Пусть Драко услышит, пусть Драко придёт, Пусть Драко награду успешно найдет! Ведь так и бывает на свете. За ошибки отцов платят дети… ***
POV Драко Малфой. 24 декабря. Блаженство. Драко слышал, как его будила матушка, но это казалось лишь частью его потрясающего сна. Первое, что испытал мальчик по пробуждении, ещё до открытия глаз — это удивительную мягкость со всех сторон и слабо зудящую с непривычки спину. Он был дома. В своей собственной кровати: с шелковистым одеялом и воздушной глубокой подушкой. Блаженство ему не приснилось, как и голос матери — всё это было наяву, но Драко столь нравилось собственное состояние, что он не хотел его прерывать ни на секунду, списывая всё на свои грёзы. Сквозь зашторенное окно пробивались лучи света, освещая его комнату приятными глазу оттенками, а из приоткрытой форточки чувствовался свежий зимний воздух. Ему с самого детства нравилось ощущать прохладу по просыпанию, и это был, пожалуй, единственный плюс его полугодичного проживания в подземельях Хогвартса. Драко глубоко и протяжно зевнул, растянув в полусидячем положении руки. Остатки сна покинули его разум, и мальчик поспешил радостно переодевать пижаму, чтобы спуститься вниз. Ему не нужно было разминать затёкшие конечности, спешно приводить себя в порядок в общих умывальниках и торопиться на очередной завтрак и последующие за ним уроки. Всё в этой смене обстановки с мрачных подземелий на домашний уют вызывало радость, и Драко не мог найти в данных переменах ни единого недостатка. Была бы его воля, он бы вообще больше не возвращался в Хогвартс. Только никто ему такой воли давать не собирался, как бы он не упрашивал. — Дорогой, наш соня наконец-то проснулся, — с этими словами его внизу встретила мама, что сидела у окна и выискивала пожухлые листья их большого фикуса, впоследствии их состригая. — Марта, накрой моему сыну завтрак, — приказал отец их семейной служанке. — Одну минуту, господин, — поклонилась пожилая магла, и продолжила варганить у плиты что-то до одури вкусно пахнущее. — Ну, как ощущения? — спросил у Драко отец, отвлёкшись от чтения Ежедневного Пророка, — хорошо спалось? — Это. Просто. Нечто. — с этими словами мальчик налил себе молока, после чего сел за стол к отцу, — Неужели, я всю жизнь спал на этой райской кровати… — По-настоящему начинаешь что-то ценить только после того, как этого лишишься, — изрёк отец умную мысль, отпив кофе из собственной чашки и вернувшись к чтению. Как же Драко нравилось, что в данный момент ему можно было просто быть собой. Не притворяться нелюдимым, не одёргивать себя каждый раз, когда собираешься проявить хоть какую-то активность или завязать разговор с первокурсником. Не носить эту маску безразличия, не следить за каждым собственным действием… Ему всего лишь навсего хотелось обычного общения, тем более, в таком страшном месте, каким оказалась школа Хогвартс. Но наставления отца Драко помнил крепко. И пусть тот не рассказывал ему истинных причин необходимости в таком поведении, но менее ценными они от этого не становились. Пока Драко поглощал достаточно вкусный завтрак, родители общались между собой. — Что там пишут? — спросила мама у отца, не отвлекаясь от собственного занятия. Драко любил слушать его рассуждения о новостях. Если сплошной текст журналистов воспринимался мальчиком, как сухая неинтересная выжимка фактов и предположений, то отец рассказывал о них в своей уникальной манере, оставляя за каждым событием своё собственное мнение. Несколько раз оно оказывалось правдивым, подтверждаясь следующими передовицами газет и Драко даже испытывал гордость за то, что его папа такой проницательный. — Разное. Беспорядки в Лютном, опять теневой бизнес бодается с Министерством… Исчезновение Эрика Бенсона, хотя, я думаю, что он просто… Сбежал, да. Из-за своих слов в Придире. Надо думать — на всю страну объявить о том, что на свою дотацию помогает бездомным маглам! Он бы ещё крыс по переулкам подкармливал, честное слово… Так, это уже интереснее. Встреча премьер-министров Великобритании и Германии с представителем конклава магов Российской Империи… Прошла в Зимнем дворце, стороны договорились об обновлении заключенных договоров, были обсуждения взаимной практики между подразделениями волшебников… Дамблдор и Гриндевальд явно подступаются дипломатией к русским все сильнее и сильнее. Того и гляди, «Магическая Семёрка» станет «Восьмёркой», тогда жди беды… — А почему беды, пап? — спросил Драко, после того как прожевал очередную порцию пищи, — это же хорошо, если у нас появятся ещё одни союзники. — А потому, что с ними мы станем слишком сильны. Если примкнёт Россия, то Халифат окажется окружен нашим альянсом со всех сторон. А падёт он, и Евразия станет сплочённой, то все воинственные взгляды со Старого Света устремятся в Америку… — И это плохо? — Это повлечёт за собой войну, сынок. Страшную, кровопролитную, между магами и маглами. Война никогда не кончается добром, запомни это, — отец отложил газету и посмотрел на Драко суровым выразительным взглядом. — Я понял… — Драко даже немного осунулся под тяжестью отцовского взора. Он всегда смотрел так, когда хотел показать всю серьезность сказанных слов. — Так, хватит уже о политике. Вечно ты загадываешь вдаль со своим пессимизмом, — внесла своё слово в разговор мама. — Это называется здоровый просчёт вероятностей, дорогая, — усмехнулся отец. — Ничего не хочу слышать про твои вероятности. Драко, давай доедай и собирайся. — Мы куда-то идём? — спросил Драко взволнованно. — Ну конечно! Мой сын приехал на Рождество, сегодня весь день мы будем с тобой развлекаться. В планах у нас зайти в то кафе, где тебе так понравились рёбрышки, заглянуть в парочку магазинов для твоего подарка — я помню, что ты любишь его сам себе выбирать, ну а потом нас ждёт сеанс в кинотеатре. — Пап, а ты пойдешь с нами? — спросил несмело Драко. Однако, тот в ответ лишь скривился, а за него ответила мама: — Нет, твой папа изволил остаться дома и весь день заниматься своими «прогнозами». — Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к всем этим… — он повернул головой, указывая на дверь, — магловским развлечениям. Ты будто забываешь, что мы являемся волшебниками. — Ах, мы бы с радостью посетили тот же Косой переулок или Волшебный парк, но ты прекрасно знаешь, что это не в наших возможностях. — Поэтому и ничего не говорю. Если ты, Драко, хочешь повеселиться и сходить с мамой по её «магловской» программе, то я не против этого. Но только без меня, хорошо? — он продолжил читать газету и стал постукивать ногой под столом. Отец всегда так делал, когда был не в настроении. Драко был рад хотя бы тому, что спор родителей не получил своего развития и они не поссорились ещё сильнее, как это бывало уже несколько раз на его памяти. Как понял мальчик из ранних ссор родителей, раньше его семья была очень богатой и влиятельной в магическом мире. Что-то произошло, и теперь им приходилось проживать в мире маглов, в доме, построенном простецами — с электричеством, но без зачарованных стен и других волшебных предметов, которые со временем приводили бы в негодность проводку и электрические приборы. В чём бы ни была причина их бедствования, но магические монеты всю сознательную жизнь мальчика водились в семье нечасто. Он даже привык к магловским фунтам куда больше, как какой-нибудь маглорожденный, и лишь частые пояснения отца постоянно напоминали ему, что он волшебник, никак с маглами не связанный, а их условия проживания лишь «временные трудности», с которыми семейство Малфоев обязательно справится. Но пусть семья Драко и испытывала финансовые трудности в обществе волшебников, однако, на вполне комфортной жизни в мире маглов это никак не сказывалось. У них был достаточно большой красивый дом, машина с собственным водителем и несколько слуг из числа простецов, а денег семье хватало на вполне безбедную жизнь с удовлетворением всех своих потребностей. Таковы были преимущества статуса семьи волшебников. Как когда-то рассказала ему матушка, Министерство Магии предоставляло ежемесячные денежные выплаты фунтами всем желающим волшебникам, что позволяло даже самым неимущим маглорождённым жить «на широкую ногу» в магловском мире, пусть Драко и не совсем тогда понимал значения этой фразы. Но вот чтобы обзавестись галеонами, сиклями и кнатами, которые были необходимы в мире волшебников, нужно было работать либо в Министерстве Магии, либо участвовать в каком-то волшебном бизнесе, либо иметь собственное состояние в банке Гринготтса. Драко помнил, как во время одного из родительских споров отец плевался от необходимости работать у волшебников, а мать безуспешно старалась его переубедить. Мальчик так и не понял тогда, почему отец столь рьяно не желал устраиваться в Министерство, или же работать на каком-нибудь предприятии. А спросить напрямую… Скажем так, Драко достаточно хорошо уяснил те темы для разговоров, которые во избежание появления неприятностей с отцом лучше не заводить.***
День в обществе матери прошёл просто замечательно. Драко искренне не понимал привередливость отца и восхищался досугом маглов ничуть не меньше, чем аналогичным у волшебников. Наверное, даже больше, так как они были куда разнообразнее. — Я съезжу к тёте Кристин и дяде Регулусу, — сказала мальчику мама, когда они подъехали к своему дому после окончания всех развлечений и покупок, — окончательно договорюсь насчёт завтрашнего праздника. Отец должен быть дома, похвастайся ему своими новинками. — Может, я поеду с тобой? — сказал Драко заискивающе, — поиграл бы с Мелом, пока вы общаетесь. — Вы всё равно встретитесь завтра, — ответила она, поглаживая его по голове. Драко нравились прикосновения к его волосам, и матушка это прекрасно знала, — тем более, я к ним буквально на десять минут. — Хорошо, мама. Драко вышел из машины и направился в дом, а за ним бесшумно спешила одна из служанок, что несла в двух руках сумки с покупками, которые вытащили из багажника. День прошёл на удивление быстро. Вот он, казалось, только проснулся, а уже на улице начинало вечереть, и тусклое солнце уже вовсю двигалось за горизонт. Конечно, ведь с непривычки Драко проспал до самого обеда. — Драко, нам нужно поговорить. Пойдём в мой кабинет, — заявил ему с порога отец. Мальчик немного испугался подобного тона. «Что от меня хочет отец? Я в чём-то провинился?», — думал он, следуя за отцом в комнату, в которой бывал крайне редко. Кабинет отца почти целиком состоял из тёмного дерева. В центре находился широкий рабочий стол, у стен стояли шкафы с книгами и висели картины. Драко отдалённо помнил, как эти картины двигались и разговаривали, но сейчас чары на них были приостановлены. — Проходи, присаживайся, — отец сел за свой стул, жестом приглашая его сесть напротив, после чего налил себе виски. «Бутылка полупустая. Какой же это по счету стакан?», — подумал Драко. Ему не нравилось, когда отец оказывался пьян — это постоянно влекло за собой какие-то проблемы или разборки. — Итак, — он одним глотком опустошил содержимое, после чего начал рассматривать сына внимательным взглядом, — расскажи мне о Хогвартсе побольше. Вчера ты отделался кратким рассказом, да и в письмах мало говорил о собственных чувствах. Как прошли твои первые полгода? — Да хорошо… — Драко стал скрупулезно продумывать, что именно отвечать отцу, — по оценкам я в тройке лучших из слизеринцев, делал как ты и говорил — ни с кем не заводил дружбы, держался в стороне от конфликтов. — Это всё не так важно и не совсем то, что я хочу узнать. Скажи мне про баллы. Кто о них тебе рассказал? — Да это все знают… Голден из Гриффиндора догадался и рассказал остальным, ещё в сентябре. — Голден, значит… Ладно… Скажи, узнал ли ты что-то ещё, из того, например, что вас может ожидать в конце года? — с этими словами он вновь стал наливать себе выпить. Драко сглотнул: — Были кое-какие слухи после Хеллоуина. Про то, что кому-то из первокурсников сам директор готовит какое-то испытание… Но я не знаю, верить им, или нет. — И откуда они пошли? Слухи эти. — Староста гриффиндорцев рассказала этому Голдену и Грейнджер с того же факультета, а мальчик уже поведал остальным, после того, как Грейнджер рассказала всё учителям и старосту наказали за разглашение информации… — Невероятно. Какой-то маглорождённый догадывается до того, к чему лучшие ученики других лет приходили месяцами… Это же он, насколько я понимаю, остановил Хеллоуинское испытание, на котором тебе чуть голову не откусили? — отец неодобрительно покачал головой, — интересный ученик этот твой Голден. Но сейчас не о нём. Я надеюсь, что теперь ты понимаешь, почему мы с твоей мамой не могли рассказать тебе всё то, что тебя ожидает в Хогвартсе? Мы бы в таком случае заняли место этой старосты. Не сомневайся, уже были случаи — Дамблдор ревностно оберегает свои секреты и дал понять всем родителям, что бывает с предостерегающими своих детей волшебниками. Примеры были, и о них лучше не вспоминать… Примерно так Драко и думал. Все наставления отца перед школой ограничивались лишь более приемлемым вариантом его поведения с однокурсниками, но до всего остального мальчику приходилось додумываться самостоятельно, как и всем остальным ученикам. Отец осушил второй стакан, после чего на несколько секунд задумался, и в итоге достал из сервиза неподалеку ещё один, точно такой же. Налив в оба стакана алкоголь, он сказал ему приказным тоном: — Выпей со мной. Ты уже достаточно взрослый, чтобы попробовать этот напиток. Драко взял стакан и стал наклонять его в разные стороны по кругу, наблюдая за движением бурой жидкости. Понюхал, и в нос ударил обжигающий запах спирта, смешанный с достаточно приятным ароматом корицы. — Смелее, только не глотай всё сразу, — подбадривал его отец. Драко глотнул виски, а в горле моментально запершило. — Поначалу всегда так. Потом ты привыкаешь, и тебе начинает нравиться, — он усмехнулся, и отхлебнул из стакана вслед за сыном. Голова Драко немного закружилась и запульсировала, но потом ему стало достаточно тепло и комфортно, так что мальчик даже немного позволил себе расслабиться. Этому состоянию способствовало и то, что отец лишь интересовался его школьными делами, и, по всей видимости, не собирался его за что-то наказывать или стыдить. Так и прошло примерно пол часа. Драко говорил о занятиях, об учителях, о том, как накопил баллы на доступ в совятню и смог отправить своё первое письмо домой. Делился он и тем, что думает о своих однокурсниках. — Ты говорил мне не сближаться со слизеринцами моего курса. Я так и поступил. Но могу ли я узнать, почему я не могу с ними дружить? — решил Драко попытать удачу и задал тот вопрос, который мучал его всё время в школе. Отец горько усмехнулся, и в очередной раз налил себе выпить: — Да… Видимо, нужно рассказать тебе всю историю… Пришло время… Ты же знаешь, кто такие Пожиратели смерти? Где-то год назад Драко впервые услышал это словосочетание. Дядя Регулус тогда упомянул их, и по секрету рассказал о гражданской войне, о противостоянии части магического сообщества Дамблдору и подконтрольному ему Министерству, и о грозном волшебнике Волан-де-Морте, что являлся их предводителем, но в конечном счёте погиб от собственного заклинания, направленного убить Гарри Поттера — его ровесника с Гриффиндора, который из-за этого и прославился. Тогда он и узнал, что и дядя Регулус, и его отец являлись последователями этого известного волшебника. — Да… Я слышал о них, — сказал он взволнованно, стараясь не раскрыть своего дядю, рассказавшего этот секрет. — И ты знаешь, что я был одним из них… — утвердительно сказал отец, придя к какому-то своему выводу, — что же, да будет тебе известно, что почти со всеми родителями твоих слизеринских однокурсников мы дружили… Да… Крэбб, Гойл, Паркинсон, Нотт, Булстроуд, Блетчли… Все мы были связаны очень крепкой дружбой ещё во времена учёбы… — Я не знал этого, — ответил Драко удивлённо. — Что, ты думал, что твой отец в молодости не имел друзей? Хе-хе… Мы были настолько дружны, что все вместе решили последовать за Тёмным Лордом. Настолько дружны, что договорились завести детей в один и тот же год, дабы наше поколение росло вместе и имело надежную опору в школе… — отец на какое-то время замолчал, разглядывая виски в своем стакане и переживая свои давние воспоминания. — Но что случилось потом? — спросил Драко, когда тишина стала затягиваться. Отец заморгал глазами, возвращаясь в реальность. — Потом… Потом Тёмный Лорд проиграл. И Дамблдор не стал проявлять снисходительность для его сторонников. Кто-то, на чьих руках была кровь членов Ордена Феникса или сотрудников Министерства, загремел в Азкабан или был убит. Мы же… Не совершали ничего непоправимого за время нашей непродолжительной службы. Не пакостили Дамблдору и его сторонникам слишком сильно — не те у нас стояли задачи. Поэтому, когда нас всех отловили, у нашей компании появилась возможность избежать участи других пожирателей. Откреститься от Тёмного Лорда, обелить свою репутацию перед победителями. — Вы так и сделали, да? — Нам ничего другого не оставалось. Смутные были времена, и с семьями пожирателей иногда обходились весьма жестоко… Да, я смог выторговать себе жизнь и свободу, а тебе и твоей матери безопасность. И лишился всего, что имел. Всего, что Малфои зарабатывали в течение нескольких веков. Свой бизнес, своё влияние, свой счёт в Гринготтсе, своё поместье… Да даже домовиков, и то пришлось передать стороне победителя. Я остался ни с чем, но сумел выжить, когда вероятность этого была невелика… — А что случилось с остальными? С Родителями других учеников, твоими друзьями? Отец с силой сжал свой стакан, и Драко показалось, что тот сейчас треснет прямо у него в руке. — Они… Не были столь богаты, как Малфои. Крэбб и Гойл и вовсе работали на меня, так как происходили из достаточно бедных семейств. И всего нажитого никому из них не хватило, чтобы подобно мне избежать смерти или заключения… И тогда, они отдали последнее, что могли предложить Дамблдору. Себя, и своих детей… — Как это? — Драко округлил глаза, не совсем понимая, что отец имеет в виду. — Они согласились служить Дамблдору, а когда их дети вырастут, то те продолжат обязательство, данное родителями… Да, ты не ослышался, все мои друзья стали по доброй воле слугами того, против кого выступали. Теперь они готовы выполнить любое поручение своего господина. И обрекли на эту судьбу своё потомство… В какой-то степени я могу их понять, ведь сам мог оказаться на их месте. Между жизнью для себя и своих близких, даже такой, как у них, и смертью или Азкабаном, я бы тоже выбрал жизнь. Наверное… Но теперь, наши пути с ними разошлись. Я стал влачить существование в мире маглов, перебиваясь подачками Министерства, а они стали заложниками собственных обязательств. Ну а гордость, эта чёртова гордость не позволяет мне пойти и работать на тех, кто отнял у меня всё, — он с силой стукнул по столу, а в глазах отца появились слёзы, которые он тут же вытер, — поэтому тебе и не стоило заводить дружбу с их детьми. Не смотря на все лишения ты, — тыкнул отец пальцем в сторону Драко, — всё ещё свободный волшебник, способный самостоятельно выбирать собственную судьбу. А они этого оказались лишены с малых лет. Мне жаль их, правда, но если ты с ними сблизишься, подружишься, то… Одно слово Дамблдора, и твои же друзья воткнут нож тебе в спину. На твоём курсе учится Забини, да? Можно подружиться с ним. Или найти компанию на других факультетах, или на других курсах, когда станешь чуть старше. Но я тебя предостерегаю: не сближайся с теми, чьи фамилии я тебе перечислил. — Хорошо… Я тебя понял. Подобного Драко никогда ещё не видел. Для него отец всегда был хмурым и внимательным, но никак не эмоциональным человеком, способным заплакать. Мальчик не знал, что уместно сказать в этом случае, поэтому лишь смиренно молчал, ожидая, пока отец успокоится и придет в норму. Для Драко то, что добрая половина его факультета первого курса имеет столь серьезные обязательства, оказалось потрясающим открытием. Никто в школе на этот счёт ни разу не разговаривал. По крайней мере, при нём. — Дамблдора нельзя победить, — сказал ему отец спустя несколько минут, — слишком много личной силы, слишком много влияния и связей в других странах. Мы, может, и были близки к этому, но в итоге потерпели поражение, лишь усилив по итогу его позиции. Нам ничего не остаётся, сынок, как играть по его правилам. Понимаешь меня? — Думаю, да, понимаю, — ответил Драко нерешительно. — Ты рассказывал про приветственную речь, где он намекал, по словам этого Голдена, на испытание. Ты помнишь, что именно Дамблдор говорил? — Эм… Он говорил, что один из коридоров третьего этажа закрыт для всех, кроме первокурсников. — Для всех первокурсников? — уточнил отец. — Ну, вроде бы да, он не называл имён или каких-то особенных факультетов. Значит, для всех? — ответил вопросительно Драко. — Скажи Драко. Ты как, привык к Хогвартсу? — тон отца изменился на более заботливый, — к его особенностям и опасностям? Ты уверен, что сможешь выдержать подобный темп обучения? «Зачем он про это спрашивает?». — Да, отец. Это не так сложно, если думать головой и не совершать необдуманных поступков. В первые месяцы было куда труднее, но сейчас я более менее освоился в замке. А что? Ты хочешь мне что-то… Рассказать? — Я рад это слышать, правда. Да, ты прав… Понимаешь ли, так сложилось, что раз ты уже знаешь про грядущую задумку Дамблдора, а доступна она должна быть для всех первокурсников, то это открывает окно возможностей для нашей семьи. Мне удалось выяснить кое от кого, что в этот раз директор решил оставить награду для того, кто пройдёт его испытание… Награду столь ценную, что она сможет дать нам шанс на новую жизнь. На возвращение статуса, денег, влияния… Ты не подумай, твоя жизнь мне куда дороже любых денег мира, но… Если ты уверен в своих силах, то я хочу попросить тебя: если появится возможность принять во всём этом участие, ты должен согласиться. И, дойти до конца. Победить. Доказать всему магическому миру, что род Малфоев ещё на что-то способен, что нас рано списывать со счетов… — с каждым словом выражение отца принимало всё более властную форму, и Драко заразился этими эмоциями родителя. — Я… Справлюсь. И сделаю это, отец. Обещаю, я не подведу тебя, — сказал он с уверенностью, обретя наконец-то какую-то видимую для себя цель. — Но ты должен быть очень осторожен. Не думаю, что планы Дамблдора рассчитаны на твою победу. Раз он поставил на кон столь ценный предмет, то имеет собственные мотивы, и против них тебе идти ни в коем случае нельзя. Играй по его правилам, и постарайся выиграть. Это будет очень сложно, я знаю по своему опыту, но ты можешь справиться, я верю в тебя, сынок. Там, где другие ученики струсят, ты пройдёшь вперёд. Там, где первокурсники растеряются, ты будешь готов. А если дойдёшь до конца, то Дамблдору ничего не останется, как отдать награду тебе. Пусть он и тиран, придумавший свои многочисленные правила, отдающие паранойей и садизмом, но сам директор тоже их соблюдает. Так, два подвыпивших Малфоя затеяли рисковую авантюру, что могла изменить их жизнь. Для одного это была возможность вернуть потерянное. Для другого — получить признание.***
8 января. — Я согласен помочь пройти испытание Дамблдора, — Драко внимательно посмотрел на Голдена, внутри при этом радуясь своему эффектному представлению. Не зря он репетировал свой выход перед зеркалом. Кайл Голден, пусть и с заминкой, выполнил свою часть представления, и взял палочку Драко за протянутое основание, начав её разглядывать. — А почему сразу не сказал? Не захотел, чтобы твои друзья увидели? — поинтересовался у него Голден, отдавая волшебную палочку обратно. — Они мне не друзья, — фыркнул Драко, — и то, что ты спросил у их компаний, не означает, что я придерживаюсь того же мнения. Ну так что, ты принимаешь меня в свои ряды добровольцев, или как? — Драко скрестил руки и вызывающе оглядел остальных учеников. — Да, как и всех остальных желающих. Только скажи, Малфой. Зачем тебе это? — гриффиндорец подозрительно сузил глаза и нахмурил брови, — то тебя не видно и не слышно, и теперь ты вдруг решаешь нам помочь… Тебе-то что с этого? — Я слышал содержание письма. Любому болвану очевидно, что в случае вашего прокола пострадает весь наш курс, а мне подобного не нужно. Плюс, заработанные баллы лишними не бывают, — Драко усмехнулся, — я не прочь приобрести себе спальное место. Говорят вы, грифы, уже обустроили себе кровати? — Да, — подтвердил Голден, — сам знаешь, я баллы люблю не меньше твоего. Что же, если ты и правда готов включиться в нашу затею, то добро пожаловать, — он протянул Драко руку, а мальчик её с улыбкой пожал в ответ. Драко испытывал очевидный мандраж, хоть и был привычен к разного рода притворству. Но если раньше мальчик притворялся, будучи замкнутым и незаметным для окружающих, то теперь ему было необходимо играть совершенно другую роль. И у него она получилась. Первая часть собственного плана была выполнена с блеском. Оставалось дело за малым — придумать остальные части, пройти через все трудности, и, не считаясь с остальными учениками, во что бы то не стало заполучить награду себе. Он не подведёт своего отца. Он не огорчит свою мать. Он Малфой. Конец POV.