«Переставай дергать ногой, парта трясется. Писать неудобно»
Лёша тут же выпрямился, прерывая неконтролируемые ранее движения. Тут же между пальцами завертелась ручка. Приятель, глядя на это, вздохнул и вновь начал черкать на черновике:«Сильно нервничаешь? Говорил я тебе, надо было успокоительные пить»
Андрей пренебрежительно махнул рукой, не надо мол, и хотел было вернуться к заданию, но с края аудитории уже послышался тихий стук каблуков по паркету: -Что-то случилось, молодые люди? -Нет, все прекрасно, — нагловато улыбнулся экзаменаторше Паша, тут же показывая листок с «сообщениями», — Просто решил подбодрить друга. Женщина поджала губы, забирая черновик и осматривая с обеих сторон. Убедившись, что подсказок не было, она кивнула: -Хорошо. Но будьте в следующий раз осторожнее с подобным. Вас могут выгнать с экзамена, если подумают, что вы списываете. Паша на это с такой же веселой ухмылкой приподнял руки вверх, будто сдаваясь, и вернулся к заданиям. Женщина еще несколько секунд недоверчиво посматривала на друзей, но в конце концов все же вернулась на место. Далее экзамен обещал пройти без происшествий. Алексей скучающе считал минуты до конца, не желая сдавать и выходить первым. Карандаш также медленно и затянуто выводил на черновике тонкие и четкие линии, складывающиеся в портрет того незнакомца, некоего Адама Фольта. Паша дорешивал последнее задание, иногда поглядывая на рисующего Лёшу. Тот увлеченно штриховал то скулу, то глаз, то волосы, перемещаясь с одного объекта к другому. Убирая последние неточности, он довольно осмотрел на чуть стилизованный, но все же узнаваемый образ. До конца оставалось десять минут, которые, как Алексею казалось, протянутся бесконечно долго, однако вскоре раздался совершенно неожиданный стук в дверь. Добрая половина студентов тут же повернулась в сторону звука, наблюдая за как можно тише входящим в аудиторию мужчиной, предположительно преподавателем. -Прошу прощения, магистр Шевчикова, я оставил здесь тетради. Могу я их забрать? Женщина кивнула, а вошедший быстро схватил нужную стопку тетрадей, вновь тихо извиняясь и окидывая аудиторию легким взглядом. В этот же момент Лёша поднял голову, чтобы увидеть какого же забывчивого профессора занесло сюда во время вступительных, и обомлел на месте. Перед ним стоял именно этот странный мужчина, только в очках. Он, видимо, тоже узнал студента, удивленно встречаясь с ним взглядом. Тут же упираясь взглядом в парту, Лёша двинул локтем Пашу и сунул ему под нос скетчбук с изображением зашедшего профессора. -Это тот мужик из книжного магазина. -Чё, серьёзно? — Паша тихо хмыкнул, ехидно посматривая на преподавателя, — Ну подойди к нему на какой-нибудь переменке, спроси что за херня была. -Да зачем? Человеку делать нечего и деньги лишние, развлекается как может. Почему херня-то сразу? -Не хочешь — не спрашивай, — пожал плечами на это друг, — Чего всполошился так тогда от одного совпадения? -Да просто прикольно, мир Праги тесен, — усмехнулся Лёша, тут же замолкая под грозным взглядом экзаменаторши. Наконец вступительные, включая проверку на знание языка, закончились, и друзья могли вздохнуть с облегчением и ждать результатов. Группа девчонок рядом уже негромко щебетала о «привлекательности этого рыженького молодого профессора». Лёша, стараясь не обращать на это внимания, собирался с духом чтобы подойти к экзаменаторше, пока складывал все вещи обратно в портфель. Она оказалась преподавательницей чешского, потому присутствовала и на втором зачете. Заручившись немой Пашиной поддержкой, он глубоко вздохнул и решительно направился к женщине, одновременно пытаясь правильнее сформулировать предложение. -Извините, — столкнувшись со скучающим взглядом исподлобья Лёша слегка растерялся, но все же продолжил, — А что преподает мужчина, который зашел в конце? -С какой целью интересуетесь? -Он показался похожим на моего знакомого, он был учителем физики. -Вы ошиблись, — сухо ответила женщина, все также скучающе произнося должность, — Доктор Адам Фольт — историк. По крайней мере, вчера им был. Свободны. Бросив привычное «Спасибо, до свидания», Лёша дождался уже успевшего ввязаться в какую-то драму с девушками Пашу, и друзья направились домой. Сейчас они могли хорошо выспаться, наговориться с Соней и перевести дух. До того как результаты придут у них есть около двух недель, которые каждый планировал провести по разному. *** Приближалось чертово полнолуние. Первое полнолуние в Праге. Родители предлагали приехать обратно на пару дней, но Лёша отказался. Все же нужно было привыкать к этому месту. Местом был выбран Кунратицкий лес, что идеально подходил под условия. Алексей собирался сказать Паше, что просто съездит посмотреть на достопримечательность страны и намекнуть на встречу с какой-нибудь девушкой. Обычно на такие оправдания в общаге у него вопросов не возникало. 21 сентября. Уже ненавистная дата, как и каждое полнолуние его жизни. Уже двадцатого Лёша подготовился, надел уже ставшую привычной маску, сложил сменную одежду в рюкзак, вместе с едой и водой. От внимания Паши, до этого работающего над собственными чертежами, такие «масштабные» сборы укрыться не смогли. -Куда пойдешь? — он расслабленно откинулся на спинку кресла и закинул голову назад еще сильнее, смотря на перевернутый мир вокруг. -Хочу в лес местный сходить. К тому же, меня кое-кто пригласил к себе. Паша резко вернулся в обычное положение в пространстве, несколько ошеломленно разворачиваясь к Алексею. Неторопливо оглянув друга, он хохотнул, возвращаясь к черчению: -Хех, я только с местными познакомился, а тебя уже кто-то приглашает? Неплохо, Лёх. Тебя ждать к утру? -Только если не погонят тряпками, — усмехнулся Лёша, довольно застегивая рюкзак, и плюхнулся на кровать. Паша обронил еще пару слов и вернулся к проекту. Лёша тему развивать не стал, доставая недавно купленную книгу. Хотя можно ли ее считать купленной? А волк ее знает, это волновало гораздо меньше захватывающего сюжета. Юноша погрузился в мир, написанный Гюго, нарисованный его фантазией, воображением и гениальным разумом. Картины из слов вставали перед глазами, унося в далекую Францию, что была уже гораздо ближе, чем раньше. С каждым абзацем читающий моргал все чаще, руки потихоньку слабели. Из полудремы его вывел настойчивый звон будильника. Как бы Алексей не пытался скрыться в свете рассказов и книг, но наступило роковое 21 сентября. Паша встал уже давно, и сейчас, насколько Лёша помнил, он ушел на собеседование. Соня также была на работе, надо было проконтролировать съемки. Юноша устало потянулся в кровати. Зло внутри уже бесновалось, жаждая выйти наружу. Пальцы быстро отправили пару СМС-ок матушке, в то время как глаза были устремлены в никуда, а разум старался взять контроль. Ему было страшно. Ему было больно. Он не мог собраться с мыслями. Почему он так подводит семью? Почему его душа внутри рвется на части зверем, что был неподвластен? За что? За какие грехи? Алексей со злостью натянул маску на нос и рванул сумку. Лямка жалобно затрещала, но не порвалась. Юноша быстро оделся, проверил снова все ли нужное он взял, и вышел на лестничный пролет. Ключи слишком громко зазвенели в руке, заболела голова. Он еле удержался от того, чтобы швырнуть их подальше, терпеливо закрывая дверь и убирая их под коврик. По традициям, как они с Шумновыми и договорились. Весь путь до леса прошел как в бреду, спасал только навигатор, который вполне исправно довел до входа. Существо внутри радостно оскалилось и взвыло, почувствовав природу так близко вновь. Теперь оставалось только найти укромное место, остаться в нем до вечера, а дальше просто постараться не ходить в людные места. Вскоре место под широким, развесистым дубом было найдено. Несмотря на уже потихоньку начавшие осыпаться листья, Лёша бросил к стволу рюкзак, быстро отправил фотографию с красивым деревом матушке, и обострил слух до максимума, в перерывы записывая голосовые в ответ. Семья искренне беспокоилась за сына, спрашивая как его самочувствие и контроль, одновременно тоже готовясь к полнолунию. В конце концов Отец позвал все семейство, и Лёша быстро распрощался, переключая внимание на окружающие его звуки. Шумел ветер в листве, бегали мышки, шевеля травинки, птицы покрикивали в небе, но людей слышно не было. Разве что совсем далеко едва слышные разговоры. Однако чем больше Лёша вслушивался, тем слабее становились ноги, тем сильнее болело тело. Он беспомощно прислонился к стволу дуба, умоляя древо семьи о помощи, но этот лес был глух. Теплая толстовка больше не могла находиться на нем, потому к отвратительным ощущениям примешивался еще и дикий осенний холод. Солнце начало закатываться за горизонт, а зрачки Лёши закатились за веко, потекли хрупкие слезы. Его начало трясти. Позвоночник выламывался в небывалых изгибах, кости принимали другой вид, мышцы сокращались и расслаблялись. Челюсть потихоньку принимала вид жуткой звериной пасти с острыми зубами. Тело, претерпевающее изменения, начало обрастать шерстью. Из глотки вырвалось болезненное бульканье, перерастающее в рык. Под сенью дуба скулил от боли большой черный волк, съежившийся на мягкой листве. Пустота. Лёша мог лишь с края сознания наблюдать за тем, как зверь повел носом, ощущая новые запахи, затем порысил в сторону более густого леса, продолжая вынюхивать все вокруг. Правее от исчезающего за горизонтом солнца доносился запах других волков. Чужие. К ним идти нельзя — загрызут всей стаей. У него есть своя. Где они? Почему их невозможно почувствовать? Волк вновь заскулил, не понимая происходящего. Повторно предпринятые попытки учуять родных не увенчались успехом. Запах чужих медленно, но верно приближался. Зверь оскалился: видимо в эту ночь придется побегать. Из глубины сознания последовал неуверенный приказ к рассвету вернуться на это место, но он был нагло проигнорирован. Прождав еще несколько минут, волк наконец смог примерно оценить силы врага и ринулся вглубь леса. Сзади уже слышался грозный лай и вой. Лапы уже уставали петлять из стороны в сторону, запутывая следы и вводя в заблуждение преследователей. Листья подло поскрипывали, вторя каждому шагу. Каждый раз, когда он думал, что оторвался, нежные уши улавливали такой же скрип листьев, но уже приближающийся. Погоня вновь продолжалась. К счастью, ночь была еще не слишком долгой. От подобных пробежек зимой он бы сдался. Преследовали его не слишком прилежно, видимо, без приказа Вожака, а просто ради интереса. В итоге стае просто надоело носиться по всему лесу, и они, судя по звукам и запаху, возвращались к месту обращения, желая провести полнолуние по всем традициям. Волк устало высунул язык и быстро задышал, повалившись на землю. Как бы вынослив он ни был, эта ночь измотала его. В голове поднялся шум. Хозяин требовал возвращения контроля, но зверь извернулся и впился зубами в собственную лапу. Чувствительный хозяин взвыл от боли, с ненавистью продолжая сверкать глазами внутри их общего сознания. Передохнув, волк хромой рысцой побежал к месту, где очутился на закате. Под первыми лучами солнца существо снова болезненно выгнулось, и спустя пару секунд на рюкзаке лежало почти бездыханное тело. Черные космы прикрывали красные от слез глаза Лёши, руки чуть подергивались от стресса. Наконец его дыхание восстановилось, мир вновь предстал перед лицом. Лёша с ненавистью посмотрел на следы зубов на плече, быстро надевая джинсы и толстовку. Казалось, что самое заветное его желание сейчас — закутаться в нее потеплее и заснуть, но тут в голове мелькнул страх: «Он убегал от других волков. Они придут за мной, если я не уберусь отсюда, из этого гребаного леса.» Весь путь прошел как в тумане, все, о чем мог думать Лёша — идти вперед, зажимая второй рукой болевший укус. Перед глазами показалась знакомая, ставшая почти родной квартира. Открывая дверь, парень на цыпочках прошел мимо комнаты Сони и проскользнул в свою. Оставляя рюкзак рядом с кроватью, он хотел было плюхнуться на кровать прямо в одежде, сняв разве что ботинки, но краем глаза уловил рыжую копну волос со стороны спящего Паши. Повернувшись, он сперва с легкой улыбкой увидела дрыхнувшую в обнимку с другом девчушку небывалой красоты, но тут в воздухе проскочило нечто знакомое, опасное. Лёша отшатнулся, со страхом узнавая лисицу. Тут же руки потянулись к защитному амулету, что тут же был незаметно подложен в тумбочку Паши. Должен был сработать в пределах комнаты, но на всякий сл… -А?.. Мысль не успела закончиться, как девушка, услышавшая копошение, приоткрыла яркие зеленые глаза, тут же распахивая их и недовольно смотря на вторженца. Мягкое выражение лица во сне тут же сменилось злобным оскалом. Она тоже почуяла природу стоящего напротив. -Собирайся и вали отсюда, — грозно, но тихо прорычал он, — И больше не трогай его. -А что, у тебя на него какие-то планы, волчонок? Печально выглядишь для такого дня, — лиса зло ухмыльнулась и, совершенно не стесняясь собственной наготы, потянулась и принялась одеваться. Лёша смущенно отвернулся. Незнакомка также тихо, стараясь не разбудить Пашу, проговорила: -Не хочу я с ним ничего делать. Неужели мне нельзя развлечься? А за такую гр-рубость о тебе могут пойти слухи, я тебе обещаю. Нагло проведя рукой по темным волосам, она захватила свою дорогущую сумку и скрылась. Вскоре Лёша услышал как закрывается и входная дверь. Можно было спокойно выдохнуть. Только прокручивая этот диалог в голове, он заметил ее акцент, судя по всему американский. «Почему она вообще говорит по-русски? Вправду хотела просто развлечься с первым попавшимся в клубе? Черт с ней, главное — Паша в порядке.» Придя к такому выводу, Лёша все же провалился в глубокий сон. Спустя пару часов проснулся Паша, тут же начиная трясти друга: -Лёх, как вечер твой прошел? , — увидев уставшее лицо с темными синяками под глазами он несколько отпрянул, сбавляя темп расспроса, -Ты чего такой убитый? -Просто хочу спать, ничего страшного, — пробубнил Лёша, — А ты что за девушку в дом привел? -Всмысле привел? — Паша с ужасом вытаращил глаза, — Вот черт, я перебрал немного, ничего не помню. Точнее девушку помню, но я же не… Соня меня убьет. Он побежал было к сестре, но на середине пути обернулся: -Сегодня результаты экзов придут, тебя разбудить? Услышав осуждающе-усталое бурчание он улыбнулся и направился к сестре «на верную смерть». Лёша же вздохнул, смотря на неунывающего друга, уткнулся носом в подушку и вновь задвинул завесу разума, уступая сновидениям, и не боясь, что его опять разбудят. А небольшая камера в лесу, поставленная ради охраны леса еще давно, размеренно поворачивалась из стороны в сторону, транслируя не слишком качественную запись на монитор, один из многих в кабинете спокойно отпивающего чай охранника.