***
В голове Мисато не было ни единой цензурной мысли. И непонятно на кого она ругается — на себя, ситуацию или Юджи, который сначала помер, потом ожил. Годжо попросил Ичиджи и Иери не докладывать никому, что Итадори воскрес. Воистину. Нервный смех вырывался у Мисы каждый раз, когда её разум выдавал несмешные шутки. — Блин, Годжо сенсей, я вообще не могу ни с кем видится? Я бы хотел услышать, как Тоге говорит «Тунец». «Полный тунец» — Нет, Юджи. У нас с тобой по планам просмотр фильмов. Мисато плелась сзади, ведомая Сатору и Итадори по тёмным закоулкам коридоров Техникума. Ни единой мысли, которой она хотела бы поделиться с этими двумя. — Каких фильмов? — Будем тренировать твою проклятую энергию, чтобы не умирал направо и налево. Годжо открыл дверь и перед ними предстала затхлая подвальная комната. Телевизор, старый диван и пошарпанный комод. Из-за тусклого света было неясно, есть ли обои на стенах или хотя бы фикус в углу. — Что ты собираешься делать? — Потерянно спросила Миса. — А вот сейчас увидишь. — Сатору достал из комода несколько дисков с фильмами нулевых. — Ужастик, комедия, триллер. — Перебирал в руках диски. — Вот это сойдёт. Вставил диск в проигрыватель и включил телевизор. — Миса, подай того медведя. Он на диване. — А мне что делать? — Итадори неловко приобнял себя за плечо. — Сенсей, что происходит-то? — Юджи, я поняла, что Годжо хочет. — Миса взяла спящего плюшевого медведя в руки, гладя его по голове. — Это проклятая игрушка… — Ну не-е-ет. — Жалобно протянул Сатору. — Дай мне рассказать. Мне! Мне! «Дитё малое» Годжо рассказал Юджи о практике с выбросом проклятой энергии и набросал план возвращения. Эти двое были до смерти воодушевлены идей с появлением живого Юджи во время обмена с Киотской школой. Миса их восторг не поддержала, но Годжо заткнул ей рот. В прямом смысле. Закрыл ей рот ладошкой. — Ещё раз так сделаешь и я тебя замурую. — Кётске возвела вокруг него клетку из проклятых прутьев и Сатору расстроено вздохнул, обвив ладонью прут, точно заключённый. Она повернулась на странно улыбающегося Итадори и растерялась. — Ладно. Юджи, давай решать проблемы по мере их поступления. Сначала ты начнёшь тренировать проклятую энергию, а потом мы подумаем, как вклинить твоё возвращение в программу обмена. Миса понимала, почему Годжо не хочет рассказывать о воскрешении Итадори. Но выкатывать студента на тележке — это слишком.***
— Тебе не кажется странным, что сейчас нет снега? — Годжо внимательно рассматривал вид за окном. Совершенно пустое поле для тренировок без привычных криков студентов. В Техникуме траур. — Сейчас весна, Сатору. — Правда? Тогда почему ты такая холодная? — Повернулся к ней всем корпусом. —… — Миса потупила секунд десять, застопорив взгляд на повязке Годжо. — Я вообще не понимаю, куда ты хочешь завести этот разговор. Это подкол или неумелые заигрывания? — У тебя лицо, будто в сугроб окунули. Всё же хорошо обернулось. Кётске нахмурила брови, сведя их к переносице. Она потихоньку отошла от неудавшихся похорон и вернулась к своему обычному состоянию. Не печальному, не злому, просто нормальному. Видимо, в мире Годжо есть только два состояния — грусть и счастье. Среднего, «обычного» не дано. В ответ Сатору заявил, что печалиться сегодня нельзя, ведь праздник в календаре. Среда. «Если кто не знал, то среда — день, когда нужно убирать с лица кислую мину и веселиться» — © Сатору Годжо. — В прошлую среду ты такого не говорил. Годжо тяжело вздохнул и положил руку на плечо Мисы. Тепло его кожи чувствовалось сквозь хлопковую рубашку. Куртку она сняла из-за духоты. — Всему тебя учить надо. Пойдём. — Приобнял и повёл за собой. — Куда? — Веселиться, Кётске-сенсей. Уроки закончились, рабочий день тоже. Это и нужно праздновать! Мисато ответила молчанием и смиренно поплелась за Сатору, испытывая необычное ощущение от его прикосновений. Он снял бесконечность. Когда они дошли до выхода из корпуса, Годжо обмолвился, как они проведут этот вечер. Это было слишком неожиданное предложение. — Свидание? Сатору, мы в форме. Бога ради, дай переодеться. — Ага! — ткнул пальцем её в лоб. — Значит ты не против свидания! Мисато кинула на него многозначительный взгляд и развернулась, поднимаясь по лестнице в комнату. — Да стой, — пошагал за ней, — ну попробовать стоило. Я отлично провожу свидания! — Схватил за край рукава, как потерявшийся ребёнок. «Ага. А ещё свадьбы, корпоративы и детские утренники. С последним лучше всего справляешься» — Я переоденусь и подумаю. Губы Годжо растянулись в самодовольной улыбке, ещё чуть-чуть и рот точно треснет от натяжения. Миса почувствовала его до неприличного счастливую ауру и задумалась, стоит ли ей соглашаться на эту авантюру. Сатору вёл себя так, словно ничего не произошло. Будто они поддерживали связь все эти годы и никогда не расставались. Ни в прямом, ни переносом смысле. Он простил? Мстил, играя на чувстве вины? Какой у него план? Как часто он зовёт на свидания девушек, которые бросили его в момент разрухи? Почему это вообще свидание? Может, если думать об этом как о незначимом ужине с коллегой, Мисе станет легче? Мисато мысленно вздохнула. Эта "свиданка" отличная возможность извиниться и объясниться. Пусть Сёко и сказала, что они с Сатору выяснили всё сами, лучше сказать в лицо. «Кстати, я сбежала из Техникума, потому что мне было слишком больно ошиваться в месте, где учился убийца моей семьи. А ещё я ухаживала за братом-инвалидом и жила в халупе, доставшейся по наследству. Ну это так, к слову. Нет, кофе буду без сахара» В шкафу даже нет подходящей одежды для культурного вечера. Только невзрачное чёрное платье с рукавами, которое отдала подруга с прошлой работы. Оно и по размеру то не подходит — юбка до середины бедра. Короткая. Хотелось верить, что Годжо не поведёт её в клуб или другое место, где нужно много двигаться. Тогда юбку придётся поправлять каждые три минуты. «И зачем согласилась? Глупышкой была, такой и осталась»***
— Это лучшее место в округе, которое я знаю! Здесь самая вкусная еда и коктейли. — Галантный кавалер Сатору Годжо поправил белую рубашку. Он тоже приоделся и стал выглядеть… особенно. Брюки, рубашка, тёмные очки и радостная мина. Миса надеялась, что эта мина не взорвётся. В копилку хороших вещей в Годжо: пока он не отпустил ни одного комментария о платье Мисато. Но это только начало вечера. Они зашли в ресторан. — Приятное место. Светлые тона интерьера и приглушённый белый свет говорили: «Всё ок, это не клуб. Миса, сиди и не переживай о юбке». Мисато хотела сесть, но Годжо почти оттолкнул её (пытался аккуратно подвинуть, но просчитался). — Теперь присаживайтесь, моя госпожа. — Отодвинул стул, приглашая. — Не называй меня так никогда в жизни. — Присела, поправив несчастную юбку. — О, тебе не нравится такое? — Огорчённо вздохнул. Миса взглянула на него исподлобья. — Так нравится или нет? — Нет, Сатору. Извини, но у меня нет таких кинков. — А какие есть? — Неудавшийся хищный прищур, больше похожий на то, как морщатся на солнце. «О боже. Это была отвратительная идея» Мисато правда надеялась, что это не свидание-свидание. Ну, без романтики, заигрываний и всяких там этих самых. Ну, тех. Но, как обычно, она просчиталась. Потому что её пригласил Годжо. С Годжо всё идёт не по плану. — Сатору, не будь кринжовым. — А? Это что за слово? —… Ты работаешь с подростками. Ты правда не знаешь? — Не делай из меня деда. Я знаю все модные словечки. — Скрестил руки на груди. — Я знаю, что такое рофл. — Никто ещё не говорил «рофл» так понтово. Мисато разрывало от смеха внутри, но снаружи она оставалась серьёзной. Насколько это возможно. — Хорошо, как скажешь. К ним подошла официантка в голубом кимоно. Другие официанты были одеты в пёстрые цвета, но только не эта. Странно. — Добрый вечер, Годжо-сан. — Кокетливо, с самой воркующей интонацией, которую Мисе доводилось слышать. — Для вас и вашей новой спутницы всё как обычно? Мисато прыснула, прижав ладонь к губам. Пыталась сделать вид, что закашлялась, но посмеялась. — Извините, мне нездоровится. — Сакура, подойди к нам попозже. — Годжо сверкнул официантке глазками напоследок. Кётске ну очень хотела расхохотаться. Это же умора. — Что-то не так, Миса? — Непринуждённо спросил Сатору. — Нет, я просто умерла от смеха на минуту, не обращай внимания. Годжо-сан. — Изобразила милый голос и накрутила прядь волос на палец, пародируя флирт Сакуры. — Сатору, это было весело, спасибо за представление. — В смысле? Ты не заревновала? — Выпучил глазки из-под очков, захлопал светлыми ресницами. Комичность сцены росла в геометрической прогрессии. Мисато Кётске, двадцать семь лет, пошла на свидание с клоуном. — Таков был твой план? — Наклонила голову. — Сатору, какая официантка скажет «новой спутнице», если она хочет получить чаевые? Годжо поджал губы, словно ребёнок, которого раскусили в неумелой лжи. — Блин, Миса, ну что ты планы рушишь! — Напыщенно-обиженно махнул рукой. — В чём был смысл заставлять меня ревновать? — Мисато откровенно смеялась над ситуацией. — Ты улыбнулась. — Что? — Я хотел развеселить тебя, чтобы ты не ходила такая кислая. И вот, уже улыбаешься во все зубы. Миса опешила от такого объяснения. Это слишком мило для Сатору. Он ведь не печётся об её состоянии. Наверное. — Ты пытался вывести меня на эмоции, чтобы почувствовать себя владельцем гарема. — Обезоружила колкостью, сменив вектор беседы. — Если есть гаремы из одной женщины, то да. Это тоже. Свидание — не лучшее время для выяснения отношений, но эта настойчивость в заигрываниях Годжо настораживала Мисато. Он и в студенчестве пользовался популярностью. Хвастался Мисе, что был в обычной школе и ему очень понравилось, как на него налетели все девочки, включая учительницу. Даже в свои едкие шестнадцать Миса не ревновала, о чём говорить в двадцать семь. Сатору и сейчас… красивый. На бо́льшие эпитеты Миса боялась раскидываться. Это может привести к чему-то нехорошему. — Ты правда один? Звучит как отвратительный флирт. Мисе нужно набить татуировку «не говорить с Сатору о романтике», иначе она умрёт уже не от смеха, а от стыда. — Миса, ну кто так заигрывает. Ты бы хоть глазками мне постреляля для начала. — Я не заигрываю. Просто любопытно. — Отвела взгляд в левый нижний угол. — Я бы не ходил на свиданки, если бы был в отношениях. Одинок, как ветер в поле. — Сатору, поэзия — не твоё. — С еле уловимым облегчением. — Ме, ладно. — пауза. — Ты тоже одиночишь, да? Неловко кивнула. Этот разговор идёт не туда. Срочно посмотреть меню и позвать официантку. СпасибоОна вкратце рассказала, что произошло. Как получила звонок от мамы в ночи, а в динамике был испуганный голос брата. Первым поездом доехала до деревни, а там хаос. Ей плохо помнился тот день. Разум стёр детали и эмоции. — Сначала я думал, что Сугуру пощадил Хикари. — Начал задумчиво, осторожно. — Но Гето не оставил в живых даже своих родителей… Понимая к чему клонит Сатору, Мисато перебила его, нервно сминая салфетку под столом. Ей снова стало страшно и душно. Она вся сжалась под весом слов Годжо. — Хикари притворился мёртвым. Проклятья посчитали, что расправились с ним. — Ты серьезно? Он же не герой фильма, Миса. Все трупы были изуродованы, там никак не притворишься, что по тебе уже прошлись. Молчание. — Ты знаешь, почему Гето не убил Хикари? — Настороженность в лазурных глазах не сходится с настойчивостью в голосе. Сатору давит на неё. Он не глупый, он понял, что с Хикари что-то не так. Миса никому не рассказывала о способностях брата. Даже самому Хикари она рассказала вскользь о его проклятой энергии. — Я не хочу об этом говорить. — Потому что он тоже шаман? Треск в груди, словно что-то разбилось. Шум в ушах, отрицание происходящего. «Не заставляй меня» — Почему молчала? «Почему должна была рассказывать? Чтобы он тоже умер в семнадцать, как Хайбара? Как Итадори? Как все те, кого история забыла?» — Ясно. — Сатору всё понял по её реакции. — Я пойду. — Встала из-за стола, направившись к выходу. Годжо бросил несколько купюр на стол и увязался за Мисато. Она просила оставить её одну, но Сатору прилип к ней, как подтаявший моти. Как назло, на улице шёл ливень. Тяжёлые капли били по лицу, смывая тушь и остатки сдержанности. Миса отказалась от предложенного пиджака и хотела вызвать такси через приложение, но Сатору выхватил телефон. Это был худший разговор. — Почему ты убегаешь? — Почему я должна оставаться? — Отчаянно, крича шёпотом. От внутреннего напряжения снова затряслись руки. Улыбка сошла с лица Годжо. Голубые глаза потеряли блеск, под нижними веками стали видны мешки. Раньше Миса их не замечала. — Ты должна рассказать хоть кому-то. Вдруг Сугуру станет считать обезьянами ещё и магов без клана. — Сатору. — Злостно. — Это мой брат, моя семья и моя ответственность. Не лезь. Мисато никогда не грубила. Опешив от своего ответа, она быстро зашла в соседний магазин. Годжо не пошёл за ней.