Энергия, мощность, школьная скамья

1 сентября, 2021 год. Ночное время.

Очередная волна дикой энергии отгремела и, разбившись о всеобщую усталость, сошла на нет. Кто-то из ребят уже разъехался по домам, унеся с собой по искорке, которая разгоняла буйное пламя вечеринки; кто-то выдохся и теперь лежал по углам в каждой комнате, когда алкоголь в крови рассосался и забрал у тела все силы для продолжения веселья. Только самая малая часть компании в своём немногочисленном составе продолжала бдеть и отрываться на полную катушку. От силы на ногах всё ещё было человек пятнадцать, среди которых самыми бодрыми каким-то чудесным образом оставались Ваня, Саша, друзья Мишико и Зураб, Жар (хотя он кое-как вытягивал из себя всё, что только мог, лишь бы не отставать от всех), перепивший и дебоширящий Мел, Серёжа с Модестасом и несколько девчонок, которые оказались ещё более стойкими, чем свои самые крепкие одноклассники. Рейв продолжался полным ходом уже с теми, кто не пал под тяжестью всеобщего безумия. Половина присутствующих точно убедилась в том, что сегодня вряд ли они поедут к своим мягким постелькам, только вот кто-то из-за огромной вероятности навлечь на себя гнев родителей, а кто-то из-за того, нашёл более резонную причину — зачем вообще подрываться с места, когда можно нормально провести ночь в доме, снятым за свои собственные деньги? Комната есть, туалет есть, что ещё нужно? По крайней мере, до утра в таких условиях вполне можно и помариноваться, вся ночь впереди. Некоторые ребята уже успели предупредить своих домочадцев о том, чтобы те их дожидались уже после двенадцати часов первой половины дня; оповестить всех своих знакомых, бабушек и бабушек знакомых о своих грядущих планах. Саша очень поражался их стойкости и уверенности в том, что родители им ничего не скажут. Ему бы наверняка за такое предъявили по первое число. Хотя, с другой стороны, мама наверняка про него и не вспомнила. После переезда она оградилась от всего живого, в том числе и от собственного сына. Виной тому был не столько переезд, сколько всё, что навалилось на бедную женщину за весь последний год. Весь этот груз вполне ожидаемо её и размазал по стене — даже неясно было, сработает ли у неё материнский инстинкт, если парень ей позвонит и скажет, что он пьяный где-то за городом и теперь ни одно такси его обратно в Москву не повезёт. Она сама дала добро на посещение такого мероприятия, чуть ли не пинком отправив своё чадо навстречу новым одноклассникам, причём с такой радостью, что Белов на добрых минут пятнадцать засомневался, не подменили ли его матушку, которая всю жизнь душила его гиперопекой. Наверное, узнай бедная женщина, что её единственный отпрыск укатил непонятно куда и налакался там до такой степени, что сразу нашёл себе друзей, — то её просто свалил бы инфаркт. Свалил бы, если бы сама она была в полном порядке. Но, судя по отсутствию пропущенных вызовов в телефоне, Саша убедился в том, мать его даже не искала. Молодой человек сразу во всех деталях представил себе, как родительница снова сидит до поздней ночи перед ноутбуком, что-то увлечённо напечатывает на клавиатуре, хлещет кофе десятками кружек и не реагирует на внешние раздражители, погружаясь в своё занятие с головой. Отчасти ему из-за этого было до слёз обидно, ведь каждый ребёнок хочет, чтобы ему уделяли должное внимание и хотя бы делали вид, что на него не наплевать; а отчасти он всё прекрасно понимал — рано или поздно любая опека заканчивается, уступая место взрослой жизни, где каждый сам за себя. Свою мать он очень любил, ведь никого роднее с недавних пор у него не было; пытался идти на контакт, но после переезда из Санкт-Петербурга всё координально изменилось, и между некогда близкими людьми выросла огромная, непробиваемая и глухая стена. Как и ожидалось, даже когда юноша попытался самостоятельно набрать номер мамы, то после долгих гудков вызов сбросился. Не ответила. Спит уже, наверное, или работает. Почему-то пальцы предательски задрожали, когда их хозяин попробовал позвонить ещё раз. Снова безрезультатно. Точно спит. Или того хуже, сознательно игнорирует любые попытки выйти на связь, потому что ей вовремя не отчитались обо всём. Такое происходило уже не раз и не два, но всё равно в подобные моменты нервы у Саши были на пределе, в любой момент готовые лопнуть. По нему было прекрасно видно весь эмоциональный накал, особенно когда парень на протяжении нескольких минут бездумно пялился в экран телефона с таким видом, словно ему сейчас звякнет сама смерть и по доброте душевной выделит персональную путёвку на тот свет. Связь в доме была не самой лучшей, но её могло вполне хватить, чтобы отослать несколько сообщений и предупредить мать, что её ребёнок жив, здоров и явится в квартиру утром. Обдумав эту возможность несколько раз, Белов всё же решил больше ничего не делать, в конце концов, если он и не выживет, то Ваня и Алжан по частям отвезут его обратно по нужному адресу, где дорогая матушка уже сама решит, что делать со своим отпрыском. Рядом не было ни души, все выжившие собрались в гостевом зале и вели какие-то бессвязные беседы, в которые Сашка вникать не хотел. Этим вечером он открыл для себя балкон одной из комнат на втором этаже, поэтому уединился там, не сказав никому и слова о своей затее. Самое лучшее решение, когда хочешь немного привести мысли в порядок. Осенний вечер, но как-то отдалённо чувствовалось, что лето уже закончилось. Тепло-тепло, сразу видно, что сентябрь ещё не вступил в свои полномочия. Свежий воздух и тишина делали своё дело, только вот остальные ощущения полностью притупились после продолжительной гулянки и смешались во что-то непонятное. — Всё в порядке?— рядом с парнем вновь неожиданно возник Едешко, кладя подбородок на узкое и худощавое плечо.— Ты какой-то грустный... — Не важно. Просто задумался. Неловко было так нагло врать, но что сделаешь? Вряд ли поймёт всю соль проблемы, не у него маман живёт затворником и забывает периодически проверять телефон на наличие весточки от сына. Внутри у Александра всё было настолько паршиво, что он этого и не скрывал даже, так как и смысла особого не видел. Точнее, истинное настроение выдавало понурое выражение лица с едва прослеживаемой на нём тенью. — О чём?— если бы Иван так просто отступался, то они бы и не заобщались этим вечером, поэтому кудряш аккуратно старался найти подход к приятелю, чтобы ему помочь. — Да так. О семейных ценностях. Парнишка склонил голову набок и, словно растерянный щеночек, посмотрел на собеседника, который продолжал выглядеть подавленным. Да уж, довольно странная тема для размышлений, особенно если она возникла ни с того ни с сего. — Поделишься умозаключениями?— голос одноклассника звучал настолько доброжелательно и мягко, что Белов уже было стал подумывать о том, чтобы открыться и рассказать обо всём, но вовремя себя одёрнул. — Не бери в голову. Так, бредятина. — Это всё чисто субъективная оценка. Если на это посмотреть с другой стороны, то точки зрения будут различны. Белов вздохнул и повернулся к товарищу лицом. Он ожидал увидеть напротив большие голубые глаза с добрыми отблесками в их глубине, но никак не мог предположить, что тут же его, словно пуля, пронзит смесь из интереса, озорства, нежности и беспокойства. Этот взгляд полностью обезоруживал, а трепет усиливало только доброжелательное выражение миловидного лица Вани. Казалось, что он одной лишь своей внешностью мальчика-ангелочка тянет из чужих уст всю правду в любом её виде. И Саша сдался. Он был полностью беззащитен и слаб перед ним, перед едким чувством того, что этому человеку можно довериться. Вздохнув, молодой человек осмотрелся по сторонам, чтобы никто не грел уши рядом, и опустил голову, будто это могло его как-то спасти. Едешко сразу понял, что это был за жест — не раз приходилось сталкиваться с ситуациями, когда люди боялись открываться и даже когда на это решались, то до последнего прятались, как загнанные в угол маленькие зверушки. Взяв приятеля за руки, Иван постарался установить с Александром зрительный контакт, после чего, быстро поняв, что идея успехом не увенчается, напирать не стал, лишь только крепче сжал чужие ладони. Они были холодными, как две ледышки, но тепло, исходящее от неунывающего мальчишки, растапливало лёд и разливалось по мышцам, расслабляя их и снимая острое и тянущее напряжение. — Саш, я тебя слушаю. Если не хочешь, то я не буду настаивать... — Нет-нет, всё нормально. Просто думаю, с чего стоит начать. Он видел этого человека впервые в своей жизни и знался с ним всего день, а создавалось впечатление, что они знакомы всю жизнь. Тяжело переведя дыхание, Белов перевёл взгляд на кисти рук Вани — жилистые, аккуратные, с тёплыми-тёплыми и немного шершавыми ладонями. Невольно он залюбовался длинными красивыми пальцами, и почему-то где-то внутри зародилось желание погладить их. Стоп, что за дурость? Руки как руки, у всех баскетболистов такие, Сашины ничем не отличались. На секунду юноша на себя обозлился за такие внезапные мысли, но быстро отогнал от себя всё ненужное и, наконец-то, изволил поднять глаза на Едешко, сразу же цепляясь за его искренние эмоции. — Мама не отвечает,— неуверенно начал он, стараясь не отворачиваться от приятеля.— Я уже несколько раз набирал, без толку. В последнее время она сама не своя, как переехали, стала немного... странная. Ни на что не реагирует, только и делает, что работает, телевизор смотрит и спит. Неизвестно, что с ней там и как. — Думаешь, могло что-то случиться?— Ваня заметно погрустнел, мгновенно проникнувшись чужим волнением. — Не знаю. Просто переживаю. Может она сейчас сидит и пялится в телевизор, может документы оформляет, может снова сама с собой разговаривает... Ни разу не написала и не спросила, как я тут. — Она... чем-то болеет? Саша помотал головой и поджал губы. Вроде стыдно обо всём этом рассказывать, а вроде и самому потом легче станет, когда на душе перестанет копиться эта ерунда. — Прости, если я тебя как-то задел,— поспешил извиниться Едешко, крепче ухватившись за ладони собеседника, едва только уловил реакцию парня на свой вопрос. — Не извиняйся,— отмахнулся тот и постарался улыбнуться, чтобы не пугать его ещё сильнее.— Она не болеет. Точнее, не знаю точно, болеет или нет... После развода с отцом такая стала. Сначала всё нормально было, человек как человек, а когда он ушёл в другую семью, то мама совсем конект с миром потеряла. — А если предложить ей сходить к психологу? — Я предлагал. Её из дома не вытащишь. На секунду Белов замолчал, раздумывая, стоит ли дальше выкладывать всё. Но затем, заключив, что хуже уже не будет, тихо прошелестел: — Да и тут скорее не психолог нужен, а психотерапевт. Глубокая депрессия налицо. Всё это время Ваня смотрел на него с самым что ни на есть неподдельным сочувствием, не решаясь говорить что-то ещё. Это действительно страшно, когда ты видишь всё то, что происходит с твоим самым родным человеком, и никак не можешь ему помочь. И он Саше ничем помочь не мог, потому что и не знал, правильно ли будет разбрасываться советами в этой ситуации. Пример его семьи и её положения не давал юноше возможности сделать что-то, что могло помочь приятелю немного воспрять духом, ведь он привык видеть перед собой неизменную картину, пропитанную идеалом и безмятежностью. Из-за этого ему стало стыдно перед Александром, действительно стыдно, словно это он чужого отца увёл. Тот заметил замешательство, отразившееся на лице собеседника, поэтому, взяв ситуацию под свой контроль, посмотрел на молодого человека очень серьёзно, хмуря брови для пущей убедительности. — Не обязательно меня поддерживать и жалеть. Я бы на твоём месте тоже не понял, что в таком случае стоит говорить. — Извини... — И перестань извиняться. Ты в этом абсолютно не виноват. — Тогда можно тебя обнять?— неожиданный вопрос Ивана застал Белова врасплох. Несколько секунд он смотрел на юношу так, будто тот сошёл с ума, часто моргая, чтобы понять, показалось ему или нет. Обычно с таким к нему не обращались. Взвесив все за и против, он неуверенно кивнул. Как будто объятия это что-то криминальное, действительно. Даже если это и нарушение личного пространства, то добровольное, следовательно, ничего страшного в этом нет. И тут же Александр был крепко обнят, пока Едешко прижимался своим виском к чужому. Он был немного выше Саши, — разница абсолютно незначительная, — но в одночасье юноша почувствовал себя так, будто его укрыли от всего света. Комфортное ощущение, заставляющее таять ледяной комок в груди, усиливалось с каждой секундой, отчего он и сам был в шаге от того, чтобы слабая сторона взяла верх над разумом, не позволяя отстраниться или оградиться. Ваня винил себя за то, над чем не был властен, и в какой-то степени Белов мог его понять, но сейчас он абсолютно потерялся в том, что происходит. Руки нового друга были ощутимо натренированными, можно было почувствовать на себе давление мускулов через плотную ткань свитера. Молодой человек даже задумался о том, что обниматься с кем-то не так уж и плохо, пусть даже усиль Едешко хватку, то просто задушил бы его. Потребовалось около минуты стояния истуканом, чтобы наконец-то решиться обнять это «облако в штанах» в ответ, и когда это произошло, то все переживания мигом пропали, будто их не было вовсе. Наверное, Ваня — большая губка, которая впитывает в себя весь негатив и превращает его во что-то более приятное. Они стояли так довольно длительное время, растягивая момент. Саша совершенно забыл о том, что ещё буквально минуту назад он дико переживал и готов был рвать на себе волосы. А сейчас рядом Иван. Которого он не знал, с которым толком и не общался, но которому смог довериться. Парень прекрасно знал, что больше никому не сможет поведать про проблемы в своей семье, потому что никто его не поддержит таким образом. Этого и не хватало — бутылки, объятий и ощущения полной безопасности. — Спасибо,— голос Белова был настолько тихим, что его обладатель даже сам себя сперва не услышал. Ответа он не получил, но почувствовал, как сильнее его прижали к крепкой груди чужие руки.— Вань?.. Едешко поднял на него нечёткий взгляд, поджимая губы, словно готов был в любую секунду расплакаться. Но нет, даже намёка на слёзы не было. Он о чём-то думал, причём с таким видом, будто собственные мысли его расстраивают. И на долю секунды Александр даже успел почувствовать себя виноватым из-за того, что сейчас они оба оказались в таком положении, но быстро отмёл эти мысли в сторону, как кучку сухих осенних листьев. — Всё хорошо?— осторожно спросил Саша, даже не пытаясь отдалиться от парня и едва весомо похлопав его по широкому плечу.— Слышишь меня? — Слышу. — Ещё немного, и ты мне рёбра сломаешь. — Ой, прости, я не специально,— юноша виновато улыбнулся, помотав кудрявой головой.— Принял всё близко к сердцу. — К сердцу... Не стоит. Плохо кончится. Задумчивость и какая-то едва различимая горечь в голосе товарища заставила Ивана растеряться. То, как он выделил первую часть своей фразы, было как минимум странным, если вникать в интонации. Ему стало ещё неспокойнее на душе, чем было до этого, жалость к Сашке сделалась ещё острее, пусть даже и на ровном месте, как показалось сперва. И он очень хотел бы чем-то помочь, хотя и понимал, что в этой ситуации он был бессилен. Но бесконечно стоять так было нельзя, как минимум, это очень неловко. Первым отступил Белов, сделав это мягко, чтобы молодой человек не подумал, что его отталкивают. А тот и не думал — лишь на последок тепло улыбнулся и опустил глаза, пока товарищ смерял рослую фигуру смешанным взглядом. — Если ещё раз захочешь когда-нибудь обняться, то дай знать,— хмыкнул он, вновь легко похлопав Ваню по плечу.— Это... не так уж и плохо. — Рад, что тебе понравилось,— казалось, что румяные щёки юноши от смущения вспыхнули ещё сильнее.— Я просто тактильный человек. — Оно и видно. Ещё и капец отзывчивый. Джекпот какой-то. Едешко мгновенно зарделся и скромно улыбнулся, словно сейчас его осыпали самыми разными комплиментами в неимоверном количестве. И Саша сам готов был позволить себе намёк на улыбку, если бы не оставшееся лёгкое чувство неловкости, возникшее из-за лёгкой мысли о том, что он только что по простоте душевной стоял и обнимался с человеком, которого знает от силы один вечер. Но, может это не так странно, как могло показаться. Тем более, им ещё учиться вместе, может эти тактильности войдут в привычку, поэтому криминала в подобном не должно быть. Затем наступило долгое и ничем не обременённое молчание. Оно и хорошо, лучше лишний раз ничего не обсуждать, а то всю душу наизнанку ненароком вывернешь. Тишина была комфортная, не такая, когда хочется закричать, лишь бы это безмолвие не давило на тебя. Что-то в этом есть поэтически-лирическое, не требующее чего-то лишнего. Да и о чём ещё говорить? Когда к тебе тянут руки, то легче ломать пальцы своим молчанием, как бы это ни было прискорбно осознавать. Видимо, никто против и не был: обдумывая то, что пришлось рассказать, Белов устремил пустой взгляд куда-то вдаль, где поблёскивали огоньки территорий, которые ещё не были готовы уйти на ночной покой, а Ваня стоял рядом, не решаясь спрашивать о чём-то ещё. Почему-то именно рядом с ним Саше было спокойно. Вероятнее всего, потому что он знал, когда стоит остановиться. Призрачное чувство благодарности затеплилось там, где, по идее, должно было биться сердце, заставляя молодого человека прикрыть глаза и легко улыбнуться. Даже улыбка на изнемождённом лице была такой прозрачной, что не сразу угадывалась на тонких губах, чьи уголки чуть подрагивали, словно любые движения мимики были для них тяжёлым трудом. — Ещё раз спасибо,— не отрывая взгляда от протяжённой картины ночной природы перед собой, Белов легко выдохнул, будто только сейчас у него появилась возможность сделать глоток чистого воздуха полной грудью.— Я никому об этом не говорил. Этого более чем достаточно, поверь. — Было бы, за что благодарить,— мягко отозвался Иван, приобняв нового приятеля за худые плечи.— Ты можешь в любой момент на меня положиться. — Иногда хочу высказать всё, что чувствую, о чём думаю, но вряд ли это приведёт к чему-то хорошему, поэтому и молчу,— Сашка хмыкнул, говоря об этом так, будто то было в порядке вещей.— Привык не жаловаться лишний раз. — Не вижу в этом ничего зазорного. Людям свойственна острая потребность в поддержке. Поэтому не переживай из-за этого, друзья для того и нужны, чтобы не оставлять в трудную минуту. Друзья... Странное слово, ещё более странное, чем факт того, что Едешко приписал его к такому важному сорту людей, хотя они и не знакомы даже толком. Святая простота, это даже очаровательно в какой-то степени. В понимании Александра, друзьями были те, кого можно было считать семьёй. И вся эта «семья» осталась в Питере, вместе с нормальной жизнью, с которой пришлось распрощаться навсегда... Ваню же он как такового никем не считал, потому что тот просто появился из неоткуда и повёл его под руки вливаться в коллектив. Хороший шаг, ответственный, не поспоришь, но всё это как-то непривычно. Друзья... Почему именно так? Не напарники, не приятели, не одноклассники, а именно друзья. Забавно получается. — Да...— задумчиво протянул Белов, боковым зрением зыркнув на невозмутимого юношу.— Звучит логично. — Ещё как!— воскликнул Ваня, в очередной раз заставив собеседника удивиться тому, как у пьяного человека может меняться настроение.— Видишь, ты даже взбодрился немного. — Кто бы говорил,— более сомневаться в словах Едешко Саше не пришлось, до поры до времени. Затем он снова зажал в руке телефон и, одним движением нажав на кнопку сбоку корпуса, взглянул на загоревшийся экран. Как и ожидалось, ни уведомления.— Мда... Видимо, я сегодня тут остаюсь. — Так и не ответила?— сочувствующе вздохнул парнишка, с каплей любопытства в голубых глазах заглядывая в чужой телефон. — Нет. Это нормально, потом напишет, когда заметит моё долгое отсутствие. — Может тогда ты у меня останешься?— предложение Ивана звучало искренне и наивно, отчего Сашка по-настоящему растерялся.— Мама с папой против не будут, тем более они меня не к утру ждут. Полнейшее безумие, когда кто-то предлагает тебе переночевать у себя просто потому что. Но, наверное, всяко лучше поспать где-то в цивильном месте, чем там, где тусят обкуренные и пьяные подростки. Поэтому долго думать не пришлось, за исключением мысли о том, что у него даже банально зубной щётки нет, чтобы перед сном позаботиться о собственной гигиене. — Если можно...— Белов неуверенно потёр шею, прикусив нижнюю губу.— Уверен, что ничего не скажут? — Абсолютно. Главное немного в себя прийти, а то мама будет не в восторге от запаха алкоголя. Понять можно, не каждый родитель лояльно отнесётся к тому, что его ребёнок заявился домой среди ночи в состоянии, когда одним только дыханием можно лампочки зажигать. Но всё равно, такое положение куда лучше, особенно с точки зрения того, что с утра будет меньше проблем с тем, как добираться до дома (только если Ваня не живёт где-то за МКАДом). Долго уговаривать его не пришлось, предложение было безоговорочно принято, что заставило Едешко заметно развеселиться. — Пойдём тогда посидим с остальными? Без питья, просто посмотрим, что и как,— невинно улыбнулся Ваня, увлекая парня под локоть за собой.— Заодно проверим, выжил ли там кто или нет... — Я уже чисто физически не могу тебе отказывать,— просто признался Саша, не сопротивляясь такому контакту и с замиранием сердца слушая звонкий смех юноши.— Думаешь, Жар уже отдал Богу душу? — Скорее не Богу, а водке. Бедняга... Белов тихо хохотнул, послушно направляясь следом за неугомонным и неунывающим молодым человеком. Ему бы самому столько энергии, а то скоро семнадцать лет, а он ведёт образ жизни одинокого пенсионера-затворника. Ну да, когда ты подросток, но чувствуешь себя самым настоящим дедом — это не совсем хорошо. А когда рядом с тобой существует такая личность, как Ваня, полная внутренней энергии и неиссякаемого позитива, то это своеобразная картина маслом. Смешная ситуация, ничего не скажешь. Сашка даже не заметил, как они оба за считанные секунды спустились на первый этаж торжественно, насколько то было возможно, проследовали в гостинную, где уже собралась куча народа и что-то дико обсуждала. Конечно же, лучше всего было слышно Мела, который яростно доказывал свою точку зрения кому-то, пока на него, как на придурка, смотрели Мишико, немного протрезвевший Жар, Саша Свешникова и ещё несколько девчонок. Наверняка никто не выкупал всего того, что говорил Стас, но всё равно никто не встревал и не перебивал, пока пьянющий амбал с кем-то ругался. А ругался он, собственно говоря, с миловидной маленькой девушкой, которая полностью поддерживала волну устремлённых на Мельникова взглядов, будто тот был недалёким. Оппонентка молодого человека была низенькой, ужасно бледной, с большими серо-зелёными глазами и розовыми волосами, подстриженными под каре; неяркий макияж подчёркивал её кукольные черты, хотя общее впечатление разбавлял только прокол левой брови и пирсинг нижней губы. Выглядела она уверенной, даже надменной, и по сравнению с Мелом, который уже начинал брызгать слюной от своего безудержного разрыва пятой точки, держалась стойко и спокойно. Белов даже позавидовал ей, не говоря уже о том, каким уважением успел проникнуться за эти несколько секунд — окажись он в такой ситуации, то не стал бы терпеть бесчисленные крики, безосновательные оскорбления и многий другой мусор, который вырывался изо рта его нового одноклассника. А розоволосая незнакомка лишь изредка ухмылялась одним уголком своих тёмных губ и делала глоток из своей бутылки ежевичного «Дизеля». Двухметровый Мел то и дело делал рывок в сторону этой Дюймовочки, но та даже не двигалась с места, смеряя огромную гору мускулов полным пренебрежения взглядом. — Да это не нормально! Ты либо мужик, либо тёлка,— ревел, как бык Стас, пока Ваня аккуратно заводил Сашку за диван, где уже расположились Коркия, Свешникова и Серый (который, к слову, и сам не скрывал своего отвращения к такому персонажу, как Мельников.).— Ну не дано другого. Гендеры, хуендеры — это западная помойка, в которую вы, дебилы, лезете. — Это называется самоощущение. Речь о том, что если человек себя не чувствует ни мужчиной, ни, как ты выразился, ТЁЛКОЙ, то это вполне нормальная ситуация,— монотонно отвечала девушка, закатывая глаза.— Люди с небинарной гендерной идентичностью попадают под определение «трансгендерность», в России это уже установившееся явление. И лично я считаю это адекватным. Гендер — социальный конструкт, но и социумов — множество. — Да какое адекватным, ты угараешь?!— бугай с грохотом откинул в сторону пустую пластиковую бутылку от пива.— Вы всякий бред напридумали и другим навязываете. И вот эта пидорасня ваша тоже болезнь, с башкой проблемы какие-то. Нормальные мужики не будут лезть на другого мужика. — Я тоже этого не понимаю, Валь,— отозвалась одна девчонка, стоящая недалеко от Стаса.— Либо у тебя член, либо вагина, и всё. — Это тут вообще ни при чём,— мрачно ответила Валя, заправляя прядь своих ярких цветных волос за ухо. — Ну как не при чём? Я тогда тоже могу в девушку влюбиться, я же по пьяни с Дашей целовалась. Девушка, которая, видимо, и была Дашей, густо покраснела и опустила глаза, наматывая на указательный пальчик светлый локон. — Не-не-не, я секу всю эту тему за ЛГБТ, только не понимаю прикол этих гендеров,— поспешила успокоить её другая, которая ещё несколько мгновений назад сделала это признание.— Типа, если это всё так сложно и непонятно, то как ты продукты выбираешь, допустим? — Да не про это речь идёт, вы гоните?— Валя вскинула свои тусклые брови, едва не выронив из рук алкоголь.— Ну мне, допустим, нравится своё тело и я не хочу в нём ничего менять. Но мне не нравятся ярлыки, которые на нас вешает общество. Типа, если я девочка, то должна быть женственной и красивой, а если мальчик — то обязательно мужественный и сильный. Я может вообще не хочу, чтобы меня кем-то считали. И если я, допустим, поцеловалась с девочкой, то это не значит, что я лесбиянка. — Вообще я с Валей согласен,— пожал плечами Жар, улыбнувшись, едва девушка посмотрела на него с благодарностью.— И если я поцеловался с девочкой, то не значит, что я гетеро. Это всё касается сугубо одной личности, поэтому лезть за эти границы — как минимум неуважительно. — Да ты-то чего сидишь подвякиваешь?— Стас скривился и сплюнул, зыркнув на Алжана так, словно тот только что антиполитические лозунги продекларировал.— Сам-то небось не чистенький, да? Или решил поддержать уёбищный высер этой тупой шкуры? Саша, который слышал всю перепалку от и до, уже хотел было вступиться, потому что Мел явно уже начинал перегибать палку, но вдруг его опередил Сергей. Видимо, второй Белов не возникал до определённого момента и просто был сторонним наблюдателем, пока и его чувство справедливости не поддели и не выпустили всё внутреннее негодование наружу. Даже такому железному терпению рано или поздно может прийти конец, и ничего хорошего этого не сулит, поэтому все сразу почувствовали, что сейчас обычное разногласие (как бы мягко это ни было сказано) превратится в крупную ссору. — Дебильная аксиома какая-то,— Серёжин голос был до того холоден и твёрд, что у Вани с Сашкой по спинам одновременно пробежались мурашки.— Если ты поцеловал парня, то это не значит, что у тебя хуй отвалится и сиськи вырастут. Это всё личное пространство тех людей, которые живут так, как им хочется, и никому не мешают. Или ты ущемляешься от этого? Стас резко повернул голову в сторону молодого человека, а тот даже выражение лица не поменял, оставаясь непроницаемым и серьёзным. Было видно, как сильно бесила Мела эта выдержка, которую Сергей достойно показывал, подталкивая оппонента к тому, чтобы тот дал заднюю. Твёрдость юноши означала то, что контроль ускользает из рук Мельникова, который прекрасно знал, что этому ожившему куску гранита и слова не скажешь, потому что он сможет до последнего сохранять хладнокровие и не отвечать на агрессию таким же шквалом брани и многочисленных оскорблений. Казалось, что уже никто не дышал, не говоря уже о том, что и звука не проскакивало, только Мишико с Зурабом что-то вполголоса говорили друг другу, пока напряжение вокруг росло и становилось удушливее. Вот с кем никогда не хотелось ругаться — так это с Серым, потому что он умело затыкал за пояс всех, кто только допускал мысль о том, чтобы сказать что-то горбатое. Обычно он терпел, терпел, терпел, пока в конце концов молчать уже было невозможно. А пьяные люди становятся смелее вдвойне, если не стократно, поэтому столкновение двух упрямых индивидов было неизбежным. Мел выглядел абсолютно взбешённым тем, что ему кто-то ответил с вызовом. Он и так особо Сергея не жаловал, считая его выскочкой и снобом, но когда тот решил перестать смотреть на него, как на помойку, то злость разлилась по венам со скоростью света. Даже жилы на толстой и мускулистой шее вздулись, огромные руки сжались в кулаки, едва появилась возможность размазать по стенке того, кто так сильно бесит. Непривлекательное лицо юноши перекосило от всей волны ненависти, которая обострилась после того, как в организм попало несколько литров крепкого алкоголя. И лишь пронзительные серые глаза Белова смотрели на него спокойно, без злобы, лишь с каплей отвращения и жалости, что обычно испытывают по отношению к убогим. — Они не подерутся?— тихо шепнул Саша на ухо Ване, который успел насторожиться, как сурикат на пустоши. — Надеюсь, что нет. Мела не удержишь...— вздохнул в ответ Едешко, поджимая губы.— Снова сцепились, никогда спокойно не сидится. Это о многом говорило. Если Стас позволяет себе такие вбросы, то можно забыть о спокойных и мирных посиделках. У Белова даже не возникало больше сомнений в том, что этот человек действительно конченый как в мировосприятии своём, так и в банальном умении разговаривать с окружающими. Наблюдая за тем, как громадный белобрысый детина, чуть ли не на целую голову выше Серёжи, который тоже был далеко не маленьким, подлетает к своей главной цели, Сашка почувствовал, как у него замирает дыхание. Неужели врежет? — Или ты просто пидор,— процедил Мел, хрустнув сжатыми кулаками под разгоревшийся интерес публики. И тут глаза второго Белова чуть округлились от удивления, отчего молодой человек кровожадно усмехнулся.— Ну, чё занервничал? Раз все такие дохуя толерантные, то давайте по честноку всё говорить. — Окей, давай,— Саша повернул голову туда, откуда раздался голос, и снова увидел розововолосую Валю, которая и сама уже начинала терять последнее терпение, чтобы фамильярничать с этим уродом.— Ты мудлоид. — Без этих ярлыков своих, будьте любезны,— блондин поморщился, даже не взглянув в её сторону, в то время как Серый вернул себе каменное выражение лица.— А ты чё так глазками забегал? Где исключительность твоя, а? — Если тебе есть, что мне сказать, то давай выйдем,— ровно проговорил юноша, скрещивая руки на груди.— Никому нет интереса слушать то, что ты несёшь. Ударить хочешь — бей. Хмыкнув, он взглянул на товарищей по команде, которые настороженно наблюдали за всем конфликтом, но Серёга оставался непоколебимым, чем заметно злил Мела ещё сильнее. Никто вмешиваться и не собирался, жадно наблюдая и ожидая, что будет дальше. И если Стас намерен был переть так, пока не упрётся в очередную преграду, то его соперник не горел желанием продолжать бессмысленный диалог, без особой интонации отчеканив: — Только и можешь девушек оскорблять, как шпана. Давай, если решишься показать, что ты у нас самый большой и сильный, то перестань ломаться. Саша с Ваней переглянулись, выжидая момент, когда не помешало бы встать между озверевшим Мельниковым и Беловым, который, казалось, абсолютно не боялся того, что может и в самом деле в конечном итоге оказаться избитым. Всё бы и продолжало к тому идти, если бы неожиданно за спинами парней неожиданно не возник Модестас, явно весёлый, полный энергии и выкуривший несколько сигарет, ведь табаком потянуло ещё тогда, когда он только заглянул в зал. Наверное, у Моди была чуйка на неприятности. Или он просто умел складывать два и два, потому что, увидев, как один его приятель собирается разорвать на кусочки другого, парень быстро протиснулся между наблюдателями, небрежно пробормотав что-то похожее на «пардон», и в несколько шагов оказался в самом эпицентре нарастающей стычки. Александр сразу уловил, как взглянул на подоспевшего товарища Серёжа, как потеплел его взгляд, словно невозмутимый юноша увидел в нём спасательный круг. А Пауласкас повеселел, когда посмотрел в глаза приятеля и ненавязчиво приобнял его за плечо, предварительно что-то шепнув на ухо с едва различимым полупьяным хихиканьем. Это было столько же странно, сколько мило. Тихо урча что-то, что никто, кроме стоявшего рядом Серого разобрать не мог, он потянул юношу за локоть в сторону, намереваясь куда-то увести, пока внимание подгулявшего литовца не перетянул на себя Мел, чему тот явно был не особо рад. — Начинается...— Ваня горько вздохнул, чуть завалившись плечом на Сашку, словно он был его личной опорой, мирно стоящей в пределах досягаемости. — Что?— парнишка в недоумении приподнял одну бровь, ненавязчиво погладив приятеля по спине.— Опять что-то назревает? — Теперь всё будут предъявлять Модестасу. Опять... — Эээ... А при чём тут Модестас? Едешко не успел ответить, лишь болезненно нахмурился, прикрывая глаза. И тогда Белов понял, при чём тут Модестас. Первая предъява была направлена сразу ему прямо в лоб, отчего Пауласкас заметно опешил, хлопая глазами и смотря поочерёдно то на Стаса, то на Серёгу. А первый уже и не разграничивал, на кого срывать злость, особенно понимая, что сейчас Модя без колебаний встанет на сторону своего лучшего друга. Вероятно, уловив опасность, литовец прижал к себе не сопротивляющегося молодого человека, и вопросительно посмотрел на Мельникова. Внимание Сашки разрывалось между Иваном, у которого, по всей видимости, от довольно громких выяснений отношений разболелась голова, и назревающей размолвкой, приобретающей всё новые и новые обороты даже до того, как Модя успел ответить что-то на нападки одноклассника. Только вот состояние человека рядом было важнее, чем какая-то грызня, поэтому, недолго думая и не говоря ни слова, он потянул Едешко за собой на улицу, пока в коридоре уже начинали собираться люди. Ваня ничего не говорил, направляясь за парнем в каком-то неведомом ему направлении, лишь бы подальше от шума. А Саня и сам не понимал, куда ведёт его, понимал только, что туда, где тише. Миновав коридор и проходную, оба оказались на заднем дворе, о котором прежде не подозревали. Большая территория, ограждённая забором со всех сторон, была ещё больше, чем передний двор с верандой. Несколько сосен возвышались всего в нескольких метрах друг от друга и тянулись изумрудными хвойными макушками в тёмные небеса. В некоторых местах, где, скорее всего, были вытоптаны многочисленные тропинки, протягивались деревянные настилы, пересекающиеся своими путями у небольшой, выделанной лакированными досками площадке, где располагался внушительный по площади бассейн, к удивлению, не закрытый никакими брезентами, чтобы в воду ничего не попадало. А вода была чистой, кристальной, так, что было видно дно из мелкой-мелкой разноцветной плитки. Главное — свежий воздух, безмятежность и уединение с Едешко. Делая вдох, оба парня успокаивали своё тело и разум. Делая выдох, Ваня улыбался, а Саша судорожно старался сообразить, стоит ли что-то делать дальше или нет. Снова и снова, пока тянулись бесконечные секунды, отрезвляющие и возвращающие ясность ума. Тогда было ясно одно: пребывая в настоящем моменте, оба прекрасно знали, что этот момент удивителен. — Не знал, что тут есть бассейн,— лениво сказал Белову парень, когда состояние немного пришло в норму.— Обычно их закрывают в начале сентября. — Видимо, хозяева знали, что тут будут тусить подростки, поэтому оставили им место для веселья,— лёгкая усталость проскользнула в чужом голосе, растаяв в тихом смешке.— И никто ещё не облюбовал его, обалдеть. Ваня сдержанно засмеялся и, шустро взойдя на деревянную площадку вокруг бассейна, ехидно посмотрел через плечо на Сашку, чуть склоняя голову набок. Тот в ответ смущённо поджал губы (отчего даже — сам не понял) и, потерев шею ладонью, хмыкнул. Юноша выглядел повеселевшим и оживившимся, меряя широкими шагами край, отделяющий воду и сушу, балансируя и дурачась, ведь точно знал, что не упадёт. А Белов лишь смотрел, не решаясь сдвинуться с места и любуясь тем, как его товарищ разгуливает по бортику, вытянув руки в стороны. И едва только Едешко прищурился, повернувшись к молодому человеку, тот сразу понял, что сейчас произойдёт какая-то глупая шалость. Он не ошибся: секунды не прошло, как вдруг Иван принялся стягивать с себя свой свитер. Щёки сиюминутно вспыхнули, но, казалось, что того это ни капли не смутило, наоборот, сильнее раззадорило. Вроде ничего в этом такого не было, Саша уже и прежде видел раздетых юношей, но никогда прежде он не чувствовал себя неловко перед ними. Наверное, виной тому был выпитый алкоголь, который сделал разум и тело уязвимыми, в этом не было ничего такого. Едва только вязаная ткань свитера оказалась на земле, открывая для обозрения подтянутое тело со скульптурными рельефами, Ваня ярко улыбнулся и поманил приятеля к себе рукой, из-за чего тот впал в самый настоящий ступор. — Давай искупаемся?— открытое выражение лица молодого спортсмена лишь располагало к себе, подталкивало к совершению этого необдуманного и, бессомненно, опрометчивого поступка.— Пока не очень холодно. — Но тут нет полотенец, и вообще...— Александр попытался отказаться от этой затеи, но быстро понял, что он не сможет, ведь предложение действительно заманчивое. Оборвав фразу, он рвано выдохнул и, ещё раз скользнув взглядом по чужой фигуре, начал снимать с себя худи. Больше такого случая не представится, а, как говорится, если жизнь даёт тебе чернослив — сделай из него лимонад. И вот, они стояли друг напротив друга, с оголёнными торсами, посмеиваясь со странности своего положения и продолжая раздеваться. Это всё было похоже на какую-то коллективную шутку, которую не хотелось прерывать. Создавалось ощущение, что они знали друг друга как минимум несколько лет, а не часов, Саша не боялся открываться и поддаваться на эти авантюры, эта смелость его безумно радовала, словно он только что прыгнул с парашютом с какой-то немыслимой высоты. Едва не оступившись, он споткнулся из-за того, что непослушные ноги запутались в снимаемых джинсах, и вовремя успел ухватиться за руку Едешко. Благо, тот помог новому однокласснику удержать равновесие, но было видно, как они оба застенчиво прячут глаза, глупо улыбаясь и осознавая, насколько нелепо со стороны выглядит эта картина. — Да уж, на сегодня явно хватит...— непринуждённо отшутился Сашка, улыбаясь и наконец-то снимая с себя злосчастные штаны. — Определённо,— Иван снова улыбнулся, как можно аккуратнее складывая вещи там, где бы они точно не намокли.— Смотри, не сломай себе ничего. Хотелось бы пообещать, что ничего не случилось, только вот возможности не представилось. Голубые глаза с озорством блеснули, после чего их хозяин сомкнул веки и прыгнул в воду, предварительно сгруппировавшись. Неподготовленное тело Белова тут же покрылось мурашками, едва на кожу попало несколько прохладных капель. Лёгкая дрожь пробежала по мышцам, как по струнам. По зеркально-чистой глади расползлись многочисленные круги, за ними на потревоженной поверхности показалась и голова с намокшими кудряшками, которые Ваня очень хотел высушить, отряхиваясь от лишней влаги, как пёс. Маленькие-маленькие сверкающие бриллианты осели на длинных ресницах, всё тело покрылось мелкими мурашками, заставляя Сашу вновь залюбоваться. Он не мог оторвать заворожённых глаз от юноши, который без лишних проблем держался на плаву, выжидающе поглядывая на оставшегося в сухой зоне приятеля. Сильные руки рассекали успокаивающуюся гладь, на губах расползалась весёлая и яркая улыбка, так и подначивающая прыгнуть следом... Подплыв к бортику и уцепившись за край, Едешко с интересом поднял голову на молодого человека, сохраняя невинное выражение лица. Боже, как такое вообще может быть? Сплошная истома, полностью заполняющая собой мысли. Да и Ваня выглядит так, будто такие шалости можно считать чем-то нормальным. Саша неуверенно осмотрелся по сторонам, представляя, до чего же глупо он, должно быть выглядит: смущающийся, в почти без одежды, у бассейна, где уже плавает человек, которому он не мог перестать смотреть в глаза. — Я плохо плаваю,— почему-то решение признаться в этом постыдном факте возникло не в самый подходящий момент.— Точнее... очень плохо. — Ничего страшного, Я поддержу,— поспешил заверить в ответ Едешко, показательно протягивая ему руки.— Ловлю, прыгай! Тяжело вздохнул, Белов всё-таки сел на бортик и опустил ноги в воду. Она оказалась ещё холоднее, чем он представлял, но отступать уже было некуда. В следующую секунду он уже полностью погрузился в бассейн, оставляя на поверхности только голову, пока прохладные объятия сковывали тело и заставляли кровь разгорячиться, чтобы мышцы не одеревенели и их хозяина не утянуло на дно. Интересно, сколько людей по пьяной лавочке тонуло в бассейнах, лягушатниках или где-то ещё? Главное не пополнить общее число таких случаев. Вся надежда была только на то, что более-менее уверенно держащийся на плаву Ваня успеет поддержать неудачливого товарища, чтобы тот не начал опускаться вниз. И едва только Сашка об этом подумал и чуть не начал тонуть, как какой-то камень, потому что он не сообразил сразу схватиться за край, как молодой человек аккуратно приблизился спереди, осторожно подхватывая его на руки и придерживая за бёдра. Это было неожиданно. Даже слишком. Так же неожиданно, как и неловко, ведь мужчине трогать другого мужчину так... не совсем правильно. Ну, хоть не соврал, поймать успел, уже хорошо. Сердце пропустило удар, особенно тогда, когда хватка укрепилась не там, где надо. И это было приятно. Чересчур приятно, хоть и до жути странно. Щёки Белова снова вспыхнули, что ещё удивительнее, одновременно с тем, как смутился Едешко, при этом не позволяя доброжелательной улыбке пропасть со своего лица. — Так удобнее,— объяснил он, запинаясь, пока Саша судорожно цеплялся пальцами за широкие плечи, чтобы не дай бог не упасть.— Ты не подумай, я не... — Понимаю, не продолжай,— рвано выдохнул в ответ тот, чувствуя, как внутри всё перевернулось с ног на голову.— Только не отпускай, пожалуйста. — Всё в порядке, не волнуйся,— Иван тихо засмеялся, не отводя взгляда от лица нового приятеля.— Расслабься, это не так страшно. Легко сказать, особенно когда не плавал нигде уже года два. И когда тебя держит очень симпатичный парень, а тебя всё, чёрт возьми, устраивает. Фантасмагория какая-то, не иначе. Но смысл в чужих словах был, если мышцы сведёт, то шанс тупо помереть будет куда выше. Отпустив всё напряжение, Александр прикрыл глаза и покорно обнял свою «поддержку» за шею, самозабвенно прижимаясь своим виском к виску юноши и своей собственной грудью ощущая его гулкое сердцебиение. Он не был против, даже наоборот, смущённо, но при этом умилённо улыбнувшись, попробовал отплыть подальше, не прекращая придерживать товарища и время от времени проверяя, в сознании ли он или нет. В воздухе повисло спокойствие и умиротворение, приятное и ещё более опьяняющее. Никого вокруг, кроме них и бесконечной воды вокруг; ничего, кроме лёгкого ветерка и ликования от того, что они смогли убежать от этой суеты. Саша каждой частичкой собственного тела ощущал, насколько расслаблены мышцы Вани, чувствовал его кожей, которая покрывалась мурашками не то от лёгкой прохлады, не то от такой близости, которая была, как минимум, не совсем нормальной, если взглянуть на это с точки зрения здравого смысла. В эту секунду, полную чего-то странного, чего Сашка не понимал, весь мир исчез. Наверное, не стоит больше напиваться, а то уже настолько одурел, что ему нравится парней обнимать, а особенно когда его обнимают. Как маленького ребёнка, его держали на руках, пока он неосознанно обхватывал ногами сильную талию юноши, не понимая, как вообще так получилось. Едешко же то тихо смеялся, вероятнее всего от взаимного удовлетворения, то сосредоточенно смотрел в одну неопределённую точку, стараясь удержаться со своим грузом на воде. Когда душа обнимает красоту, то и красота обнимает душу, словно сливаясь в единую волну гармонии. А Иван был красотой, ещё какой. С чего бы вообще об этом думать? Ерунда. Мысли наполнились чем-то запрещённым, о чём прежде думать никогда не приходилось. И, наверное, это была точка невозврата, которая всё порушит и которую никак не получится игнорировать. — Вань... — Что такое?— ясные голубые глаза сию же секунду наполнились вниманием и беспокойством.— Замёрз? Устал? Давай вылезать... — Нет-нет, не об этом речь,— помотал головой Белов, кладя ладони на плечи товарища, как будто сейчас они не купались, а танцевали медляк на пионерском расстоянии.— Мне кажется, я спятил. — Всё окей, мы просто нетрезвые, это нормально. — Помнишь, ты спрашивал, можно ли меня обнять?— голос Александра неожиданно стал увереннее и твёрже. — Д-да?..— Едешко чуть склонил голову набок, несколько раз растерянно моргнув.— Ты снова обняться хочешь? — Нет. Поцеловать. Нависло неловкое молчание. Оба смотрели друг на друга, более ничего не говоря. В полнейшем непонимании, что делать дальше, ведь ситуация сложилась максимально курьёзная. И если Ваня мгновенно залился краской, сильнее вцепившись в чужие бёдра, то Саша почувствовал себя полным идиотом, держась, чтобы не начать ругать себя за то, что на полном серьёзе он выдал такую херню. Наверняка из-за того, что он не подумал своей головой и ляпнул первое, пришедшее на ум, парень теперь напуган. Это был какой-то кошмар, ведь мало того, что Белов впервые в жизни поймал себя на желании поцеловать совершенно незнакомого ему человека (к тому же и мужского пола), так ещё и разрешения спросил. Но полной неожиданностью стало то, что Иван невинно улыбнулся, будто ничего не произошло, и приблизился к чужому лицу. Снова эта близость, которой не должно быть, снова сердце бьётся в нездоровом темпе... Александр чувствовал дыхание юноши, каждый размеренный вдох и выдох, пока у самого дыхание было таким, словно он только что пробежал несколько марафонов подряд. Губы почти соприкасались, а тёплое дыхание Едешко на чувствительной коже вызывало волну мурашек по всему телу и несравнимый ни с чем трепет. Хватило бы всего одного сантиметра, чтобы слиться в поцелуе и, возможно, совершить одну из ошибок в своей жизни. Бархатистый полушёпот заставил растерявшегося и потерявшего всякий контроль над собой Сашу потянуться ещё ближе, навстречу тому, о чём он потом явно пожалеет: — Это странно... — Согласен... Ну так?.. Ещё немного... Нужно только поддаться... Но едва каждый из них уже собрался совершить задуманное, как со стороны дома послышались громкие разговоры, отчего парни отпрянули друг от друга. Благо, такая резкая перемена настроя, заставшая обоих врасплох, не привела к тому, что Ваня отпустил бы своего приятеля. Две пары глаз устремились на источник звука, и тогда внутри у Сашки всё упало. К бассейну уверенно направлялся Модестас, ведя за собой не особо воодушевлённого Сергея и при этом что-то ему объясняя на не слишком понятном диалекте (что было, вероятно, смесью русского и литовского). Вслед за ними, крадучись, прогулочным шагом шла компания, состоящая из Жара, Зураба, Вали, Мела и ещё нескольких девушек, имён которых Саша благополучно и добросовестно не запомнил. Пока Модя старательно делал вид, что за ними никто не идёт, Серёжа то и дело пытался улизнуть обратно в дом, время от времени спотыкаясь и хватаясь за чужую руку. И вот, когда литовец торжественно подвёл своего друга к краю, он резко заметил, что бассейн уже занял, чему рад не был, пробубнив что-то вроде «да вы издеваетесь». Недовольный взгляд сразу же обжёг обоих, но вопросов дальше не последовало, скорее всего из-за того, что у Пауласкаса на это местечко было свои планы, которые феерично рухнули. — Везде всё позанимали,— с нескрываемой досадой в голосе фыркнул прибалт, импульсивно отдалившись от равнодушного Серёги.— Я вообще-то первый пришёл. — Иди лучше спать,— рассудительно заметил тот, в ответ на что протестант вновь зафыркал и, словно обиженный ребёнок, насупился, усевшись на деревянный помост.— Ладно, как знаешь. Ваня уже хотел что-то сказать, отпуская Сашу, чтобы тот самостоятельно уцепился за бортик, как вдруг в уши врезался громкий всплеск воды, а многочисленные капли окатили и без того мокрое лицо. Сперва никто не понял, что это было, но едва из воды показалась голова Зураба, который растягивал весёлую улыбку от уха до уха, то всё сразу стало понятно. Такой перфоманс Александра не то чтобы расстроил, а скорее немного выбил из колеи, особенно тогда, когда через несколько минут в бассейн попрыгали и все остальные, одетые и не очень, включая Модю, который пообижался и решил присоединиться к всеобщему веселью, оставляя своего товарища куковать на суше. А тот особо против и не был, молча наблюдал за общественным раздольем, изредка уделяя внимание впечатлённому Пауласкасу, когда тот подплывал к бортам и пытался поговорить с ним, что выглядело довольно забавно. Да уж, вроде и разочарование, а вроде и нет... Зато теперь кто-то точно потонет, если не сам Белов. Главное, что теперь не придётся жалеть о чём-то, когда спадёт морок. Но не придётся ли? Если бы они всё-таки поцеловались? Саша помотал головой, несколько раз моргнув, чтобы мысли пришли в порядок. Нет, всё произошло как раз так, как надо. За исключением того, что Зураб решил искупаться прямо в вещах...