Без тени сомнений

— Ваш друг — монах? — уточнила Танако на автомате. Ее внимание опять привлекла повязка на бедрах Асумы. Изображенный на ней символ Страны Огня будил в памяти смутные ассоциации. Но с чем конкретно они соотносились, она пока вспомнить не могла. Наблюдая за пляской огня в костре, мужчина крутил в руках сигарету. Этой маленькой женщине удивительным образом удавалось контролировать не только мимику, но и малейшие жесты. Она держалась почтительно, слишком почтительно для работницы одного с ним цеха. Он снова усомнился в том, что Танако куноити. — Если быть точным, он настоятель храма. — Должно быть, он очень хороший человек… — осторожно предположила девушка. На службе у санина ей не часто приходилось иметь дело со священнослужителями. В обыденной жизни она старалась избегать общения с этими богоугодными душами. Слишком отличными от них — орудий смерти, они ей казались. — Вам понравится! — с кривой ухмылкой заверил ее мужчина. — Что ж, — Танако изящно поднялась. — Чтобы это проверить, мне придется согласится… — Вы не пожалеете. Храм Огня — особое место и люди там тоже особые… — Вы говорите о том самом, знаменитом Храме Огня? Монастыре синоби? — на кукольном лице куноити впервые промелькнули эмоции. — Вы слышали о нем? — притворился удивленным Асума, отправляя сигарету в рот. — Кто же о нем не слышал?! — риторически отвечала Танако. — Так вот куда вы меня ведете… Девушка старалась не выдать радостного волнения. О Храме ходило много слухов. Говорили, что он схоронен в горах, которые окружают его со всех сторон. А его непреступные стены невозможно преодолеть. Если это так, то ей крупно повезло. Там никакие Акацуки ее не достанут, даже если каким-то чудом найдут. Отметив перемены в ней, Асума перехватил ее задумчивый взгляд.  — Надеюсь, вы не передумали? Танако низко поклонилась. — Как я могу? Вы оказали мне честь… Право же, она держалась с ним, словно с дайме. Ему было лестно. Но вместе с тем, почему-то не комфортно. — Ну полно вам, Танако-сан… — в плену сомнений, дзенин поднялся. — Мы заключили с вами союз. Вы нам — мы вам… Куноити откинула волосы за спину с неизменной грацией. Тени от костра плясали на ее бледном восковом лице. Серые глаза туманились признательностью. — Не хотелось бы показаться грубой, однако он еще не одобрен вашим Каге… — упали в тишину тихие слова. — Поэтому все, что вы делаете для меня — особенно неоценимо. Вы рискнули довериться мне — незнакомке на слово. А ведь я могла оказаться кем угодно и работать на тех же Акацук! Она озвучила все их страхи и опасения с обескураживающей искренностью. — Хватит уже мучать ее, сэнсэй! — проворчала, заворочавшаяся в спальнике Ино. — Ночь на дворе! Танако посмотрела на нее. Из-под теплого пледа торчала белокурая макушка. Девушка пробормотала это сквозь сон, и тут же сладко засопела. — А ведь действительно… — взор мужчины устремился в высь. Чёрное небо усеяли звезды, средь блеска которых царственно властвовала круглощекая луна. — Уже поздно. Завтра рано вставать. Поговорить мы еще успеем. Пойдемте отдыхать, Танако-сан… — Доброй ночи, Асума —сан… Девушка устроилась на разложенном чуть поодаль спальнике и вскоре заснула. — Доброй ночи… — сказал мужчина. Он еще долго смотрел в звездное небо. Ощущение будто он упускает нечто важное, не оставляло его. Как и предполагалось, на закате следующего дня они достигли места назначения. На сотни гектаров перед ними простирались ухоженные рисовые плантации. Шпили, обступивших храм гор, окутали сизые облака. Они же, гонимые теплым ветром, медленно спускались в долину. «Возможно ночью будет дождь… — подумала Танако. — Это хорошо. Он подчистит следы, если я что-либо упустила…» — Какая красота! — восторженно воскликнула Ино. Танако никогда не нуждалась в дружеских отношениях, однако наблюдая за Ино, видя ее оптимизм и жизнерадостность, болтая с ней о мелочах, а иногда затрагивая и более глубокие темы, ощущала в них острый недостаток. Как она жила без этого теплого чувства, разливающегося в груди, все прежние годы? Всегда одна, всегда настороже и готовая в любую секунду отразить удар в спину… Иметь друзей, быть с кем-то связанной общими целями, и чувствовать надежный тыл — разве не высшее в жизни счастье? В грудной клетке неприятно заныло. Танако обуяло незнакомое ощущение. Закрутились мысли и она едва не выпала из разговора. — Монастырь, как монастырь… — скептически отозвался Шикамару. — Ничего необычного… — Простите, Шикамару-сан, но я вынуждена с вами не согласиться… — мягко возразила Танако, возвращаясь в действительность. Ежесекундная борьба с эмоциями и страстями ужасно выматывала. — Это не простой Храм, а своего рода крепость. Его стены повидали многое и ни разу не были разрушены человеком. Они пострадали лишь однажды, много лет назад при нападении Девятихвостого… — А вы неплохо информированы в данном вопросе! — с удивлением заметил Асума. — Это моя работа… — скромно призналась Танако. Вокруг нее разлилось напряженное ожидание. Ее спутники с нетерпением ждали продолжения. Это бы отсекло шлейф таинственности, тянущийся за ней. Однако откровенности не последовало. А куноити поправилась: — Была… — Вы были информатором? — чавкая спросил Чоуджи. Его пухлые щеки ходили ходунов в такт работающей челюсти. Танако одарила его снисходительной улыбкой. Этот невоздержанный чревоугодник — единственный из всех не вызывал у нее опасений. — Не совсем… — сказала она и замолчала, не намереваясь продолжать, но понимая, что, если кто-либо станет настаивать, ей придется ответить. В противном случае, это может вызвать подозрения. Что ей совершенно не к чему. — Это как? — полюбопытствовала Ино, хлопая ресницами. Танако допустила послабление, не вдаваясь в детали. — Я — не информатор… — обронила она, зачарованно созерцая силуэты величественных статуй Тенгу и Ямабуши, встречавших их у входа. — Я — средство и оружие для сбора данных. Была… Ступени вереницей взбирались к огромным кованным воротам, над которыми предостерегающе высилась алая вывеска. — Не сейчас, Шикамару… — придержал Асума ученика. Ветер донес до нее эти слова. Однако она даже не повернулась. Ей по-прежнему не доверяли. И если подозрение Асумы ей частично удалось преодолеть, над неприступностью мальчишки нужно было еще корпеть и корпеть. — Асума-сан, позвольте вопрос… — серые глаза Танако приклеились к вывеске. Он поравнялся с ней первым и только тогда произнес: — Спрашивайте… — Вы когда-то дайме охраняли? Асума приподнял брови и вынул изо рта не зажженную сигарету. — С чего вы взяли? К ним подошли остальные члены команды. Танако бегло на них оглянулась. Избранная роль давалась ей нелегко. Нервишки шалили и она испытывала острую необходимость побыть в одиночестве. Ее взгляд красноречиво опустился на символ, болтающийся на его бедрах. — Ах, да! — Асума усмехнулся. В уголках темных маленьких глаз лучиками заструились морщинки. — Это дело прошлое… Танако понимающе кивнула, пресекая тем самым рвущиеся на волю вопросы и решив дождаться более подходящего случая, чтобы расспросить его об этом. — А почему нам ничего не рассказывали? — обиженно пропищала Ино, надувая губы. Она, как и ее товарищи, не нуждались в осторожности. Их любопытство естественно. В то время как ее интерес или излишняя дотошность могут быть с легкостью истолкованы превратно. — Не было случая… — пожал плечами Асума. — Я бы не прочь услышать эту историю… — монотонно подметил Шикамару, стараясь не смотреть на незнакомку. Его подозрения нарастали как снежный ком. Ее эрудиция во многих вопросах, не говоря уже о манерах, способствовали этому. — Как-нибудь позже, я обязательно вам ее расскажу… — пообещал Асума, звоня в колокол. — А пока у нас есть более важные дела… Шикамару глухо хмыкнул, сохраняя при этом привычно апатичное выражение лица. Танако хватило несколько дней в его обществе, чтобы понять, что это всего лишь маска. Парнишка только выглядел беспечным и от всего отрешенным. Асума к нему прислушивался. Его слова, меткие и своевременные вопросы таили в себе опасность. Ей следовало быть с ним очень осторожной. Одна ошибка и он проглотит ее целиком. — Вы всегда так говорите, когда собираетесь соскочить… — иронично буркнул Шикамару, пряча руки в карманах. Мужчина посмеялся. Между тем тяжелые ворота со скрипом отворились и в просвете показался лысая голова монаха… Саске задумчиво разглядывал крохотный лоскуток ткани в руках. Его он случайно обнаружил на кусте чертополоха близь торговой дороги. Одежда Танако была такого же цвета. А значит, она на верном пути… Между тем, общество Акацук и этого безумного фанатика Хидана, трещавшего без умолку– было невыносимо. Саске старался не обращать на него внимания, но он из кожи вон лез, стараясь вывести его из себя. Нервы начали сдавать, и чтобы не взорваться и не ввязаться в драку, синоби умчался вперед, якобы на разведку. Карин рвалась с ним. Ей тоже досталось от Хидана. Однако ему хотелось побыть одному и он велел ей оставаться с Акацуками и присматривать за ними. Сонное утро, разбросавшее по траве росу, выдалось прохладным и зябким. Его ноги и гетры снизу промокли. Он продрог, однако это помогло погасить огонь раздражения, снедавшего его изнутри. Прояснились мысли. Саске стиснул лоскуток в кулаке. Разум наводнили догадки и предположения. Танако… Куда она бежит? Действительно ли в Коноху? Или это очередная легенда, чтобы сбить всех с толку? Кабуто был твердо убежден в том, что Танако решила переметнуться и прямо заявил ему об этом накануне. — Танако давно планировала этот побег. Поэтому не надейся, что она вернется добровольно. Скорее всего тебе придется применить силу. Только не переусердствуй. Орочимару-сама еще заинтересован в ней. Саске грозно зыркнул на него из-за плеча. — У меня другой приказ. — Планы изменились… Теперь она нужна исключительно живой. — Я подумаю… — сказал Саске. Кабуто возразил: — Здесь нечего думать! Коль Кобаяси собралась в Коноху, у нее на руках должно быть то, что обеспечит ей безопасность и поможет заручиться поддержкой руководства. Иными словами — компромат на господина Орочимару. Нельзя допустить утечку. Это опасно. Танако слишком много знает. Саске обернулся. В его надменных чертах сквозило презрение. — Почему ты уверен, что она пойдет именно туда? — Можно подумать, ты Саске-кун, считаешь иначе? — с намеком парировал Кабуто. Глаза юноши предупреждающе сузились. — Если у нее на руках компромат, что мешает ей слить его тем, кто давно мечтает избавится от Орочимару? — Акацукам? — смекнул Кабуто. — Именно… Это развязало бы ей руки… Кабуто глухо усмехнулся. — В таком случае, почему Танако сбежала от них? Нет. Эта шельма решила оставить с носом всех: и господина и Акацуки. — Пускай! От меня-то ты чего хочешь? Зачем пришел сюда и втерся в доверие Акацукам? — Решил подстегнуть немного… — напряженно отшутился Кабуто. — Чтобы ты не расслаблялся, или внезапно не передумал… Тонкие губы Саске недовольно сложились в струнку и он поспешил добавить, прекрасно осознавая, чем чреват его гнев: — Приказ Орочимару-сама… Саске медленно выдохнул, приводя в норму дыхание и нетерпеливо отчеканил: — Проваливай… Кабуто отпрянул. — Как Акацукам объяснишь мое отсутствие? Они велели дождаться их… — Не твоего ума дела! Ладонь Саске угрожающе юркнула за спину, интуитивно отыскав рукоять меча. Как бы не хотел Кабуто остаться, все же вынужден был покинуть лагерь… По пути Саске мысленно много размышлял о том разговоре. Он признавал, что в словах Кабуто, хотя тот и не скрывал предвзятости, присутствует логика. Якуши хорошо знал Танако, понимал ход ее мыслей. Однако от ошибок никто не застрахован. Кабуто заблуждался, полагая, что Танако движет корысть и расчет. Она не просто предана Орочимару. Она разделяет образ его жизни и почитает его убеждения, словно свои собственные. К тому же он вырастил и воспитал ее. В лице санина Танако обрела мудрого наставника, почти отца. Она бы и под страхом смерти его не предала, если бы не всплыла ложь, которой он пичкал ее годами. И все для того, чтобы держать в узде гекке-генкай… Если бы речь шла не о Танако, а ком-то другом, можно было предположить, что тем самым он уязвил ее в самых светлых чувствах. Однако Кобаяси не умела чувствовать и заслуженно кичилась своей непробиваемостью. Это меняло все… Так зачем она стремилась в Коноху? И почему оставила господина? Только лишь из желания проникнуть в тайны своей семьи? Саске хотел ей верить и не в коей мере не осуждал. И сам не без греха. Но сомнения в ее искренности все чаще осаждали его. Впрочем, они никогда не доверяли друг другу. Так с чего бы теперь начинать? Не из-за того ли внезапного поцелуя? Настроение Саске испортилось хуже некуда. Он хмуро посмотрел вдаль. Его не должны волновать подобные вещи. У Танако своя жизнь. У него — своя. Он последовал за ней исключительно из гордости и чувства здесь не при чем. Дорога серой лентой взбиралась под гору. Если идти по ней не сворачивая быстрым ходом, а еще лучше бежать, минимум через сутки можно добраться до Конохи. И хотя разум направлял его именно туда. Сердце призывало отказаться от этой затеи. — Мы снова перед дилеммой! — выбравшись из кустов, объявил Хидан, глядя по сторонам. — Перед дилеммой всегда ты! — возразил Какудзу. — Любитель нарваться на неприятности и сорвать все сроки! — Ты меня бесишь, Какудзу! Сколько можно повторять мне это? Это ты у нас вечно гоняешься за подработками! И именно поэтому мы вечно просераем сроки! — Деньги важнее, как ты не поймешь?! — отфыркивался Какудзу. — Я не о том! — закатил глазенки Хидан. — Малец-то озадачен! Саске проигнорировал очередной выпад в свой адрес. — Карин? Что чувствуешь? — спросил он. Куноити застыла у кромки с затравленным видом. Похоже ща время его отлучки, белобрысый капитально вынес ей мозг. Как бы то ни было, на вопрос она отреагировала спонтанной деятельностью — вышла на середину дороги и тщательно просканировала местность. — Здесь след ощущается значительно сильнее! — ее очки сползли до середины переносицы. Она деловито вернула их на прежнее место и посмотрела на синоби через окуляры. — Странно все это… — Что странного? Кобаяси проходила здесь не так давно, вот и след отчетливее. — Я не совсем то имела ввиду… — пояснила Карин. — Чакра там, — она оглянулась на кусты, — и тут — ощущаются абсолютно по разному. Так, будто раньше у Танако-сан ее практически не было и вдруг ее стало в два раза больше… — Примерно как тогда? — насторожился Саске. Карин мотнула головой. — Нет. В тот раз было хуже. В тот раз ее чакра зашкаливала. А сейчас она будто выровнялась до определенной отметки. — Так значит, теперь ты без труда сможешь определить в каком направлении она двинулась? — оживился Хидан, в миг выключившись из спора с напарником. — Я попробую… — ответила куноити. — Что значит попробую? Разве только что ты не сказала, что чакра Танако здесь чувствуется острее? Горе сенсор! Карин побагровела. Из ее ушей чуть ли не пар повалил. Она надменно смерила нукэнина взглядом, вздернула нос и чеканно выпалила: — Думаешь это так просто? Это тебе не с косой за плечами таскаться! Здесь нюансы знать надо! — Ну и в чем они заключаются, эти твои нюансы? — оскалился Хидан. В его вишневых глазах мерцали безумные искры. — А в том, что здесь наша беглянка встретилась с кем-то. И эти люди синоби. Услышанное не понравилось Саске. Однако он не подал вида. — Они ушли вместе? Куда? Как и предполагалось в Коноху? Карин напряженно огляделась по сторонам. Ее ощущения путались. Она попыталась откинуть отвлекающие мысли и еще раз просканировала округу. Но ответа не нашла. — Прости, Саске-кун… Не могу сказать точно. Чакра Танако возросла — это факт. Но в тоже время словно разделилась в равных пропорциях. — Не морочь нам голову! — в нетерпении завопил Хидан. — Завались! — рявкнула Карин взбешенно и уже по привычке, спасительно прильнула к Саске. Через секунду она взяла себя в руки. Учиха терпеливо отвел от себя ее ладони и уточнил: — Как это понимать? — Как есть… — обескураженно пожала плечами Карин. — Говорят «ушла на все четыре стороны». В нашем случае на две. — Понятно… Должно быть разослала клонов, чтобы запутать след… — предположил Какудзу. Карин задумчиво поникла. «Здесь нечто иное. Не похоже на клонов. При теневом клонировании чакра делится соразмерно между всеми, включая оригинал. Но тут оригинал будто отсутствовал…» Саске краем глаза отметил напряжение в чертах куноити. Но не предал этому значения. — Ну так что? Куда дальше, предводитель? — Хидан вынул из-под плаща кусари -каму. Утопив ее лезвие в дорожной пыли, он со скучающим видом оперся на рукоятку. Саске какое-то время вглядывался вдаль. Дорога к Конохе ныряла с пригорка вниз и уныло ползла по низменности. В глубине души ему хотелось по ней пройти, приблизиться к родным стенам. Но наперекор этому желанию вставали горькие воспоминания. Это отбивало охоту. — Если пойдем туда… — пробормотал он, указав подбородком в сторону Скрытого Листа. — Пункт назначения очевиден. А если туда… — Саске перевел глаза в противоположную сторону. — Какие интересы у нее могут быть там? — Не знаю как у нее, но у меня в тех степях есть один… — заметил Какудзу. — Если бы девчонка отправилась туда, это была бы чудесная возможность убить двух зайцев сразу. За провожатым они пересекли просторный двор, мощенный гладкой плиткой. Их встречали величественные каменные изваяния. Изредка одинокие, ухоженные деревья и кустарники, еще реже клумбы с потрясающе красивыми цветами, о существовании которых Танако прежде не подозревала. Буквально все здесь: сам воздух, занятые повседневной рутиной, монахи излучало умиротворение и спокойствие, которого ей так недоставало. На бесконечно карабкающихся под подпираемую колоннадой крышу ступенях их встречал еще один монах. Его голова была такой же бритой и блестящей, как и у провожатого, кожа в меру бледной, как у человека много времени проводившего в закрытых помещениях. На худом, вытянутом лице, словно галки, темнели кустистые черные брови. Раскосые глаза смотрели приветливо. Он был одет в типичное для местных обитателей одеяние: просторные светлые штаны-шаровары и кофту, поверх которых, оставляя открытым правое плечо ниспадала графитовая кашая, на талии перехваченная уже знакомым поясом с символом страны Огня. «Так вот кто ваш друг, Асума! Тоже один из защитников…» Все тревоги Танако поступательно таяли. Она не верила в Бога раньше, но теперь ее вера проснулась. — Асума! — воскликнул монах. Статика слетела с его умиротворенного лица и оно озарилось улыбкой. — Сколько лет, сколько зим! — Давненько, друг, давненько! — в ответ просиял капитан. Считанные ступени дистанции между ними он преодолел с разбега. Они обменялись крепкими рукопожатиями, глядя друг другу в глаза. И в перекрестиях этих взглядов Танако почудилось нечто большее, чем просто связь… — Когда мне сообщили, что ты пришел, я, право, не поверил… Так какими судьбами? — полюбопытствовал монах, бросив выразительный взор на спутников Асумы. — Не стану лукавить, мы по делу… — ответил капитан. — Нисколько не удивлен… Ты редко навещаешь меня просто так… — Прости… — повинился Асума, сконфуженно ухмыльнувшись. — Работы прорва. Не разорваться… — Карма, друг… Я не обижаюсь. Сам весь в заботах. Это твои воспитанники? — монах добродушно посмотрел на молодых людей, кучкой сгрудившейся пощади сэнсэя. — Они самые… — гордо ответил Асума. — Ребята, познакомьтесь с Чирику-саном. Он мой давний друг и настоятель этого монастыря. Чирику — это мои ученики: Нара Шикамару, Яманако Ино и Чоуджи Акимичи. — Здравствуйте… — бросила Ино с интересом рассматривая монаха. Чоуджи басисто подхватил. А Шикамару ограничился сдержанным кивком. — Приятно познакомиться… — поклонился Чирику. А затем его взор задержался на Танако. Проследив за ним, Асума пояснил: — А это причина почему мы здесь. — Вот как? — Если не возражаешь, я хотел бы поговорить об этом наедине…