Начать сначала

«Здравствуй, мама. Я на выходных хочу вернуться домой. Насовсем. Я не могу тут больше находиться. Пожалуйста, когда я буду дома, не заставляй меня продолжать обучение. Я не хочу. Опережая твой ответ, напишу, что за три дня я не передумаю, так что можешь не предлагать подумать получше. Я надумался уже. Только пришли ответ, будет ли отец дома на выходных? Если не знаешь, так и напиши. Не увиливай, прошу. Я хочу знать, к чему готовиться. Твой сын Драко» Драко зашипел, когда его неясыть, которая всегда была чересчур вредной, цапнула его. Царапина была неглубокой, но болела так, будто сова откусила палец. Драко слизнул алую каплю крови и оставил руку у рта, смотря на то, как Ночь улетает с его письмом. Драко показалось, что он начинает бояться крови, иначе объяснить непонятную дрожь он не мог. Он чувствовал солоноватый металлический вкус, смотрел на чистое небо, но перед глазами стояло собственное отражение. В рот затекала кровь, капала с подбородка и пачкала рубашку. Драко так и не понял, куда дели его испорченную одежду, потому что её ему никто не возвратил. Только лишь добрый Поттер приволок свежий комплект. Наверное, домовики помогли. Совятня была недалеко от замка, но Драко планировал растянуть путь обратно на полчаса, не меньше. Он снова и снова прокручивал в голове воспоминания о записке и угрозу, что это только начало. Он не хотел знать, что будет дальше. Голова до сих пор кружилась: от долгой ходьбы или любого эмоционального перенапряжения. Помфри сказала, что на полное восстановление может уйти около двух недель. Драко опасливо убрал палец ото рта и посмотрел на ранку. Кровь всё ещё шла. Он нервно вздохнул и сильно сжал руку в кулак. А вдруг кровь не остановится? А если он не дойдёт до школы и упадёт тут? Сколько времени кровь будет вытекать из такой маленькой раны? Как быстро он умрёт? Драко остановился и обернулся на совятню, завидуя письму и сове, которых он отправил домой. А кто мешает ему сейчас же забрать вещи и вернуться домой? Драко расслабил руку и снова взглянул на палец. Кровь остановилась. А какие цели преследует Поттер? С чего бы вдруг ему понадобилось идти проверять Драко? И что, что он истекал кровью? Всем остальным было плевать. Всем, кроме Поттера. Можно ли все его попытки помочь считать проявлением синдрома спасателя? Может ли он действовать, исходя из корыстных побуждений? Когда Драко вопросом «А вдруг Поттер агент Тёмного Лорда?» загнал себя в тупик, он был уже у лестницы, ведущей в подземелья. Весь вчерашний день он просто спал в больничном крыле — Помфри его так и не отпустила, хоть и обещала. Сегодня вышел он только перед обедом с наказанием пропить курс зелий до конца уже самостоятельно. — Угадай кто? Драко чуть не взлетел, когда на его глаза опустились чьи-то ладони, а из-за спины послышался голос. Он находился так глубоко в мыслях, что не сразу получилось осознать, кому принадлежит высокий голос с хрипотцой. 

— Да ладно… — Драко выдохнул, отвёл от лица руки и медленно повернулся. Он не ошибся. Перед ним стояла Дафна, которую он уже и не надеялся увидеть. — Я тебя убью. — Размечтался, придурок. Она протянула руки и сгребла Драко в объятия, обхватив его чуть выше талии — она была заметно ниже его. Драко первые две секунды недовольно дышал, пытаясь напомнить Дафне, что он не сильно любит объятия, но потом сдался и прижал её голову к своему плечу, несильно ероша волосы на затылке. — Я надеялся, что ты подрастёшь за лето. — Завались, — послышался грозный голос откуда-то из мантии. Драко впечатал её в себя ещё сильнее и отпустил, только когда получил особенно сильный тычок под рёбра. — Я был уверен, что ты не вернёшься. — А когда это я была предсказуемой? — Дафна, игриво флиртуя, подмигнула Драко и пошла ко входу в гостиную. — Сейчас я приведу тебя в свою девичью обитель, заставлю расклеивать постеры и только потом расскажу, где я была. Драко закатил глаза, не сдерживая счастливой улыбки. Он и думать забыл о Поттере и Волдеморте; о том, что он собирался истекать кровью и сбегать из школы. Теперь у него есть человек, который будет держать его тут. Дафна была больна заразным позитивом, а у Драко совершенно не было к нему иммунитета, поэтому он постоянно заболевал вместе с ней. Только за несколько секунд, пока он догонял ускакавшую вперёд Дафну, в голове пронеслось несколько воспоминаний, как их, хохочущих, выгоняли с урока Снейп, Макгонагалл и даже Трелони. — Я тебя внимательно слушаю, — Драко сел на кровать Дафны, подогнув одну ногу и положив на ляжки любимую розовую подушку. Он уже много лет надеялся украсть её у Дафны, но всё никак не получалось. Дафна села напротив и в самом деле достала внушительную стопку постеров, только Драко знал, что они к ним даже не притронутся. Дафну не надо было долго уговаривать, она сразу начала рассказ. За час, а может и два, Драко узнал, как её семья справилась с потерей отца, как Астория захотела перевестись во Французскую школу. Дафне родители тоже предлагали, но одумалась она только к последним числам августа, когда Астория уже уехала туда, получив одобрение на перевод. А вот Дафне школа отказала. — Но написали, что после первого семестра ещё раз рассмотрят наше прошение. И из-за того, что Астория уже там учится, меня скорее всего возьмут. Драко одолевали смешанные чувства. Он смотрел на розовые ворсинки, нервно теребя их, думая о том, что ему надо радоваться за подругу и вместе с ней, но не получалось. Он радовался, когда увидел её перед собой и обнял её, но мысль о скорой разлуке не делала его счастливым ни капли. Драко поднял голову, чтобы взглянуть в глаза Дафны. — Стоять… — Что?.. — Дафна растерянно склонила голову влево. Драко приблизился к ней и взял её лицо в ладони, сократив расстояние между их носами до десяти сантиметров. — Глаза. Твои глаза меняют цвет. Дафна нервно и смущённо хихикнула, пытаясь вырваться из хватки Драко. — Давно? — серьёзно спросил Драко, подавшись назад, а потом и вовсе сев на пригретое место. — С похорон отца, — негромко ответила Дафна и поджала губы. Её пшеничного цвета волосы стали отливать голубым. — Больше не могу контролировать. За лето успела привыкнуть и смириться. Теперь очень интересно, как будут реагировать в школе. Дафна пожала плечами, прикусив губу изнутри и криво улыбаясь. Она всегда, когда ждала оценки своих действий, которыми сама гордилась, кривила губы так странно, что казалось, будто она и вовсе не умеет улыбаться. Но как же это было мило. Драко усмехнулся и скопировал её движение плечами. — Даже не знаю. Может, я всё-таки был прав? Драко выгнул бровь и по встречному горящему взгляду понял, что Дафна помнит о его словах. Она была метаморфом всю жизнь. По рассказам её матери — за первые 10 минут после рождения цвет её волос сменился не меньше пяти раз. Но однажды во время путешествия, когда ей было девять, маленькая и абсолютно бестактная немецкая подружка Астории три дня мучила Дафну постоянными обзывательствами, смысл которых был один — она уродка. И, когда она, маленький метаморф, уверенный, что это ненормально, пришла в школу, она уже умела контролировать свои эмоции так, чтобы внешне они никак не проявлялись. А потом и матери что-то в голову ударило — она начала считать, что метаморфия — признак грязной крови. Всё вокруг поспособствовало тому, чтобы Дафна начала скрывать свои удивительные и редчайшие способности. Только на третьем курсе она однажды не сдержалась перед Драко. От сильного смеха её волосы стали похожи на пружинки, закудрявились и запушились. Драко по сей день прекрасно помнил тот шок, в котором он оказался. Но привычка была привычкой — она продолжала скрываться даже перед Драко. Только в редкие моменты она могла показать какие-то незначительные изменения. Она говорила, что так ей проще не расколоться в обществе. Сколько бы Драко ни уговаривал её перестать сдерживаться, ничего не получалось. Однажды, когда у них вместе было отвратительное настроение, а Дафна сидела с почти черными волосами, Драко сказал ей: «Ты скрываешь самое удивительное и редкое явление среди всех волшебников. Вейл больше, чем таких, как ты. Никто не считает это уродством на самом деле. Ты просто не видишь, как это красиво». И сейчас впервые за два года он вновь увидел проявление этого чуда. Как будто все его слова не ушли в пустоту. Дафна была рада показать свои изменения. — Может и прав… В любом случае, мне уже плевать. Да и сделать я ничего не смогу. Я разучилась это контролировать. — Ты врёшь. У тебя ничего не менялось, пока ты говорила сейчас со мной. — Ты на меня почти не смотрел, — недовольно фыркнула она. — Но сейчас это не так заметно. Всплеск был на похоронах. Поменялось почти всё. Я потом два дня возвращала себя обычную. Волосы были угольные, глаза такие же — зрачков не видно было. Кожа побелела, пальцы длиннее стали, коленки торчали. Мама говорит, что я была похожа на смерть. Вот как её представляют — смерть с косой, мне только косы не хватало. Ну или на дементора была похожа. Не знаю. Дафна опустила ноги на пол и приподняла юбку. — Видишь как торчат? Раньше не было такого, ты же помнишь, да? Никогда ноги костлявыми не были. А теперь на твои похожи, — Она очень весело улыбнулась, а Драко лишь неуверенно хмыкнул. Он уважал мистера Гринграсса, но временами не выносил его. Каждая встреча его отца и отца Дафны заканчивалась одним разговором — Драко и Асторию надо женить. Драко же мечтал жениться на Дафне. Но это не причина желать смерти. — Мне так жаль, что он ушёл. — Он стал невыносимым. Так даже лучше. Мы все уже смирились. Драко бросил взгляд на лицо Дафны. Она была спокойна. Глаза и волосы были привычного цвета. — А так и неясно, кто отравил? — Ясно, почему же нет? Я думала, что ты видел в газетах. Я фамилию так не вспомню… Кто-то из родственников кого-то из приближённых Дамблдора… Хрен его знает, короче. Мстили нам. Дафна наклонила голову и хрустнула шеей. Драко вздрогнул, его вымораживал звук хрустящих суставов. Он лёг на кровать, положив под голову подушку, Дафна улеглась на его ноги. Только под вечер он ушёл к себе в комнату, когда Дафна уснула рядом с ним, так и не дослушав историю про то, как Драко всё лето общался с одной и той же птицей от нечего делать. Если в четверг Драко был так занят обсуждением всего подряд с Дафной, что даже и не думал о Поттере, то в пятницу на обеде, он вдруг понял, что не видел его с самой выписки из больничного крыла. — Твои ставки — работает или помер? — Помер, — уверенно ответила Дафна, делая сэндвич из печенья. — А я всё же думаю, что работает. — Всё о Поттере думаешь… — Жуй молча. Не хотел Драко признавать того, что полюбил думать о Поттере. Это стало его хобби, это помогало занять мысли в особенно скучные минуты или перед сном. Он думал о Поттере, когда шёл к кабинету Снейпа, оставив Дафну в гостиной с подружками. За обедом он получил записку от профессора зельеварения, что тот ждёт его в четыре у себя в кабинете. Драко сначала испугался, но потом вспомнил, что совсем недавно они говорили о дополнительных занятиях. Последнее, что проскользнуло в его мыслях перед тем, как он постучал: «А Поттер думает обо мне перед сном?». Когда часы показывали семь, а Снейп и не думал заканчивать вводную лекцию, Драко хотелось выть. Он не выносил «нового» Снейпа. До его псевдосмерти Драко даже не обращал внимания на то, насколько Северус на самом деле занудный. И как резко он может переключаться с «друга семьи» на «строгого учителя». Это начало сводить Драко с ума. Раньше он просто не знал о такой стороне личности Снейпа, как «друг». Лучше бы и дальше не знал. На её фоне «учитель» был невыносимо ужасной диаметрально противоположной личностью. На счастье Драко, ближе к восьми вечера они всё же договорились о двух встречах в неделю, и его отпустили отдыхать. Только вот отдыха не предвиделось. — Ночь передала вот это, — Дафна встретила его в гостиной. Драко сразу узнал письмо от мамы. Он взял его из рук Дафны и прижал к груди. — Пойдёшь со мной? — не без грусти спросил он, кивая в сторону своей спальни. Дафна же была очень радостной, поэтому сразу же согласилась. Она явно надеялась приободрить Драко. Но, узнав, что он собирается бежать из школы из-за намечающихся издевательств, она заметно сникла. И волосы её поблекли. — Я думала, что мы хотя бы до Рождества побудем вместе… — Я не знаю… Мне страшно, на самом деле, — Дафна аккуратно обняла его и положила голову ему на плечо. Драко сразу стало спокойнее. — А ещё я по Ночке скучаю. Дафна засмеялась и отпустила Драко. Он хоть и был нетактильным, но в моменты душевных упадков он нуждался в нежности. Всё лето рядом была его неясыть Ночь. Ей было уже восемь лет, но характером она была совсем совёнком. Даже несколько дней в школе без неё оказались пыткой. А если бы он был дома, то она всегда была бы рядом… Отца не было дома. Драко узнал это ещё вечером в пятницу, именно поэтому он, ничего не страшась, приехал домой. Он так и не успел подумать о грядущем разговоре с мамой. Всё свободное время он проводил с Дафной, а ночью спал. Впервые за долгое время он на самом деле спал ночью. Когда мама встретила его, он уже по её глазам понял, что разговор начнётся сразу. И будет он не из приятных. Так казалось им обоим. Но слово за слово Драко вдруг выяснил, что желание проводить время с Дафной, а не дома с отцом, перевешивает все его страхи. Ему было радостно видеть в мамином взгляде облегчение и слышать в голосе неожиданную лёгкость. Но как бы он ни любил свою маму, то спокойствие, которое она ему дарила, он не мог находиться в мэноре. Он душил его, пугал, не позволял жить в будущем и нещадно тянул назад. Он будто слышал шаги Лорда и шипение Нагайны каждый раз, как их с мамой разговор прерывался. Ночь оказалась для него невыносимой. Драко просто молча взял свою подушку и пришёл к маме в комнату. В ней всегда пахло ландышами. Мама накрыла его своим одеялом, поцеловала сына в макушку и, казалось, уснула. Но Драко знал, что она лишь дремлет, сторожа его сон. Он почувствовал себя маленьким мальчиком, который познаёт мир через маму. Где всё понятно, и на все вопросы есть ответы. И страшная тревога от того, что утро в поместье не наступит, начала отпускать. — Мам, а утро же наступит? — Конечно, Драко. Спи. Спокойной ночи. Драко пожелал спокойной ночи в ответ, не сомневаясь, что его услышали. Он помнил, как впервые задал этот вопрос. Он так же пришёл ночью к своей маме, после того, как родители впервые поругались при нём. Кажется, ему было десять. Он не чувствовал стыда или неловкости за то, что рядом с самым родным человеком он становился не восемнадцатилетним самостоятельным парнем, а совсем ребёнком, который всего боится и ничего ещё не знает. Их с мамой связь помогала Драко не сойти с ума от разочарования в отце. Она любила его, значит, что-то хорошее в нём было, а, значит Драко не так сильно ошибался. Утром Драко проснулся один, и только потом узнал, что уже день. Воскресенье всегда было неприятным днём. Но сейчас, сидя с мамой в беседке, ловя тёплые сентябрьские лучи солнца, Драко вовсе и не думал о том, какой сегодня день и когда ему надо будет уезжать. Но снова с приходом темноты ему стало жутко. И родной дом выглядел не как прекрасный замок, а как дом с приведениями, который заброшен уже несколько веков. Камин в кабинете Макгонагалл закрывался в девять вечера. И ещё в семь за ужином Драко думал, что вернётся в школу утром в понедельник, перед первым занятием. Но гнетущая тьма почти в каждом углу дома довели его до того, что руки заметно тряслись, а голос стал неуправляемым. Драко и не думал, что будет хотеть в школу. Становилось страшно от того, что ему во всех знакомых местах до тошноты плохо. А куда ему бежать? С мамой он прощался долго. Он не хотел отпускать её из объятий. Почему-то именно в момент прощания вспомнился отец Астории. Глаза и нос защипало. Драко чихнул. Он начал бояться смерти. — Мам, пиши мне часто. Чтобы я знал, как у тебя дела. И Ночь почаще видеть хочу. Нарцисса кивнула и поцеловала Драко в лоб, а потом отправила в добрый путь. Драко не видел, что у неё так же как и у него покатилась слеза из правого глаза. Из кабинета Макгонагалл он вышел в десятом часу. В школе было теплее и светлее, чем дома, но едва ли уютнее. Драко шарахался от каждого человека, который попадался ему на пути, не в силах успокоить разбушевавшуюся нервную систему. Сердце колотилось всё быстрее. — Малфой, стой. Драко никогда бы не подумал, что так запросто подчиниться этому голосу. Он медленно выдохнул, но поворачиваться не стал. Он дождался, когда Поттер встанет перед ним. — Я хочу с тобой поговорить. — Зачем?.. Тебе что-то нужно от меня? — с трудом выдавил из себя Драко что-то членораздельное. — Почему ты думаешь, что я могу говорить с тобой, только если мне что-то нужно от тебя? — спросил Поттер, заметно растерявшись. — Потому что других причин нет? — Я хочу начать нашу дружбу заново. Драко чуть не подавился. Его сознание было как в тумане последние несколько часов, но резко его прошибло стрелой ярости. Он слышал в этих словах только насмешку. — Тебе дружба со мной не нужна. — Почему ты решаешь за меня? — Поттер почти мгновенно начал выходить из себя. — Я, может, долго думал об этом и только потом пришёл к такому выводу. Я решил начать свою жизнь по новой. Без спасения всего мира. Я хочу помочь тебе. Я начал сомневаться в том, что спасти твою семью от Азкабана было хорошей идеей. Я же знаю, как вам тяжело на самом деле. А особенно тебе. Драко зло прищурился, он не мог толком прийти в себя и соображать. Он чувствовал только откровенно чистую злобу. Он хотел в одиночестве дойти до своей спальни и просто уснуть, забыв обо всём. Но Поттер снова лезет со своим спасением. Снова говорит одно и тоже. Говорит то, что больно ранит сердце. Он опять напоминает о том, что все Малфои — его должники. А своей помощью он только глубже закапывает Драко в долговую яму. Он уже успел спасти ему жизнь, хотя даже месяца учёбы не прошло. — Хватит делать вид, что ты читаешь меня насквозь. Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей семье! Хватит мне помогать! Я не просил! Голос, руки Драко дрожали, он дёргано скривил губы, отходя назад. Он как обезумевший смотрел на испуганного Поттера. Тот очевидно не ожидал такой бурной и совсем нездоровой реакции от Драко. — Ладно, прости, — бросил он и быстро ушёл в противоположную от своей гостиной сторону. Возможно, он просто дал Драко возможность уйти в одиночестве. Только вот его уже поджидали в темноте подземелий. — Какой же ты идиот… Драко почти упал с лестницы от тихого шепота, но Дафна вовремя подхватила его всего нервного и дёргающегося. Малфой выдохнул, почувствовав опору и закрыл глаза, отдавая бешеного себя в руки Дафны.