***
Миса смотрела на пустые деревья сакуры в закатном солнце. Вся лепестки отцвела и только редкие высохшие цветки лежали на траве, спрятанные от лишних глаз. Ветер колыхал учительскую форму Кётске — свободную юбку чуть выше колена и укороченную куртку. Она мало чем отличалась от формы студентов и иногда Миса забывалась во времени, переносясь в прошлое. С её отъезда почти ничего не изменилось: те же пейзажи, кабинеты и даже лица. Нанами стал хорошим шаманом, они иногда пересекаются в коридорах и учительской. Яга также делает игрушки, только время наградило его морщинами на лбу, сухостью речи и должностью директора. Сатору и Иери всё ещё рядом, пусть и проводят вместе меньше времени, чем раньше. Спокойный день казался странной фазой сна, после которой обязательно нагрянет кошмар. Мисе хотелось верить, что это нервозность шепчет ей угрюмые мысли, а не праведное шестое чувство, такое развитое у шаманов. — Чего сидишь тут одна? — Годжо подкрался со спины и сел на скамейку рядом. Привычно весёлый, иногда он стал вызывать улыбку вместо тяжёлого вздоха. — Думаю. — О чём? Мисато не горела желанием делиться своими мыслями, поэтому отмахнулась чем-то недавним. — Зачем Юджи нас фоткал вчера весь день. — Без понятия, но папарацци из него ужасные. Кто фотографирует со вспышкой? Даже мои фанаты так не палятся. — Пригладил волосы. Миса хихикнула. — Ну да, фанаток у тебя с Японское море. — Саркастично-дружелюбно. — Не веришь?! — Развернулся, взял её за предплечье, — Миса, знала бы ты, сколько писем с отказами я отсылаю ежедневно из-за одной тебя. — Примерно нисколько? — Фыркнула. Сатору в своём любимом амплуа безнадёжного романтика. Годжо зашёлся недовольным галдежом, таким забавным и ничуть не обиженным. — Мне пора. — Миса встала и развернулась к общежитию. — Сегодня Хикари обещал позвонить, похвастаться новой мангой. Недавний аванс Мисато сразу отправила брату. — Как он? — спросил Годжо непривычно серьёзно и мягко. От этого тона Кётске опешила. — Жив, большего и не просим.***
Сидя с полной чашкой на кухне, Миса ругалась на сбитый режим. Может, стресс? Хотя откуда — сытая, одетая и в тепле. Даже денег получает больше, чем обычно. Хоть базовые потребности и были удовлетворены, Мисе не хватало брата. Погладить его по волосам и по-старчески сетовать на странную «модную» прическу. Прокатить на коляске по парку и покормить вместе бездомных кошечек. Интересно, Куро и Юки скучают по Кётске? В парке они всегда ластились к ней и прыгали на колени брата, ласково мурча. На этих выходных нужно съездить домой. Проведать брата и уличных кошек. Размышляя о доме в Нагасаки и упущенном моменте для восьмичасового сна, Миса размешивала молоко в стакане кофе. Не похоже на поведение взрослого ответственного человека. Как по сигналу последней мысли, Мисато услышала внезапное завывание Годжо. Сатору зашёл на пустую кухню, напевая себе что-то под нос. Присутствию коллеги он никак не удивился, словно ожидал её здесь увидеть. А вот что он делает в общежитии ночью — загадка. — Комната, которую тебе выдали настолько плохая, что ты переселилась на кухню? — Весёлый взгляд под повязкой. — Я любила это место, и оно нравится мне до сих пор. Здесь уютно и есть кофе. — Миса, кофе на ночь вредно для здоровья. Лучше съешь моти с воздушной карамелью. Вкусные, из заначки достал. — С довольной улыбкой Сатору зашуршал пакетиком из местного кафе и достал несколько сладких пирожков из рисовой муки. Мисато застопорила взгляд на кружке с остывшим домашним латте. — Не голодна, спасибо. Годжо наигранно и недовольно вздохнул. — Ешь, Мисато. Нам через час выезжать на миссию в Саппоро. — Чего? Чьё это решение? — Искреннее удивление, недоумение в голосе. — Конечно, моё. Я ведь больше всех хочу оставить сосуда Суккуны без присмотра. Чтобы его растерзали, пока нас не будет. — Годжо впервые зазвучал раздражённо в разговоре с кем-то вроде Мисато. Сатору сегодня слишком странный, настораживающий. — Сатору, я не говорила про тебя… — Сконфужено, виновато, — я хотела узнать, приказ ли это Яги или кого-то выше. — Мне не сказали. Возможно, я выглядел слишком злым и они побоялись за хлипкое здоровье старичков в комиссии. Очередное молчание. Неловкое и тягучее, как неполучившееся тесто для моти. Годы назад они болтали без передышки, а сейчас или Мисато отвергает Сатору, или Годжо появляется не с лучшими новостями. Цапаются, как два кота. Было ожидаемо, что их общение не возобновится, словно не было перерыва в несколько лет. Возможно, это и к лучшему. Кётске не нужно возвращаться к тому, что было, как и Сатору. Хотя они даже и не попрощались по-людски. — А помнишь, как мы пытались готовить на этой кухне в студенчестве? — Начала Миса, криво улыбнувшись, — ты пытался сделать тесто, но купил не ту муку. — А ты неправильно взбила крем и он разлетелся по стенам. — Сатору переменился в лице и тонкие губы растянулись в лёгкой ухмылке. — Я успел смыться, а тебя заставили драить каждый сантиметр. — Ага, но ты потом пришёл, потому что «совесть замучила», — Миса показала кавычки в воздухе. — Это правда! Я ведь не проклятье, чтобы… — Сёко расказала мне, что ты пришёл со слишком довольной миной, и она заставила тебя извиниться. — Нагло перебила, фыркнув. — …ладно Они засмеялись, на секунду забыв про обязанности, невзгоды и висящую над головой миссию, появившуюся из неоткуда. Так приятно предаваться воспоминаниям, слово плаваешь в теплом сладком океане. Годжо пошёл во двор, и Миса не стала задерживаться на кухне. Вылет через пару часов, а ещё нужно дождаться служебную машину. Переодевшись в гражданское и положив с собой немного вещей, Кётске вышла на улицу, ожидая Годжо в ночной прохладе. Ветерок задувал под воротник куртки, заставляя приобнять себя за плечи в попытке согреться. Ночи в Токио холоднее, чем в Нагасаки. Сатору похвастался Мисе своим рюкзачком с непонятными значками и пошёл вперёд, виляя рюкзаком из стороны в сторону. «Первые сорок лет детства у мужчин…» — пронеслось в голове. Машина подъехала вовремя, остановившись на дороге за территорией техникума. Разве он не должен был заехать поближе?.. В тёмном салоне не получалось разглядеть лица водителя, но по комплекции он совсем не похож на старого доброго Киётаку. Тот хотя бы не слушал радио со странными песнями, как этот тип. — Эй, водитель, — начал Сатору, — нам нужно разобраться с парой проклятий и нас сразу заберут обратно в Токио? — Босс дал вам два дня. — Громкий басистый голос. Сказал, как отрезал. На попытки Годжо завязать диалог водитель не реагировал и только изредка поглядывал в зеркало, когда салон освещал свет от уличных фонарей. Мисато сильнее прижала к себе сумку, разглядывая пейзажи за окном.***
Годжо недовольно завыл, заходя на порог служебной квартиры. — Что за отношение? Мало того, что одна квартира на двоих, так ещё и такая маленькая. Миса сняла туфли и завернула в конец коридора. Какой кошмар. — Сатору, здесь одна комната с двумя крохотными кроватями. — Что?! — Протянул в ответ и побежал за ней, наскоро стянув обувь, — да я длиннее, чем эта кроватка. Это что, люлька? Мисато тяжело вздохнула и осела на кровать по левую стену. Тирада Годжо ещё продолжалась, когда она погрузилась в дрёму прямо в одежде. Внезапная командировка, личные переживания и перелёт вымотали её донельзя. Пока Мисато тихо спала, Годжо сел напротив и просматривал сведения о миссии: насколько далеко за город их закинет проклятье? Какая-то внезапная монстрюга первого уровня появилась на окраине восемь часов назад и пока никого не убила. Интересно то, что рядом нет ни домов, ни строений. Внезапный призрак посреди леса? И судя по описанию, весьма необычный. Странности в поведении старейшин бесили его ещё с подростковых лет, но сейчас, кажется, они переходят все границы. Казнь несчастного подростка, постоянные сверхурочные без должной оплаты. Сатору было тревожно оставлять Итадори без присмотра. Для него и Мисато он был обычным ребёнком с необычной силой, но для собрания дедов он — мишень, в которую нужно попасть проклятым дротиком с тысячи метров. На меньшее расстояние Сатору их не подпустит. Даже сейчас — он взял слово с Киётаку, чтобы тот приглядывал за студентами. В ответ получил смску «Конечно, Годжо-сан». Сатору высунул язык и накидал Киётаку рандомных эмоджи. Переписки — это весело. Спешные поездки — частое явление, но редко Годжо отправляют с кем-то. Как минимум, это расточительство кадров. Отправлять Сильнейшего мага в паре с магом первого уровня ради одного монстра? Вряд ли там кто-то на уровне Суккуны. С другими проклятиями Сатору справляется просто щёлкнув пальцами. Мисато Кётске нужна, чтобы оберегать Юджи. Тогда зачем её сослали вместе с Сатору на другой конец страны? Всё это не вяжется вместе. Нужно скорее покончить с делами и сматываться. Он думал до утра и даже не сомкнул глаз. Когда Годжо хотел растормошить спящую Мисато, прозвенел будильник. Кётске очень недовольно проворчала что-то нецензурное и похлопала рукой по кровати в поисках телефона. Но он был в сумке у изголовья. — Держи, спящая Золушка. — Сатору достал телефон и протянул его ей. — Это другая сказка, чудовище на белом коне. Годжо посмеялся, беззлобно, чисто, искренне. — Ты совсем не изменилась, хоть и взгляд погрустнел. «Сколько угодно можешь уверять, что жизнь тебя вертела на сто восемьдесят, но я вижу всю ту же Мису» Мисато привстала, опёршись на руку, и открыла слипающиеся глаза. — Я просто не выспалась, — буркнула и завалилась обратно, — иди первый в душ, а я досмотрю сон. — Расскажешь потом, чем всё закончилось. — Угу. Годжо хихикал над ней, как ребёнок, мешающий спать своими играми. Но Мисато не смогла уснуть, и медленно пошла на кухню заварить кофе. Если он, конечно, здесь есть. Склад пакетиков растворимого три-в-одном валялись в тумбочке. Чашки и чайник стояли у плиты. Набор недоброго утра собран. Наслаждаясь таким «изысканным» завтраком, Миса проверяла сообщения и мысленно составляла расписание на день. Годжо прислал информацию о призраке, и ей показалось странным, что на один первый уровень им выделили целых два дня. Или за годы её отсутствия финансирование магического сообщества сильно изменилось в сторону туризма, или здесь что-то не так. Прохлаждаться на островах было бы приятно и очень даже заманчиво, если бы не оставленные без присмотра перваши. Неделю их усиленно тренировали и по плану скоро должны выдать первую миссию. Каждому по проклятью третьего-четвёртого уровня. А может даже второго, но на троих. Хотелось верить, что за время их с Годжо отсутствия детей не отправят на задание. Сенсеи могут пропустить всё самое интересное. Или… — Душ свободен. О, а что ты пьёшь? — Ехидно. Сатору зашёл на кухню с замотанным на голове полотенцем, в очках и в повседневной кофте. — Нашла кофе. Зачем тебе тюрбан на голове? — Стильно. Я допью, спасибо. Миса закатила глаза и ушла в ванную. Спасибо, что хоть полотенца есть.***
Дорога до проклятия была неблизкой и с кучей пересадок, если верить картам. Но очередной мутный водитель ожидал Годжо и Кётске у апартаментов, чтобы довезти до места. Уровень напряжения пробил потолок ещё в начале поездки, когда Сатору намеренно хлопнул дверью, вызвав у водителя недовольный вздох. И, как и предыдущий водитель из Токио, этот был совершенно несговорчив. — А вы немой? Как тогда клиентов возите? На губах Годжо играла шутливая улыбка, перебивающаяся оскалом. Природу этой односторонней ухмылки белоснежных зубов Мисато не могла разгадать. Тогда она написала в заметках «Может своим ходом? Этот тип жуткий» и показала напарнику. На что Сатору наигранно рассмеялся и назвал её трусихой. Больше Миса ничего не писала, не показывала и вообще отвернулась, разглядывая пустые виды пригорода Саппоро. Набравшись решимости (не сколько из-за "страха" перед водителем, а ощущения вязкой злобы в воздухе), Мисато спросила: — Как нашли проклятие? Этого не было в отчёте. Мужчина лет сорока на вид, с проплешиной на затылке недовольно прищурился, сильнее сжав руль. — Вы ответите? — Босс не дал информации. Я просто шофёр. — Молодчина, Миса! — Сатору хлопнул её по плечу. — Разговорила старичка. Удивительно, что босс вам вообще рот открывать разрешает. Что же это за монстр такой? — Лукаво посмотрел в зеркало заднего вида. Ответа не поступило. Скоро они подъехали. Водитель бросил, что заберёт их через час и развернулся обратно. Мисато лучше прошла бы пешком этот час езды, чем снова села в такую машину. — Миса, слева наш пациент, — Годжо потянул Кётске за рукав, обращая на себя внимание. Вдалеке, лёжа на траве, распластался неясный силуэт, весь изуродованный гнойными надрывами — Фи. — Полный "Фи". Разберись с ним ты, у тебя техника чище. — Чего? — Пискляво-удивлённо, — Не-не, это ты тут Сильнейший, Шестиглазый, какой угодно. Вот ты и дерись. — Это же потом отмывать. Буэ. — Годжо скривился и подтолкнул Мисато ближе к проклятию. — Сатору! — Миса удержала равновесие, повернулась и стукнула его кулачком от бессилия. — Это нечестно. Годжо уже убежал, спрятавшись за деревом, маша ей телефоном. «Чертила белый. Ещё и снимает?» Кётске посмотрела на проклятие и молниеносно упала на колени. Ладонью прижалась к траве. — Проклятые прутья. Устремилась ввысь на платформе, созданной техникой. Проклятие подобралось к Мисе, пока Сатору дурачился. Если бы она опоздала на секунду, получила бы удар от монстра. Проклятые прутья — способность Мисато Кётске — позволяет создавать прутья разной формы и размера. Защищаться от врага преградой или заковывать его в клетки. Для справки, её техника не чище Бесконечности Сатору. Раздавить врага почти то же, что и взорвать. — Темница. — Правой рукой махнула вверх. Проклятье заурчало, теряясь в лабиринте тёмных, фиолетовых штырей, появившихся из земли и окруживших монстра Крышку Темницы Миса не закрыла, наблюдая за реакцией и способностями противника. И не зря. Проклятье взвизгнуло. От оглушительного крика прутья разбились вдребезги, рассеялись в воздухе, превратились в дым проклятой энергии. — Теряешь фору Миса. — Голос Сатору доносился из-за спины. Он подкрался к ней сзади и ловко забрался на платформу. — Я поставил на тебя тысячу йен, не подведи. — Одному ставки открывать нельзя, неинтересно. Иди и не мешай. — Мисато повернула ладонь и платформа упала. Кётске мягко приземлилась на ноги, анализируя соперника. В прятки в лесу прутьев монстряга не играет, протыкать и пачкаться не хочется. Лучше сдавить. — Склеп. — Хлопнула в ладоши, сцепив пальцы в замок. Пол, четыре стены с каждой стороны и крышка. Сдавить. За секунду врага размазало по внутренним стенкам склепа и внутренности проклятья вытекали через щели. Мису скрючило. — Бе. Никаких больше миссий. Не желая смотреть на сочащиеся органы монстра, Миса поставила ещё один Склеп снаружи прошлого. Для страховки. Но никаких движений не последовало. «От одного крика рухнула Темница, а Склеп даже не треснул?» — Сатору, что ты видишь? — Обернулась к напарнику. — Симпатичную девушку. — Хихикнул, как шкет. Мисато закатила глаза. — Проклятье видишь? Или ослеп на все восемь глаз? Годжо спрятался за спиной Мисы. Уверенно взял её ладонь в свою. Мисато хотела выдернуть руку, но Сатору шикнул. — Я показываю, где осталась живая часть проклятья. Оно распалось на три мелких. Одного широкого штыка хватит. Он выставил её указательный палец на точку в Склепе. Медленно отпустил руку Мисы и отошёл назад, оставив за собой странную недосказанность. Кётске ощутила непривычное тепло в кончиках пальцев. Внезапно нежные прикосновения Сатору вызвали приступ чего-то забытого, погребённого заживо. «И что это было?..»***
Они быстро расправились с проклятьем. Годжо тыкал пальцем в грудь и говорил, что это он нанёс последний удар по противнику, хотя сам просто взял Мису за ручку и показал, куда бить. После этого напарники хотели было поехать в квартиру, но разразились дилеммой. Выбор между золой и пеплом. Оставаться в апартаментах, выделенных Верхушкой и доехать туда с очередным верзилой, или поехать в отель. Как назло, в ближайших отелях во всех свободных номерах было по одной кровати. Во всех пяти. Даже сельский люкс для интереса посмотрели. Переночевать в нормальных (прим. Сатору Годжо) кроватях, или спать отдельно и ценить личное пространство друг друга (прим. Мисато Кётске)?