Ныряя в осеннюю листву

      На самом деле, Фелиция — это осень. Но не та самая плачущая и тоскливая, нет, Фелиция — осень ранняя, золотая и яркая, шумная и суетливая. Каждое утро её жители будто ныряют в ворох отливающих рыжиной листьев и проводят среди них целый день.       Фелиция — небо, Фелиция — солнце, Фелиция — вода, текущая между пальцами, когда пытаешься набрать её в пригоршни.Если дневная Фелиция — земля, нагретая за день лучами палящего солнца, то ночная Фелиция — глоток свежести и тишины. Если лежать на куче из осенних листьев, собранных дворником, и смотреть в небо, можно услышать как шепчутся звезды.       Смесь всего этого плещется в твоих глазах. Я хватаю тебя за руки и заглядываю в них, тону в золоте и тепле, уюте и ласке угасающего, медленно стынущего солнца, золотящего листья на деревьях, отражающегося в твоих глазах и стеклах твоего пенсне.       Ты тихонько ворчишь на то, что у нас с тобой ещё по горло работы, но с места не трогаешься, неловко приобнимая меня в ответ. В тебе внутри есть эта забота, это приятное покалывание на кончиках пальцев при робких поцелуях и объятиях, лёгкая дрожь при соприкосновении обнаженной кожи, ласковая улыбка, что сама по себе проявляется на лице. Ты любишь, любишь нежно и неприхотливо..       На фестивале урожая ты с отчаянным упрямством сначала отказываешься куда-либо идти, а затем тянешь меня в осеннюю листву. Мы ныряем в нее с головой, эта куча шуршит и хрустит, ее собрали только этим утром... Ха... Придется делать это заново. Твой галстук съехал набок, пенсне сползло на кончик носа, а волосы растрепались. В нитях твоей души вновь запуталось солнце.       Вдруг раздается твой тихий смешок, перерастающий в смех и я тону. Я тону в этом голосе, тону в его переливах, в каждом вдохе и выдохе.. Ты тянешь руку, вытаскиваешь листочки из моих волос и тихонько их ерошишь. Это мой любимый жест, понимаю я, и от того, что его перенял и ты, становится ещё теплее.       Ярмарки в честь фестиваля богаты и шумны, на них безумно многолюдно. Я хватаю тебя под руку и мы, быстро побывав везде, спешим в сторону, к аллее клёнов. Там есть скамьи, там мало людей.... Стоит нам отойти от толпы, я тут же утягиваю тебя в тень и принимаюсь целовать. Каждый миллиметр твоего лица хочется поцеловать, погладить, делать это снова и снова, хочется и в волосы твои зарыться носом и вдыхать привычный запах, и хочется угостить тебя твоей любимой сладостью, что бы ещё раз увидеть лёгкое смущение.       Черт возьми, я все-все-все хочу с тобой делить, и радость, и горе, быть рядом каждую минуту своего существования, держать тебя за руки, слушать твой голос, тонуть в глазах и любить, любить, любить...       Да кем вообще нужно быть, что бы так впечататься в сердце? Верно, нужно быть тобой и только тобой, ты и только ты можешь быть рядом, ты и только ты сделаешь меня счастливым, тебя и только тебя хотел бы сделать счастливым я...       Франц, прошу, давай тонуть в этой осени вместе, давай теряться в переулках и любить друг друга до беспамятства, давай нырять в гущи осенних листьев, давай целовать каждую частичку друг друга, давай!!Давай...       Можно ты тоже заблудишься в звуках моего смеха? Давай ты тоже утонешь в моих глазах? Можешь целовать меня каждую секунду, если желаешь....       Ты ловишь кленовый лист и протягиваешь его мне. — Есть такое поверье... Если поймаешь кленовый лист - влюбишься в того, с кем гуляешь, — начинаю я, но ты вдруг затыкаешь меня поцелуем, внезапно обволакиваешь им и я вновь тону, тону.... — Тогда, Феликс, я буду счастлив влюбиться в тебя ещё один раз