Без тени сомнений

Плотный утренний туман вязким пухом стелился по земле, приглушая неспешные шаги бредущих вдоль пролеска синоби. Хмурое, нависающее над лесом небо чуть просветлело, и первые лучи пробудившегося солнца окрасили его в холодные оттенки пурпура. Стояла по-утреннему зябкая безветренная погода. Редкими сгустками плыли по небу белесые облака. А лесные птицы беззаботно щебетали, приветствуя расцвет нового дня. — Хватит, есть, Чоуджи! — недовольно гримасничая, возмущалась миловидная блондинка, поправляя лямки увесистого рюкзака. Ее пронзительный, по-девичьи высокий голосок, разносившийся по округе, в густом молозиве тумана звучал особенно звонко. — Мы недавно позавтракали, а ты уже тянешь в рот всякую гадость! Как так можно? Совсем о своем здоровье не заботишься! Ты ведь ниндзя и должен понимать, к чему приводит подобная невоздержанность… Прежде чем набивать брюхо, мог бы и о рационе подумать. Как думаешь это отразиться на твоей спортивной форме? К тому же до Конохи нам еще топать и топать. Ты же, по-видимому, решил преждевременно извести весь имеющийся провиант. Отчитывая товарища, хрупкая блондинка с поразительной легкостью справлялась с тяжелой поклажей, не суетилась и не жаловалась. При этом ее изящная походка оставалась по особенному воздушной и грациозной. Глядя на нее, не сложно было предположить, что эта девочка не только обладает высокой самооценкой, но так же прекрасно знает себе цену. Она твердо вышагивала по извилистой тропке, практически не глядя под ноги, от чего ее длинные белокурые волосы, собранные на макушке в высокий конский хвост, энергично раскачивались в такт движению. — Заруби на носу, будешь продолжать в том же духе — станешь круглым как бочка, в которой твоя матушка солит огурцы, и тогда ни одна девушка не взглянет в твою сторону. Данное утверждение не произвело на Чоуджи, продолжавшего с аппетитом уплетать неимоверных размеров бутерброд, должного впечатления. Хотя в словах девушки и присутствовала определенная логика. Парнишка действительно отличался плотным телосложением, которую большинство далеких от традиций Акимичи людей могли отнести к пищевой распущенности и невоздержанности, что для последователей этого знаменитого рода отнюдь таковым не являлось. Для Акимичи избыточный вес являлся поводом для гордости и плацдармом для реализации уникальных техник, которые подчас делали их незаменимыми в контактном бою. Безусловно, девушка была прекрасно осведомлена об этом, что, впрочем, не мешало ей беспокоиться о здоровье друга. Перестав «хомячить», толстяк с щенячьим раскаянием посмотрел на подругу. — Но что мне делать, если я проголодался, Ино? — Мы десять минут как позавтракали… - напомнила она. — Мне снова захотелось…. — посетовал парень, и как бы оправдываясь, добавил, стыдливо косясь на нее: — К тому же отец говорит, что обильное питание — залог хорошего самочувствия и успешности любого воина…. Завел привычную пластинку Чоуджи, на что Ино энергично замахала руками: — Стоп, стоп, стоп! Даже не вздумай начинать! И слушать не хочу о «сбалансированном» питании Акимичи! По-моему, подобная невоздержанность — банальная отговорка обычному обжорству. Обдумывая ее слова, Чоуджи напряженно нахмурился. Не смотря на традиции клана, сам он довольно болезненно воспринимал собственную полноту и частенько доходил до крайности, стоило кому-то неосторожно намекнуть на характерное ему несовершенство. Поэтому, во избежание неприятностей, в их команде избегали затрагивать эту тему. Неизвестно, какие мотивы побудили Ино наброситься на него с отповедью, то ли дурное настроение, то ли действительно беспокойство, однако ее стремление просветить его накалило обстановку. — Оставь Чоуджи в покое, Ино, — вступился за товарища шедший немного поодаль, высокий молодой человек, устремив задумчивый взгляд ввысь. — Хочет есть — пускай ест себе на здоровье. Заработает язву — сам виноват будет. — Шикамару! — возмущенно воскликнула девушка, в недоумении глянув на него, всем своим видом словно бы вопрошая: «Ты на чьей стороне?» Реагируя предельно невозмутимо, юноша сунул в рот соломинку и пожал плечами. — До Конохи около полутора дня пути. Не так много, чтобы нам грозила голодная смерть… — заметил он. Ино закатила глаза. — Вы меня убиваете! Тоже мне, проявление мужской солидарности! Чувствуя, что проигрывает и, осознавая, что вряд ли удастся переубедить Шикамару, Ино обратила свой взор на человека, чье мнение и авторитет равно признавался всеми членами команды. — Асума-сенсей! Вы хотя бы не молчите! Выскажите свою точку зрения! — Так ли уж важно, что я думаю, Ино? — лениво молвил мужчина. Отняв ото рта сигарету, он выпустил тонкую струйку дыма. — Разумеется. Помню, вы часто призывали Чоуджи быть более воздержанным в еде. Почему же сейчас устраняетесь? — Потому как воздерживаться или нет — дело Чоуджи. Я не могу заставить его делать что-то против воли. — Даже если это вредит его здоровью? — Даже если вредит… Существует такое понятие как свобода воли. Иными словами, Чоуджи волен поступать, как ему заблагорассудится, покамест это не опасно для окружающих. — Ну, а как же провиант? Разве его «уничтожение»…. — девушка выразительно посмотрела на товарища, тот же вновь принялся уплетать бутерброд, словно бы и не о нем здесь шла речь. — Не подвергает опасности весь отряд? — По мне, так ты перегибаешь, Ино… — обронил Шикамару, отвлекшись от созерцания светлеющего неба. — Нисколечко, Шикамару! — горячо возразила девушка. — Сам посуди. Мы находимся во враждебной среде, далеко от дома. Здесь всякое может случиться. А вдруг на нас нападут враги, и нам придется отсиживаться в засаде? Без провианта в таком деле никак… — Боюсь, в таком случае нам будет не до еды. — Как раз таки наоборот…. — Замечательно, что ты проявляешь бдительность, даже тогда, когда, казалось бы, для волнения нет повода… — с легкой полуулыбкой отметил сенсей. — Слава всевышнему! Хоть кто-то меня понимает! — обрадовалась Ино. Однако это оказалось преждевременным. Немного подумав, Асума добавил: — Безусловно, все эти нюансы чрезвычайно важны, особенно, если ты путешествуешь одна. В нашем же случае все обстоит несколько иначе. — То есть? — нахмурилась девушка. Она опасливо покосилась на учителя. Внутреннее чутье ей подсказывало, что сенсей не спроста зашел с этой стороны. Понимая, что Ино ждет от него объяснений, тем не менее дзенин не спешил удовлетворить ее любопытство. Достав из пачки очередную сигарету, он с удовольствием закурил. — Расслабься, Ино! — отвечал вместо него Шикамару. — И прислушайся к словам Асума-сенсея. Он хочет сказать, что не стоит дергаться преждевременно, учитывая, что рядом с тобой есть люди, готовые тебя подстраховать в случае необходимости. Это и называется работа в команде. Ино не стала возражать, хотя ей, безусловно, имелось, что противопоставить убеждению товарища. Но разве Шикамару переубедишь? У него на все имелась своя логика, свои доводы. Окружающим он порой казался немного заторможенным, этаким раздолбаем, и только близкие и друзья знали, какой это уникальный человек. Гений — заметил бы кто-то. Интеллектуал — поправила бы Ино. Промолчав, куноити уныло покачала головой, оставшись при своем мнении. Опустив при этом взгляд, она заметила, что пряжка на сандалии расстегнулась и остановилась, чтобы застегнуть ее. Скинув тяжеленный рюкзак, Ино присела на корточки и именно в этот момент до нее донеслись странные звуки. Непонятные шорохи в кустах неподалеку оттеснили песнь природы. Непроизвольно настораживаясь, она медленно повернулась. Представшее перед глазами, заставило куноити содрогнуться. Словно неоткуда на дорожке возникла молодая девушка, почти девочка. Ее бледное, изможденное лицо было перепачкано и покрыто ссадинами. Из носа, стекая по губам и подбородку, струилась ярко-алая кровь. Она была худенькой, как стебелечек. Ветерок трепал спутанные пряди пепельно-русых вьющихся волос. Изодранная одежда была окровавлена и пропитана пылью, будто она не один день провела в пути. Бедняжка походила на приведение и еле держалась на ногах. — Кто ты? — хотела было спросить Ино, но незнакомка опередила ее. Вскинув свои воистину бездонные, цвета пасмурного неба олени глаза, она неуверенно шагнула ей на встречу, прошептав: — Синоби Конохи… Помогите… Меня преследуют Акацуки… Улизнув от акацук, Танако преодолела немало миль. Она бежала без остановки. Мчалась не щадя сил пока не остались позади выжженные солнцем пески и густая, шелестящая ароматными листьями чаща не раскинулась перед ней, приветствуя заливистыми трелями местных пернатых. Сбросив скорость, куноити прихрамывая, ковыляла вдоль редеющего частокола сосен, постепенно углубляясь в лес. Танако была уверена, как только ее хвататся, начнут искать. Акацуки, да и Учиха — люди, которые просто так от своего не отступаются. Поэтому в ее интересах было уйти как можно дальше, чтобы обеспечить себе преимущество, по крайней мере, пространственное. Опасность подгоняла. Отдавая себе отчет в том, кому решила противостоять, она насильно заставляла саму себя двигаться, с трудом переставляя едва слушающиеся ноги. Саске, Акацуки и Кабуто — слишком опасными врагами она обзавелась, чтобы их недооценивать. И раз уж сложилось так, что ей предстояло противостоять им всем сразу, необходимо было все тщательно продумать. Танако понимала, тягаться с ними со всеми одновременно — смерти подобно, поэтому только детальное планирование могло обеспечить ей преимущество. Ей повезло. Пространство она уже отвоевала. Осталось лишь обзавестись союзниками, которые помогли бы ей одолеть «неприятеля», что являлось затеей проблематичной, учитывая потенциал одного лишь Саске. Устало прислонившись к стволу близ стоящего дерева, чьи раскидистые кроны шелестом отзывались на робкие порывы изредка налетающего ветерка, Танако горестно усмехнулась. «Ну и докатилась же ты, девочка...» — смеялась над самой собой она, с тоской вспоминая дни эмоциональной воздержанности, которые теперь ушли в историю. Ах, сколько трудностей причинили Танако чувства. Без них ей так легко жилось. Ее не мучили сомнения, не терзали угрызения совести. Да что там говорить, она даже смеяться толком не умела, за что ее частенько упрекали в отсутствии чувства юмора. К чему скрывать? Его у нее действительно не было. Что, впрочем, вполне соответствовало закрепившемуся за ней имиджу безэмоциональной куклы, полностью покорной воле хозяина. Орочимару — великий «алхимик». По его прихоти она стала жестокой, несчастной и никому ненужной. Хотя, пусть он и раздробил ее жизнь на то, что было до него, и то, что стало после, и хитростью завоевал ее внимание и уважение, тем самым, по сути лишив нормального детства, он заменил ей родителей. Орочимару научил ее выживать, бороться за свое существование и пускай эти навыки зачастую под его же указку использовались для выполнения грязной работенки, Танако была искренне признательна ему за все то хорошее, что он сделал для нее. — Чоуджи! Кому говорю! — донес до нее ветерок и она встрепенулась. Не время поддаваться ностальгии. Оричимару совсем не тот человек, который бескорыстно совершает «хорошие» поступки. Открыв глаза, Танако с трудом выпрямилась, ощутив, как ее рецепторы будто пронзило током. Чакра! Ее присутствие она почувствовала практически сразу. Смешение нескольких составляющих свидетельствовало о том, что она принадлежит нескольким людям. Синоби…. Это открытие сначала испугало девушку, но прежде чем дело дошло до паники, она сумела взять себя в руки, вспомнив, что где-то неподалеку проходят торговые пути. Здесь очень часто можно было повстречать синоби. Беззвучно подкравшись к кустам, меж которых петляла извилистая тропка, Танако опустилась на колени и раздвинула ветви. Вскоре на дорожке показалась небольшая группа, состоящая из четырех человек, на протекторах которых красовалась символика Скрытого Листа. Коноха! Боги явно благоволили ей. Скупо улыбнувшись, Танако извлекла из закромов одежды скальпель, и принялась методично кромсать ее лезвием…. Едва взглянув на то, что именовалось «Танако Кобаяси» Саске осознал неприглядную истину. Хитрая кошка обвела их вокруг пальца, притом провернула это так умело и ловко, что никто ничего не заподозрил. Плутовка! Саске готов был провалиться на месте, за то, что позволил себя обдурить. Вот уж действительно позор на его голову. Не считая нужным что-то объяснять, он размашистым шагом направился прочь. — Стой! — подорвался следом Хидан. Реактивно подлетев к нему, он бесцеремонно схватил его за рукав, рванув так, что ткань затрещала по швам.- Куда намылился, малыш? Едва удостоив отступника взглядом, Учиха брезгливо одернул руку, бросив краткое: — Пусти! — Я задал вопрос! Отвечай! — процедил Хидан, теперь уже хватая парня за плечо, так как тот демонстративно отвернулся всем своим видом давая понять, что не намерен с ним разговаривать. — Ты меня слышал... — ровно отвечал Саске. В сухом, сдержанном тоне звенела угроза. Хидан моментально уловил это и ему снесло крышу. Вишневые глаза налились кровью. Кулаки сжались и из ушей разве что пар не повалил. Он недолюбливал Итачи и эта неосознанная неприязнь невольно транслировалась и на его брата. Наблюдавший за синоби со стороны Какудзу к запальчивости напарника отнесся совершенно спокойно. Хидан и прежде отличался несдержанностью, так что ничего нового он здесь не увидел. Бросаться на людей вообще было его излюбленным занятиям. Что же так раздражало нукэнина в Итачи Учиха? Быть может вам будет интересно… Ответ до банального прозаичен. Скорее всего, ему претило то идеалистическое поклонение, с которым окружающие произносили его имя, признавая за ним гениальность. Не устраивало то, что вольно или невольно Лидер-сама выделял его из общей массы членов организации. Пусть даже это и было заслуженно. Вероятно, он просто завидовал, но превозмочь в себе этого не мог. Впрочем, как и превзойти Итачи. Вот и решил отыграться на его брате, коль представилась такая возможность. Так полагал Какудзу. У него имелись веские основания судить подобным образом. Хотя признавая правомочность подобных умозаключений, он не чурался и еще одной точки зрения, в возможность которой ему было сложнее поверить. — Хидан, тебе лучше сесть…. — решив оставить мысли об этом до лучших времен, обратился к напарнику синоби, преследуя самые благие намерения, однако в ответ напоролся на очередную грубость. — Катись к дьяволу, Какудзу! — взорвался язычник, крепким хватом удерживая противника за плечо. До поры до времени Саске спокойно сносил бесцеремонность ниндзя, однако и его терпение медленно начало таять. Чего собственно и добивался Хидан. Он любил эмоции. Он жил ими. Холодная статичность оппонента выводила его из себя. Во что бы то ни стало стремясь добиться эмоциональной отдачи со стороны Саске, Хидан стремительно вскинул руку, схватив парня за шею таким образом, что сам он оказался с ним лицом к лицу, а его ладонь обосновалась на его затылке. — Отвечай, сказал! Словно бы ничего не произошло, Саске невозмутимо поднял тяжелые веки, посмотрел язычнику прямиком в глаза. — Повторяю, руки убрал, не то больше их никогда поднять не сможешь! — предупредил он нетерпеливым тоном, в серьезности которого не приходилось сомневаться. Хидан намеревался возразить, когда в их «мирную» беседу вклинился человек в плаще. — На твоем месте я бы его послушал, Саске-кун…. Догадываясь, кто именно скрывается под плащом, Саске подавил сардонический смешок. — На твоем месте…. — он степенно перевел на него стеклянный взор, затем ловким движением кисти, как нечего делать, разбил хват язычника, параллельно с этим умудрился провести удар так, что бедолага отлетел на несколько метров. Пока Хидан, ворча от досады, поднимался с земли, Саске вытащил кусанаги, подлетел к «Танако» и наотмашь снес ей голову. С громким хлопком развеялось дзюцу. Саске убрал меч в ножны и повернулся к блондину. — Теперь понял? — Клон? — обескуражено пролепетал тот. — Как видишь…. — Это не простой клон… — приблизившись, пояснил незнакомец. — Я и не подозревал, что Кобаяси способна на подобное. Комбинировать возможности генома с рядовой техникой… Поразительно! Определенно, такое не каждому под силу. — Полагаю, — задумчиво произнес Какудзу, на которого уведенное не произвело ровным счетом никакого впечатления. — Не так проста девочка, как кажется…. — Разумеется. Стоит учесть, на кого она работала… — фыркнул Саске. — Что теперь намереваешься предпринять, Саске? — с любопытством поглядывая на синоби из-под капюшона, поинтересовался незнакомец. — Наверняка Танако уже очень далеко отсюда. Да и куда она могла податься в таком-то состоянии? — Отыскать ее — не проблема! — прервал поток его рассуждений Учиха. — Я догадываюсь, где ее искать. Проблема в другом, каким образом проникнуть туда. — А в чем сложности? — уточнил Какудзу. — Это место, где меня знает каждая собака… — ответил Саске и замолчал. Подумав минутку, он повернулся к Хидану, и в упор посмотрел на него. — Что уставился? — процедил блондин. — Ты… Хочешь вернуть Танако?  — В напарники набиваешься? — усмехнулся язычник, скаля белоснежные зубы. — Хочу огорчить. У меня уже есть один. Пожалуй, хватит… Вишневые глаза щурились. Разумеется, доверять парнишке у него практически не было оснований. Кроме того, будучи предрасположенным, видеть в любом действии Саске потенциальную опасность, он даже не стремился к этому. Возможно, попытайся он хотя бы присмотреться к мальчишке, ему бы многое открылось с иной стороны и, вероятно, он повел бы себя с ним совершенно иначе. Но так как молодой нукэнин являлся натурой чрезмерно горделивой и где-то даже надменной, он, разумеется, не потрудился поставить себя на место оппонента и в результате довольно много потерял. Что лишний раз сыграло Саске на руку. — Да и не только мне одному это нужно! — Какая разница, кому это нужно?! Мне, тебе или тем, на кого ты работаешь! Важно, что в этом заинтересованы все присутствующие здесь! Я, верно, выражаюсь? — взорвался Учиха, оглядев собравшихся. Он и раньше-то не отличался особым терпением. Но в ситуации с Хиданом оно и вовсе обещало долго жить. — Ты, безусловно, прав, Саске-кун… — за всех отвечал человек в капюшоне. — Однако тебе более, чем кому бы то ни было иному…. — Речь сейчас не обо мне! — раздраженно напомнил Саске. — Поэтому, предлагаю не терять времени в пустую. Если действовать оперативно, то мы успеем нагнать Кобаяси, как бы далеко она не успела уйти. — Похоже на крик о помощи?! — давился ядом Хидан. На его перекошенном лице, играла едкая ухмылочка. — Самому не потянуть, верно? — Нет! — отрезал ниндзя. Черные глаза при этом нетерпеливо блеснули. — Повторюсь для непонятливых… Это вопрос времени. Взяться за дело в одиночку мне ничего не стоит. На это может уйти не один день. Ваши же тайны так долго не проживут. — Вряд ли она успела что-то нарыть… — усомнился Какудзу, приподнимаясь с места. — Ее тщательно стерегли. Да и состояние было не то. Саске многозначительно укрыл взор за густыми ресницами, заставив нукенинов теряться в предположениях. А затем, все же изрек: — Достаточно того, что ей удалось проникнуть на вашу территорию… — Что тебе известно о ней? — насторожился Какудзу. Саске поднял глаза. — Например, мне известно, насколько сильно ценил некоторые ее умения прежний хозяин… — Этим хозяином, часом, не Орочимару был? — спросил Какудзу, проведя очевидные аналогии между бегством куноити и появлением Саске. В Акацуках всем было известно, что брат Итачи переметнулся на сторону санина. Потому, обладая вышеизложенными сведениями, ему не составило труда сопоставить эти два события и сделать соответствующие выводы. — Я не ослышался? Орочимару? — вылупился Хидан. Казалось, возможность подобного ему и в голову не приходила. «Кретин….» — вздохнул Какудзу. Хидан частенько поражал его своей невообразимой тупостью. Иногда у него просто язык не поворачивался назвать его синоби! Благо это случалось крайне редко, можно сказать, в исключительных случаях. В остальном же, Хидан являлся выдающимся воином, хотя и чересчур болтливым. — Хочешь сказать, цаца работала на этого вашего предателя? — недоумевал он, чем вызвал у Какудзу непреодолимое желание взгреть его как следует. — Хидан, не тупи! Задействуй мозг, наконец, и все поймешь…. — процедил он. — А ты из себя умника не строй, Какудзу! — фыркнул язычник, зыркнув через плечо через плечо. — Просто скажи, если это возможно. Так будет проще…. — В твоем случае действительно проще…. — не без иронии согласился Какудзу и обратился к Учихе. — Так что, Саске? Танако как и ты состоит в подчинении у Орочимару? — Я не буду отвечать на этот вопрос. В сами знаете на него ответ. Делайте выводы! — Полагаешь, она настолько опасна? — усмехнулся Хидан. — Не слишком ли высокого мнения ты о ее способностях? — Поймешь, что я был прав, когда поздно будет! — отмахнулся Саске. — Это твой господин научил тебя дерзости? — Он мне не господин. Танако — лучшая в стане санина по части шпионажа и сбору информации. Не важно, сколько времени она провела в вашем обществе или на вашей базе, уверен, этого ей хватило, чтобы что-либо нарыть. И это «что-то» поможет ей войти в доверие к тем, куда она направляется. — Нагнетаешь, малявка! — озадаченно пробормотал Хидан. А сам призадумался.— Никак тебе известно, куда она держит путь? И зачем? — Предположительно…. - И куда же? — Туда, где мне нежелательно появляться до поры, до времени.Потому мне и требуется помощь одного из вас. В частности тебя, дурья башка! Незнакомец в плаще, который для Саске отнюдь не являлся таковым, ибо едва учуяв его чакру, а затем, услышав голос, который тот даже и не пытался переменить, он догадался, кто под ним скрывается, подошел поближе. — Кажется, я понимаю, к чему ты ведешь…. — Хоть кто-то здесь обладает мозгами…. — заметил Учиха настолько тихо, что его слова мог расслышать лишь находящийся ближе всех к нему Хидан. Саске испытал некоторое удовлетворение, когда его брови разъяренно потянулись к переносице. Предвидев, что за этим неминуемо последует очередной взрыв негодования, он опередил его, кивнув ему, будто ни в чем не бывало: — Так что скажешь? Готов поработать в команде или и дальше будешь разыгрывать из себя имбицилла? — Свернуть бы тебе шею за такой базар…. — с перекошенным от ярости лицом отвечал Хидан. От него не укрылось желание Учихи уязвить его. И надо признать, у него это неплохо получилось. От одного взгляда на него ниндзя буквально колотило. Руки чесались всыпать ему по пятое число, раскроить череп и вознести затем воздаяние Дзясин-сама…. О! Это была бы великолепная жертва! Но нет…. Как бы ему не терпелось испить «вражеской кровушки», поквитаться с продинамившей его Кобаяси ему хотелось не меньше. Вот он и расставил приоритеты…. — Говори, куда идти нужно? — Мне следует воспринимать это как готовность к сотрудничеству? — Сделай милость! Я готов поработать с тобой. — Не мешало бы прежде с Лидером посоветоваться… — заметил угрюмо Какудзу. — Вот ты этим и займись! — бодро воскликнул Хидан. — Шустрый! — хмыкнул Какудзу. — Девчонку мы вместе проворонили, значит и отдуваться вместе будем! — Сечешь! — безумно заулыбался язычник. — Не вернем девчонку, Пейн по головке на точно не погладит. Он повернулся к Саске. — Придётся тебе малость обождать, малец! Ресницы Саске нетерпеливо затрепетали на его щеках. — Сколько? — Столько, сколько потребуется. Ведь тебе нужна наша помощь? — Вообще-то, речь шла о тебе одном! — Саске поднял беспокойные глаза. Огонь в их дремучих недрах грозил обрушить кару на испытывающих его терпение. — Акацуки работают в паре! — напомнил самодовольно Хидан. Саске нечего было этому противопоставить. — Пойдем, Какудзу. Перетрем с Лидером… Какудзу нехотя устремился за напарникам, с орлиной выправкой направившегося к кустам. Но на пол пути остановился. — Саске… Куда ты, считаешь, двинула Танако? — В Коноху… — был краток синоби. Интуитивно почувствовав, что незнакомке может потребоваться помощь, Ино бросилась к ней как раз в тот момент, когда она обессиленно пошатнулась. Ее заботливые руки бережно перехватили несчастную по дороге к земле. — Благодарю…. — признательно пошептала девушка, как-то по-особенному крепко сжимая ее руку. — С вами все в порядке? — обеспокоено поинтересовалась Ино, заглянув в мраморно белое лицо незнакомки, состраданием к которой прониклась буквально с первого взгляда. Ее замученный, изможденный вид тронул ее до глубины души. И дал лишний повод осыпать проклятиями ненавистных Акацуки, повинных в страданиях ни в чем не повинных людей. И речь здесь шла не только об этой чужой девушке. Она имела в виду десятки других людей, пострадавших в результате их противозаконной деятельности. «Акацуки!» — об этой организации шла неустанная молва. Кто-то видел в них спасителей мира человеческого, кто-то, и таких было большинство, считал их отъявленными головорезами, какими, по сути, они и являлись. По отношению к «Акацукам» у Ино имелось свое собственное ни к чему не привязанное, давным-давно сформировавшееся мнение. И оно было отнюдь не положительное. Она многое слышала о них. Не удивительно, что ее сознание первым выхватило название ненавистной организации из короткого монолога незнакомки. Однако на чем базировалась эта жгучая ненависть к последователям красной луны, учитывая, что Ино даже никогда не встречалась с ними в действительности? Все просто. Она носила личные основания и уходила своими корнями далеко в прошлое. И была связана, прежде всего, с личностью одного из членов данной организации. Итачи Учиха ее главный источник, ее причина. О! Это имя даже по прошествии стольких лет в селении произносилось с трепетом. Гениальнейший из синоби нынешнего поколения! Гордость Конохи, ставший в последствие не только проклятием селения, но и сущим его позором. Убийца, отступник, предатель…. Это по его вине ее единственная любовь ступил на шаткий путь ненависти, переметнулся к врагу, бежал из селения и поднял руку на лучшего друга…. Сердце Ино заныло в груди. С ней всегда так случалось, стоило вспомнить о Саске Учиха. Мальчик-мечта, ее первая и единственная любовь…. В его глазах ей так и не посчастливилось увидеть взаимность. Единственное на что она довольно долго продолжала рассчитывать — жалкие мечты об элементарном признании. Но и им едва ли суждено было сбыться… А если подумать, в сущности, кем она являлась для него? Занудливой, приставучей девчонкой, которая вечно лезла к нему со своим неуместным вниманием? Она не была для него даже подругой…. Но так хотела…. Мечтала войти не только в его сердце, мечтала стать частичкой его жизни. Но так и не смогла. Та же Сакура — вечная соперница, продвинулась в этом деле дальше ее и какое-то время успела побыть его напарницей по команде. А она? Обидно признавать, но Ино до сих пор завидовала ей…. Однако и это еще не самое трагичное. Самое же печальное в ее истории то, что прошло уже около пяти лет, они все повзрослели, многое успели пережить, но те чувства, которые Саске Учиха однажды заронил в ее сердце, так и не угасли. А если бы не Итачи Учиха! Она всеми фибрами души проклинала его за то, что он сделал со своим братом! Проклятый убийца, нукэнин, вырезавший весь свой род! И как только его земля носила после этого? И подумать только, а ведь он когда-то являлся гордостью Конохи! Бедный Саске! Он пережил такую боль, не удивительно, что его разум слегка помутился. Она бы, наверное, смогла бы отогреть его, позволь он ей это…. — Позволите мне вас осмотреть? — очнувшись от захвативших ее мыслей, Ино вновь обратилась к незнакомке. — Вы — медик? — в ее серых глазах промелькнуло удивление. — Да… Можно? Девушка кивнула. — Одну секунду. Шикамару, будь добр, достань, пожалуйста, покрывало. Мне не нравятся эти раны… Сэнсэй, боюсь, нам придется немного задержаться. — Делай, что требуется, Ино… — поддержал инициативу ученицы Асума и она с энтузиазмом принялась за работу. — Шикамару, пошевеливайся…. — Как скажешь, Ино… — оглянувшись на учителя, отозвался молодой человек. — Асума-сенсей, не стоит ли нам поспешить? Ведь если у нее на хвосте Акацуки…. Ино расстелила на обочине плед и усадила на него незнакомку, после чего приступила к лечению. — На какое-то время о них можно забыть… — слабым голоском отвечала раненная. — Убегая, я запутала след. Думаю, Акацуки не сразу догадаются, где меня следует искать…. — Но рано или поздно они выйдут на тебя. Обязательно выйдут. И что тогда? — заметил Шикамару. Девушка промолчала, опустив глаза. Уж ей-то лучше других было известно, что это непременно случится. Потому, пока этого не произошло, важно было заручится поддержкой Листа, и тогда можно будет вздохнуть спокойно. — Почему они преследуют вас? — закурив, спросил Асума, с сосредоточенной внимательностью рассматривая незнакомку. Совсем юная, она была, наверное, немногим старше Ино, если и вовсе не ее ровесница. Но в отличие от Яманако, в ее без сомнения миловидных, каких-то кукольных чертах, словно отсутствовала жизнь. Возможно виной тому слишком светлая, будто прозрачная кожа? Или непонятное выражение безысходности в бездонных глазах? Или в том, как монотонно и безлико звучал ее голос? Она не внушала ему доверия. И позже он нашел основания своим подозрениям. — Дело в моем происхождении, господин…. — молвила до раздражения невзрачным голосом девочка. — Наследие моих предков не дает покоя «Акацукам». — Наследие? О чем речь? — Кровь, господин. Они стремятся к власти, потому и объединяют под своими знаменами самых выдающихся ниндзя. Моя же семья издревле славилась уникальным геномом, а фамилия…. — Было бы неплохо, если бы вы представились! — В ответ на это требовательно произнес Шикамару. — Тогда нам многое стало бы понятней. Глаза незнакомки расширились. В их глубинах вспыхнуло и погасло какое-то пламя. Она колко взглянула на молодого человека, будто бы ей не понравилось то, что он сказал. Однако это выражение тут же сменилось прежней сдержанностью. Мягко отстранив руки Ино, усердно занимавшейся ее врачеванием, и благодарственно кивнув, она, слегка покачиваясь, встала. — Я не могу назвать вам своего имени, не имея уверенности в том, что останусь в живых после этого. — Что вы имеете в виду? — испугалась Ино. — Вы не доверяете нам? Мы не причиним вам вреда. Девушка скупо улыбнулась. — Это вы сейчас так говорите, ничего не зная обо мне… — помедлив, она с сожалением взглянула на Ино — единственную из присутствующих явно благоволившую ей. — Как вас зовут? — Ино… — растеряно отвечала Яманако. — У вас золотые руки, Ино-сан…. Берегите их…. — Спасибо, но…. — Я не желаю вам зла…. Не хочу, чтобы вы пострадали…. Поэтому считаю, что вам лучше пока не знать, кто я такая…. — Пока? — нахмурился Шикамару. У него отчего-то возникло стойкое ощущение, будто им пудрят мозги. Ах, если бы он знал, насколько был близок к истине, то первым делом бросился бы спасать Ино. — К сожалению… — обратив на него взор, с поклоном отвечала она. — Мне нужно встретиться с вашим каге. Лишь после этого я без опаски смогу открыться вам….