Пропуская фейерверк

По улицам Конохи ветер разносит первое цветение сакуры, солнце нагревает грунт тёплыми лучами и ласкает лица прохожих, птицы начинают петь и чирикать, разбавляя шум в округе. Сегодняшний день насыщен свежестью и яркими цветами природы, даже игривые облака кажутся белее, а небо насыщенно-голубым. Утром закончился дождь и влага ещё осталась темными пятнами на брусчатке: в мелких лужах можно разглядеть свое мутное отражение — ровно до тех пор, пока один из детей не пробежит в резиновых сапожках по водной глади. Чувство безмятежности старается притянуть каждого в свои крепкие объятия: запутать цветки сакуры в волосах или потрепать одежду, расщекотав живот. Нельзя сопротивляться хорошему дню. День знаний — выходной для всех учеников, так что можно позволить себе бездельничать и отдыхать. Впрочем, бесцельно бродить по окраинам — не в характере Саске Учихи. И не то чтобы энтузиазм на пару с энергией переполняли организм, просто образовавшаяся привычка работать себе во благо плотно приросла к понятию «досуг». Потому, уже после обеда, было решено отправится в библиотеку, собирать информацию для доклада. «Права шиноби в других деревнях и странах» — тема простая, но определенно не раскрытая на уроках, в силу более насущных проблем юных ниндзя. Углубится в нее точно стоит до своих первых серьезных миссий, как минимум затем, чтоб не создавать лишних трудностей сенсею. Интуиция подсказывала, что проблемы с нарушением договоренностей будет решить достаточно сложно. Ярлык «несчастье всей команды» — точно не то, чем можно гордиться. Вышагивая по людным улицам деревни, на пути встречались знакомые и одноклассники, с некоторыми из них юный Учиха даже обменивался кивками в знак приветствия. Возвращаясь с территории парка и проходя центр, на глаза попадались яркие вывески книжных и канцелярских магазинов: броские надписи зазывали покупателей на скидки в честь праздника. Пестрые обложки детских книжек и журналов, выставленные на витрины, привлекали прохожих, в особенности детей помладше. Саске фыркает при виде невысокого мальчишки, который дёргает маму за юбку, выпрашивая новенький томик приключенческого рассказа, — Ками, он бы так точно себя не повел! — однако заприметив на одной из полок свежий сборник сведений о катанах, прикусывает язык. Мысли уже несутся в сторону разнообразного оружия, которым он бы хотел овладеть. То, как интересно порой человек может описать работу с простецким кунаем, должно быть, захватывающе для каждого ниндзя. Что уж говорить о кусанаги или мечах, которые в пределах Конохи не распространены? Так, размышляя о боях на мечах, коих никогда не представлялось узреть воочию, прошло время по дороге в библиотеку — достаточно большое здание в несколько этажей, совмещённое с архивом и несколькими ларьками неподалёку. Это было далеко не излюбленное школьниками место, но шиноби и гражданские постарше часто терялись за массивными дверями в компании тысяч фолиантов. Возможно, в них был какой-то сакральный смысл, который Учиха ещё не познал и, если такой действительно есть, изменит это в ближайшем будущем. На входе в саму библиотеку за небольшим столиком сидит дама в летах, чьи линзы-блюдца в толстой оправе, как ему показалось, увеличивали глаза в несколько раз. Поправив очки жилистыми пальцами, она окончательно закрепилась в сознании, как карикатурный библиотекарь, для полного образа не хватало лишь просьбы не шуметь. Однако одного цепкого взгляда на Саске ей хватило, что бы определить типаж и молча кивнуть в сторону прохода, игнорируя его существование в дальнейшем. Он решил, что они поняли друг друга, чего более чем достаточно. Внутри всё обустроено по стандарту: четкие распределения на зоны, стеллажи с книгами из темного дерева, несколько столиков с подушками для посетителей и таблички с указанием литературы. В этом, нельзя приуменьшить, огромном помещении в пару этажей, было очень тихо и размеренно. Из звуков можно разобрать шуршание страниц и шёпот людей, когда те переговаривались, разбавлял покой только ветер из приоткрытых окон и негромкие звуки улицы. В общем и целом, местечко и обстановка составляют хорошее впечатление. Любому здесь рады, но при этом на каждого наплевать: один ушел — придет другой. Основным плюсом, несомненно, было отсутствие обязательной коммуникации с окружающими, всем попросту есть чем заняться и нет дела до очередного соседа за столом. Обходя полки на первом этаже, стало очевидно, что преобладающая часть читателей — гражданские или дети дошкольного возраста (последний вывод был сделан Саске из-за большого количества любовных романов). Научные книги, альбомы и журналы оказались чуть ли не в самом углу, уступая место детективным рассказам, фантастике и драмам, а где-то на верхних полках можно заметить пьесы — Саске не знал, был ли ранее в Конохе театр для представлений, но предположил, что это большое упущение со стороны предпринимателей. Постепенно закончив исследование так называемого первого уровня, он поднялся на второй. Широкая дубовая лестница привела в один из отделов предназначенных для шиноби: разнообразные виды техник, методички по изучению стихии и прочая литература для познания собственных способностей. Далее шли исторические стеллажи, фолианты и тома о жизни кланов Скрытого Листа: темные глаза сразу же зацепились за корешок с говорящим названием: Учиха. Ему потребовались некоторые усилия, чтобы миновать злополучную книгу и пройтись дальше, к политическому отделу. Информации на заданную тему, к своему удивлению, Саске обнаружил крайне мало, — буквально парочку тонких брошюр — но пришлось смирится и шагать в сторону ближайшего стола практически с пустыми руками. Вскоре вопрос скудности литературы по теме решился самостоятельно: в читательской зоне, за стопками книжек, сборников и свитков по нужной тематике нашлась уже знакомая фигурка Хьюги — та что-то увлеченно переписывала на черновой лист, не заметив удивлённого взгляда. Он присел рядом, разложил то немногое, что осталось после штурма одноклассницы, и нерешительно откашлялся, привлекая к себе внимание. Не то чтобы он не мог просто взять и воспользоваться книгами на столе без спроса, просто интуиция подсказывала, что лучше заявить о своем присутствии и желании присоединиться к изучению материала.       — О, Саске, — чуть запоздало отреагировала Хината, — здравствуй, — ей кивнули в ответ. — Ты, наверное, тоже сегодня решаешь вопрос с рефератом?       — Да. Есть какие-то проблемы с этим? У него совершенно точно не было намерения нагрубить или зачать конфликт на почве бумажек, ведь даже настроение сегодня было приподнятым, расслабленным. Но манера речи и повседневная отстранённость от разговоров порой играла с ним злую шутку. Да и вообще, вопрос состоял в том, не против ли сама Хьюга разделить с ним процесс погружения в учёбу, однако на деле слова звучали с претензией. Или очень выраженным раздражением сложившейся ситуацией — это стало ясно по растерянному взгляду обладательницы Бьякугана. Лавандовые глаза с тревогой изучали лицо Саске, пока тот в экстренном порядке пытался перефразировать сказанное.       — Я имел ввиду, ты не против, если я к тебе присоединюсь? Произнес быстро и жестикулируя невпопад, непроизвольно задержал дыхание, глядя на реакцию. В ответ облегчённо, почти незаметно, выдохнули и кивнули — груз упал с плеч. Химэ несколько секунд смотрела на то немногое, что принес нерадивый приятель (назвать его просто одноклассником было бы лукавством, но и до друзей они не дошли). Перебирая все то, что она уже успела прочитать, переложила несколько книг ближе к нему. Пару листочков-закладок с краткими заметками от руки торчали из блока, а на некоторых обложках или корешках виднелся клановый символ, что означало принадлежность этих книг к семейной библиотеке. И, судя по наклону головы вкупе с ожидающим взглядом, на лице Учихи выразительно отобразились все вопросы, которые он предпочёл бы не задавать.       — Эти книги ведь из библиотеки Хьюга? Их разрешено выносить за пределы квартала и…давать посторонним? — ему казалось, что через пару секунд в дверях покажется красное от злости лицо Неджи, который сию минуту потребует не прикасаться к священным писаниям клана и немедленно отсесть от его кузины.       — Ну, не совсем так, — маленькая улыбка появилась на розовых губах. — Это мои книги, но, фактически, они принадлежат клану. Изучение внешней политики необходимо для главной ветви и я могла бы ограничится уже полученными знаниями, но посчитала, что будет не лишним добавить материал из городской библиотеки, — Хината увлечённо искала нужный раздел на страницах, а после вздрогнула. — Ох, прости, это, наверное, неприятная тема, — она зажмурилась и склонила голову, повернувшись к нему. — Извини, пожалуйста. В его семье также практиковались дополнительные уроки, особенно это касалось политики, этикета и физической подготовки. Однако шестилетний ребенок не мог нормально усваивать знания о правовой деятельности семьи в полной мере, поэтому все часы занятий, коих было немного, прошли мимо. Дальше начались волнения и подготовка к перевороту, родители отставили обучение на второй план, а вскоре Итачи устроил кровавую резню и обучать уже было некому. Так и получается, что единственный представитель Учих в Конохе понятия не имеет о серьезной клановой деятельности. Лишний раз вспоминать о своей неполноценности, как наследника великой фамилии, конечно, было крайне неприятно. Впрочем, не смертельно.       — Ничего, — Саске принебрежительно отмахнулся, задев кончиками пальцев челку на её лбу. — Э-э-э, — тут же отдернув руку, затормозил, глядя как она хлопает ресницами в смятении, — тебе пошло бы, не думала отрастить волосы? — протараторил. Он не знал, как пришел к тому, что сказал секундой ранее, но, судя по растекающемуся румянцу на бледных щеках, это получилось очень смущающим. Несомненно, Химэ выглядит очаровательно с короткой стрижкой и чёлкой, но иногда, прямо как сегодня, в голову пробирались «мысли теоретика»: «А как бы она выглядела с длинными волосами? Или пошло бы ей, будь чёлка уложена иначе? Может быть, кудряшки, как у Шисуи или вообще косички?». В голове не укладывалась причина его размышлений о волосах Хьюги, её реакции на слова, тембре голоса при ответе, бледности кожи, когда не смущается и даже о том, почему лавандовые глаза, такие блеклые для окружающих, кажутся завораживающими и выразительными для него. Тишина после его спонтанных слов повисла гробовая, такую неловкость он не ощущал давно, хотя во всех ситуациях с Хинатой он, по разным причинам, но с завидной стабильностью, падал в грязь лицом. Она после никогда не вспоминала о том, что потенциально может вогнать в краску, однако порой казалось — этот момент вскоре наступит и каждая живая душа страны Огня будет знать, как из раза в раз Саске Учиха выставлял себя круглым идиотом или очень недалеким мальчишкой. Наверное, после этого репутация равнодушного и безразличного парня Академии будет уничтожена в пух и прах. Впрочем, все Хьюги были скорее «тихушниками», уносящие информацию в дом, на благо клана. Кто знает, быть может, где-то в недрах архива лежат досье на всех жителей Конохи с хорошим описание их привычного маршрута и жилища? Учиха мотнул головой: до такого абсурда он ещё не доходил.       — Ну, тебе тоже идет, — она кивнула чуть вверх.       — О чём ты? — растерянно сведя брови к переносице, думал, предлагает ли она отпустить волосы за компанию.       — Сакура в волосах смотрится довольно мило. Черный с розовым хорошо сочетается. Саске сначала напрягся, рассчитывая вероятность попадания Сакуры Харуно на его голову, а потом ужаснулся, потому что речь шла о совсем другой сакуре. И это совершенно не меняло кошмара ситуации, даже больше усугубляло положение: подумать только, он приблизительно час жизни провел с невозмутимым лицом и розовыми цветами в волосах! Теперь ясно, почему Яманака так широко улыбалась ему — ходячему гербарию. От этого позора не отмыться и он уже чувствовал, как начинают гореть щеки от стыда, ещё немного и вспыхнет. В последнем, очевидно, был единственный плюс: если сжечь себя, то и цветы вишни сгорят до тла. Но как бы не прельщала эта идея, на деле оставалось лишь трепать волосы и мотать головой. Когда столешница перед ним была усыпана лепестками, облегчение, наконец, настало, хотя лицо оставалось по-прежнему неестественного оттенка.       — Ненавижу розовый! Раздражённо прошипел, смахнул со своей части стола несчастные цветы и замер, когда маленькая ручка аккуратно коснулась виска. Теплые пальцы легонько скользнули выше и дальше, к макушке, перебирая черные пряди. Такие деликатные прикосновения заставляли гореть даже уши, оттого он весь сжался и сидел неподвижно, вытянув спину по струнке. Когда через пару секунд Хината вытащила несколько бутонов, смотреть в её ясные глаза оказалось просто невозможной и непосильной задачей. Потому оставалось только краем глаза наблюдать, как она разложила цветы на последних страницах книги и молча вернулась к прочтению свитков. Просто возмутительно! Пока Саске краснел и боролся сам с собой из-за её же действий, она позволила себе продолжить заниматься какой-то ерундой! Несколько минут черные радужки впивались в девичий профиль с твердым и непоколебимым требованием дать комментарий по этому поводу, но все надежды рушились о полную размеренность. Вскоре стало очевидно, что, как не буравь взглядом, ответов ему не дадут, а время утекает сквозь пальцы и ему тоже пора взяться за учебу — собственно, то, ради чего был проделан путь до библиотеки. Хината, читая и выписывая информацию, была совершенно расслабленной и сконцентрированной, словно в мире нет ничего более нужного и важного (например, зардевшийся Учиха под боком). Наблюдение за ней было исключительно вопросом эстетики, как выражалась их общая одноклассница. Слабый сквозняк прошёлся по половицам и привел в себя запутанные мысли, вернув их в прежнее русло. Перелистывая параграфы и закладки, старался вникнуть в саму суть, углубится в написанное и ёмко изложить прочитанное для чернового варианта. На полях некоторых книг карандашом и мелким почерком сделаны заметки, позволяющие быстро понять тяжёлые блоки текста, особенно это касалось подводных камней в законах. И так, сосредоточившись на работе, время близилось к ужину. Хьюга первой закончила выписывать нужное на лист и уже вносила правки в итоговый реферат, пока Учиха только заканчивал штудирование последнего свитка — тот давался особо тяжко, глаза теряли нужный ряд, а аккуратный почерк больше походил на неразборчивое письмо ребенка. Но, с горем пополам, вся работа была сделана и Саске с наслаждением потянулся, довольный собой. С превеликим удовольствием отдавая литературу обратно, не забыл поблагодарить: в их семьях было не принято делится информацией с посторонними, поэтому добрый жест нужно отплатить.       — Я помогу отнести, — он сказал это так, будто сделал одолжение, но Хината улыбнулась.       — Спасибо. Оба знают, что громоздкие сборники можно спокойно запечатать в свиток и не заморачиваться, но дело ведь не в том, насколько неудобно и нелогично нести их в руках. Учиха Саске, естественно, никогда не признается в этом, но провожать Химэ до дома кажется ему очень даже хорошей идеей. Почему? Просто потому, что хочется. Ему нравится бывать в её квартале, пересекаться взглядами, ловить лёгкие полуулыбки, получать исключительное внимание к своей персоне, чувствовать человеческое тепло рядом. Компания Хинаты ненавязчивая, очень лёгкая и практически незаметная, но вместе с тем комфортная — складывается впечатление, что тебя слушают, когда говоришь и понимают, когда молчишь. Она девочка стеснительная и совершенно невинная, но временами делает то, что заставляет смущаться других. Ей же Саске кажется крайне сдержанным парнем с большой палитрой эмоций, за проявление которых отвечают скорее действия, нежели слова. Он вообще говорит редко, зато смотрит часто и пристально, порой настолько, что это чувствуется физически. Неудивительно, ведь Учихи славятся своими глазами, которые показывают больше, чем можно ожидать и речь в данном случае не о Цукуёми. Хината помнит немногое из своего детства, однако в памяти перманентно отпечатались одни черные глаза, принадлежащие Итачи Учихе. Наследник главной семьи появлялся на общих клановых собраниях не чаще маленькой Химэ из-за службы в АНБУ, но его меланхолично-спокойный взгляд всегда сопровождался приветливой, пусть и крохотной, улыбкой. И сейчас Саске смотрел на неё столь же размеренно, она попросту терялась: братья всегда отличались по характеру, следовательно, их улыбка могла значить разные вещи. Но почему-то вызывала одинаковую реакцию — уголки губ всегда поднимаются вверх.       — Зайдешь в квартал? — в ответ кивают. Не то что бы он делал это впервые, более того, его «неофициальные» визиты в процентном соотношении превышали количество раз, когда он был приглашенным гостем. Оставалось загадкой, по каким причинам Хиаши закрывал глаза и позволял мелкому негодяю нарушать всякий порядок на собственной территории. Саске не рассматривал вариант с жалостью, поскольку глава Хьюга не удостоил бы сделать исключение для Учихи, а учитывая, каким взглядом его одаривает Неджи при случайных встречах, никакого пакта неприкосновенности между кланами не было. Тем не менее, он всё равно приходит, бродит по чужим владениям и даже имеет наглость забираться во внутренний дворик поместья. Активного согласия на такие посещения Хината не давала, но и слова «против» никогда не говорила. Поэтому сегодня был день-исключение, ведь вопрос был расценен как приглашение и теперь ничто не в праве остановить их прогулку. Ко всему прочему, он — просто пример галантности и хороших манер: идёт спокойно и молча, с левой стороны, помогает девушке донести ценный груз — всё как полагается. Правда девушка — будущий шиноби и помощь с такой мелочью ей точно не понадобится, но когда Саске Учиху волновали формальности? В конце концов, однажды он устроился на её коленях, все было очевидно ещё тогда! И, раз их общение не закончилось на этом нахальном жесте, Хината в силах пережить одну пешую прогулку до дома в его компании.