Без тени сомнений

Присев на чурку, Саске посмотрел на куноити. Она лежала на расстеленном спальнике и не подавала признаков жизни. Лишь легкое, едва заметное колыхание груди свидетельствовало о том, что жизнь еще теплится в ее членах. Учиха напряженно нахмурился, отчего небольшая щербинка залегла между его бровями, зрительно прибавив ему парочку годков. Состояние Танако внушало ему опасения. Он из сил выбился, пытаясь привести ее в чувства, перепробовал все известные ему и доступные в данных условиях методы, верх дном перелопатил дорожную аптечку. Все без толку. Кобаяси как лежала пластом, так и продолжала лежать. Обморок был настолько затяжным и глубоким, что не подействовал даже нашатырь. Саске не был силен в медицине, но и ему хватило ума сообразить, что причина такого состояния крылась, скорее всего, не в нервной перегрузке, как ему подумалось первоначально, а скорее в психосоматике. Стресс плюс травма. К тому же, возможно, при падении, Танако очень сильно ударилась головой, что вызвало вероятный рецидив последствия травмы в ее организме. Хотя видимых глазу повреждений на теле куноити он не обнаружил. Но это только предположения. Его скудных познаний хватало минимум на подобные выводы. Однако поставить более точный диагноз способен только высококвалифицированный специалист-медик. Он, в свою очередь, сделал все от него зависящие, оказал девушке посильную первую помощь. Дальше дело за малым. Показать Танако врачу. Только в этом-то и заключалась проблема. Конечно, найти медика – несложно. В том же Митиноку, к примеру, найдется немало специалистов подобного профиля. Но по очевидным причинам в страну Песка в ближайшее время им теперь путь заказан. Наверняка на границах уже выставлены кордоны, а по округе рыщут ищейки АНБУ. Мимо и мышь не проскочит. За исключением данного, однозначно рискованного направления, существовали еще, по крайней мере, два варианта, тоже не без изъяна. Продолжить путь или повернуть обратно и вернуться в логово? Не простой выбор, с какой стороны не посмотришь. Во всяком случае, здесь было над чем призадуматься. Из всех доступных вариантов, второй, как ему казалось, подходил им меньше всего. Вернуться на базу означало заведомо обречь себя на гнев санина, который, несомненно, потребует объяснений. Самого Сасуке мало волновала реакция Оричимару, и естественно, он не собирался выкладывать ему, что по чем, разве, что Танако изъявит подобное желание. Однако как не крути, и с какой стороны на ситуацию не смотри, от проблем это их не избавит. Оричимару непредсказуем, а в гневе, говорят, вдвойне ужасен. Ему приходилось испытывать на себе ярость санина, но он не боялся его. В данном вопросе, его отчего-то гораздо больше волновала судьба Танако. Во истину ирония! Провидение гораздо на выдумки, своей щедрой рукой регулярно подкидывает им испытания. Вот и Саске попался в ее расставленные силки, как последний "кретин" из кожи вон лезет, пытаясь помочь той, которую совсем недавно и в грош не ставил…. Саске мог бы посмеяться над собой, если бы мог. Только давно разучился проявлять простые человеческие эмоции. Его аккуратные правильной формы скульптурные губы не шевельнулись и лишь уголки скорбно опустились вниз, придав лицу угрюмое, мрачное выражение. «Итачи – будь ты проклят, брат!» Итак, в виду всех вышеперечисленных фактов, оставался только один выход, и именно он казался Учиха наиболее оптимальным в сложившихся обстоятельствах. Хотя и здесь следовало бы оговориться. До него доходили слухи о том, что каждая из баз санина, сколько их в точности имелось в его ведении, не знал, пожалуй, никто, кроме самого Оричимару, представляла собой нечто сродное засекреченному стратегическому военному объекту, где предприимчивый хозяин падкий до исследовательской деятельности, проводил страшные опыты над людьми. Поговаривали, что в местных подвальчиках толпами содержались синоби когда-либо приглянувшиеся Оричимару и на которых впоследствии он проводил свои эксперименты. Соответствовали ли эти сплетни действительности или же в них не содержалась ни доли истины, Саске уже ничему не удивился бы. Он лишь надеялся, что на его ближайшей базе найдется грамотный специалист или на крайний случай, хорошая медикаментозная база. Сутки в пути прошли как в тумане. Вроде бы ничего не менялось, но Саске почему-то казалось, будто Танако с каждой минутой ставится хуже. Девушка дрожала, хотя на улице стояла плюсовая температура и было довольно жарко. Она, то приходила в себя, смотрела на него рассеянным, затуманенным взглядом и снова впадала в беспамятство, то без конца бредила, металась в горячке, нашептывая обрывочные, бессвязные фразы. Саске не знал, как расценивать подобные перемены в состоянии куноити, радоваться или беспокоиться? Бледная как приведение, безжизненная, то напротив, полубезумная, с горящим взором и лихорадочным румянцем на щеках, она походила на сумасшедшую, сбежавшую из психушки. Тем временем, день был в самом разгаре. Солнце стояло высоко в чистом лазурном небе. Ветер, проносился по раскинувшейся на многие километры песчаной пустоши, будто бестелесный смерч, вздымал в воздух раскаленные частички песка. Было душно и жар, испариной поднимающийся от земли, делал его тяжелым и обжигающим. Для непривычных к столь высоким температурным показателям путников, мысли о блаженной прохладе северных регионов континента, становились, пожалуй, самым естественным, что вообще могло возникнуть в голове. Саске не стал исключением. Изнывая от зноя, он мечтал о прохладе, тем не менее, упорно двигался вперед, бережно нес на руках обмякшую после очередного приступа девушку. Взмокший от пота, усталый, синоби не сетовал на обстоятельства. Жизнь закалила его, научила быть сильным. Она не щадит никого. Синоби в особенности, которые, волей-неволей должны уметь приспосабливаться к любым условиям. Впрочем, на своем веку Саске довелось пережить много больше неприятных моментов, чем жар этой пылающей пустыни, где на тысячу верст вокруг казалось, нет ни одной живой души. И лишь маячившие на горизонте остроконечные шпили горных образований, будто пронзающие своими верхушками безбрежный купол небосвода, в какой-то степени, свидетельствовали о том, что его путь близится к завершению. Если верить карте Танако, которую он еще раз досконально изучил во время последнего привала, где-то там, среди этих угрюмых хребтов скрывается убежище Оричимару. Танако очнулась с гудящей головой, будто после затяжной болезни. Во рту пересохло. Веки словно налились свинцовой тяжестью, казались неподъемными. С трудом открыв глаза, куноити обвела рассеянным, не фокусирующимся взглядом помещение, показавшееся ей одновременно знакомым и в то же время совершенно чужим. Зыбкий молочно-желтоватый свет одинокой масляной горелки, стоящей на столе возле кровати, наполнял комнату неясным свечением, скрадываля очертания предметов. Кровь пульсировала в висках, звоном тысячи колокольчиков отдаваясь в ушках. Болезненно поморщившись, девушка поднесла худенькую, молочно-белую ручку к обескровленным щекам. Словно чужое, оно показалось ей одеревеневшим и неродным. Каждое движение давалось ей с трудом, неприятной ломотой откликаясь в членах. Пыталась не обращать на это внимание, она замерла, привыкая к тусклому освещению. Лежа неподвижно, Танако прислушивалась к собственным непривычным ощущениям как человек, только обретший способность слышать, прислушивается к окружающим его звукам. Ее мутный, еще до конца не прояснившийся взор бесцельно блуждал по серому ребристому потолку, по которому быстро, сменяя друг друга, будто в театре теней проносились причудливые блики. «Странно, почему я никогда раньше этого не замечала?» - Поражалась она. Завороженная этой удивительной пляской, Танако постепенно приходила в себя и не сразу заметила, что в комнате находится не одна. - Как вы себя чувствуете, Танако-сан? – Услышала она участливый женский голос откуда-то сбоку. Повернувшись на его звуки, девушка с удивлением обнаруживала перед собой озабоченное личико Карин. Подручная Оричимару по совместительству управляющая его северным убежищем тяжело поднялась с низенького деревянного табурета, обеспокоено склонилась над ней. В молочно-золотистом свете лампы ее юное лицо выглядело по-детски нежным и гладким. Время – странная вещь. Для одних оно неумолимо и беспощадно отсчитывает секунды, приближая неминуемый конец, для других – бесконечный источник безграничных возможностей. В последний раз Танако видела Карин около года назад в ходе аналогичного рейда по убежищам. Ей тогда было 15-ть. Но с тех пор она нисколько не изменилась, не стала старше визуально и не стала краше. Перед ней стояла вся та же нескладная, угловатая девчонка – ровесница с простыми ничем непримечательными чертами овального, слега вытянутого лица. Вишневые глазки чуть приподнятые у внешних уголков к вискам все так же хитро поблескивали через окуляры овальных очков в жесткой тонкой оправе. Темные ниточки-брови в разлет, маленький прямой носик и сочные бантиком губки в сочетании с копной ярких малиновых волос каскадом ниспадающих на спину делали ее похожей на лисичку. Впрочем, подобные аналогии прослеживались и в поведении куноити. Надзирательница, она присматривала за содержащимися на базе пленными и, естественно была девицей не из робкого десятка. Впрочем, иных Оричимару подле себя и не держал. Ее твердый, уверенный характер в какой-то степени находил отражение и в одежде. От тщательно отутюженной ткани светло-лиловой с розовым отливом приталенной блузы с воротником стойкой, застегивающейся на ряд мелких шелковых пуговок, оканчивающийся под высокой грудью, открывающей взору соблазнительно белеющую поверхность идеально плоского животика, до черных коротких шортиков с заниженной талией, словно вторая кожа облегавших упругие ягодицы, в сочетании с высокими темными чулками выше колен визуально удлинявших ее стройные ноги. - Карин? Что-то случилось? Где я? - Вы в убежище, Танако-сан. – Усевшись на краешек постели рядом с ней, отвечала куноити, указательным пальчиком поправив очки, сползшие на переносицу. – Саске принес вас сюда несколько часов назад. Вам стало нехорошо в дороге. Но не волнуйтесь, на счастье на базе есть тот, кто сумеет вам помочь…. - Спасибо…. Не стоит беспокоиться…. Ничего не нужно. Я прекрасно себя чувствую. – Вежливо отказалась Танако, и как бы в доказательство своих слов, решительно села в постели. Однако как бы она не храбрилась, как бы ни убеждала себя в том, что все в порядке, организм подвел ее. Голова закружилась, и она со стоном сползла обратно на подушку, закрыла лицо руками. Карин молча, взглянула на нее, понимающе покачала головой. - Думаю, все же будет лучше, если Кабуто-сан вас осмотрит, раз он все равно на базе…. - Зачем ты здесь, Кабуто? - Нахмурился Учиха, преградив синоби дорогу. Его черные непроницаемые глаза подозрительно прищурились, недоверчиво впились в бесстрастное лицо медика. Оставив Танако на попечение Карин, Саске ненадолго отлучился по естественным нуждам. Приняв душ и переодевшись, он почувствовал себя словно заново родившимся. Путаные переходы базы по планировке чем-то напоминали помещения головного логова, потому и сориентироваться здесь не составило особого труда. «Все одно!» Прихватив с собой кое-что из съестного для больной, и откуда, только взялась эта не свойственная ему заботливость, синоби поспешил к лазарету, к своему удивлению на подступах к покоям пострадавшей неожиданно столкнулся с подручным санина. «Что ему здесь надо?» - Рассердился Учиха, подозревая неладное. Кабуто собирался уже войти в комнату, но завидев его, остановился. - Саске-кун. – Как ни в чем не бывало, легким кивком приветствовал его медик. – Есть пару неотложных дел. Не думаю, что тебе действительно интересно…. - Ошибаешься! – Бросил Саске. Неистовое пламя предупреждающе полыхнуло в глубине его бездонных глаз. – Если бы это было так, не спрашивал бы. Отвечай, тебя Оричимару прислал шпионить за нами? Кабуто склонил голову на бок и испытующе посмотрел в пылающие гневом глаза синоби. - Считаешь, у господина Оричимару есть основания сомневаться в вас? – Ловко перевел стрелки он. У Кабуто был поразительный талант переворачивать все с ног наголову. «Изворотливый парень» - Оценил Саске, начиная терять терпение. Умел Кабуто покапать на нервы. Впрочем, Саске не собирался церемониться с шестеркой санина. Он слишком опасен, чтобы позволять ему играть в свои игры. - Никто не идеален. – Гордо вздернул подбородок Учиха, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень презрения к собеседнику. Одной рукой ловко удерживая небольшой жестяной поднос с едой, свободную ладонь он положил на пояс кимоно, опоясывающий талию. Плевать с какой целью Кабуто заявился в убежище! Наверняка на то имелась воля санина, ибо медик и со стула не встанет без его ведома. В любом случае, это ни в коей мере не повлияет на его личные планы. Но вот Танако… Кабуто прислонился спиной к стене. - Особенно Танако…. – Помедлив, добавил он, будто прочитав его мысли. Его темные бусинки-глаза за стеклами очков лучились лукавством. - То есть? – Насторожился Учиха, не понимая, к чему он клонит. - Расскажи, как получилось так, что Танако вдруг стало плохо? – Потребовал внезапно Кабуто, искоса глянув на него так, будто он стал тому причиной. – Между вами что-то произошло? По-прежнему не вникая в суть его претензий, Саске недовольно свел брови на переносице, ощущая непривычное волнение в груди. Почему Кабуто интересовали события, произошедшие накануне припадка? Он что-то подозревает? Что-то знает? Нет, не мог же он следить за ними от самой базы все это время…. Он бы обязательно заметил. Или мог? Видя его замешательство, медик нетерпеливо повел плечами, скрестил руки на груди. - Успокойся, я не пытаюсь в чем-то упрекнуть тебя, Саске. Просто мне необходимо знать все подробности предшествующие срыву, чтобы составить целостную картину болезни и назначить соответствующее лечение… Какая разница, чем занималась Танако накануне? Он, похоже, его совсем за идиота принимает?! Саске не смыслил в медицине. Это правда, но и природным кретинизмом отнюдь не страдал. Задавая эти странные, оскорбительные вопросы Кабуто элементарно пытался выведать, где они так задержались! Эврика! Он раскусил его! - Пока ты составляешь свою «картину»…. – Раздражаясь, отчеканил Учиха, четко проговаривая каждое слов. – Танако быть может, погибает. Ты об этом не подумал, дознаватель? - А ты переживаешь за нее, не так ли Саске? – Не без иронии подметил Кабуто, с любопытством. Затем, положив ладонь на ручку двери, добавил: - Хочу предупредить тебя. Будь осторожен. Танако девушка не совсем обычная…. Он, что издевается?! Переживает? ОН? Да, конечно! Заняться ему больше нечем, кроме как волноваться за Кобаяси. У нее, похоже, защитников и без него хватает! - Бред. – Презрительно фыркнул Учиха. – Мне, по-твоему, заняться больше нечем? Мне просто жаль ее и все. Зато ты, мне, кажется, проявляешь к ней повышенное внимание и кое-что не договариваешь. Сдается мне, ты знаешь, что случилось с Танако.... Медик расплылся в снисходительной улыбке, от которой Учиху буквально передернуло изнутри. Не дать, не взять Чеширский кот, только шерсти и хвоста не хватает. Все больше закипая, Саске в гневе заскрежетал зубами. Настроение у него итак сегодня было не самое радужное, а Кабуто своими туманными полунамеками лишь подливал масло в огонь. Все его естество горело от еле сдерживаемой ярости. Черные угольные глаза сузились, метали молнии, испепеляли собеседника взглядом. Однако Кабуто не спешил отвечать, будто наслаждался временным преимуществом над ним. Когда же рассерженный натянутым безмолвием синоби Саске дошел до точки кипения, сжал кулаки так, что костяшки на пальцах побелели и неосознанным движением тренированного тела дернулся вперед, до Кабуто дошло. Шутки кончились. Но и здесь медик проявил завидную выдержку, равнодушно пожал плечами и, не удостоив ниндзя ответом, юркнул за дверь…. - Как давно, Танако? Сняв очки, Кабуто тщательно протер запотевшие линзы о низ кофты, удерживая их двумя пальцами за эргономичные дужки, и когда они вновь приобрели былую прозрачность, с важным видом водрузил на переносицу. Началось….