***
«Здравствуй, Дилюк. Когда весть о том, что ты покинул Мондштадт, достигла меня, я, тут же бросив все дела, отправилась на винокурню. Я надеялась, что это всё ложь и ты не покинул нас, но оказалось, что это правда. Ты уехал. На винокурне я встретила Кэйю. Не знаю, что произошло между вами, но это явно задело вас обоих. Наверное, о таком не принято говорить, но он плакал, переживал, что ты уехал навсегда. А его глаз, тот что всегда был под повязкой был перевязан бинтами. Вы подрались? Я пыталась расспросить Кэйю, но он лишь причитал, что тебя нужно догнать. И мы, оседлав лошадей, направились в ту сторону, что указала Аделинда. Может она указала неверное направление, может твои следы стёрлись, но нам пришлось вернуться. Но ты и так это знаешь. Когда же я увидела твоего орла у окна, то сначала подумала, что ты решил вернуться. Но там было лишь письмо. Это лучше, чем ничего. И я правда рада, что ты жив, что с тобой всё хорошо. Но неужели это стоило того? Моё сердце болит за тебя и Кэйю. Если он совершил нечто настолько серьёзное, что ты решил покинуть нас, то тебе стоит лишь сказать. Поверь, он сам корит себя. Но если это из-за Ордо Фавониус… Я тоже не поддерживаю их решение, но понимаю, почему они так поступили. Мне жаль, Дилюк. Я соболезную твоей утрате, но ничего не могу сделать. Прошу, прости нас, ты правда не заслуживаешь всего того, что на тебя свалилось. Поверь, я всегда буду на твоей стороне Леди Джинн.»***
Дилюк очнулся от резкого запаха, что неприятно пробивал нос. Его затошнило, и невольно он прикрыл рот рукой. Открыв глаза, он увидел пред собой Аделинду, что вертела рядом с его носом вонючей ваткой. — Мои соболезнования, — Первое, что она сказала, когда заметила, что Дилюк очнулся. Эти слова камнем прибили его к кровати. Нет, он не верил и не хотел верить, что это и правда случилось. Смерть отца и вина Дилюка в этом звучит как ночной кошмар. Он не мог, просто не мог использовать силу, данную ему богами, против отца. Почему он не ослушался? Почему? Сердце больно сжалось в груди. Он даже не думал, что потеряет отца, надеялся, что он если и умрёт, то в глубокой и счастливой старости. Всё оказалось совсем иначе. Слишком рано. Дилюк был не готов к такому. Аделинда обняла Дилюка за плечи и притянула к груди. Она мягко поглаживала его по голове, убаюкивала. Дилюк не отпрянул, лишь сильнее зарылся носом в платье. Запах свежих булочек и мыла. Запах дома, дома, в котором больше не будет отца. По щекам водопадом потекли слёзы. Глаза жгло. Дилюк не плакал, он горевал, страдал и завывал. Отец. Он потерял последнего родителя. Маму он не помнил, ему её заменила Аделинда, но отец — это другое. Он стал для Дилюка всем: родителем, учителем и главным примером для подражания. Примером, которого он убил. Своими руками. Из груди вырвался пронзительный стон. — Тише, тише, мой хороший, — Аделинда сильнее прижала его к себе. Её сердце стучало также быстро, как и его. Тепло успокаивало и дарило надежду. — Всё будет хорошо, ты со всем справишься. — она погладила его по волосам и, взяв в руку подбородок, подняла голову вверх. — Ты не один. — Из глаз Дилюка лишь сильнее потекли слёзы. «Кэйа? Кэйа, он же был там, но где же он сейчас?» — Аделинда достала из кармана носовой платочек и вытерла слёзы на лице Дилюка. Она тяжело вздохнула и встала с кровати. — Простите, — Дилюк ухватился за передник Аделинды, та удивлённо посмотрела на него. — А где Кэйа? — Господин Кэйа привёз вас и отправился на заседание. Он сказал, что там решается дело мастера Крепуса. — Какое дело? — глаза Дилюка заметались по комнате в попытках ухватиться хоть за что-то, что даст ему ощущение, что он не уносится в бездну отчаяния. — Он сказал, что этот дракон наделал много шума и что… — Аделинда отвела взгляд и замолчала. — И что? — Дилюк дёрнул за передник, возвращая её внимание. Он перевёл взгляд с её испуганных глаз на свои руки, держащие ткань. Он быстро отпустил её. — Есть шанс, что людям скажут, что его убили Ордо Фавониус. — Аделинда снова посмотрела в сторону и сжала дрожащие руки между собой. — Что?! — Дилюк вскочил с кровати, сердце в груди загрохотало, а в ушах зашумело. — Они не могут так поступить! Это мой отец убил дракона! Убил дракона ценой своей жизни! — Дилюк не понял, что кричит, пока Аделинда не сделала пару шагов назад, руками нащупывая дверь — Простите… простите… — Я не должна была вам это рассказывать. — Она испуганно замотала головой. — Вам нездоровится! — Она резко развернулась и схватила дверную ручку, собираясь открыть. — Подождите! — Дилюк перехватил руки Аделинды и, вложив их в свои, сжал. — Прошу вас, скажите, что он ещё говорил. — она посмотрела на свои зажатые руки. — Больше ничего, разве что… — Она выдернула руки и всё же открыла дверь, Дилюк собирался перехватить их, но Аделинда жестом остановила его. — Не стоит переживать, я сейчас вернусь. — она вышла из комнаты, и с закрывающейся дверью сердце снова юркнуло вниз. Дилюк закрыл глаза, а когда открыл их, увидел вазу. Сегодня был его день рождения. Боги решили, что Дилюк не достоин этого праздника, они решили, что его стоит наказать. Но за что? Дилюк растёр лицо руками. Глаза щипало, а сердце сжималось от накатывающей тоски. Как он мог? Ну как он мог веселиться сегодня? Он должен был быть с отцом, должен был разговаривать с ним, сидеть с ним за одним столом и не должен был убивать его. Он убил его! Своими руками! — Это принёс Кэйа вместе с вами, — Аделинда вернулась в комнату с маленькой деревянной коробочкой в руках. Она протянула её Дилюку. Когда он открыл её, то увидел перчатку. Ту самую, что отдал ему отец перед смертью, ту, что он использовал, чтобы победить дракона. Дилюк напрягся, тогда он не чувствовал, но сейчас, когда его тело устало и стало восприимчиво к любой чужеродной энергии, это стало особенно заметно: от перчатки исходила сильнейшая элементальная энергия. Дилюк достал перчатку и его тело пронзила боль, но она тут же ушла.***
Здравствуй, Дилюк. Я отправил тебе множество писем, используя почтовых голубей с винокурни, но так и не получил ответа от тебя. Поэтому я попросил Джинн приложить к её письму ещё и моё, вдруг хотя бы оно дойдёт до получателя. Как ты? Почему уехал? Ты написал Джинн о срочном деле, что у тебя появилось из-за смерти отца, но я-то знаю, что это ложь. Ты не мог уехать так скоро не попрощавшись с отцом. Наверняка была другая причина. Ты не хочешь со мной разговаривать, я понимаю это, но чем такое обращение заслужила Джинн? Когда прилетел твой орёл, она выбежала в одной ночной рубахе, чтобы встретить тебя. Представляешь, что о ней подумали? Как бы там ни было, я сожалею о том, что случилось. Я не хотел, чтобы так вышло. Мне правда жаль. Я не прошу простить меня, ведь этот поступок нельзя простить. Просто хотел, чтобы ты знал, что я сожалею. Кэйя. *** Дилюк бежал, не разбирая дороги. Воспаленный ранами мозг даже не напомнил о лошадях, что стояли в конюшне рядом с винокурней. Ноги утопали в грязи. Из-за ливня одежда за те недолгие минуты в пути успела насквозь промокнуть. Сырая ткань неприятно липла к коже. Удары капель о свежие раны заставляли морщиться от боли, но Дилюк просто не мог позволить себе остановиться. Вдалеке вспышкой проскочила молния. В груди всё горело от такого яростно бега. Дыхание сбилось, и вместе с воздухом он вдыхал дождь. Волосы прилипли к лицу, и стало ещё труднее. Он почти не разбирал дороги и слепо шёл вперёд. К горлу вновь начал подступать ком. Что Ордо Фавониус там обсуждают? Смерть отца? Как его похоронить? Что там можно решать? Да и зачем им врать, что дракона убили они, если это сделал его отец? Дилюк приближался к Мондштатду, протоптанная дорожка сменилась на каменную, более удобную, но скользкую. В штаб он вошёл за секунду до того, как дверь зала заседания открылась. Весь грязный и сырой настолько, что с него капало. Он смотрел, как Джинн ласково обняла Кэйю. Мозг не успел обработать то, что увидел, как дверь отворилась. Первым пулей вылетел Варка. Не одарив их и взглядом, он, бормоча, удалился. Следом вышел Эрох с гордо поднятой головой, за ним вышагивали два молодых паренька. — Мы приняли решение! — Эрох свысока оглядел присутствующих. Кэйа и Джинн практически подлетели к нему. Сердце Дилюка налилось кровью. Да как он смеет? Чего ему там решать? Вкладывая злость в каждый шаг, он медленно подошёл к ним. — Дракона убили Ордо Фавониус — Что? Да как они посмели? — Спасибо Дилюку и Кэйе за оказанную помощь. — он улыбнулся, но эта улыбка была такой надменной, что Дилюку захотелось его ударить. — Да как вы смеете! — глаза Эроха похолодели, а улыбка слетела с его лица — Это мой отец убил дракона! Ни я! Ни Кэйа! Ни тем более остальные рыцари, что опоздали! — Это Ордо Фавониус убили дракона. — спокойно повторил Эрох. — Нет! — крикнул Дилюк. — Вы сами знаете, что сил и возможностей у Ордо Фавониус просто не хватит! — Дилюк, — прошептала Джинн — Мой отец тот, кто убил дракона! — Эрох подошёл ближе и, замахнувшись, ударил Дилюка по лицу. Щёку прожгло болью. Сердце вновь сжалось. — Я повторяю, дракона убили Ордо Фавониус. — Эрох пригнулся, шепча Дилюку на ухо. — Представь, как пошатнётся репутация рыцарей, если люди узнают, что этот инцидент был улажен обычным торговцем. — он снова улыбнулся. Кулаки Дилюка непроизвольно сжались. Обычным торговцем? Его отец уж точно не был обычным торговцем. — И если ты только подумаешь мурлыкнуть хоть где-то, что это был твой отец, что конечно же ложь, то тут же потеряешь звание и возможность служить! — он улыбнулся. — Тогда я сам ухожу! — Дилюк повернулся лицом к Эроху и его глаза блеснули алым. — Будь проклят со своим Ордо Фавониус! — он достал меч и Эрох испуганно отшатнулся от него. — Упрямый мальчишка! — Прошипел Эрох. — Дилюк, нет! — Кэйа двинулся к Дилюку, а Джинн испуганно вскрикнула. — Будь проклят с этим глазом бога! — Дилюк отрезал висевший на бедре глаз бога и швырнул его в Эроха. — Лгуны и обманщики! Пусть все знают, что совершил мой отец. Подвиг! Он спас всех вас! Всех! — глаза Дилюка горели, он кричал. Былое самообладание разбивалось о камень скорби. — Дилюк, прошу. — Прошипел Кэйа, подходя ближе. — Давай поедем на винокурню и всё обсудим. — он обхватил Дилюка за плечи и потянул к выходу. — Тут нечего обсуждать. — Голос Дилюка эхом раздался по коридорам. — Я не хочу иметь ничего общего с Ордо Фавониус. — он посмотрел в глаза Эроха и плюнул тому под ноги. — Надеюсь больше никогда вас не встретить!***
«Дорогой Кэйа, Если бы ты знал, как сильно я сожалею о том дне, то возможно и перестал бы слать мне письма. В этом мире нет ничего, о чём бы я сожалел настолько же» — Ложь. — Дилюк скомкал письмо в руке и его элементальная энергия оставила лишь горстку пепла вместо бумаги. «Леди Джинн, Рад читать твои письма, и, пускай я не могу ответить так же быстро, заверяю, что всё читаю. Спасибо, что переживаешь за меня, но со мной всё хорошо. Мои скитания скоро закончатся, и я вернусь в Мондштадт. Как ты? Как дела в городе? Тяжело ли на новом посту? Увы, не могу поделиться больше ничем, тороплюсь. Ещё раз благодарю за письмо, До встречи! Дилюк Рагнвиндр»***
— Дилюк, ты как? — Кэйа развернулся к вошедшему в комнату Дилюку. — Они сказали, что припишут все лавры Ордо Фавониус! Отец отдал жизнь ради их спасения, но он не стоит даже упоминания? Серьёзно! — Дилюк вскинул руками. — Эти мелочные мрази только и думают, что о своей жалкой репутации. Как я мог быть так слеп к их гадким деяниям? — Эй, — Кэйа подошёл ближе — Не говори так! — он положил руку на плечо Дилюка, но тот её отдёрнул. — Не смей затыкать меня! — прокричал он, делая несколько шагов назад. — Это сборище гадюк! Почему? Почему они отдали приказ даже не расследовать это дело? Мой отец не заслуживает правды? — Они боятся правды. — Кэйа посмотрел в сторону. — Мне тоже надо тебе кое-что сказать. — И что же? Поверь, ты меня не удивишь больше. — Дилюк подошёл к окну и распахнул его, сильный ветер ворвался в комнату, принося с собой капли дождя. — Готов спорить, — Дилюк повернул к нему голову. — Мне не до шуток сейчас. — отчеканил Дилюк, спиной опираясь на оконную раму. — Прости, — Кэйа сглотнул. — Я должен был давно сказать тебе об этом, но не смог. — Кэйа посмотрел на свои руки, они подрагивали. — На самом деле, — Кэйа посмотрел сначала на штору, потом перевёл взгляд на кровать, а потом на ботинки. — Я родом из Каэнри’ах — Тишина. Острыми иглами она впивалась в грудь и пронзала самое сердце. Ноги стали подкашиваться, а по телу пробежались мурашки. Он снова сглотнул и продолжил. — Мой отец подкинул меня сюда, сказав, что я последняя его надежда и что мне нужно… — Кэйа поднял голову и встретился с глазами, полными пламени, они горели, словно звёзды в ночном небе, такие яркие и пугающе прекрасные. У него появилось непреодолимое желание показать свой глаз, что он так долго скрывал за повязкой. Руки потянулись к завязкам — Чтобы я следил за вами, за всеми. — он дёрнул завязки в сторону, и повязка медленно упала на пол. Перед глазами Дилюка ярким пятном блестел глаз Кэйи. Золотой как полуденное солнце. Он усмехался и дразнил его. Кэйа предатель. Кэйа предатель. Кэйа предатель. В мозгу красным флагом вертелась эта мысль. Сердце забилось чаще, злость жаркой волной пролилась по его телу. В глазах стояла пелена. Рука невольно потянулась к рукояти и достала меч. Из горла вырвался мощный крик, больше похожий на рык. Оттолкнувшись от стены, Дилюк побежал на Кэйю. Обученный, тот хоть и не успел парировать атаку, отскочил. В уши отдавало глухо разбивающееся о грудь сердце. Подлетев к двери, Кэйа схватил лежащий там меч и выставил его пред собой. — Дилюк, не надо! — Крикнул Кэйа, но тот даже не слышал — Пожалуйста! — Дилюк сделал выпад, но Кэйа парировал его. — Помойная крыса! — Тогда Дилюк попробовал ударить с другой позиции, но вновь не вышло. Несколько злых и выматывающе сильных ударов Кэйе вновь удалось избежать. Обида вкупе со злостью лишь сильнее подстёгивала Дилюка. Он даже не почувствовал, как холодный доселе метал стал обжигающе горячим. Он загорелся огнём и, если бы не выставленный Кэйей меч, то пламя выжгло бы ему лицо. Дилюк приближался и с каждым шагом Кэйе становилось тяжелее дышать. Дилюк сделал контрольный выпад и огненный метал полоснул по золотистому глазу. Кровь хлынула наружу, окрашивая одежду и ковёр. Большие капли попали на меч Дилюка. Кэйа вскрикнул. Внезапно его тело пронзил невыносимый холод. Вихрь поднялся в комнате и откинул их друг от друга в стены. Он закрыл руками лицо и согнулся. Боль парализовала лицо, рукой он прикрыл кровоточащий глаз. Спустя минуту, он наконец смог открыть второй глаз и увидел, как перед ним лежит, издевательски поблёскивая, крио глаз бога. Удар об стену Дилюк ощутил сильнее, на мгновение его грудную клетку сдавило, и он перестал дышать. Глаза закрылись и на пару секунд он даже потерял сознание. Реальность ударила его под дых. Раздался оглушительной силы крик. Грудь вновь сдавило от боли. Бинты окрасились цветом крови. Дилюк поднялся на колени и увидел, как в другом конце комнаты, зажавшись в углу лежит Кэйа, закрывая глаз. Сквозь его руки текла кровь. — Нет. Нет… нет… — шептал Дилюк, стараясь подняться на ноги, ползя в сторону Кэйи — Я не… я не хотел… я не… — дверь в комнату отварилась и в дверях стояла Аделинда. Испуганная она окинула взглядом комнату и увидела Кэйю. Она вскрикнула и побежала к нему, по дороге падая на колени. Ползая на четвереньках, Дилюк нащупал меч и, опёршись на него, встал. К груди подкатил тошнотворный ком, когда он вдохнул запах крови, кружащий в комнате. С трудом передвигаясь, он вышел из комнаты. Шок проходил, возвращались силы, а с ними и боль. Сжимая зубы, Дилюк спустился по лестнице, схватил первую попавшуюся накидку и вышел с винокурни.