Важно для Рэя

      Рэй не был для Казуки другом детства. Их свели обстоятельства, а точнее, работа на Кютаро. Однако, чем больше проходило времени, тем больше ему казалось, что он знает этого многогранного и неугомонного человека ровно всю жизнь и не минутой меньше, настолько плотно они срослись друг с другом. Тем не менее, к одному Рэй привыкнуть так и не смог: Казуки был просто мастер удивлять. Начиная от некоторых его навыков, которые раскрывались на заданиях в самый неожиданный момент, и заканчивая существованием в их жизнях маленькой Мири.       То, что этот дурень с шилом в одном месте что-то задумал, Рэй понял намного раньше, чем это случалось в прошлом. Слишком уж странно Казуки выглядел, сидя за ноутбуком и что-то подробно изучая, закрывая крышку гаджета каждый раз, стоило Рэю появиться в поле его зрения. На все вопросы он отвечал довольно туманно и неопределённо, а то и вовсе молчал как партизан. И больно ярко горел огонёк стремления в его глазах. Даже неизвестно, чего Рэй боялся больше: того, что Казуки влез в очередную небезопасную и совсем не обдуманную авантюру, последствия которой разгребать им придется уже вместе, или того, что это новая «гениальная» мысль насчет их названной дочери и в покое его, как и в первом варианте, не оставят. Хотя, он начинает привыкать.       — Папа Рэй, мы дома! — милейший маленький вихрь в лице Мири влетел в дом, спотыкаясь о порог и моментально прилипая к ноге Рэя. Тот, совершенно не меняя выражения лица, приветственно потрепал девочку по голове, и это убеждало ее в том, что он был очень рад её видеть. Казуки вошёл следом, облегченно вздыхая. Рэй заметил ещё давно, что этот вздох по возвращению домой после заказов заменял усталое «Мы вернулись, мы выжили». Сейчас же он олицетворял умиротворение и радость вернуться в уютный дом, ставший более, чем родным. Оно и правильно, квартира то их и правда стала походить на уютное семейное гнёздышко. Появились рамки с фото, на которых Казуки и Мири счастливо улыбались от уха до уха, и даже Рэй довольно ухмылялся. Нашлось место и для детских книжек, дисков с детскими мультиками, рисунков Мири, что поселились на холодильнике. Квартира словно посветлела и больше не походила на логово двух наёмников. Но каким бы облегченным и довольным ни был этот привычный Рэю вздох, Казуки на сейчас точно не собирался здесь задерживаться. Вручив любимому затворнику пакеты с продуктами и всякой мелочью для дома, он собрался вновь покинуть квартиру и оставить Мири на полное попечительство её второго отца. — Ты куда? — несколько обеспокоенно спросил Рэй, заглядывая в большие алые глаза, что блестели от безграничных нескрываемых эмоций, словно драгоценные камни. Обычно, если Казуки что-то не договаривал словами, за него это делал его взгляд. Рэй тоже заметил это давно, и это очень сильно помогало понимать Казуки, облегчало совместную жизнь с ним. Интересно, сейчас всё так хорошо, потому что он стал приглядываться к нему? — Да так, прогуляться. Я скоро вернусь, — Казуки выпорхнул из квартиры, лишая возможности сказать ещё хоть что-нибудь. Дверь за ним с характерным звуком захлопнулась. Рэй и Мири остались дома вдвоём. — Папа, пойдём поиграем! — девочка выглянула из своей комнаты, будучи уже в домашней одежде, с надеждой глядя невинными большими глазами прямо в душу. В этом они с Казуки были похожи. Просьба её в какой-то степени даже расслабила Рэя. Ладно, пускай его горе луковое делает то, что сам пожелает, не маленький всё-таки. Главное, что бы ужин готовить за него не пришлось, а то у Мири ещё не дай бог живот заболит, как в прошлом месяце.       Как думаете, в каких случаях может пугать закат? Чем прекрасные, пленящие душу и разум творения небесные могут вселять в нутро очерняющий изнутри полностью страх? Из-за чего на уход дневного светила можно смотреть с душащим беспокойством и комом в горле? Ну, например, если твой напарник (и по совместительству любимый человек), единственный во всём мире, кому захотелось довериться, говорит, что уходит прогуляться и пропадает больше, чем на пять часов. Рэй, наверное, сорвался бы на поиски ещё после десятого непринятого звонка, но сейчас на его совести была жизнь и безопасность его дочери, хоть и названной. К слову, девочка была как-то слишком уж спокойна. По логике вещей, она уже через полчаса после ухода Казуки должна была соскучиться и начать канючить, но лишь спокойно смотрела мультики в гостинной, обнимая большого синего зайца, которого недавно выпросила у Рэя. — Мири, ты знаешь, куда ушёл Казуки? — Рэй уселся рядом с девочкой на диван, надеясь услышать хоть крупицу информации. Не то чтобы он был параноиком, но его работа и жизнь с Казуки под одной крышей научила его кое-чему: Привязался — береги. Теперь ты за это в ответе. Мири отложила игрушку и неуверенно сложила ручки в замочек, не торопясь с ответом. Рэй терпеливо ждал, пока она наконец скажет хоть что-то. Наконец она подняла голову и на детском личике сияла широкая улыбка, которая едва не ослепила хмурого мужчину. — Папа Казуки сказал, что ему нужно найти что-то важное для тебя! — она рассмеялась и подползла вплотную к отцу, обнимая его настолько крепко, как только могла. — Он очень любит тебя! И я тоже! Да уж, ну и задачку подкинула ему девчонка. По сути, Рэй сам не мог назвать ничего важного для него помимо работы, видеоигр да и жизней Казуки и Мири. Что же такого пошел искать этот обалдуй, чего сам Рэй назвать не мог? Время и правда близилось к ужину и Рэй с самым страдальческим видом стоял перед плитой, думая, что такого приготовить, чтобы обошлось без жертв и пожаров, как вдруг в двери несколько раз повернулся ключ. — Папа пришёл! — Мири соскочила с дивана и помчалась к двери встречать «потеряшку». — Ой, пап, а что в коробочке? Рэй подобно самой темной и мрачной в мире грозовой туче выглянул из-за угла. Он был готов прямо на пороге вылить на Казуки ушат недовольства, претензий и возмущений, но слова почему-то попросту сгорают на кончике языка, так и оставаясь неозвученными. На пороге стоял уставший, замёрзший Казуки, но довольная ухмылка и горящие глаза как-то не вписывались в общую картину. Да и буквально прыгающая в его руках коробка тоже. — А это сюрприз для папы Рэя, — Казуки не в глаза смотрит, а в душу. Ну, точно Мири на него в этом похожа. В одном только взгляде, совершенно без слов, можно было увидеть эту надежду на уровне детской, что Рэю понравится. — Уф, ну и активный же он. И, словно по команде, из коробки с громким «воинственным кличем» выскакивает котёнок, тот самый, которого когда-то Казуки собственноручно оставил в каком-то переулке, надеясь, что пушистый комочек шерсти найдет себе хороших и любящих хозяев. Но теперь животинка вновь оказалась в той же квартире, а заметив Рэя, подбежал к нему и ласково потёрся о его ногу, словно говоря о том, что скучал. — Киса! Киса! — весело запищала Мири, не зная, с какой стороны подступиться к новому жильцу в квартире. Она не трогала его, ведь знала, что это чудо очень важнно для Рэя. Всё как папа сказал! — Выберите ему пока имя, а я пока искупаю его, — Казуки подхватил пушистика на руки и утопал в ванную, что-то весело насвистывая. Рэй ещё несколько минут ошарашенно стоял на месте, глупо хлопая глазами. Пазлы в голове складываться не хотели. Он бездумно пошёл следом за Казуки, и к ним ураганом влетела Мири («Откуда у неё столько энергии?» — в очередной раз вертелся вопрос в темноволосой голове). — Я тоже хочу купать кису! — воскликнула она, умоляюще глядя на отцов большими-большими глазами. — Можно? Можно? Казуки замешкался, Рэй ясно видел промелькнувшее в его взгляде сомнение. — Э… Ну-у… — Пожа-а-алуйста! — Можно. Казуки удивлённо посмотрел на Рэя. — Правда? — Да. — Ура! Спасибо, папа Рэй! Губы мужчины тронула лёгкая улыбка.       Этой ночью Рэй спит не в ванной. Без малейшего стыда и угрызений совести на собственной кровати его зажали Казуки и котёнок, который ещё давно, до появления Мири признал в нём хозяина. Душу до приятного жжения грел живой комочек шерсти под боком. Тёплый Казуки за талию притягивал его поближе к себе. Он давно спал, сопел в ухо Рэю, словно пытаясь оглушить. И только один вопрос не давал покоя… — Казу, — осторожно шепчет Сува, пытаясь обернуться. В ответ ни слова, только объятия стали крепче, зажигая последние, маленькие, давно потухшие угольки, в сердце Рэя вновь, заставляя задыхаться от тепла и неизвестных ранее чувств. — Казу, — вновь зовет он, толкая спящего в бок. Над ухом стихает сопение, сменяясь сонным мычанием. И вот в темноте едва не вспыхивают алые глаза, Живостью которых можно лишь восхищаться. — Ну чего? И сам не спишь, и мне зажмотил, — Казуки зевает, но продолжает монолог, рукой ища ушастую макушку котёнка. — А я его, между прочим, несколько часов по дворам искал. Пришлось ещё с какими-то волонтерами за него побороться, — он лениво переворачивается на спину, туманно глядя в потолок и укладывая котёнка к себе на живот. — Зачем? — Рэй и сам не замечает, как сразу же льнёт вновь поближе к Казуки, пряча лицо в его домашнем ярком свитере. Пора бы привыкнуть, что его слишком тянет к этому дураку. Рэй слышит демонстративный кашель, а затем такой же демонстративный бубнёж: — Ребёнка, значит, можно, а кота нельзя? — после чего слышен тихий приятный смех. — Разве не так ты говорил? — Плохой из тебя пересмешник, — Рэй замолкает и закрывает глаза. — Вижу же, что ты рад. Я подумал просто, что если мы справились с Мири, то и кот нам по плечу. В это «мы» вложено было столько чувств, что внутри Рэя что-то сладко заныло. Прямо тогда когда он увидел счастье в глазах Казуки, который гордо заявлял, что они отцы Мири. — Да и всё-таки, это важно для тебя Этой ночью Рэю как-то особенно спокойно, Казуки об этом позаботился. Теперь задачу по заботе о нём он делит не только с Мири, но и с котёнком, которому всё же стоит поскорее придумать подходящее имя. — Чёрт, завтра доставка с вещами для пушистого приедет, а я налички не снял! – Казуки почти подскакивает на кровати, но тут же замирает, осекаясь, и осторожно ложится обратно. Лицо Рэя приобрело умиротворённые черты, Курусу даже не заметил, как тот уснул. Казуки чуть поёрзал на подушке и застыл. Нарушать спокойный сон Рэя не хотелось. Хотя, Рэй к этому привык. Уже давно привык.