Свежий морской воздух с Ариаке развевал волосы и мягко освежал после душного поезда. Дом в Симабаре, префектуре Нагасаки, пахнет солью с пристани и отголоском деревьев с горных лесов.
Редкие прохожие здоровались и спрашивали, куда пропала Мисато. Она вежливо улыбалась и вскользь упоминала о работе, на что ей понимающе кивали и рассказывали о новых подработках. В городишке на пятьдесять тысяч жителей каждый знает Мису Кётске, как мастера на все руки.
Не успела вернуться, уже распланировала рабочую неделю. Всё возвращается на круги своя, словно ничего не произошло.
Оджи-сан был бы рад, что внучка остепенилась: хорошо училась и работает, вежливо разговаривает с соседями и даже поливает цветы на подоконниках. На маленькую Мису никто тогда не ставил — десятилетняя девочка, конечно, любила цветочки и деревья, но поливать постоянно забывала. До Хикари Оджи-сан не дожил, но внук был ещё более взбалмошным ребёнком, чем Миса в его возрасте. Бегающему по пристани мальчику было вообще не до горшков, школы и тем более работы.
А вот как всё повернулось.
Мисато медленно шла по улице, сняв рюкзак с плеч. Поездка утомила её — хотелось заобнимать Хикари и лечь спать. Уже вечер — сумерки сгущаются над головой и пропадает расплывчатая тень, следующая за Мисой с раннего токийского утра.
Скоро Кётске будет дома. Она предупредила только Риэ-сан, ничего не сказав брату. Купила для него последний том любимой манги в привокзальном магазинчике и решила устроить сюрприз с возвращением. Хикари будет рад — он любит сюрпризы.
Подходя к старому хлипкому дому, Миса почувствовала мягкое спокойствие и облегчение, словно она никуда не уезжала, а просто задержалась на очередной подработке. С изгнания проклятий ведь много денег не заработаешь, Мисато промышляет даже починкой сантехники.
Кётске подметила, что вторая ступенька у дома скоро совсем сломается, и поднялась, как привыкла, по пандусу.
Скрип входной двери.
Звук, с которым коляска едет по полу.
— Бабуля Риэ, кто там пришёл? — Доносится из комнаты.
— Риэ-
сан, Хикари. Я же говорила.
Мисато слышала, как брат взвизгнул от неожиданности. Наверное, половина соседей услышала эту радость в его голосе.
— Миса, стой на месте! Я сейчас подъеду!
Хикари выехал из коридора с привычным голосовым сопровождением: «Бип-бип-бип» (потому что он настоящая машина, как любит о себе говорить). Разогнался и чуть не сбил сестру с ног. Прижался к ней намертво и говорил-говорил-говорил.
Как он скучал, как ему не хватало бухтения сестры, как много всего он прочитал в интернете, сколько новых друзей завёл в сети, и как вкусно готовит Риэ-сан. Последнему он уделил больше всего времени, поделившись с сестрой меню с прошлой недели.
— Ты почему не сказала, что возвращаешься? Я бы хоть подготовился. — Потёрся щекой о футболку Мисы.
— Пиджак надел бы? К чему готовиться, я просто дома. — Пожала плечами.
— Миса, блин! Ты такая бука!
Мисато тепло посмеялась, поглаживая брата по копне волос. Темнее, чем у неё — волосы брата больше похожи на мамины в молодости, когда она ещё не красилась каждый месяц. Хикари отрастил модную чёлку, и с возрастом стал всё больше походить на родителей.
Миса остановилась. Запустила пальцы в тёмные пряди и сначала даже не поняла, что изменилось.
— Ну-ка подожди. — Сестра отошла на пару шагов. — Ты что, взял мой старый бальзам? И что за царапины на щеке? Хикари… — Миса не смогла договорить, запнувшись смехом. Её младший братик стал прихорашиваться.
Хикари покраснел до ушей и отвернулся, скрестив руки на груди.
— Ничего не знаю. Я ничего не брал!
— Риэ-сан, вы ему бритву купили? — Крикнула на ходу.
Мисато прошла вглубь дома, бросив рюкзак в прихожей. На пошарпанной кухне сидела Риэ-сан. Седые пряди убраны в аккуратный пучок, очки в толстой оправе сидят на носу, на губах привычная красная помада.
— Здравствуй, Мисато. — Риэ помахала ей, улыбаясь. — А что, твой братец между прочим себе невесту нашёл! — Хитро прищурилась. — Я ещё думала у тебя денег на костюм попросить, а тут как раз приезд.
Миса выпала в осадок и загрузилась секунд на десять.
— Но… Ему же всего…
Осознание рухнуло на Кётске, как снег в мае. Хикари ведь уже не ребёнок — шестнадцать стукнуло в этом году.
— Это вы его надоумили? — По-доброму.
— Ну да. А что? Он парень молодой — жених у тебя растет. — Риэ-сан снова улыбнулась, и свет от лампочки блеснул на губах. В свои пожилые годы она не забывала о косметике, и постоянно уговаривала Мису присмотреться к внукам своих подружек. Теперь переключилась на Хикари, хитрюга.
— Миса, да не переживай ты так. Я жив, брит и абсолютно в порядке. — Сказал Хикари, пристроившись у стены.
«Вот это новости»
— Я ужин приготовила, чтобы ты с дороги у плиты не стояла. Мой руки и садись. Обсудим всё.
Риэ-сан отложила пряжу, встала, и достала тарелки из сервиза на верхней полке. Хикари прогнал Мисато в комнату, а сам крутился у стола, накладывая еду.
Узкая дверь слева по коридору открылась со скрипом, половица на входе промялась под ногами — маленькая комнатушка совсем не изменилась. Пыль, как было обещано, никто не вытирал (Кётске очень не хотелось напрягать Риэ-сан ещё больше, чем сейчас. Денег платили не настолько много, чтобы заниматься уборкой).
Спальня выглядела также, какой Миса оставила её: сложенная одежда на стуле, приоткрытый сломанный шкаф, место для футона, мелочёвка на столе, несколько книг и фотографии. Одна рамка стыдливо отвёрнута к стене.
«И в этот раз ушла не по-людски. Но хотя бы попрощалась»
Мисато развернула раму и пальцем протёрла пыль с лиц студенческих друзей.
«Яга сказал, что раз Итадори "умер" — я могу ехать домой. Нечего тосковать»
На фотографии стояли четверо студентов: два по краям и двое в центре. Одна девушка в форме прикрывала глаза высокому беловолосому однокурснику. Узнаваемый бордовый лак на ногтях и счастливая, беззаботная улыбка. Искорки в зелёных глазах.
«Прости, милая Миса»
Кётске перевела взгляд на шкаф с поблёкшими наклейками Сейлор Мун из детства. Открыла дверцу и достала домашнюю одежду — растянутую футболку и такие же штаны. С принтом кошечки Луны.
Миса подросла со своих девяти, но Луна всегда ей нравилась — острая на язык, но такая мудрая наставница.
Очень часто, признавалась себе Мисато, хотелось заиметь такого же советчика, который иногда может вправить голову. Усаги Цукино Мисе никогда не нравилась, и детское мышление маленькой Мисы не понимало, почему такая сила и наставница достались Усаги, а не ей.
Мисато, поступившая в Техникум, была в шоке от того, какая это ответственность — спасать мир или хотя бы Токио.
Взрослая Кётске хочет гладить кошечек, слушать их советы и лежать в кроватке целыми днями. Хотела в эволюцию, но сдалась под натиском деградации.
— Миса, иди есть! — Крикнул брат с кухни. Запахло рисом и морепродуктами.
Бездельничать, к сожалению, не получится.
— Иду!
Это ощущалось так непривычно: посиделки за столом под истории Риэ-сан из молодости, внезапные факты от брата из разных областей и горячий-горячий рис, только из кастрюли. Семейный ужин, который раньше был обязательным вечерним ритуалом. Командировка выбила Мису из обычной жизни.
Риэ-сан не связана с Мисато и Хикари кровно, но она так много сделала для этих потерянных детей, что теперь они всегда рядом и даже праздники отмечают вместе. Однажды на рождество Риэ раскошелилась на дорогой подарок для семьи Кётске, и Мисато расплакалась прямо на фестивале, переполненная благодарностью к доброй старушке.
Хикари, не знавший родных бабушку и дедушку, называет Риэ-сан бабулей за спиной у Мисы. В такие моменты он напоминает ей Наруто — такой же упёртый.
Весёлый и взбалмошный подросток, который любит зависать с друзьями, справляться с миссиями (пусть и в играх), а ещё ставить перед собой безумные цели.
— Я хошу стать… — Начал Хикари с набитым рыбой ртом.
— Прожуй сначала. — Миса отложила палочки, чтобы выпить воды.
— Ховорю, — сглотнул всё разом и чуть не подавился, — хочу стать киберспортсменом и зарабатывать миллионы йен! В день!
— У тебя точно получится, братик. — Кётске потрепала его по волосам и Хикари почти замурчал, как кот.
Он прижался к её груди, крепко обнимая, поглаживая по спине, снова приговаривая, как он соскучился. Хикари с детства очень быстро начинал тосковать по Мисе и боялся оставаться один, особенно в больницах. До его восьми лет Мисато приходилось работать по ночам, когда заканчивались часы приёма в госпитале.
— Когда у тебя следующая работа? Снова будешь пропадать сутками?
Мисато виновато поцеловала брата в макушку.
— Завтра утром я зайду к Хинате. Она расскажет, что в городе происходит и кому нужна помощь.
— А разве денег с Техникума не хватит хотя бы на месяц? — Пробурчал куда-то в сторону.
— Хватит, но деньги имеют свойство кончатся. И я проработала мало.
Хикари сильнее прижался к сестре и тяжело вздохнул.
— Я приеду днём и мы прокатимся в парке. — Мисато привыкла не использовать слова «сходим» и все его производные. Маленького Хикари это сильно печалило.
— Тогда ты свозишь меня к пруду, где кошечки!
— Обязательно.
Они посидели какое-то время в тишине, думая о своём. Даже Риэ-сан нехарактерно молчала, рассматривая что-то в телефоне. Она успела похвастаться, что недавно купила себе сенсорный мобильный и теперь осваивает интернет. О том, откуда у пожилой женщины такие деньги, Мисато вежливо не спрашивала. Оплаты за работу сиделки явно не хватило бы на новый самсунг.
Риэ-сан вообще была женщиной-загадкой, и говорила, что в каждой девушке должна быть своя тайна. Риэ как опытная гейша, — учила замкнувшуюся в себе Мису светским беседам и устраивала ей бесконечные слепые свидания. На них Мисато, естественно, не ходила. Вкус в мужчинах у Риэ-сан был весьма специфичный.
Она говорила, что восхищается трудолюбием Мисы, но советовала ей найти богатого мужа, чтобы никогда не пачкать руки в работе. Показывала полароидные фотографии своего любимого и ничуть не плакала, хоть похороны были очень внезапные. После смерти супруга она как раз и пошла работать сиделкой после сорока лет счастливой безработной жизни. Детей у них с мужем не было, и Мисато объясняла любовь Риэ-сан к себе и брату, как компенсацию
Два осиротевших ребёнка и бездетная женщина быстро нашли друг друга.
— Ой, — охнула Риэ-сан. — Миса, а Хикари не рассказывал, что подружку-то нашёл? Красивая, как настоящая аристократка.
— Бабуля Риэ… — Хикари покраснел и отвернулся, прикрыв руками пунцовые щёки.
— Так вот зачем ты прихорашиваешься. Ну-ка, выкладывай всё.
— Нет. — Негромко прохрипел.
— Как вы познакомились?
— Никак. — Отрезал Хикари и разрумянился, как речной рак.
— Так, — пропела Мисато, отодвигая миску с рисом. — Выкладывай.
— Нет.
— Что там за история такая? — «Нет». — Нет истории? — «Нет». Интерес присутствующих разгорался.
Хикари прижался лбом к столу, стыдливо накрыв голову руками. Мисато ласково погладила его по торчащим прядям.
— У твоей сестры тоже истории весёлые, рассказывай.
— Вот и мне он не рассказывал. Я думаю, мож, он умалчивает, потому что я что-то там не пойму в интернете. Но я-то тётя продвинутая — в какао токе создалась. — Риэ-сан гордо вздёрнула подбородок.
— Зарегистрировалась. — Буркнул Хикари.
— Братик, золото, мы ждём твоей истории. — Мисато взяла стакан и сделала глоток чая.
— Она нашла мою древнюю шутку про Ника Вуйчича
Мисато прыснула, подавившись напитком. Риэ-сан ничего не поняла и потребовала объяснений.
— Риэ-сан, ну он инвалид, и я инвалид. Он умный, и я умный. Ну это я и написал.
Риэ по-доброму посмеялась, назвав Хикари новым Ясуо. Хикари расстроился и заявил, что ничего общего с (очередным) бывшим-комиком Риэ не имеет. Миса громко закашлялась, согнувшись за столом.
— Тихо, не умирай. Я убийственно смешной, но не настолько. — Криво улыбнулся, хлопая сестру по спине.
На другие расспросы Мисато о таинственной Юки из Токио Хикари отвечал более охотно, чем о истории знакомства.
Юки — обычная девушка, которая живёт не так далеко от центра и постоянно показывает Хикари красоты столицы. Свои фотки тоже скидывает, «чтобы выбрать фильтр для инстаграма». Возможно, Миса уже не такая молодая и модная, но обычно обработку выбирают с подружками, а не мальчиками. Такой смешной флирт позабавил Мисато.
Юки поступила в старшую школу и теперь готовилась к поступлению в университет. В перерывах от уроков она общается с Хикари и занимается в школьном театральном кружке. По рассказам брата, она гениальная актриса «даже заплакать может».
Мисе показалось, что она милая девочка. Если Юки смешат шутки Хикари — они идеальная пара. Но своё беспокойство по поводу расстояния и других тем Мисато показывать не стала.
К концу разговора, на улице окончательно стемнело — только фонари проливали свет на тропинки гравия и позеленевшую траву под окном. Риэ-сан поставила перед Хикари таблетки и стакан воды, а сама встала и начала собирать сумку. Миса отодвинула стул и пошла за ней, чтобы поблагодарить за заботу и спросить о здоровье младшего Кётске.
Риэ-сан отнекивалась от бесконечных «спасибо» и сказала, что Миса оплатила всё давным-давно своим хорошим отношением и, конечно, деньгами. А здоровье ничуть не изменилось. В больнице говорят, что он навсегда останется прикован к коляске, но препараты нужно пить, иначе будут проблемы с кровообращением, дыханием, сердцем и другими системами организма. Риэ считает, что из сердобольной Мисато просто выкачивают деньги наглые врачи, а сама Миса свято верила что однажды Хикари полегчает.
Проводив Риэ-сан, Мисато постучалась в комнату брата. Он уже лежал на специальной кровати с подъёмным механизмом и что-то смотрел в телефоне.
— Сестрюнь, ты зря бабулю Риэ ко мне приставила. Я сам могу о себе позаботиться. Еды в холодильнике оставила бы и всё.
Мисато печально посмотрела на брата — болезненная худоба, впалые скулы и тёмные круги под глазами, редкие чёрные волосы, тонкие руки и
неподвижные ноги. Он похож на живого призрака.
Но Хикари правда подрос. Плечи стали немного шире, чем раньше, пусть это и не так заметно, в карих глазах больше нет тревоги и потерянности, брови не изломаны в выражении страха. Даже перестал кусать губы до трещин.
— Мне шестнадцать, Миса.
Вряд ли он так сильно изменился за пару недель. Мисато просто не хотела признавать, что её брат вырос.
— Давай обсудим это завтра, хорошо? — Она подошла ближе и потрепала Хикари по волосам. — Я уйду рано, поэтому оставлю тебе еду и таблетки на столе. Не забудь — таблетки нужно пить…
— После еды, да-да. Я знаю. Не волнуйся и иди спать, завтра опять будешь по всему Нагасаки ездить
— Спокойной ночи, Хикари.
— Спокойной.
Мисато выключила свет и закрыла дверь, отправившись в свою комнату.
***
Сатору представлял это место более… живописным что ли. Морюшко там, леса, горы, кошечки ходят. Но дом Мисато стоит в конце улицы и вид из окна не как в пятизвёздочном отеле, на картах или в соцсетях под хештегом Симабара.
«Даже в Техникуме получше будет»
Дом выглядит старым и уставшим, словно ремонт не проводили с периода Сёва — потемневшая облицовка, побитый забор из камня. Такой, кстати, легко перелезть.
Годжо достал небольшую колонку, подключил её к телефону и выбрал самую дурацкую песню в своём плейлисте.
Unravel — Yung Anime (опенинг гуля)
«Oshiete, oshiete yo…»
— Миса, выходи. — Перешагнул через невысокую оградку. — Ау! — Настройчиво тарабанил в окно.
«Sono shikumi…»
А в окне появился молодой человек, подозрительно похожий на Мисато в её студенческие годы. Только худее, бледнее, тёмными волосами и перепуганным взглядом.
«Boku no naka ni…»
— Ты что творишь?! Ты кто вообще?
«Dare ga iru no?..»
Годжо выключил музыку, непонимающе выгнув бровь.
— У меня катана есть. — Парень в окне погрозил ножнами от оружия.
— Это пластиковый чехол. Никогда настоящего оружия не видел?
Сатору поднялся на руках на подоконник и чуть не упал навзничь от удивления. Пацан оказался инвалидом. Годжо знал, что брат Мисато сильно болен и всё такое, но это было
слишком неожиданно.
— На дрифт собрался? — Первое, что пришло в голову взрослому человеку, который прекрасно (не) понимает, насколько важнó первое впечатление.
В свою защиту Годжо подумал, что Кётксе-младший первый пригрозил ему куском пластика.
Хикари откатился назад, повторив первый вопрос. В тёмных глазах теперь читалось непонимание, скрытое за напускной агрессией. Вопрос про дрифт он вежливо проигнорировал, чем немного обидел Сатору, который надеялся хотя бы на смешок.
— Коллега Мисы, обратно в Токио забираю. Может ты хоть чаю нальёшь, Кётске поменьше?
Хикари переменился в лице и немного осунулся. Сатору не понял, почему именно.
— Через дверь зайди, как нормальный человек. Потом поговорим, спец по гонкам.
«Пацан хорош»
***
Хикари оказался в точности как Миса в её шестнадцать. Любит тупые шутки (но в отличие от сестры признаёт это), общается преимущественно сарказмом и по неведомым причинам доверяет Сатору. Незнакомому мужику, который хотел вломиться к ним в дом с опенингом из подросткового аниме. Для справки, Хикари «Токийский гуль» не нравится.
Кётске поменьше ведёт себя как обычный подросток. Как Итадори Юджи, только выросший на интернете и под опекой сестры, а не деда. Они бы точно подружились. Не дед и Миса, а Хикари и Юджи. Если бы Хикари поступил в Техникум, он бы точно вместо учёбы играл с однокурсником в приставку.
Внезапно зазвонил телефон с каким-то новомодным рингтоном и Кётске взял трубку.
— Привет. Ага. Поел. Нет, не забыл. Да, хорошо. Ага. А пораньше никак? — Уголки его губ еле заметно опустились. — Я тебя тоже. Пока, сестрюнь. — Положил трубку и засуетился, ища что-то на столе.
Сатору проследил взглядом за Хикари, который залпом проглотил несколько таблеток и запил всё листовым чаем.
— Сестрюнь? — Годжо засмеялся. — Миса тебя заживо съест за такое.
— Да ну. Сначала бесилась, а потом привыкла. — Хикари отмахнулся. — Ты лучше расскажи, зачем её выперли из Техникума, а теперь обратно зовут.
Кётске стал серьёзнее, сжал тонкие пальцы в кулаки и наклонил голову. Сатору почувствовал давление со стороны мальца.
— Кто сказал, что её выперли?
— Сам догнал. На днях звонила и говорила, что времени нет приехать, а потом прилетела первым рейсом. Так почему?
«Догнал, хахаха»
Сатору скрестил руки на груди, откинувшись на спинку деревянного стула.
— Её никто не выгонял. Просто кончилась работа.
— А день спустя снова появилась? — Хикари подался вперёд, нахмуривись. — Я не в курсе, чем именно она занималась, но Миса с трудом нашла в себе силы вернуться в Техникум. И ей опять через это проходить?
Яблоко от яблони. Последний разговор Сатору и Мисато закончился на том, что Миса рявкнула на Годжо за попытку больше узнать о брате. А теперь Хикари пытается давить на Сатору. Семейка защитников. Шикигами Мегуми и рядом с ними не стоят.
— Я понимаю, что ты её брат и все дела, но Миса взрослая девочка… — Хикари только открыл рот, чтобы перебить Годжо, но Сатору оказалось очень сложно заткнуть. — Она сама решит, стоит ли ей возвращаться.
— Ты к ней катишь что ли? — Единственный вывод, который озвучил Кётске.
Годжо держался из-за всех сил. Потому что:
«АХАХХА ИНВАЛИД ГОВОРИТ КАТИШЬ»
Сатору лучезарно улыбнулся. У всех девушек такие младшие братья или этот один такой прикольный?
— Ты уже нашёл ей жениха получше? Или я должен обыграть тебя в битве на мечах на вершине Инасы? Какие у вас тут традиции, я не в курсе. — Любимый стиль общения — издёвки.
Хикари хмыкнул. Ему понравился Сатору — он забавный и харизматичный, но явно не тот кавалер, которого одобрил бы Кётске-младший. Не то что бы Хикари брал на себя ответственность решать любовную судьбу сестры, но как брат он должен хотя бы… Хотя бы что-нибудь сделать. Наверное.
— Так и знал. — Сказал Сатору после недолгого молчания. Он приспустил очки, обнажая искорки в лазурных глазах. — Так что, дашь Мисе самой решить, работать ли ей со мной?
— Речь шла просто за Техникум. Вы настолько близкие коллеги, что работаете в паре?
Хикари взял кружку с чаем и немного отпил, громко хлюпая. Годжо умер от смеха.
Он расхохотался, ударив себя по коленке, чуть не упал и не отлетел на стуле. Хикари, смотря на это, продолжал хлюпать чаем.
— Миса придёт через два часа. Нам нужно успеть обсудить всё, что она мне не рассказывала с этой работы.
— Тебе не кажется, что ты не уважаешь личные границы своей сетрюни?
— Ты хотел залезть к ней через окно, о каких границах речь?!
