Bakemono

Джирайя оказался моим крёстным. По началу я невзлюбил его за его поганые привычки и извращённый характер, но позже понял, что он не тот, за кого себя выдаёт. Похоже, он был единственным человеком, которого я, можно сказать, уважал. Когда он предложил мне отправиться с ним в путешествие, где он научит меня новым техникам, я по началу готов был послать его куда подальше. Ведь если я всё знаю, то зачем мне переться на целые два года в какое-то там путешествие? Но потом я всё же согласился. Мне стало интересно, на что способен этот старик, раз так стремится помочь мне добиться силы. Это был первый день нашего путешествия. Утром я распрощался со всеми, и никто не видел, с какой радостной миной на лице я собирал вещи. Конечно, как здесь не радоваться? Тринадцать лет я «рос» в Конохе, и теперь на целых два года ухожу из этой проклятой деревни. Сакура радостно махала мне рукой, и кричала вслед: «Будь сильным!» Я был сильным всю свою жизнь, и, думаю, мне будет легко быть сильным в остальное время. Ведь я и так достаточно силён. Мы шли очень долго, не останавливаясь. Ноги болели, и я уже пожалел о том, что вообще решил захватить тело Наруто. Если бы я не сделал этого, то была бы большая вероятность того, что я бы не испытывал сейчас такого чувства усталости. Мы остановились у реки ближе к вечеру. Видимо, старик и сам выдохся. Джирайя достал из сумки бутылку с водой, и сделал глоток. Мне пить не хотелось, и когда он протянул мне бутылку, я помотал головой. Он вытер губы, посмотрел в небо, и громко выдохнул. - Хороший был день. «Ага, очень. Сначала ты упал с ветки и чуть не вывихнул шею, потом мы по пути встретили двух девиц, и ты балаболил с ними два часа». - Слушай, Наруто, а какая была твоя первая техника? Я тут слышал о новом опыте. Характер шиноби зависит от того, с какой техники он начал своё обучение. Я вскинул бровью. Он ненормальный? Ведь все шиноби начинают почти с одной и той же техники… - Каварими но Дзюцу. – Произнёс я, хотя, Джирайя и так наверняка знал ответ. Джирайя замер, сделал странное выражение лица, и чуть приблизился ко мне. - Это великие, страшные люди. Их характеры невыносимы, они умны, хитры, и жестоки, но… - Джирайя звонко рассмеялся. – Нет, не буду я больше верить во всякие предсказания. - То есть, ты хочешь сказать, что я не такой? – Я встал с места, и стряхнул землю со штанов. Джирайя встал следом, и взглянул мне в глаза. Он стал более чем серьёзен. - А ты хочешь сказать, что ты именно такой? Или, может, ты просто хочешь таким стать? - Не ваше дело. – Процедил я сквозь зубы, сжимая кулаки. - Почему же? От этого зависит будущее нашей деревни, не так ли? Не ты ли говорил, что хочешь изменить всё к лучшему? Я повернулся к нему спиной. Злость поедала меня изнутри. Не хочу, чтобы меня называли тупым придурком. Да, именно я создал этот образ, но то, что меня, Кураму, называют тупоголовым - это совершенно неправильно. Но ведь если создал образ, то выполняй его до конца, так? За спиной я услышал свист. Чувствовал приближение холодного оружия, и согнулся. Джирайя нападал на меня здесь, сейчас. Наверное, хотел проверить мои способности. Джирайя приближался ко мне. Я стоял на месте и ждал подходящего момент, чтобы ударить его ногой со всего размаху. Если он собирался проверить мои силы, то почему и я не могу проверить его? Джирайя собрался сложить печати, подбежал ко мне, и я резко ударил его ногой в живот. Он отскочил, но приземлился на ногах. - С интуицией и боевыми искусствами у тебя неплохо. А как насчёт этого? - Джирайя встаёт с земли, и складывает печати. - Катон: Эндан. «Огненная техника? Да сколько всего знает этот старик? Может он ещё всеми стихиями умеет управлять?» - Я нахмурился. И когда на меня полетел большой огненный поток, я просто отскочил в сторону. Но меня задело, и я почувствовал, как кожа на плече начинает гореть. Обжёгся. Учитель хренов. Решаю победить учителя любой ценой, и создаю клона. Тот становится вместо меня, а я убегаю. Пока дым рассеивается, я успеваю спрятаться. Собираюсь применять Каге Шурикен но Дзюцу. Техника с виду и обычная, но я решил зарядить один кунай своей чакрой, тот, который будет лететь прямиком на Джирайю. Разумеется, могу предположить, что Джирайя быстро поймёт, что это за техника, но всё-таки не теряю надежды на свою победу. - Вот ты где. – Джирайя бежит на мой клон, и резко вонзает в его плечо кунай. Мой клон исчезает. Я сижу на дереве. На том, куда Джирайя вообще мало вероятно посмотрит. - Так и знал. – Пробормотал Джирайя. Но как только я сложил печати, и отправил в полёт свои кунаи, Джирайя повернулся в мою сторону, и резко увернулся от первого, не заряжённого куная. Но вот от второго он спасся благодаря чуду – споткнулся о камень. Наша битва продолжалась долго. Но Джирайя выдохнулся гораздо быстрее. И хоть мышцы у меня болели, но чакра почти не менялась, ибо её у меня было много. И тогда Джирайя решил применить Сенпо: одама расенган – усовершенствованный расенган, технику, о которой Наруто и в жизни ни разу не слышал. Джирайя, видимо, вообще с ума сошёл. Применять эту технику на Наруто, даже не думая о последствиях... Джирайя сформировал шар, и был уже готов бросить его, но я решился на следующий шаг – тоже стал создавать расенган, но самый обычный. - Думаешь, сможешь выиграть с помощью такой простой техники? И я начал играть в туповатого паренька: - А разве вы делаете не обычный расенган? Джирайя не ответил мне – лишь ухмыльнулся, и со всей скоростью помчался на меня. Я остался стоять на месте. Это, должно быть, казалось ему странным, но в этой битве я решил просто защищаться, а победить путём изматывания противника. Столкновение оказалось таким, каким я его и ожидал увидеть. Произошёл взрыв. Обычный расенган спас меня от повреждений, но всё-таки, сказать, что я остался здоров – ничего не сказать. Рука, в которой я формировал расенган, болела. Хорошо хоть, что не разорвалась по частям. Злюсь. Сам не знаю почему, но страшно злюсь. Если бы захотел, применил бы эту чёртову технику. Но почему же, чёрт возьми, Джирайя был так уверен, что я уклонюсь от атаки? Только первый день. Что же будет потом? - Ты бесишь меня. – Я сижу на земле, держась за руку. Вместо ухмылки выходит оскал. Кое-как встав, и поворачиваюсь к нему спиной, и иду, куда глаза глядят. Глубоко в лес. Уйдя в лес на достаточное расстояние, я сажусь на дерево, цепляюсь ногами о ветку, и опускаюсь вниз. Сижу как летучая мышь, и пытаюсь успокоиться. Считаю до двадцати, потом до сорока. Джирайя без меня не уйдёт, и если что, сможет и подождать нужное количество времени. Так я сижу до вечера, не двигаясь. Думаю обо всём, что сегодня произошло, анализирую свои ошибки в бою, надеясь на то, что не совершу их потом. Уже ближе к ночи я спрыгнул на землю и огляделся. В ночном лесу было гораздо тише. Вдалеке слышался вой, птицы уже не щебетали. Было тихо. Такая обстановка была мне знакома. Ещё вначале жизни мне приходилось скитаться по лесу ночью: не помню, что я там искал, но насколько я помню, каждый биджу перенёс на себе что-то тяжёлое и, можно сказать, невыносимое. Все разошлись, но мы, биджу, всегда считали себя семьёй. Потому что мы были самыми сильными существами в мире шиноби. В каждом из нас – ненависть, и только ненависть. Но есть, всё же, несколько способов, чтобы изгнать эту ненависть. Но мне хорошо жить с этим чувством в душе, и я не хочу, чтобы мою ненависть, единственное, что заполняет меня, изгоняли. Я вернулся к берегу реки. Долго не мог найти Джирайю, и наконец, обнаружил его. Он ловил рыбу. Странным способом, при чём. В руках держал палку с тупым концом, и пытался попасть её концом в рыбу. Но насколько я знал, в этих реках, как правило, крупных видов рыбы не наблюдалось. Я присел, и стал ждать, когда же старик-извращенец меня заметит. Но так он стоял ещё минут двадцать, пока не словил первую, и возможно единственную большую рыбу. Он повернулся в сторону берега, и увидел меня. Я помахал ему рукой, и тот, улыбнувшись, направился ко мне. - Вернулся-таки. Я собирался выходить тебя искать. «Ага, собирался. Видно, как ты волновался». - Как твоя рука? – Он положил рыбу на землю, и та долго брыкалась. Я наблюдал за её резкими движениями. Она пыталась пошевелиться, но воздуха у неё оставалось мало. Я любил наблюдать, как существо медленно покидает жизнь. - Нормально, спасибо. – Пробормотал я, и Джирайя встал с земли, словно мой ответ ему был безразличен. Он взял рыбу, и направился к костру. Близилась ночь. Я смотрел в небо, слушая треск огня. Был сильный ветер, на небе – полная луна. Возможно ли, что моя сила в такое время вновь пробудится? Я посмотрел на свою руку, и сжал её в кулак. Упала звезда. Обычно я никогда не загадывал желаний, и тем более, мне не нужно было этого делать. Но сейчас, чувствуя подходящий момент, я закрыл глаза, и прошептал: «Не делайте меня человеком». Действительно. Я не хотел быть человеком, но чувствовал, что постепенно в сердце тает лёд. Нет, я не собирался быть неженкой, но чувствовал, как я не могу управлять своими чувствами. А разве у демона должны быть чувства? Никаких, кроме ненависти. Может, так на меня влияет «свобода»? Я не чувствую себя свободным, чувствую себя обязанным людям. Нельзя становиться человеком. Ни в коем случае. - Эй, Курама, рыба готова. – Позвал меня Джирайя. Я спокойно встал, но тут же меня ошпарило кипятком. - Что ты сказал?! – Я посмотрел на Джирайю. Тот удивился моей резкости. - Я сказал: «Эй, Наруто, иди есть». - Но ведь… - Я смотрел, как Джирайя поглощает свою порцию рыбы с довольным выражением лица. Нет, он не говорил этого. Должно быть, это лишь моё воображение. Мне не хватает свободы.