работа, на площадке он встречает разных людей и это касается не только айдолов, которые участвуют в шоу, но и среди стаффа есть очень хорошие люди, с которыми приятно пообщаться. Пока парень находится в пути, решает запустить прямую трансляцию на Vлайве и немного пообщаться со стей, которых всегда безумно весело дразнить, наверно, Лино никогда от этого не устанет. Во время трансляции он как обычно шутит, рассказывает как прошёл день и отвечает на несколько вопросов, разумеется, на которые сам хочет ответить. Конечно, Минхо не забывает про фансервис, поэтому он улыбается, закатывает глаза, по просьбе стей делает сердечко пальцами, целует его и после мило подмигивает. Эти действия вызывают целый поток бессвязных сообщений в чате, в которых, по большей части, говорится, что стей убиты, их сердца переполнены любовью и всё в таком духе. В целом, всё было как обычно, но кое-что смутило Минхо, обычно на его прямые трансляции под вымышленным именем разумеется, заглядывает Бан Чан, он пишет шутки в своём стиле и подбадривает, что придаёт танцору уверенности. Лидер появляется даже если у него плотное расписание, хотя бы не надолго. Минхо всегда мог узнать его по стилю сообщений и по никнейму фейкового аккаунта, но в этот раз ничего из этого нет и этот факт крайне смущает. Вот Лино заканчивает трансляцию, как всегда просто прекратив её, без прощаний. А в душе у него поселяется странное чувство тревоги. Доехав до общежития, он поднимается в квартиру, в которой живёт с Феликсом, Чонином и Сынмином. Войдя, Минхо сразу улавливает запах еды, кимчичиге, как он и просил. Минхо был полностью доволен распределением по общежитиям, по большей части они поделились на тех, кто рано ложится и рано встаёт, исключения конечно бывают, но очень редко, чаще всего они придерживаются именно такого режима, и на тех, у кого совершенно беспорядочный график жизни и они могут ложиться хоть в шесть утра и потом проспать весь день, или вообще не ложиться, что также бывает нередко. Единственное, что не очень нравится Лино, то что он должен быть хёном и заботиться о младших. Ему приходится скрывать усталость и свою раздражительность, ведь это младшие должны полагаться на него, и он должен быть как моральной, так и физической опорой для них. Поэтому иногда Минхо просто приходит в студию 3рачи, когда там только Бан Чан, или в первое общежитие, и проводит время там, тренируясь с Чанбином, расслабляясь с теми, за кем не нужно присматривать. На самом деле его никто не заставляет быть ответственным за ребят из второй общаги, он сам принял это решение, возможно отчасти из-за воспитания, возможно из-за влияния Бан Чана, но Лино ни о чём не жалеет. Когда Минхо прошёл в просторную гостиную, младшие уже были за столом, всё подготовив, и ждали только его: — Кот-хён, поторопись, кимчичиге остывает! — Ким Сынмин, где твоё уважение к старшему? — как обычно, беспорядочный лайн, не изменяет себе и сразу же начинает пререкаться. Но несмотря на ответный саркастичный вопрос, Минхо сразу идёт в свою комнату, быстро переодевается в более удобную, домашнюю одежду и, умывшись, выходит к остальным. За столом царит приятная, гармоничная атмосфера счастья. Единственным островом отчуждения, оказывается задумчивый Минхо. Чувство тревоги его не покидает, даже во время еды. Когда почти всё съедено, он принимает решение позвонить Бан Чану, но не успевает это сделать, телефон Минхо звонит. Перед тем как принять вызов на экране он видит «Хван Хёнджин», беспокойство старшего достигает пика и он быстро отвечает, даже не думая сначала поздороваться: — Что случилось?! — вопрос звучит чуть более резко, чем хочет Минхо, но сделать с собой он ничего не может. — Привет! Лино-хён, так больше продолжаться не может! — в своей, более драматичной, чем нужно, манере начинает Хёнджин. — Этот старший хён уже два дня не спит! Почти три… Он даже не ест! Иногда выползает из комнаты в уборную, делает кофе и идёт обратно за компьютер. Наш лидер доведёт себя до гробовой доски, если так продолжит! Минхо понимает, что Хёнджин скорее всего немного преувеличивает действительность. Но часть с тем, что их лидер не спит уже третьи сутки очень похожа на правду. — Я сейчас приду, — сказав это, Лино прерывает звонок, встаёт из-за стола и сразу идёт одеваться, сопровождаемый вопросительными взглядами младших. Время близилось к одиннадцати вечера и на улице становится холоднее, поэтому Минхо решает надеть тёплое худи и более плотные кроссовки. Парню требуется всего пятнадцать минут, чтобы добраться до первого общежития, обычно это занимает около тридцати минут, но если бежать, время можно сократить вдвое. И Минхо бежит. Добравшись до пункта назначения, ему приходится отдышаться и, ещё раз глубоко вздохнув, входит в общежитие. На пороге его встречает встревоженный Хёнджин, а в гостиной на диване сидят Чанбин с Джисоном, и выглядят все трое так, как будто собираются уходить. — И? Куда это вы собрались? — прищурив кошачьи глаза, с подозрением спрашивает пришедший. — Ну, мы это, — Джисон, которого обычно не заткнуть, заминается, пытаясь подобрать слова. На помощь ему приходит Чанбин, поднимается и, встав напротив, он кладёт свои ладони на плечи Минхо и проникновенно говорит: — Лино-хён, мы оставляем Чанни-хёна на тебя. — Ага. И сами сваливаете? — закатив глаза в обычной манере, хмыкает Минхо, при этом передёргивая плечами, скидывая руки Чанбина. — Будьте осторожны по дороге и не ложитесь сильно поздно. — Хён, ты такой заботливый, — Чанбин растроганный, смахивает невидимую слезу. — На вас мне плевать, — сразу следует беспощадный ответ, — я не хочу чтобы у младших сбился режим. — Тебя поняли, мы за этим проследим, — переглянувшись с Джисоном, даже не взглянув на Чанбина, уверенно говорит Хёнджин. — Идите уже, — поторапливает Минхо младших, да они все всё равно для него младшие, одновременно с этим сам разувается и снимает тёплое худи, оставаясь в простой чёрной футболке и домашних брюках. Младшие мемберы уходят и оставляют своих хёнов одних. Есть определённая причина, по которой ни Хёнджин, ни Джисон, ни даже Чанбин, а ведь он знает лидера дольше всех, не решаются что-либо сказать Бан Чану. В такие моменты угрюмый, сосредоточенный на чём-либо, он им напоминает того самого Кристофера Бана, которым был их старший до дебюта. С жутким, тяжёлым взглядом, пробирающим до костей, тёмной аурой вокруг него, и максимально требовательным к себе и окружающим, именно таким он был, но после дебюта и их совместной жизни, Чан оттаял, стал более дружелюбным, сдержанным и менее резким. Но иногда тёмная сущность их лидера выходит на свободу и в такие моменты становится не по себе всем. Единственный, кто спокойно относится к такому Чану — это Минхо. Между ними те самые отношения, о которых обычно не говорят, и даже младшие о них не знают, или делают вид, что не знают, но в любом случае, только Минхо абсолютно наплевать на мрачность своего хёна. Именно поэтому, если такое происходит, младшие, или иногда даже стафф зовут старшего-Ли, чтобы он привёл в чувство лидера Stray kids и он перестал пугать окружающих. И вот, в очередной раз Минхо морально готовится к «укрощению» тигра или лучше назвать его "волком". Но вот проблема, если тигры в цирке выступают и их часто приручают, то вот с волками другая ситуация, они и в цирке не выступают, и в принципе Минхо не слышал, чтобы волка приручили и держали дома. И нет, он не боится, ведь это не в первый раз, он скорее в предвкушении, чем закончится всё на этот раз. Минхо делает дыхательную гимнастику пару минут, успокаивая свои нервы, и идёт в комнату Чана. Старший-Ли открывает дверь, не постучав, он понимает что это бесполезно, ведь Чан обычно работает в наушниках, и ему предстаёт ожидаемая картина. Включена только фиолетовая подсветка над кроватью и дополнительно освещает комнату два больших монитора, на каждом из которых было открыто несколько программ. За столом сидит сам хозяин комнаты и непосредственный источник тревоги всех мемберов. Рядом с ним стоят пустые банки из-под энергетика и обычной воды, но даже в такие моменты Чан не изменяет себе и всё вокруг выглядит идеально, кроме него самого. Вошедший парень подходит к Чану и аккуратно, чтобы не испугать, медленно прикасается к плечу лидера и, задерживая свою маленькую ладонь на нём, замирает. Бан Чан лишь слегка вздрагивает, одной рукой снимает наушники, а второй — накрывает ладонь на своём плече, не позволяя Лино отстраниться. — Привет, Чанни-хён, — нежно, как умеет только он, говорит Минхо, даже не думая о том, чтобы убрать свою руку с крепкого плеча старшего. — Лино-я, — хотя голос лидера звучит мрачно, агрессии в нём нет, — что ты здесь делаешь? — он аккуратно сжимает изящные пальцы младшего. — Хё-н, — Лино тянет гласную, продолжает абсолютно спокойно и укоризненно, — ты снова напугал младших. — Напугал? — Чан поворачивается на крутящемся стуле к Минхо и непонимающе на него смотрит снизу вверх, снимая ладонь со своего плеча, но продолжая держать её и переплетать их пальцы друг с другом. — Да-да, — глаза Минхо в очередной раз за вечер подняты к потолку, — снова эта твоя аура мрачности витает вокруг, — он смотрит не отводя взгляд. — Хён, что случилось? Если честно, ты выглядишь так, что краше в гроб кладут. Минхо мог бы сказать что-нибудь более резкое, но сдержался. Обычно бодрый, со светлой кожей без изъянов, сейчас Чан выглядит просто ужасно, круги под глазами, растрёпанные, тёмные кудряшки, явно нуждающиеся в том, чтобы их помыли, и уставшие, красные глаза с полопавшимися капиллярами, завершала эту картину трёхдневная щетина. Чан привык, что Минхо говорит всё прямо, поэтому даже удивляется, что тот сдерживается и не припечатывает более подробными фактами о его внешности. — Возможно, я действительно заработался, — свободной рукой трёт щёку и пожимает плечами, не разрывая зрительного контакта. — Я думаю, тебе нужно в душ, — также спокойно продолжает младший. Он рад, что Чан спокоен и признаёт, что увлёкся. — И поспать. Чанни-хён, тебе определённо нужно поспать. — Не думаю, что мне нужен сон, я вполне бодрый, — начинает не соглашаться старший. — Какое сегодня число? — Минхо задаёт неожиданный вопрос и не позволяет отвести Чану взгляд, посмотреть на монитор или ещё куда-нибудь, он быстро и аккуратно вынимает свою ладонь из руки старшего и обеими хватает его за щёки, удерживая лицо на месте. — Двадцатое? — неуверенно, с явной вопросительной интонацией произносит Чан и выжидательно смотрит на Минхо. — Вообще-то двадцать третье! — лицо младшего становится угрожающим и мрачным, — Ты же следишь за здоровьем… Сон же очень важен, хён, — последнее прозвучало крайне разочарованно. — Не смотри так на меня, — попытка Чана отвернуться проваливается, так как его лицо всё ещё в плену рук Лино, он конечно мог их легко разжать своими руками, но вместо этого он ладонями обхватывает младшего за бёдра и несколько раз проводит по ним вверх-вниз, всё также смотря в глаза младшего снизу вверх. Минхо вздрагивает от таких манипуляций с его нижней частью тела. — Хён, вставай, — Лино не собирается терпеть такое поведение от сонного Чана, перехватывает обе руки старшего и, не поворачиваясь спиной, начинает идти в сторону выхода из комнаты, лидер послушно поднимается и идёт следом, не пытаясь освободиться или возразить. Чан знает, что иногда слишком сильно погружается в работу и в этот период он становится немного мрачным, и никому не позволяет вмешиваться, или как-то им руководить, даже забота младших воспринимается в штыки и он может как-то грубо ответить, потом жалея об этом и извиняясь. Да, Чан никому не позволяет вмешиваться. Никому, кроме одного крайне милого кота, которому Бан Кристофер Чан позволяет всё. Даже если Минхо придёт к Чану и скажет, что пора спать, а тот ещё будет работать, он послушается. Именно поэтому, когда он в очередной раз теряет связь с реальность, Минхо приходит и приводит его в чувство. Они продолжают так передвигаться по общежитию, Минхо идёт спиной вперёд, держа обе руки Чана в своих, и доходят до ванной комнаты. — Вперёд, в душ! — Лино открывает дверь и жестом показывает старшему идти в душ. Но тот даже с места не двигается, выжидательно смотря на младшего. — Хён, чего ты ждёшь? — Жду, пока ты войдёшь, — спокойно произносит Бан Чан, но его голос звучит немного ниже чем обычно, тот самый, который вызывает мурашки на коже младшего. — Может ты сам, Чанни-хён? — с обречённой надеждой спрашивает Лино. На это Чан только ухмыляется и не долго думая хватает Минхо под попу, крепко обняв за бёдра, и заходит в открытую дверь, при этом следя, чтобы его самый важный человек не ударился о дверной косяк. — Хён, может мы хотя бы разденемся? — приняв, тот факт, что мыться они будут вместе, всё же решает уточнить Минхо. — Лино-я, хочет раздеться? — немного дразнящий, бархатный, низкий голос Чана, не позволяет Минхо думать о чём-то не пошлом. — Лино просто не хочет намочить вещи! — быстро, даже слишком быстро отвечает парень, не давая фантазии взять верх. Старший сжаливается и опускает Минхо на пол, замирая, неотрывно смотря на младшего, который сразу, как почувствовал устойчивую поверхность под ногами, сразу начинает снимать с себя вещи, не замечая пристальный взгляд, направленный на него. Но когда он уже остался в одних боксерах, понимает, что рядом нет движения и вопросительно смотрит на Чана. — Ты такой красивый, — несмотря на то, что Чан часто делает комплименты мемберам, в такие моменты они кажутся абсолютно другими, более весомыми и значимыми. От такой простой фразы у Минхо покраснели уши и ему захотелось одеться обратно, но старший ему это не позволил, подойдя и заключив в крепкие объятья. Лино даже не подумал вырваться, он просто обнял в ответ, несмотря на своё смущение. Получилась весьма странная картина. Посреди ванной комнаты стоят двое, хорошо сложенных парней, только один был почти полностью обнажён, а другой в одежде. — Лино-я, ты правда красивый, — Чан немного отстранился, чтобы посмотреть Минхо в глаза, — твоё лицо, тело, всё идеально, — на эти слова Минхо только криво усмехается, прикасаясь рукой к шраму на животе. — Я люблю всё в тебе, — старший опускается на колени, убирает руку младшего в строну и несколько раз невесомо целует шрам, который его любимый так ненавидит, — даже этот шрам, — ещё один поцелуй, — его я тоже люблю. Минхо дрожит, на глазах наворачиваются слёзы от нежности, с которой на него смотрят и прикасаются. Но он берёт себя в руки, вспоминая о цели, с которой он пришёл к своему старшему, к счастью, этому способствует щетина Бан Чана, которая неприятно царапает нежную кожу. — Чанни, — он опускает вежливое обращение, — лино сегодня очень устал и завтра у Лино тренировка… — ему не нужно договаривать. Он редко использует такой тон и манеру речи, но если это происходит, то выглядит крайне забавно, а самое главное отлично работает, когда Лино что-то хочет от своего хёна. На губах Чана появляется лёгкая улыбка, он прекрасно понимает на что намекает младший, поэтому прекращает свои поползновения, поднимается с колен и так же снимает с себя одежду. Они входят в душ вместе, абсолютно не стесняясь наготы друг друга. Минхо настраивает комфортную температуру воды, его кожа очень чувствительная, а Чан в этот момент выдавливает гель для душа на мочалку и решает сначала потереть спину младшему, и тот совершенно не возражает. Они стоят под тёплыми струями воды, смывая усталость, накопленную за эти дни и просто наслаждаются тишиной. Им не нужно говорить. Они уже давно понимают друг друга без лишних слов, и сейчас Минхо помогает Чану помыть волосы, аккуратно массируя кожу головы, и после шампуня нанося бальзам. В совместном приёме душа есть что-то интимное. Самое главное не поддаться моменту и не забыть, что вы оба уставшие, а один из вас вообще не спит уже трое суток. — Чанни, я выхожу, — закончив, Минхо сразу выходит из душевой. — А ты побрейся, иначе в одну кровать с тобой не лягу. Чан страдальчески вздыхает, но кивает в ответ на этот ультиматум. Выйдя из душа Минхо оборачивает вокруг бёдер полотенце и идёт в комнату лидера. Там он спокойно берёт нижнее бельё и футболку, которая оказывается велика на несколько размеров и начинает убираться. Выкидывает пустые банки и бутылки, а также меняет постельное бельё на свежее. Он как раз успевает закончить к приходу Чана. Минхо улыбается вошедшему, явно лучше выглядящему парню и приглашает того лечь спать, на что получает в ответ смешок и довольно банальную фразу: — Только после Вас. Минхо с улыбкой забирается под одеяло и Чан присоединяется к нему, заключая в уютные объятья.