Без тени сомнений

- Саске, что ты вытворяешь?! – Возмутилась Танако, пораженная спонтанным поведением молодого человека, невесть что себе позволяющего. Взмах и бокал со всем его содержимым полетел на пол и разлетелся в дребезги. Что на него нашло? Какого, спрашивается, он носится с ней словно с годовалым ребенком? Опекает, будто в том имеется потребность?! То нос воротит, заявляя, что ему все равно, где она находится и чем занимается, то неожиданно, нарушив приказ, заявляется в Митиноку и спасает ее... Впрочем, даже проявляя невиданное благородство, этот рыцарь в нечищеных доспехах, не изменил себе, обрушив шквал упреков на ее несчастную голову. В лесу, он поднял голос на какую-то октаву, а слова той гневной отповеди и по прошествии многих часов звучали и звучали у нее в голове. "Саске Учиха - что же ты за человек такой?!" - не уставала спрашивать себя Танако. Будучи неспособной разобраться в метаморфозах его поведения, она, как не пыталась, не могла его понять. Как не крути и под каким углом не посмотри почти все, что он делал, казалось ей абсурдным и алогичным. И действительно, поступки Саске, его слова противоречили сами себе. Складывалось впечатление, будто он переступал через какие-то внутренние барьеры, помогая ей, не желая того, делал, словно по другому не мог. Танако терялась в догадках, тщетно стараясь, как ей казалось, в безрассудных действиях напарника, уловить хотя бы отдаленный намек на здравый смысл. Она чувствовала подвох, проявляемый через нездоровый интерес к ее скромной персоне, но определить с точностью, откуда тянулась ниточка, ведущая за собой перемены в отношении Учиха, к сожалению, не могла. Единственная светлая мысль в ее голове касательно «ненормального» поведения Саске на первых порах показавшаяся ей, как упоминалось выше, абсолютно алогичной, в конечном итоге вылилась в совершенно нелепое предположение о том, что, таким образом, примерив на себя личину последнего негодяя, парнишка элементарно пытался выглядеть в глазах окружающих хуже, чем есть на самом деле. Но для чего? Какие цели он преследовал? И было ли это умышленным желанием или бессознательной потребностью защититься от тех обстоятельств, в которых он волею собственного разума оказался? Саске – сложный человек. Эмоционально закрытый и неприступный, он сторонился людей, избегал близких контактов и привязанностей, которые они могли повлечь за собой. Немного пообщавшись с ним, если тот скупой обмен остротами, обычно выливавшийся в склоку, можно было таковым именовать, девушка постепенно стала склоняться к мысли, что это, скорее всего его осознанный выбор. Следуя определенной цели, ниндзя преднамеренно не подпускал к себе никого и за все два года обучения у Оричимару не обзавелся ни единым товарищем. Он всегда держался холодно и отстранено, будто то, что происходило вокруг, не интересовало его. Она же для него была частью враждебного мира, и если Саске не игнорировал ее существование, то периодически принижал, так или иначе стараясь опустить. Танако не обижалась на него. Хотя при других обстоятельствах, вполне могла бы. Благо при ней все еще сохранялся ее генетический каркас из патологии. Он то и защищал ее, делая невосприимчивой к нападкам синоби. В противном случае, без сомнений, наломала бы дров. Танако только недавно начала чувствовать, но уже понимала, что эмоции в большинстве своем зло для ниндзя. Даже сейчас, в присутствии Кабуто, ей удавалось с трудом держать их в узде. А о том, что будет в присутствии Оричимару, как никто другой умевшем читать переживания в сердцах людей, девушка даже предположить боялась. Впрочем, в ее положении, да и состоянии тоже, имелось над чем поразмыслить. Не успела куноити приступить к анализу, Учиха вновь выкинул очередной фортель. Игнорируя сказанное ею, он решительно вскинул указательный палец, перебив ее, и тем окончательно вверг в замешательство. - Секунду, Танако! Можешь считать меня идиотом или параноиком, но, нутром чую, здесь что-то нечисто. – Подозрительно сузив глаза, он бросил на медика недоверчивый взгляд. – Признайся, Кабуто. Для чего действительно предназначены эти пилюли? Кабуто опустил голову, скептически хмыкнул. - Общение с отступниками не пошло тебе на пользу, Саске-кун. Ты стал слишком подозрительным. Я бы даже сказал сверх меры…. - Возможно. – Не стал оправдываться Учиха. – Однако это помогало мне выживать до сих пор. - Ну, да…. конечно, жизнь любимца Оричимару-сама не легка. Столько завистников…. – Многозначительно протянул Кабуто, сложив руки на груди. - Однако ты знал, на что шел…. - Я и не жалуюсь. – Отрезал Саске. – А ты уходишь от темы. - А ты настырничаешь. Хочешь знать, для чего нужны пилюли, Саске? – Задумчиво потирая подбородок, Якуши поднял голову. Его хитрый, все замечающий взор неторопливо обежал помещение, ненадолго остановился на сосредоточенном лице больной, напряженно взиравшей на него из-под густых ресниц, затем вновь переместился на юношу. – Это слишком очевидно для такого одаренного ниндзя как ты. Впрочем, здесь нет ни какой тайны. Таблетки и в Африке таблетки, как и все прочие лекарства необходимы для того, чтобы лечить тот или иной недуг. – Развел руками медик. Ответ был весьма расплывчат и, разумеется, не успокоил Учиха. Саске не преминул выразить неудовлетворенность: - Это так называемое лечение, по-моему, идет ей только во вред. - С чего ты взял? – Повысил голос Кабуто, раздражаясь. Настойчивость синоби стала ему надоедать. – Между прочим, чтоб ты знал, эти препараты разработал лично Оричимару-сама специально для Танако. - В том-то и проблема. – Вздохнул юноша, в голове сделав для себя определенные умозаключения. Он, вновь повернулся к девушке, сидевшей на кровати и в тот миг, когда их глаза случайно встретились, Танако будто прозрела. С ее глаз, будто пелена, упала и за наружностью ненавистного напарника, беглого ниндзя, предавшего все и вся ради мести, она разглядела человека близкого ей по духу. Нет, Саске вовсе не тот, за кого себя выдает. Отрешенность, надменность и непомерно раздутое честолюбие – все это напускное, не настоящие. Он просто скрывается за маской бездушного отступника, за ней, как за непроницаемой броней укрывая нежную, чувствительную душу. Конечно! Вот в чем дело! Какой же она была наивной, не замечая очевидного. Ведь с самого начала Учиха заявился к Санину с одной единственной целью – обрести силу и отомстить ненавистному брату. Ради нее он бросил все, что было ему дорого. Селение, друзья, близкие…. Саске силой воли выкорчевал чувства из своего сердца, убил в себе все человеческое. Потому что понимал, только так он обретет независимость, а через нее и душевную силу, к которой так стремился. Чувства – это слабость. Им нет места в жизни ниндзя. Она и сама так считала, потому и не смела осуждать Саске. Вероятно, ему было нелегко решиться на этот шаг и покинуть тот благополучный процветающий рай, в котором он провел большую часть своей недолгой жизни. Однако стоило ли это того? Боль…. Она уверена, ему было ужасно больно рвать узы привязанностей. Но он не мог поступить иначе. Эта ненависть, эта лютая боль, она жгла его, испепеляла душу, выжгла из нее все человеческое. Закрывшись в коконе своей неприступности, Саске даже не жил. Он существовал ради одной единственной цели, когда-нибудь в один из дней получить возможность отомстить. Несчастный…. Танако вздрогнула. Что-то кольнуло в груди, и она в растерянности уставилась на синоби, не зная доверять ли волне нежности всколыхнувшейся в глубине ее естества. - Танако…. – Будто прочитав состояние девушки, синоби шагнул к кровати и присел на краешек рядом с ней. - Как долго ты принимала таблетки? – Обеспокоено поинтересовался он, заглянув ей в лицо. - Именно эти…. – Робко произнесла Танако, не в силах оторвать взора от его нежных бархатистых глаз. – Лет пять. До них были другие. - И что, за все время эмоции так ни разу и не проявились? Девушка сокрушительно покачала головой. Шелковистые локоны длинной косой челки упали на ее высокий чистый лоб. Прежде она многое отдала бы за возможность вновь обрести способность быть полноценным человеком, которым по сути, никогда не являлась. И то, что теперь данная возможность у нее, наконец, появилась, в свете текущих событий, отчего-то не принесла Танако долгожданного облегчения. Напротив, она ощущала себя потерянной. Новые переживания пугали ее. Оричимару использовал ее так же, как до нее использовал многих других. Лечение работало вхолостую, как думала она раньше до тех пор, пока истинна, вынесенная из собственных наблюдений, не открылась ей со всеми вытекающими отсюда последствиями. На самом деле санин никогда и не пытался вылечить ее, лишь создавал видимость заботы. Она была и по сей день оставалась его пешкой на шахматной доске мира синоби. Пичкая ее транквилизаторами, санин вел уникальный эксперимент по созданию идеальной машины-ниндзя, марионетки, полностью подвластной воле хозяина, полностью лишенной эмоций и от того покорной. - Простите, что вмешиваюсь. – Подала голос Карин, обратившись ко всем присутствующим. – Но на мой субъективный взгляд изменения слишком очевидны, чтобы не принимать их в расчет. Ведь не станете же вы отрицать, что сегодня Танако-сан намного более эмоциональна, нежели обычно. - Твоя правда, Карин. – Слишком поспешно согласился Кабуто, не став оспаривать очевидное. – Мне здесь просто нечего добавить. Танако с удивление посмотрела на Кабуто. Его отступление настораживало. «Пошел на попятную?» Подобное поведение вполне в духе Кабуто. Почуял, что запахло жаренным, что ситуация в конечном счете вполне естественным образом может обернуться против него и его хозяина, и незамедлительно поспешил ретироваться. «Красавец! » Трусливый нырок медика едва ли заботил куноити. Она и сама не спешила раскрываться, хотя и понимала, что возможно, таким образом, могла значительно облегчить себе жизнь. Но по мимо выше указанного, существовала и иная опасность. Как известно, у медали две стороны. Решись Танако на откровенность и здесь ее поджидала, куда более реальная опасность. Ее репутация ввиду этой маленькой оплошности в глазах господина Оричимару могла существенно пошатнуться. А если раз лишишься его доверия, трудно вновь обрести его. Оричимару не потерпит неповиновения и того обстоятельства, что она посмела ослушаться приказа. Это еще хуже, чем впасть в немилость. Низвержение любимцев – занимательный процесс и не останется без внимания со стороны жаждущих занять ее место. Не стоит напоминать, насколько высока конкуренция за внимание господина. Только совсем не ярости Оричимару опасалась куноити. Она никогда намеренно не искала его внимания. Все вышло само собой. Он радушно взял маленькую девочку сироту под свое крылышко, обогрел и обучил премудростям ниндзя. Танако была благодарна ему за это. Не более того. Она привыкла чувствовать его над собой и со временем жизнь под указку санина стала для нее привычкой, изжить которою оказалось не так-то просто. Семья, дом, родные – эти элементарные вещи, привычные для обычного человека, воплотились для нее в господине. Иной привязанности она не знала. Но отказавшись от анаболиков, Танако обрела не только способность к самосознанию. Она словно сбросила с плеч пресс, удерживающий ее все эти годы в подчинении санина, жестокость и меркантильность которого под час переходила все мыслимые границы. Ей не хотелось и впредь жить его амбициями. Потому-то так отчаянно она и устремилась к свободе. И здесь, безусловно, Танако изрядно напортачила. Всего лишь искала ответы на мучавшие ее вопросы, а в итоге устроила переворот в своем собственном организме. - И давно это с тобой происходит? – подозрительно озабочено допытывался Саске. - Случается периодически... – Тихо и как-то обреченно отвечала куноити. Избегая ищущего взгляда ниндзя, девушка потупила взор, чувствуя, как жар подступает к лицу. Очередной побочный эффект после отказа от транквилизаторов. Между тем, что с ними обоими творится? С ней и с Саске? Танако не могла спокойно смотреть на синоби, подозревая, что и с ним происходит нечто подобное... Девушка замешкалась. Уловив это, Учиха бессознательно подался к ней, протянул руку. Но наткнувшись на ее испуганный взгляд, отшатнулся, сделал вид, будто ничего существенного не произошло. Ситуация накалялась. Между ней и Саске будто установилась невидимая связь и чем дольше они находились в обществе друг друга, тем прочнее и ощутимей она становилась. - Эмоции вернулись не сразу. Одна за другой, они стали провялятся лишь после того, как я окончательно отказалась от препаратов… - На одном дыхании протараторила она, задыхаясь от сковавших душу чувств. - Так я и думал. – Не спуская с нее глаз, заключил юноша. Легкая ухмылка скользнула по его устам, сардонически приподняв уголки губ. Выпрямившись, Саске с явной неохотой оторвался от лица куноити, взглянул на медика, безучастно наблюдавшего за диалогом. – Как ты это объяснишь, Кабуто? «Час от часу не легче?!» - Внутренне недоумевала Танако, слушая Саске, наблюдая за ним. Он все же славный малый и очень умный синоби. Стратегически подкованный, ниндзя решил вывести Кабуто на чистую воду и момент для этого выбрал самый подходящий. Только по-прежнему оставался открытым вопрос, для чего ему это понадобилось? Нет, она не желала знать истинных мотивов синоби, и в глубине души не смела принимать его порывы за дружественные жесты. Им с Саске друзьями никогда не стать, так как они оба и понятия не имели о том, что это такое. Учится же взаимопониманию в той атмосфере, в которой они вращались, не представлялось возможным. В голове, будто что-то щелкнуло, и сработал безусловный механизм, активировав в ней цепную реакцию, породив возмущение, которое заслонило собой все противоречивые переживания. На какое-то мгновение Танако вновь стала прежней куноити, обрела такое зыбкое в ее нестабильном состоянии равновесие. - Довольно припираться, Саске. – Ощущая сильную слабость, девушка решительно села в постели, свесила ноги с кровати. Настала пора подвести черту. Она не малышка и уж тем более не беззащитна. Она взрослая, состоявшаяся куноити и вполне способна позаботиться о себе сама. – Вы меня утомили своей гипертрофированной опекой. Раз на то пошло, я не нуждаюсь в заботе. Не для того мы преодолели весь этот путь, чтобы копаться в моем прошлом. Работа не ждет. Комната качалась перед глазами. Пытаясь не обращать на это внимания, Танако склонившись, практически на ощупь отыскала сандалии, валяющиеся на полу, сунула в обувь окоченевшие ноги. - Но Танако-сан! – Всполошилась Карин, непонятно чего испугавшись. - Оставь, Карин. – Резко отмахнулась Танако, начиная терять терпение. – Мои болячки никому не интересны. - Ты уж извини, Танако, но вынужден с тобой не согласиться. – Возразил Кабуто. Спрятав руки в карманы брюк, он пожал широкими плечами. – Я конечно понимаю, здоровье твое, тебе им и распоряжаться. Но ты упускаешь кое-что из виду, дорогуша. Куноити вздрогнула и приподняла голову, чтобы посмотреть на него. - Безусловно, Кабуто. Многое... - протяжно молвила она. - Однако меня это сейчас волнует в меньшей степени. Как было сказано ранее, работа не ждет. Если же тебе будет угодно, данный вопрос мы можем обсудить позже и с глазу на глаз. А сейчас, если позволишь, я все-таки хотела бы преступить к своим обязанностям. - О какой работе и обязанностях ты толкуешь, если на ногах еле держишься? – чопорно кривя губы, заметил Саске, вновь встревая туда, куда не следует, что в конец вывело ее из себя. Какого дьявола? Они что все сговорились? - Не суйся! – Сердито цыкнула она, метнув в его сторону негодующий взгляд. - Сама разберусь. - Ты уже один раз разобралась. И посмотри, к чему это привело? - Сказала же, не твое дело?! В негодовании, Танако повысила голос и брови Учиха сурово сошлись на переносице. Она приготовилась к вспышке. Однако он поднялся и, бросив на ходу короткое: - Как хочешь, Танако. – побрел к выходу. – О тебе же забочусь. - Оставь это, Саске. Я в заботе не нуждаюсь, тем более твоей. - Тогда бывай! – Не оглядываясь, махнув рукой, Учиха вышел. «Гаденыш! Мелкий сноб!» - не известно почему разозлилась Танако. В глубине ее естества будто черти бесновались. Снедаемая злостью, она с трудом удержалась от желания запустить чем-нибудь ему в след. Вместо этого она выместила негодование на ни в чем не повинной Карин. - Карин, не стой столбом! – Крикнула Танако надсадно. – Пойди и подготовь документацию за прошедший квартал. Оричимару-сама не потерпит проволочек. - Есть! – Отсалютовала куноити, с нескрываемым облегчением, как показалось ей, выбежав из комнаты. Впрочем, от Кабуто ей так быстро избавиться не удалось. Он будто дожидался, когда все уйдут, и как только за девушкой притворилась дверь, неторопливо направился к ней. - Отличный спектакль, Танако-тян! – Растекся в улыбке он. – За добросовестной работой пытаешься скрыть свою оплошность? Я впечатлен и практически верю... Его вкрадчивый, елейный тон парализующе подействовал на куноити. Остановившись подле нее, медик непринужденным жестом приподнял голову девушки за подбородок. - Однако, все же крайне опрометчиво. Ругаясь с кем не попадя, ты рубишь сук на котором сидишь. Поддержка всех этих людей, той же Карин и особенно Саске - могут тебе понадобиться, когда вести о твоем проступке дойдут до господина Оричимару... А они дойдут, обязательно дойдут.... Саске стремглав вылетел из комнаты, чудом удержавшись, чтобы в сердцах не хлопнуть дверью. Злость распирала синоби, и в гневе он так сжал кулаки, что вены на его руках вздулись. «Неблагодарная!» - Сердился он, нервно вышагивая по длинному, темному коридору логова и звуки его чеканных шагов эхом разлетались по помещению, тонули в вязкой острожной тишине, изредка нарушаемой гулким потрескиванием факелов в настенных держателях. А что, собственно так рассердило его? То, что Танако так упорно отвергала малейшие попытки помочь ей? Хотя каких-то пару часов назад она полностью зависела от него, и брось он ее посреди раскаленной пустыни, возможно, она была уже в руках АНБУ Песка, а может и вовсе погибла! Но он не сделал этого! У него даже мысли подобной в голове не возникло. Однако что-то же грызло его изнутри? Саске задумался. На самом деле бесило равнодушие куноити к его бескорыстным попыткам встать на ее защиту. «Не лезь!» - Брошенная резким, не терпящим возражений тоном фраза прочно засела в голове, казалось, до сих пор звучала в ушах. И это все, что он заслужил за все те усилия, что приложил, вызволяя ее из западни, в которую она угодила по собственной глупости? Вот она женская благодарность! Занятно, обычно девушки относились к нему иначе. Та же Сакура, готова была следовать за ним на край света, стоило только пожелать. Однако Танако иная. Холодная и неприступная, она словно слеплена из иного теста. Лишенный алчности и амбиций, пластичный материал в руках жестокого господина. Сложно было понять, о чем она в действительности думает, что чувствует. Саске часто ловил на себе застывший, бесстрастный взгляд куноити, гадал, почему она стала такой, бездушной, безразличной ко всему? Несомненно, в том была заслуга Оричимару. Наверняка он использовал ее в одном из своих экспериментов. Однако, почему, зная об этом, Танако позволяла ему творить с собой, что ему вздумается? Неужели не догадывалась, что происходит? Или попросту опасалась за собственную жизнь? Последнее предположение показалось ему верхом идиотизма. Страх едва ли мог довлеть над куноити подобного толка. Она и чувствовать то толком не могла, куда уж там до эмоций высшего толка? Да и то, что касалось ее сообразительности. У Саске как-то в голове не укладывалось, что позволяя экспериментировать над собой, Танако не понимала, на что подписывается. Для этого она слишком смышленая. Танако Кобаяси казалась синоби девушкой смышленой. Саске в конец запутался, затем мысленно отругал сам себя. Зачем он думает об этом? У него своих забот полон рот, чтобы беспокоится еще о чем-либо помимо того. - Саске-кун! – Звонкий голосок Карин вывел юношу из состояния тревожного размышления, и он резко остановился. Вывернув из мрачной полутьмы коридора, она сложила руки на груди, спиной прислонилась к стене. – Уже во всем разобрались? – Приветливо улыбнулась она. - Пф… - Насупился синоби. – Почем мне знать? У Танако и Кабуто свой разговор. Меня это не касается. - Забавно! – Просияла Карин вдруг. Искорки веселья заиграли в ее ярких, вишневых глаза. – Ты так трогательно заботился о Танако-сан, и мне показалось вас, связывают дружеские отношения. Однако она все-таки указала тебе на дверь. Значит не все гладко в вашем «королевстве». Впрочем, это только мое мнение. Возможно, я ошиблась? - Точно. – Бросил Учиха, раздосадованный тем, как точно куноити смогла разгадать его мысли. Посчитав разговор завершенным, и не желая более продолжать его, синоби отвернулся, продолжил свой путь. Однако Карин оказалась девушкой настойчивой. - Саске-кун! – Кинулась она следом, но Саске даже не замедлил шаг. Ситуация с Танако и ее нездоровьем напрягала. И уж точно думать о ней не доставляло синоби никакого удовольствия. Он сам не понимал, почему так зациклился на ней. Мысли коварно работали против него, то и дело уводили к образу угрюмой девчонки, в которой он, по собственному убеждению, не находил ничего особенного. Карин не отставала и, не смотря на упорное нежелание синоби продолжать общение, нагнала его у лестницы. - Да постой же ты! Куда торопишься? – Запыхавшись, выпалила она. - Чего ты хочешь? – Вздохнул Учиха, слегка повернув голову. Прислужница Оричимару не вызывала в нем положительных эмоций. Пожалуй, только ее удивительные способности – способность чувствовать чакру, - посредством которых в свое время, он сумел усовершенствовать и проверить некоторые свои навыки, заслуживали восхищения. В данном плане, здесь все было чисто. Карин верно служила Оричимару, тогда как его собственные взаимоотношения с санином основывались на прагматичном расчете, из которых каждый из них желал вынести свои дивиденды. Саске не считал нужным изображать, кого бы то ни было перед Карин. И в этом смысле потребность в разговоре с ней напрочь отсутствовала. Поставив ногу на ступеньку, синоби положил ладонь на деревянные перила лестница, искоса посмотрел на девушку. - Предлагаю с пользой провести досуг, пока Танако-сан и Кабуто-сан решают свои проблемы между собой. – Приветливо улыбнулась куноити, поправляя очки. - И каким же образом? – Без особого энтузиазма отозвался Учиха. - Знаю, ты здесь не впервые Саске-кун, но почему бы нам не устроить небольшую экскурсию по убежищу? Думаю, это могло бы оказаться полезным для тебя. Ведь насколько я наслышана, Оричимару-сама возлагает на тебя большие надежды. Танако сдержанно отвела ладонь синоби от своего лица. Ее серые пронзительные глаза с подозрением взирали на него исподлобья. «Что он опять затеял? » Она не доверяла Кабуто и на то у нее имелись веские причины. Каждый раз он, словно оправдывая тем самым ее недоверие, подкидывал ей задачки, одна сложнее другой. Разумеется, Кабуто действовал под указку Оричимару, но девушка была слишком далека от того, чтобы принижать вклад Кабуто в это. - Все ходишь вокруг да около, Кабуто?! Это так утомительно. Будь добр, не тяни и говори как есть. У тебя ко мне конкретные предложения? - В каком-то смысле, Танако-тян! – лукаво ухмыльнулся медик. – Уверен, когда дело дойдет до разборок, ты была бы не прочь сохранить подробности той маленькой истории, приключившейся в Митиноку в тайне от господина Оричимару? «Так вот, в чем дело?!» Мелкая сошка вздумал шантажировать ее?!