К нам придёт вдруг волшебник, он большой и высокий, Улыбнётся и скажет: «Привет!». С днём рожденья поздравит и зачем-то оставит Нам лишь кровью залитый паркет. ***
— Кайл, — услышал я краем сознания мужской голос, за которым последовал несмелый стук по двери, — ты проснулся? Вставай, пора собираться, через сорок минут нам нужно выезжать, — говоривший стал уходить, стуча ботинками по деревянному скрипучему полу. Это сказали определённо мне. Но разве меня зовут Кайл? Сознание прояснялось, но часть собственного нутра твердила о чуждости происходящего, вызывая натуральный диссонанс в голове. Я Кайл, но в то же время не совсем он. Меня звали как-то иначе, и я в этом уверен, только вот почему-то не могу вспомнить, как именно. Память будто бы пропустили через блендер, и теперь мне приходится собирать по кусочкам этот абстрактный пазл из воспоминаний. Открыв глаза, я узнал свою комнату. Но у меня была другая комната! Кровать, рабочий стол, шкаф, обои — всё это вроде бы мне знакомо, но в то же время и чуждо, неправильно, ошибочно! Поднялся, прошёлся внимательным взглядом по комнате, посмотрелся в зеркало шкафа. Этот мальчик не я! У меня даже волосы другого цвета! И черты лица! Или всё же я? Будто на рефлексах я пошёл умываться и чистить зубы — не хотелось бы опаздывать на поезд. Пока занимался утренними процедурами, пытался собрать воедино все несостыковки в надежде разобраться со стремительно накапливающимися сомнениями и противоречиями. У меня какое-то раздвоение личности, не иначе. Но откуда я вообще знаю, что это такое? Вышел из ванной комнаты, встретил маму, что стояла и не знала, куда деть руки, явно отчего-то нервничая. — Завтрак готов, блинчики с джемом, твои любимые, — сказала она, пряча взгляд в пол. Но ведь моя мама уже пожилая, да и выглядит совсем не так! — Я не голоден, спасибо. Пойду собираться, — ответил я взволнованным голосом, на что мама еле заметно кивнула и спешно ушла вниз по лестнице. Вид матери натолкнул меня на воспоминания, где в детстве мы были любящей, счастливой семьей. Всё изменилось пару месяцев назад, когда пришло то письмо, а затем и девушка, что сопроводила меня за покупками к школе Хогвартс. Родители узнали, что я волшебник, стали неосознанно сторониться меня и опасаться, будто я какой-то монстр и могу причинить им вред. Оставшееся с того момента время до школы я провёл в одиночестве, готовясь покинуть родную обитель и попрощаться с теми, кто слишком боится меня, чтобы продолжить любить, как раньше. Стоп, Хогвартс? Я знаю о нём! В смысле я помню школу Хогвартс, Гарри Поттера и его приключения — всё это фильмы и книги, детская сказка! Пока тело на рефлексах одевалось и приводило себя в порядок, разум мой пытался понять, что за чертовщина тут происходит. Я помню о волшебниках, как о сказке, и в тот же момент я знаю, что сам волшебник. Я знаю, что мне пришло письмо о зачислении в Хогвартс, но также я прекрасно помню события, с этим самым Хогвартсом связанные. Ну и путаница! Я Кайл Голден, одиннадцатилетний британский мальчик из маленького городка Слау в Беркшире, но в то же время я ощущаю себя кем-то ещё — более зрелым, со сформированной личностью, с отличительным характером… Другим. Может быть, я попаданец? Это бы сразу всё объяснило. Шальная мысль, как отголосок другой моей жизни, о которой из воспоминаний остались сущие крохи, внезапно многое прояснила. Если я и правда, подобно героям фантастических произведений, смог угодить сознанием в другой мир и другое тело, да ещё и как по канону жанра в известный вымышленный мир, то… Это здорово? Нет, это безусловно очень странно, и поверить в такое, как поверить в существование Санта Клауса… Однако, придумать более рациональное объяснение я так и не смог — не считать же себя психом, в конце-то концов! Ведь сейчас сентябрь девяносто первого года… Или февраль две тысячи двадцать третьего? Нет, всё же первое: мебель в доме, одежда — всё соответствует духу уходящего тысячелетия. А это значит, что именно в этом году Гарри Поттер поступает на первый курс! Точно это помню, так как родился я в своей прошлой жизни как раз в тот год, когда у Гарри начинался седьмой курс обучения, на который он не отправился. Казалось бы, совершенно ненужная информация по какой-то причине засела мне тогда в голову и сейчас здорово прояснила, где и когда я нахожусь. Вышел из мысленных рассуждений я воодушевлённым, уже одетым и собранным. Хотел уже спуститься вниз к родителям, как вспомнил о чемодане под кроватью — его же с собой надо взять! Достал его, из любопытства открыл — учебники по магическим дисциплинам, школьная форма, набор для зельеварения… волшебная палочка! Выхватил её из вещей и завороженно стал рассматривать это смертоносное сокровище. И только при взгляде на этот магический девайс до меня окончательно дошло: я попал в самую настоящую сказку. Еду в магическую школу, где большинство предстоящих событий мне известны, как и персонажи, в этих событиях участвующие. О подобных возможностях в прошлой жизни, да и в этой, я не мог и мечтать. Никому не должно быть суждено знать будущее с такой потрясающей точностью, но я почему-то этой награды удостоился. Ведь в отличие от остальных воспоминаний, просмотренные фильмы и прочитанные книги воспринимались куда более яркими и при нужде легко возникали в памяти. За какие заслуги мне такое счастье? Хотя неважно, я вряд ли получу на это ответ. Остаётся лишь благодарить высшие силы за столь щедрый дар. — Кайл, дорогой, нам пора, — прикрикнул отец из гостиной. — Иду, уже собрался, — ответил я с улыбкой на лице. Настала пора прокатиться на Хогвартс-экспрессе и посмотреть на Хогвартс изнутри.***
На улице осеннее утро было пасмурным и зябким. Отец загрузил мой чемодан в багажник, мы сели в новенький праворульный Форд и молча отправились в путь до Лондона. Краем глаза я заметил какие-то красные повязки на руках у родителей, но не придал этому особого значения — мысли были совершенно о другом. Отец с матерью не горели желанием общаться ни со мной, ни друг с другом, а я не настаивал. Так и ехали в тишине, нарушаемой лишь равномерным рыком двигателя. Уткнувшись в заднее стекло, я рассматривал рекламные вывески, прохожих, другие машины и здания, что мы проезжали. Как бы я ни радовался перспективам, но мне явно нужно было время, чтобы как следует осмыслить всё происходящее, разобраться в двух ветках воспоминаний и распределить их хронологию, чтобы не путаться, как делал это поначалу. Этим я и занимался, потихоньку принимая новую для себя действительность. Удивительно, но, преодолев больше половины пути минут за сорок, мы простояли ещё столько же в пробке, хотя выехали в несусветную рань. Отец всё это время постукивал пальцами по рулю, еле слышно костерил других водителей и явно чрезмерно боялся опоздать. Однако пробка закончилась, и мы успешно приехали на привокзальную парковку. Здесь и начались странности, которые я просто не мог не заметить. Начать стоит с того, что пока мы шли, на вокзальной площади нам не встречалось случайных прохожих. Один раз мы увидели родителей, что сопровождали ребенка с похожим на мой чемоданом и имели на правой руке такую же красную повязку, как и мои мама с папой. Они стояли в стороне от здания и старательно что-то объясняли испуганному сыну. Второй странностью являлись главные табло, которые отображали расписания поездов. Каким-то образом все позиции в них были отменены или перенесены на несколько часов вперёд. По сути, вокзал в момент нашего приезда не функционировал. Но самое странное и пугающее заключалось в людях в военной форме, что тут и там стояли или патрулировали здание. Все они были с автоматическим оружием в руках и всё с теми же красными повязками. Родители опасливо переглядывались и несмело двигались вглубь вокзала, к платформе, а я столь же робко шёл за ними. Военные пару раз окидывали нас подозрительными взглядами, но так и не приближались, оставаясь на своём посту. У входа на платформу, как оказалось, тоже стояли трое военных, и один из них рукой показал нам остановиться, что мы и сделали. Он приблизился к родителям, мельком взглянул на меня и сказал: — Билет на поезд, пожалуйста. — Да-да, сейчас, одну секунду, — мать закопошилась в собственной сумке, излишне резко копаясь в вещах, пока не достала требуемый билет. — Всё хорошо, — военный прочёл содержимое и положил билет себе в карман. — Прощайтесь здесь, дальше мальчик пойдёт один. Это было максимально странно. В моих воспоминаниях даже близко не было никаких военных, патрулей и прочего. Я вопросительно посмотрел на родителей, но они не двигались с места и ничего не говорили, застыв испуганными статуями. — Эм… пока, мама, пока, папа, — сказал я неуверенно. — Да… Ты это, учись там хорошо, ладно? — попытался подобрать слова отец. Мать порывалась подойти ко мне поближе, но каждый раз одёргивала себя, по итогу лишь сказав глухим голосом: — Прощай, Кайл. Они, не сговариваясь, одновременно повернулись к выходу и поспешили покинуть вокзал, затравленно оглядываясь по сторонам. Я непонимающе посмотрел на их спины, потом на военного. Тот понял мой взгляд по-своему: — Тебе в ту сторону, идёшь прямо, пока не окажешься между колоннами девять и десять, затем проходишь через стенку десятой колонны и попадаешь на поезд. — Спасибо, мистер, — ответил я растеряно, схватил ручку чемодана и отправился на платформу. Впереди меня шли еще три подростка, но они прошли через стену до того, как я их успел рассмотреть поближе. Позади тоже кто-то шёл, но постоянно оглядываться я не стал, посчитав, что это будет выглядеть глупо. И вот я наконец добрался до нужных колонн. С виду они казались вполне обычными и ничем не отличающимися от десятков других. Вокруг была тишина — поездов не было, как и других людей. Обязательно ли нужно было брать разгон? У меня не было тележки, как у Гарри Поттера, поэтому в случае неудачи пострадал бы в первую очередь мой лоб. Подошёл к нужной стенке, аккуратно попробовал дотронуться рукой до каменной поверхности. При приближении руки её стало как будто бы засасывать внутрь, так что я резко её отстранил. Незнакомец, шедший сзади меня, приближался, а я не хотел бы показаться перед ним испуганным или беспомощным. Собравшись с духом, я взял темп быстрого шага, катя чемодан позади себя и закрыв на всякий случай лоб другой рукой. Не останавливаясь, я прошёл через этот магический барьер, практически ничего не почувствовав. Магическая платформа встретила меня многочисленными голосами, гудками и прочим фоновым шумом людного места. Поезд Хогвартс-экспресс сразу бросился в глаза — большой массивный паровоз черного и алого цветов вызывал восхищение одним своим видом, придавал чувство сказочности и волшебства. — Первокурсники, вам в вагоны десять и одиннадцать! Первокурсники! — кричал чей-то голос вдалеке, давая мне тем самым полезную подсказку. Я неспешно направился в сторону хвоста поезда, где находились искомые вагоны, по пути во все глаза разглядывая волшебников и волшебниц, стараясь узнать знакомые по фильмам лица. Или здесь они будут выглядеть по-другому? Родители обнимали своих детей, давали последние наставления. Несколько раз я видел, как мать плачет, провожая своего ребёнка. Не просто проливает пару слезинок, а натурально рыдает — это показалось мне странным и даже немного обидным. Нормально ли это? Всё-таки не такой это повод для подобных рыданий — ну отправляется ребёнок в школу волшебства, ну так он на Рождество приедет обратно, ничего в этом критического же нету. И почему родители Кайла, то есть меня, не испытывали хотя бы приблизительно похожих чувств? За этими размышлениями я подошёл к десятому вагону и увидел первые знакомые по канону лица — семейство Малфоев провожало своего сына Драко в путь. Все они были будто копиями сыгравших их актёров. Сходство было просто поразительным в своей точности — я будто бы оказался на съемочной площадке. Надо заметить, Люциус Малфой выглядел не так презентабельно, как я предполагал. Не было его трости, а мантия была схожа с мантиями остальных волшебников — ни изысканных узоров на ней, ни богатой отделки какими-нибудь золотыми нитями я не увидел. Было заметно, что он старательно держит под контролем собственные эмоции, в отличие от матери Драко, Нарциссы. Та крепко обнимала сына, что-то шептала ему на ухо и явно плакала. Сам же Драко стоял хмурый и собранный, стойко терпел беспокойство матери и периодически глядел на своего отца. В общем и целом Малфои на первый взгляд показались мне самыми обычными людьми, хотя представлял я их надменными аристократами, что не станут на людях проявлять хоть какие-то эмоции. Я не хотел привлекать излишнее внимание своим любопытством, так что довольно быстро отвёл взгляд от их семьи и забрался по лестнице в десятый вагон, таща за собой увесистый чемодан. Пришло время выбирать, в какое купе мне садиться. Возможно, где-то здесь уже сидел Гарри Поттер, а может, он ещё в пути. По крайней мере, Уизли на перроне я не заметил, а их семья, благодаря цвету волос, должна была привлечь моё внимание. Решив не париться на этот счёт — всё же познакомиться со всеми я успею в школе, попросту устроился в первом попавшемся купе, благо оно было пустым. Закинул чемодан на полку, устроился поудобнее и стал наблюдать за снующими по перрону волшебниками. Самому не верилось, что сейчас поеду в школу волшебства Хогвартс и буду там учиться. Со знаниями канона я мог бы добиться потрясающих результатов, если правильно и, главное, вовремя разыграю свои карты. Только вот будет ли канон этот таким, каким я его знаю? Подобная мысль заставила меня хорошенько задуматься. Ведь даже за эти несколько часов я подметил множество странностей — поведение родителей, люди в военной форме, пустой вокзал, плачущие матери… Вдруг это всё как-то связано? Что, если в реальном мире, в отличие от показанного в фильмах и книгах, есть какие-то незнакомые мне нюансы? Надо с ними поскорее познакомиться, выяснить причины увиденных странностей, узнать побольше информации. Может, во время пути почитать школьные книги? Хотя вряд ли там найдутся требуемые ответы, да и не совсем это правильно для одиннадцатилетнего волшебника — во время поездки в волшебную школу читать книгу, а не знакомиться с будущими однокурсниками и делиться впечатлениями. Меня так могут принять за какого-нибудь книжного червя чуть ли не хуже Гермионы, а в таком возрасте, как по мне, очень важно первое впечатление о человеке, с которым ты будешь семь лет учиться вместе. Малфой из канона подтвердит мои слова. Будто бы придя на мой зов, на перроне появилась сама Гермиона Грейнджер, что тащила непомерно тяжелый чемодан к тамбуру моего вагона. Внешностью она была точной копией детской версии Эммы Уотсон. Если с кем-то я и хотел пообщаться среди одиннадцатилеток больше всего, так это с ней. Уверен, она уже прочла всё что можно о магическом мире и без проблем ответит на мои вопросы. Я вышел из купе и направился к выходу. — Давай помогу? — спросил я у спины Гермионы в тот момент, когда она натурально корячилась, пытаясь поднять чемодан наверх. Запыхавшаяся, краснощёкая и растрёпанная, она обернулась и с облегчением ответила: — Буду… очень признательна, хух. Вместе мы все-таки справились с задачей, хоть и не скажу, что далось мне это легко — тело Кайла явно пренебрегало занятиями спортом или хотя бы активной деятельностью. — Меня зовут Кайл, — протянул я, улыбаясь, руку девочке после того, как помог с чемоданом. Так ведь знакомятся дети, верно? — Гермиона, приятно познакомиться и спасибо за помощь, — ответила она на рукопожатие. — Да пустяки. Что там у тебя такого увесистого лежит? Секция Лондонской библиотеки? Она хихикнула: — Нет, ну то есть книги там тоже лежат, но не из библиотеки, а из книжного магазина в Косом переулке. Переговариваясь, мы дошли до моего купе, но решили пока что оставить её чемодан в ногах, прислонив тот к стенке под столиком. Разговор сам собой продолжился: — У меня тоже лежат книги, но они явно весят раза в четыре меньше твоих! — Просто в магазине, где я покупала чемодан, продавец предложил мне очень выгодную сделку — за стоимость обычного взять зачарованный, но неисправный. Что-то с ним случилось, что расширение пространства в пять раз там осталось, а вот соразмерное уменьшение веса пропало, — рассказала Гермиона, под конец немного застеснявшись. Я рассмеялся: — То есть ты добровольно взвалила на себя этот груз, чтобы взять побольше книг в школу? — Не смейся! Там только самые нужные экземпляры о магическом мире, правда! — Но ты же знаешь, что в Хогвартсе есть библиотека, да? Где скорее всего присутствуют все твои внеурочные книги. — Вообще-то женщина, что меня сопровождала, намекала мне на какие-то трудности с этой библиотекой, поэтому я и решила взять побольше книг. Трудности с библиотекой? Гермиону что, одурачили? — Ладно, а я вот взял только школьные учебники. Думаю, всё остальное смогу найти в Хогвартсе, не взирая ни на какие «трудности», — подколол я девочку, на что та фыркнула и ответила: — Посмотрим. Немного посидели в молчании, смотря в окно. Я решил развеять неловкость и завязать новый разговор уже в нужном мне русле. — Слушай, Гермиона, а ты же маглорождённая? — Ну да, — ответила она немного неловко, — а ты? — Да, я тоже. Узнал, что я волшебник, как пришло письмо о зачислении. Глаза Гермионы загорелись: — Правда? Я вот с малых лет знала, что волшебница. Как стали происходить странные вещи, так мне родители и рассказали, что у меня магический дар. Я оказался в замешательстве: — Подожди, а как твои родители поняли, в чём дело? Они тоже волшебники? — Нет, — ответила она беззаботно, — обычные маглы, то есть люди. Просто это же очевидно, что если рядом с ребёнком творится явная магия, то он волшебник. — Но откуда твои родители узнали о существовании волшебства? Девочка посмотрела на меня, как на идиота. А что я спросил не так? — В каком смысле откуда? Это все знают. — Но разве у волшебников нет Статута Секретности? — Ты про тот Статут, что сорок лет назад разорвали? После уверенных слов девочки в голове всё перемешалось. Я покопался в воспоминаниях Кайла, даже нашёл обрывки разговоров о волшебниках. Но я-то думал, что это всё детские фантазии! Ну знаете, как дети общаются про сказочных существ и вымышленных друзей. — Видимо, да… Слушай, Гермиона, мне просто до получения письма ничего не говорили о магическом мире, а что я слышал сам, то не воспринимал как правду, думал это выдумки, как тот же пасхальный кролик или зубная фея. Не могла бы ты мне помочь и рассказать про этот Статут и как он был разорван? Гермиона с жалостью из-за моего неведения посмотрела на меня, после чего собралась и даже приосанилась, видимо воображая себя добрым наставником: — Хорошо, значит, слушай. Пятьдесят лет назад маглы начали Вторую Мировую Войну, в которой каждый месяц гибли миллионы людей и разрушались целые города. Шли годы, а война всё не кончалась, и тогда два волшебника из Германии и Великобритании решили помешать людям творить эти зверства. Они собрали сторонников и вышли из тени, в которой магический мир обитал уже много столетий. Злые маглы не хотели останавливать кровопролитие, но волшебники оказались слишком сильны, а магловское оружие значительно уступало магии. За несколько месяцев те два волшебника смогли закончить страшную войну, а несогласные маглы, что хотели продолжать воевать, были вынуждены бежать. С тех пор эти два волшебника следят, чтобы маглы не начинали войн и все жили в мире, — она прервалась, — ну, как-то так. Гермиона явно гордилась своим всезнанием и выпячивала его, что и правда могло негативно восприниматься другими детьми. Хорошо, что я достаточно зрелый, чтобы не обращать на это внимания. Информация в данный момент была куда важнее моих чувств. — Гермиона… А как звали тех двух волшебников? — спросил я, затаив дыхание. — Ты и этого не знаешь?! Первого волшебника звали Геллерт Гриндевальд, что является сейчас канцлером Германии. А второй волшебник, да при этом ещё и действующий директор школы Хогвартс — Альбус Дамблдор. Да будет тебе известно, что они считаются самыми великими волшебниками современности. Мой мозг натурально переклинило из-за новой шокирующей информации. Теперь стало понятно одно — это точно не тот Гарри Поттер, которого я знаю. — Так вот почему на вокзале были военные… — сказал я тихо, но Гермиона услышала: — Военные? Ну да, они защищают маглорождённых волшебников, что добираются до Хогвартс-экспресса, и других магов, что выбрали путь до поезда через Кингс-кросс, — ответила она уверенно. — А от кого нас нужно защищать? — спросил я непонимающе. — Как от кого? От американских шпионов, конечно же! Всё, аут. После этих слов моя выстроенная картина мира окончательно рухнула. Уже не удивляясь ничему, я продолжил расспрашивать общительную Гермиону: — Можешь, пожалуйста, рассказать, зачем американцам отправлять за маглорожденными волшебниками шпионов? Просто ты так интересно рассказываешь, и я столько всего нового узнаю! — изобразил я воодушевление. Гермиона явно смутилась, но оценила комплимент в её адрес, легонько улыбнувшись. Поезд тронулся, а в наше купе так никто и не зашёл, так что предстояло нам ехать вдвоём. Тем лучше, смогу без лишних ушей узнать побольше у этой всезнайки информации. — Без проблем, мне нравится делиться знаниями с другими. Дело в том, что после разрыва Статута Секретности магам других государств не оставалось ничего другого, кроме как объявить о своём существовании. Кто-то последовал примеру Германии и Великобритании и стал следить за намерениями маглов своей страны, кто-то даже после обнаружения держал дистанцию от мира простецов… Хуже всех поступили американские маги — они стали служить намерениям маглов по продолжению войны, согласившись стать их оружием. Таким образом, все те злые маглы, что воевали в Европе, в конечном счёте бежали в Америку, чтобы там заново построить свой курс на разрушение. Пока Европа отстраивала города и справлялась с последствиями войны, тогдашние США подло захватило территории Канады, Мексики, Центральной и Южной Америк, большинства островов поблизости… И лишь союз «Магической Семёрки» мешает им продолжить свою агрессивную экспансию. Ты же знаешь, что такое экспансия, Кайл? — А? Да, знаю, спасибо, Гермиона. С Америкой всё понятно, а что за союз «Магической Семёрки» такой? Можешь и про него рассказать? А то у тебя очень уж хорошо получается. — «Магическая Семёрка» — это семь объединённых волшебниками стран, что заключили союз по противостоянию Американской, Русской и Исламской угрозам. И если с Российской Империей или Исламским Халифатом у союза постепенно наладились отношения, то Америка представляет собой главного противника всего цивилизованного мира, — Гермиона немного прокашлялась, после чего продолжила. — Так вот, союз равноценно возглавляют Германия и Великобритания, к ним сразу после создания присоединились Скандинавское Королевство, Итало-испанская Конфедерация и Византийская Империя. Через несколько лет после создания союза в него вошли Соединенные Африканские Государства, а потом и Японская Империя. Так и образовалась «Магическая Семёрка». Голова была натурально забита незнакомыми названиями стран. Византия в конце двадцатого века? Серьезно? Нужно будет найти учебники по истории и тщательно с ними ознакомиться. Однако вопрос остаётся открытым — куда я умудрился попасть и что меня здесь ждёт? Какая-то альтернативная реальность, не иначе, а значит, готовым нужно быть здесь ко всему вплоть до самых невероятных сценариев.***
Весь путь мы проехали, общаясь с Гермионой. Получив лошадиную дозу информации от девочки, я сменил тему на разговор о всяких пустяках. Так я узнал, что живёт она в Хэмпстеде, в Лондоне, а поступить хочет на Гриффиндор только из-за того, что там учился Дамблдор. Через несколько часов беспрерывной болтовни я морально устал и был бы не против побыть в тишине, только вот кто меня спрашивал? Гермиона явно разглядела во мне потенциального друга, в котором так нуждалась, а значит, спешила мне рассказать всё-всё-всё и даже немного больше. Навязчивость девочки в какие-то моменты доходила до абсурда — я чувствовал себя то на каком-то допросе у следователя, то на бесконечном монологе юной волшебницы. И ведь не хотел её прерывать — всё же она мне сильно помогла своими ответами, а обижать и уж тем более ссориться с такой потенциально полезной однокурсницей я не хотел. Так что всё, что мне оставалось — это стойко терпеть, поддерживать беседу и ждать, когда же этот чёртов поезд наконец-то доедет до пункта назначения. Когда по коридору вагона прошёл старшекурсник с объявлением о скором прибытии и наказом оставлять чемоданы в поезде, я облегчённо выдохнул. Сначала вышел, дав Гермионе переодеться, потом переоделся сам. Когда поезд замедлил свой ход, за окном уже смеркалось. Если бы не магические светильники, расставленные по платформе Хогсмида, то видимость бы отсутствовала совсем. А так после окончательной остановки студенты спускались с поезда, собирались в кучки и направлялись к волшебным каретам. Какая-то девочка со старших курсов, перед тем как пойти к каретам, посмотрела в нашу сторону, а на её лице я увидел жалость. Хотя справедливости ради, скорее всего, мне померещилось из-за освещения. Первокурсники единственные не знали, куда им идти, пока огромный косматый великан не крикнул на всю платформу: — Первокурсники! Все сюда! Подходим ко мне, первокурсники-и! Некоторые дети явно испугались при виде гиганта, но увидев, что тот вроде как не собирается съесть тех смельчаков, что приблизились первыми, последовали за остальными. — Все в сборе? Раз, два, три. Ай, ладно, — он махнул большущей рукой, — всё равно забыл, сколько это вас быть должно. Идите за мной. Хагрид грузно направился в сторону леса, где пролегала тропинка к озеру, а первокурсники направились за ним. Я заметил Гарри Поттера в компании Рона Уизли, но Гарри почему-то при виде великана весь дрожал. Они же должны быть знакомы, нет? С Гермионой мы держались вместе и следили друг за другом, не позволяя упасть. Как оказалось, не зря — из-за темноты и скользкой грязи какой-то мальчик плюхнулся прямиком на землю, из-за чего испачкался с головы до ног. Вскоре мы все-таки дошли до озера, на берегу которого располагалось с десяток деревянных лодок, а вдалеке виднелся величественный, потрясающий по своей грандиозности замок. Боже, как же это было красиво! — Рассаживайтесь по четыре человека в лодку! — Хагрид первым уселся в центральную, заняв все четыре места сразу. — И дам вам один совет — держитесь за борта, и крепко. Дети непонимающе глядели на великана, но он более так ничего и не сказал. Мы расселись по лодкам, а к нам с Гермионой присоединились ещё два мальчика. — Я Симус, а это Дин. А вас как зовут? — спросил у нас явный ирландец, представив также своего чернокожего компаньона. — Гермиона Грейнджер, а это… — Кайл, Кайл Голден, — перебил я Гермиону, что решила чуть ли не взять шефство надо мной, посчитав меня каким-то своим подопечным. Ну уж нет, Гермиона, так дело не пойдёт. — Как ощущения? — спросил я тем временем у ребят. — У меня нет слов, — ответил мне Дин, во все глаза глядя на замок. — Просто вау, — поддержал его Симус. Когда все расселись по своим местам, а мальчик, измазанный в грязи, который оказался тем самым Невилом Лонгботтом, наконец смог пристроиться в одну из лодок, они магическим образом неспешно поплыли по озеру. Я помнил странные слова великана и предпочёл последовать его совету, крепко ухватившись одной рукой за борт лодки, а другой за скамью. Также я расставил ноги и упёрся ими в дно посудины на всякий случай. — Ребят, — обратился я к попутчикам, — я бы рекомендовал вам сделать, как посоветовал великан. Не просто же так он это сказал. Ребята пожали плечами и скорее для проформы отзеркалили моё положение рук. Я посмотрел на Гермиону испытующим взглядом. Она фыркнула, но всё же стала держаться более крепко, чем это делали мальчики. Половина пути по озеру была пройдена в тишине — слышны были лишь перешёптывания возбуждённых первокурсников. Вдруг все лодки зашатались, заходили ходуном. Дети закричали, стараясь удержаться и не свалиться в воду. Я держался крепко, так что мне упасть за борт не грозило, а вот чернокожий Дин чуть не провернул подобный трюк, в последний момент чудом сумев перенаправить собственную массу обратно в лодку, больно ударившись при этом спиной о скамью. На других лодках происходила похожая ситуация, и лишь Хагрид сохранял спокойствие — казалось, что тряска его вообще никоим образом не беспокоит. В какой-то момент из одной лодки с криком выпал мальчишка, плюхнувшись в воду. Как только это произошло, тряска моментально прекратилась, как будто бы её и не было. Лодки продолжали удаляться, так что когда мальчик всплыл на поверхность, они уже не были в зоне его досягаемости. — Мистер, там мальчик упал, — крикнула Гермиона, обращаясь к великану, — нужно за ним вернуться. — Говорил же, держитесь крепко, — пробурчал Хагрид, обернувшись, — сам виноват, — сказал он напоследок, после чего отвернулся обратно и замолчал. — Ничего! — крикнул выпавший мальчик. — Я. Кхэ. Умею плавать, вода даже не особо холодная! Доберусь до берега, только подождите меня! Мальчик стал активно плыть за лодками, хоть и значительно уступал им в скорости. — Надеюсь, он сможет доплыть и не замёрзнет, — сказала обеспокоенная Гермиона. Мне захотелось поддержать её: — Да всё с ним будет… Вдруг послышался громкий всплеск, а на месте только что плывшего мальчика оказалась туша гигантского кальмара, что неестественным образом вынырнул из воды щупальцами вперёд. Краем глаза я успел заметить, как между щупалец торчала человеческая нога в брюках и ботинке, которая вслед за телом соскользнула в пасть монстра. Совершив рывок из-под воды, кальмар стал быстро погружаться обратно, оглядев нас напоследок своими глазками-бусинками. Прошло несколько секунд, и ничего, кроме кругов на воде, не напоминало о существовании мальчика, что свалился в воду меньше минуты назад. Дети, остолбенев от шока, смотрели на водяную гладь озера, не в силах вымолвить ни слова. — Хорошо… — только сейчас закончил я своё предложение еле слышно, опустошенно смотря на место, где только что сожрали моего однокурсника. — Сам виноват, да, — повторил бесстрастно Хагрид. Лодки приближались к пещере. Ярко горели замковые огни Хогвартса. Начинался новый учебный год.***
POV Гарри Поттер. 31 июля 1991 года. На праздник в честь дня рождения Гарри и не рассчитывал. Было уже хорошо, что дядя Вернон не подарил ему будто в насмешку какой-нибудь дырявый носок, как он это сделал годом ранее. У Гарри уже был самый лучший на свете подарок — шесть дней назад он узнал, что является волшебником! Что уже с сентября он отправится в школу чародейства и волшебства Хогвартс! И не придётся ему ехать в среднюю школу с плохой репутацией, в «Хай Кемерон». И не нужно будет донашивать за Дадли его старую школьную форму, которую тётя Петунья решила перекрасить в серый цвет, отчего та стала похожа на одежду только что откопанного из гробницы мертвеца. Дядя Вернон после полученного Гарри письма ходил сам не свой — излишне нервозный, но в то же время не срывающийся на племянника за любой пустяк, что было максимально подозрительно. И пусть семейство Дурслей избегало в своём доме любых упоминаний волшебства в принципе и волшебников в частности, подозрения у Гарри появились уже давно. Началось всё с невероятных вещей, что с ним происходили — то волосы отрастут за одну ночь после стрижки, то он каким-то образом окажется на крыше школы после побега от Дадли, то в зоопарке исчезнет стекло… Иногда ему удавалось посмотреть телевизор или услышать в разговоре учителей про волшебников, но информации было слишком мало, чтобы сделать соответствующие выводы. А с месяц назад он искал сломанные игрушки Дадли на чердаке, сумев пробраться туда незамеченным, и нашёл в отдельной коробке три красные повязки с особым узорчатым символом посередине. Гарри уже видел такие повязки на руках других людей — на них косились прохожие и всячески избегали. Но откуда подобные повязки оказались у Дурслей? Ответ на все вопросы и подозрения пришёл с письмом из Хогвартса. Дурслям пришлось рассказать обо всём, что они знали: о волшебном мире, о настоящей смерти его родителей, о том, как им отдали его в младенчестве и наказали заботиться, что они «усердно» и «качественно» выполнили, хоть и ненавидели всё волшебное. В письме также было сказано, что к нему, Гарри, в скором времени придёт сопровождающий, что отведёт его за покупками к школе. После этих известий Дурсли и изменились, достали те красные повязки с чердака, стали меньше нагружать Гарри делами, да и вообще всячески избегали его. Каждый из этих шести дней все ждали, что в их дом придёт волшебник. И каждый день его всё не было. Гарри даже стал побаиваться того, что про него попросту забыли, доставая из-за этого и так раздражённых Дурслей вопросами магического характера. Ну а в этот праздничный для Гарри день семейство Дурслей вместе с ним обедало в полном составе на кухне. Дядя Вернон взял на работе отгулы, не рискуя оставлять собственный дом без присмотра, так что целыми днями он находился дома, всё сильнее приходя в бешенство из-за неопределённости с сопровождающим. Когда в их дверь раздался громкий стук, все разом вздрогнули. — Наверное, это он явился. Кто ещё будет так стучать? — сказала тетя Петунья. — Дадли, отправляйся в свою комнату, Петунья, надень повязку, а ты, мальчишка, — он грозно посмотрел на него, после чего отвёл взгляд, — ты, Гарри, пойдёшь со мной, — дядя Вернон грузно встал, стряхнул с себя крошки от обеда и направился в сторону входной двери, надевая красную ткань на правую руку. Стук повторился, а Вернон заторопился и робко ответил: — Иду, уже иду, сейчас. Когда дверь открылась, перед Гарри предстал самый большой человек, что он когда-либо видел. Гиганту пришлось изрядно наклониться, чтобы протиснуться в дверной проём, а дядя Вернон от страха отступил назад, чуть не споткнувшись о шкафчик с обувью. — Ну, — великан почесал лохматую голову, — здрасьте. Гарри, это ты? — заметил он мальчика, наклонившись к нему и с любопытством разглядывая. — Да, сэр, я Гарри Поттер, — стеснительно ответил Гарри. — О-хо, я же помню тебя ещё вот таку-усеньким, — он показал пальцами размер крохотного младенца, чего бы не получилось сделать у обычного человека. — Меня Хагридом звать, я являюсь лесничим и хранителем ключей Хогвартса, а также, с распоряжения Дамблдора, твоим сопровождающим, — протянул он руку, за палец которой Гарри её и пожал. — Ну как тебе тут жилось, Гарри? — спросил Хагрид у него, не обращая внимания на притихшего дядю Вернона. — Небось кучу лет ждал, когда наконец поступишь в Хогвартс? — Эм, нет, сэр, я узнал о Хогвартсе только из письма, совсем недавно, — ответил немного замешкавшийся Гарри. — Это как это? Любой волшебник с ранних лет знает о Хогвартсе — лучшей школы магии во всём мире не сыскать! — убеждённо ответил великан. — Так это, сэр, я и о том, что являюсь волшебником, узнал в это же время… — Что? Как? — Хагрид побагровел. — Дурсль! — взглянул он на побелевшего дядю Вернона. — Как это понимать?! Чтобы Гарри Поттер не знал о том, что он волшебник? Он и о родителях своих не знал? И о том, кем он для магического мира является?! Хагрид грозно надвигался на Вернона, пока тот лепетал: — Понимаете, мистер Хагрид, нам же когда отдавали его на попечение, не давали никаких распоряжений насчёт этого… Мы и подумали, что зачем ему раньше времени знать об этом? А вдруг проболтается в школе, и о нём прознает кто недружелюбный? Сами понимаете, всякое случиться может. Хагрид остановился и призадумался: — Хм… Может, и прав ты, Дурсль, только не дело это — в неведении волшебника о самом себе держать. Он же не обычный маглорождённый, для которых подобное норма. Ну, смотри мне, — он взмахнул громадным кулаком, — еще что-то подобное выкинешь, и несдобровать тебе, несмотря ни на какие, — Хагрид указал пальцем-сосиской на красную ткань, — защитные повязки. Градус напряжения снизился, а Гарри увидел, как из кухни за происходящим подсматривала тетя Петунья, боясь показаться на глаза великана. Дядя Вернон тем временем смахнул со лба пот и заискивающе спросил: — Так что, мистер Хагрид, вы, так сказать, его забираете? Ну, за покупками к школе его этой, чародейской. — Тык, да, — Хагрид снова почесал свою густую шевелюру, — пойдём, Гарри, покажу тебе магический мир хоть, да расскажу, о чем захочешь. — Хорошо, сэр, — Гарри обрадованно кивнул, — я готов выдвигаться. — Да, хорошо… Ты это, письмо-то взял? А то там же список вещей есть, которые купить нам надо, да. Гарри вспомнил, что оставил письмо в чулане под подушкой, когда ночью вновь его перечитывал: — Сейчас я его принесу! — Гарри быстренько забрал письмо и вернулся. — Ага, ну, всё вроде бы готово, — задумчиво сказал Хагрид. — А ты чего это письмецо в чулане-то оставил? — спросил он Гарри. — Ну, — Гарри замешкался, подбирая слова, — я когда вас ждал, мне не спалось, вот я его и перечитывал, думал, может, обнаружу какую-нибудь подсказку или что-то такое. — Ах, ну понятно тогда. Погоди, а ты что, спишь в чулане? — Ну да, — ответил непонимающе Гарри, — сплю, живу, уроки делаю. А что? Хагрид сжал зубы и проревел: — Дурсль!!! — он подошёл к дяде Вернону и схватил его за горло, впечатав в стену дома. — Ты хочешь сказать, что Гарри Поттер живёт в чулане?! Гарри Поттер?! Дядя Вернон задыхался и пытался что-то сказать, но у него не получалось. Тогда он затравленно посмотрел на Хагрида и мелко испуганно закивал. Гарри увидел на втором этаже Дадли, что молча стоял и смотрел, как его отец извивается в стальной хватке гиганта. — Гарри Поттер! — Хагрид второй ручищей захватил руку дяди Вернона. — Герой Магической Британии! — с силой он рванул её в сторону, отчего та с треском оторвалась от тела дяди. Гарри услышал всхлип со стороны кухни и, шокированный, уставился на кровь, обильно вытекающую из плеча дяди Вернона, на отброшенную в сторону руку, что мерзко дрыгалась на стремительно краснеющем полу из-за судорог. «Как же много крови, оказывается, в человеческом теле», — подумалось ему тогда, и мысль эта преследовала Гарри долгие недели. Тем временем Хагрид продолжал: — Сын Лили и Джеймса! — теперь Хагрид держал дядю другой хваткой, что позволило ему оторвать и вторую руку. — Победитель! — великан отбросил и её, вцепившись двумя руками в шею. — Тёмного Лорда!!! — с силой он сжал свои лапищи, оторвав дяде Вернону голову. Она столь сильно устремилась в полёт, что стукнулась в потолок, оставив на нём кровавую кляксу, и отлетела куда-то в сторону второго этажа, где стоял Дадли. Мёртвое тело с тремя несовместимыми с жизнью отверстиями с глухим стуком упало на деревянную брусчатку прихожей. Зазоры между квадратиками моментально заполнились стремительно вытекающей из дядиного тела кровью. С кухни слышалась истерика тети Петуньи. Хагрид отошёл от тела, достал свой зонтик и очистился от многочисленных следов крови с помощью заклинания. Взглянул на стоящего в оцепенении Гарри и как ни в чём не бывало сказал: — Ну что, Гарри, пойдём мы с тобой, это, в Косой Переулок, значится.