Белая Лисица

Ночь была прекрасна. Яркая, красная луна заливала розовым светом тёмную комнату. Мерцающие звёзды бросали блики на капельки дождя, что до сих пор медленно скатывались по стеклу окна. Было так спокойно, тихо. Лишь мерно отбивающий, звонкий стук капель, срывающихся с крыш, гулко отдавался в голове. Был слышен шелест величественных деревьев, что боролись друг с другом, пытаясь сорваться с земли из-за жестокого ветра, а так же редкие волчьи вои. Полнолуние. Тоненький пальчик мягко скользил по запотевшему стеклу, собирая влагу и оставляя след. Аккуратно выводя змейку, Гермиона вздохнула, снова бросив взгляд на свою соседку. Аманда лежала на кровати, высоко закинув перекрещенные ноги на стенку. В руках она держала тоненький роман с яркой обложкой. «Она вообще собирается сегодня спать идти или как?» Раздражённо подумала девушка, кладя подбородок на колени и зло посматривая на вторую старосту. Если бы взглядом можно было бы испепелить, от Аманды давно остался бы один пепел. — Гермиона, — Вздохнула девушка, перелистывая страничку и кидая насмешливый взгляд в сторону окна. — Ты сейчас во мне дыру прожжёшь. Хочешь что-то спросить? «Ага. Как тебя убить и не сесть в Азкабан.» Девушка спрыгнула с подоконника и прошла к своей кровати. Соседка же продолжала наблюдать, подозрительно осматривая девушку. — А ты почему ещё не переоделась? Ночь на дворе. Спать не собираешься? — Прищурилась та, захлопывая книгу и откидываясь на подушки. — Собираюсь. — Буркнула Грейнджер, задёргивая полог и оставаясь в одиночестве. Пол дня она пробыла в комнате, не выходя из башни Гриффиндора. Летала в своих мыслях, по тысячи раз вспоминая сегодняшний ужасный день. И каждый раз то злилась, то расстраивалась, то безразлично пожимала плечами. Бывали времена и хуже. Остальную часть дня девушка ждала ночи, что бы скорее навестить башню Слизерина. «Как же мне выйти из комнаты, чтобы на утро не было вопросов где и у кого была?» В голове Гермионы неожиданно появилась одна идея, но она засомневалась. «Рискованно… Но ничего не остаётся.» Немного подумав, девушка достала из тумбы пижаму и, быстро переодевшись, вышла к Аманде. — Я спать, поэтому не шуми, пожалуйста. — Спокойно проговорила гриффиндорка, открывая дверь комнаты и выглядывая в коридор. — Хорошо, — Пропела соседка, следя за Грейнджер. — Ты чего делаешь? — Да я Джинни ждала, — Повернулась Гермиона, выдавливая на своём лице поддельную грусть. — Но видимо, она уже не придёт. — И заметив, как Аманда отвернулась, сразу прикрыла дверь, оставляя чуть заметное расстояние от стены. — Спокойной ночи. — Услышала гриффиндорка, когда подошла к кровати, задёргивая плотный полог. — А я ещё часика два почитаю. Всё равно завтра выходной. Сев на кровать, Гермиона взяла палочку, тихо шепча: «Время». В воздухе появились цифры, подсвечиваемые голубым сиянием. 23:48. «Мерлин, уже так поздно! Досиделась, называется.» Гриффиндорка тихо встала с постели, нервно убирая пряди непослушных волос за уши. Сев на колени перед тумбой, она взяла в руки маленькую деревянную шкатулку. Та легко открылась, предоставляя взору небольшое количество украшений: две подвески, браслет и пару серёжек. Пальцами подхватив серебряную цепочку, Гермиона бережно поставила шкатулку на тумбу. Заведя руки за шею, она быстро щёлкнула замочком, привычно чувствуя холод лежащего изумруда на ключицах. «Сегодня Малфой объяснит, что же он разглядел в этом украшении.» Прикрыв глаза, девушка представила, как меняется её тело, покрываясь белой шёрсткой и обретая полюбившийся хвост. Четыре лапки приземлились на пол. Открыв большие карие глаза, обрамлённые белыми ресницами, кицунэ выгнулась, широко зевнув. Мягко ступая по ковру, лисица вздёрнула вверх одно ухо, подаваясь чуть вперёд. Слух обострился. Мерное дыхание Аманды, шелест страниц, скрип кровати, прохладный воздух, забегающий из приоткрытой двери. Лиса приготовилась. Прижавшись к полу, она осторожно просунула мордочку через складки в пологе. Соседка лежала на животе, увлечённо читая книгу. Дверь в поле её зрения не попадала. Гермиона выдохнула. Чувствуя себя шпионом на задании, гриффиндорка пригнулась и ползком добралась до двери, нервно подёргивая розовым носиком. Просунув лапку в щель, Гермиона только хотела потянуть дверь на себя, как почувствовала прикосновение к хвосту. Паника мгновенно оглушила девушку, замораживая её конечности и не давая возможности пошевелиться. «Годрик!» Взмолилась Гермиона. Резко обернувшись назад, она в испуге пискнула, а потом икнула, отшатываясь к стене. Перед ней, хмуря рыжие брови и кривя мордочкой, сидел Живоглот. Кот, не замечая реакции лисицы, продолжал боязненно подпихивать её хвост то в одну сторону, то в другую. Будто почувствовав её взгляд, он поднял голову, впиваясь своими огромными зелёными глазами в кицунэ. «Он понимает, что я — это… я?» Мозг гриффиндорки начал быстро работать, придумывая различные способы отвадить кота так, что бы не привлечь внимание Аманды. Но Живоглот удивил её. Тихо урча, и поднимая хвост трубой, он обошёл лисицу, умело открывая дверь. Гермиона с вопросом уставилась на него, но тот лишь тихо мяукнул, выскакивая в коридор. Лисица за ним. Пробежав по пустынной башне Гриффиндора, они завернули в гостинную. Там, расположившись на диване и кресле, сидели её друзья с Джинни и Луной, тихо переговариваясь. -… немного о чувствах Гермионы! Потому-что мозги нужно хоть иногда включать, Рон! — Шикнула его сестра, складывая руки на груди. — Да что я то… — Моментально тот получил подзатыльник. — Понял. — Вот, вот. Теперь, ты! — Угрожающе произнесла гриффиндорка, нависая над Гарри. — Ладно этот обалдуй, — Кивнула она на Рона. — Как там Гермиона говорила… — Эмоциональный диапозон, как у зубочистки. — Мечтательно пропела Луна, обводя своими прозрачными голубыми глазами гостинную. Лисица задумалась, откуда Когтевранка знает о разговоре насчёт «зубочисток», и что она вообще делает в башне чужого факультета ночью. «Хотя, разбирать действия и мысли Полумны Лавгуд — себе дороже.» С теплотой и нежностью смотря на двух подруг, яростно защищающих и объясняющих поведение Гермионы, она пообещала себе не забыть поблагодарить их. Девушка и не подозревала, что они станут теми, кто вправит мозги её мальчишкам. Живоглот недовольно похлопал лисицу лапой, подгоняя к двери и шумно сопя. Гермиона понимала, что пора идти, но не знала, как пройти незамеченной. Нужно было пробежать через всю гостинную, в центре которой сидели ребята. «Соплахвост меня дери! Что же делать?» Гриффиндорка посмотрела на своего фамильяра. Она не знала, чего от него ждала, но хотела полностью на него положиться. Он очень умный кот. Живоглот, будто бы прочитав мысли своей хозяйки, сначала мягко потëрся о кицунэ, а затем, сломя голову, побежал к столу. Проскакав по ногам Рона и Луны, привлекая внимание друзей, он с разбегу прыгнул на стол, сметая хвостом чашу с орешками. — О, Мерлин! Опять этот кот! — Недовольно крикнула Джинни, подбегая к разгрому. В это время, видя, как все отвлеклись, Гермиона прошмыгнула через гостинную, вылетая за дверь в коридор. «Ох, Глотик, мой самый умный кот!» Подумала девушка, пока неслась по коридору, освещëнному факелами. «Лучший фамильяр!» Фамильяры — особые питомцы волшебников. Когда маг, будучи ребëнком, приобретает сову, жабу или кота — в редких случаях и другое существо — человек и питомец связываются. Душой и судьбой. Фамильяр чувствует настроение, эмоции, желания своего хозяина. Он не может долго находится без мага, а в случае гибели волшебника умирает или же сходит с ума. Поэтому, заводя Живоглота, Гермиона брала огромную ответственность за кота. Их души соединялись, а судьба животного теперь зависела от неё. «В который раз Глотик мне помог.» Добежав до главной развилки замка, Гермиона чуть постояла, смотря на лестницу, что медленно двигалась к ней, а после, лиса прыгнула на ступени. Мудрый Хогвартс, сразу поняв желание ученицы, направил её к Северной башне. К Слизеринской части замка. В тëмном коридоре, сверху до низу сделанном из камня, было холодно и страшновато. Гриффиндорка поëжилась, вжимая голову в тельце и ускоряя шаги. Настенные факелы бросали чëрные тени, иногда пугая лисицу до чëртиков, заставляя пищать и скалиться. «И снова чувство дежавю…» Фыркнула Гермиона, когда остановилась у одного из поворотов. Недалеко были слышны девичьи разговоры, стук каблуков о камень и тихий смех. «Неужели Паркинсон и Гринграсс?» Гонимая любопытством, она осторожно высунула мордочку, делая всë очень медленно. Единственное, что не укладывалось в эту гнетущую, тихую обстановку — быстро машущий пушистый хвост. Видимо он жил своей жизнью, летая то вверх, то вниз, то вправо то влево. Как и в прошлый раз, Гермиона заметила двух слизоренок, только теперь, они не заходили, а выходили из башни. «И куда это они намылились средь ночи, а?!» Возмутилась староста, но вспомнив, где сама находится, быстро прикусила язык. «Да, да, понимаю. У всех нас есть важные дела вне факультета. Ночью. Да…» Лисица быстро юркнула в нишу, когда две девушки приблизились. Тут, послышался тихий весëлый голос Паркинсон, что напевала: — Не сдам ТРИТОН и стану шлюхой, Стану бе-е-езработной! Ста-а-анет жизнь моя тогда Простой и беззаботной! — Чшшш! — Зашипела Гринграсс, переходя на фальцет. — Наклюкалась, так держи себя в руках. Куда мы вообще идём? Паркинсон что-то тихо крякнула, и громко рассмеявшись, ускорила шаг. Подруга за ней. «Однако…» Громко фыркнув, не здержав смех, лиса снова подошла к повороту. Выглянула. Всë чисто. Прокравшись медленными шагами к двери, Гермиона остановилась. Смотреть снизу вверх было неудобно, но она смогла различить вырезанную змею на двери, что держала в пасти кровавое мясо. «Фууу… А у нас на дверце милая дама с цветами…» Пока она держала путь в эту часть замка, то составила план, как открыть эту дверь. В гостинные факультетов можно зайти, лишь зная пароль. Он есть только у ученика своего факультета. Раньше, ГлавСтаросте выдавали пароли всех дверей и ключи от любых замков, но с недавнего времени правила изменились. Но! Грейнджер всë же знала заветные два слова. Их она подслушала, когда была здесь в прошлый раз. Гермиона оглянулась, моля Мерлина, что бы никого не занесло в эту башню сейчас. Пусть через пять, две минуты, но только не сейчас! Закрыв глаза и представив две ноги, две руки, чистую кожу без шерсти, Гриффиндорка очутилась около Слизеринской двери. На коленях. В пижаме. И тапочках. «Так, пошевеливаемся!» Быстро встав на ноги, девушка отошла чуть назад, переводя дыхание и нервно сглатывая. Ещё раз оглянувшись и убедившись, что коридор пуст, Гермиона прошептала: — Королевская кобра. — Замок щëлкнул. Положив холодную, подрагивающую ладонь на ручку двери, Грейнджер потянула её на себя. Дверь скрипнула, заставляя девушку закусить губу и зажмурить глаза. «Мерлин, Мерлин, Мерлин…» Дверь отворилась, оставляя маленький зазор. Шумно выдохнув, Гермиона сразу же перевоплотилась в лисицу, чувствуя как спадает груз с плеч. Переставляя мягкие лапы, она прошла чуть вперëд, вытягивая мордочку и обращаясь во весь слух. Треск поленьев в камине. Летящие искры. Тихое сопение, стон, храп. Шелест пергамента от проходившего сквозняка. «В гостинной один-два ученика. Спят.» Захватив лапой угол дверцы, Гермиона потянула его на себя, шире открывая проход. Как только кицунэ переступила порог, дверь захлопнулась, давая лисице пинок под зад и заставляя ту проехаться носом по полу. «Дементор тебя задери! Это что только что было?!» Зашипела лисоца, испепеляя проход взглядом и мысленно обещая выкинуть эту дверь-шалунью на помойку. Гермиона поднялась и огляделась. Она впервые была в Слизеринской гостинной. «Совсем не так, как у нас!» Тëмные стены, мраморный, иссиня-чëрный пол. Огромная круглая лампа, в виде змеи, что обернулась по кругу. Каменные диваны и кресла с огромным количеством кожанных подушек, пушистых пледов и полосатых одеял. Величественный, пятиметровый камин. Как только девушка его увидела, то нервно сглотнула. Было такое чувство, будто эта огненная пасть сейчас сожжëт здесь всë к дракклам! «Как ученики тут живут? Всë такое холодное, бездушное… величественное, но как-то по особенному пугающее.» Но ответ сразу же пришёл Гермионе на ум, отчего её взгляд потеплел. Дети пытались заполнить пространство уютными вещицами, милыми безделушками. На одной стене висели грамоты, медали, на полочках стояли кубки, что заработали ученики Слизерина. По всюду были разбросаны мягкие подушки и одеяла. Видимо девочки — предположила Гермиона — расставили вазы с цветами и чаши с конфетами. Но что привлекло девушку больше всего, так эта большая картина, висевшая между двумя лестницами, ведущими в женские и мужские спальни. Эта картина выделялась на фоне всего мрачного и тëмного. Она была светлой, яркой… живой. Кинув быстрый взгляд на двух учеников, что крепко посапывали у камина, лисица двинулась вперëд, рассматривая картину. Было в ней что-то необычное. Волшебное, но без волшебства. Талант и огромная отдача писателя. На размытом, сиренево-сером фоне был виден силуэт. Склонившийся человек на коленях. Его глаза светились ярким жëлтым светом и были обрамленыны кроваво красными ресницами. Тëмный ворох волос оранжевого и розового цвета. Главным акцентом было изумрудное свечение на груди. «Изумрудное сердце?» Предположила девушка. Свет был ярким, насыщено зелёным. От маленького кружочка исходили серебрянные лучики. Силуэт горел, светился. Глаза пробирались в душу. Гермиона вздрогнула, отводя взгляд от картины. Она была истинным ценителем искусства. Странно, что не слышала об этом художнике раньше… Но вдруг, раздался скрип двери. Лисица обернулась. В проход ввалились слизеринки, что ещё десять минут назад выходили отсюда. — Не хочу! — Простонала Паркинсон, пытаясь вернуться в коридор. — А ну пошли спать! Ты аристократка или пьянчуга?! — Вышла из себя Гринграсс, шипя на подругу. В момент подобравшись и взяв себя в руки… в лапы, лисица кинулась к лестнице, но пробежав три ступени, она поняла, что бежит к девочкам в общежитие. И резко изменив курс, двинулась к другой лестнице, взбираясь по скользким, мраморным ступеням. «Пятьдесят дверей…» Удручëнно подумала гриффиндорка, тяжело вздыхая, когда поднялась наверх. «Пятьдесят грëбанных дверей. Ну, что ж! По карнизам полазила, в окна по заглядывала и ни чего. А тут, всего лишь…» Усмехнулась Гермиона, жалобно скуля. «Пятьдесят…» Грейнджер перестала вести подсчëт дверям, когда на седьмой это оказалась не та. Она останавливалась у каждой, и прислоняя ухо к поверхности, слушала. Много слушала. Она знает несколько видов храпа слизеренцев! Жизнь удалась, если есть, чем похвастаться! Лисица не теряла уверенного настроя, подходя к следующей двери и прикладывая ухо. Какой-то странный скрип. Шелест пергамента… Кто-то рисует. Треск. Стук… Кто-то щёлкает орехи. … Перелистывание страниц. Ну, этот звук Гермиона узнаёт из тысячи. Гриффиндорка призадумалась. «Та ли это дверь?» Но отдав всë своё терпение и надежду на предыдущие несколько десятков дверей, лисица больше не могла ждать. Присев на задние лапы и глубоко вздохнув, она решилась. «Как же меня бесило, когда Живоглот так делал. А теперь что? Повторяю за своим фамильяром!» Высунув коготки, кицунэ приступила быстро и громко скребти дверь и пол, одновременно с этим подвывая, да так, что б её точно услышали! «Мне восемнадцать лет! Я взрослая девушка, герой войны, гриффиндорка! Что я делаю?!» Раздались громкие шаги, ругань, а затем распахнулась дверь. Перед Гермионой, во всей своей красе, стоял Малфой. В пижамных штанах и футболке, он хмуро оглядывал коридор, выискивая громких негодяев, пока его взгляд не упал вниз, натыкаясь на лисицу. Брови слизеринца подлетели наверх, а губы сначала удивлëнно раскрылись, после чего изобразили усмешку. — Тео! — Крикнул парень, облокачиваясь о косяк и сложив руки на груди. Взгляд с кицунэ он так и не сводил, продолжая весело усмехаться. — Чего? Я занят. — Пробурчал Нотт, видимо, что-то жующий. — Тут к тебе пришли. — Кто? — Беглянка, пропавшая на несколько дней и по совместительству причина твоих сердечный страданий. — Издевался Малфой, не сдерживая смешки. — Пришла?! — Крикнул Забини, выбегая к двери. — Слава Салазару! — Облегчëнно выдохнул мулат, держась за сердце. «Они меня ждали что-ли? Что здесть происходит?» — Наконец-то больше не будет: она ушла, она нас бросила, от меня даже животное сбежало, вдруг с ней что-то случилось, может она заблудилась в лесу… — Но Забини прервал душераздирающий вопль, донëсшийся из комнаты. Парни же, синхронно закатили глаза, отходя от двери. Нотт, на всех парах, спрыгивая с кровати и путаясь в ногах, оттолкнул друзей, пробираясь к двери. «Годрик!» Только и успела подумать Гермиона, когда её сдавили в объятиях, быстро качая из стороны в сторону. — Я так переживал! Где ты была? — Причитал Нотт, стискивая лисицу. «Это только-что мой позвоночник хрустнул, или мне показалось?!» — Ты её раздавишь, придурок. — Буркнул Забини, закрывая дверь и подталкивая друга в глубь комнаты. — Давай, давай, иди. Не стой на пороге. Малфой же прислонился к стене, не сводя глаз с кицунэ. Он нахмурился, переводя взгляд на Нотта и обратно. — Тео, отпусти ты её. Вернулась твоя беглянка. — Скучающие произнëс он, отталкиваясь от стены и присаживаясь в кресло. Нотт, вдоволь наобнимавшись, лёг на кровать, утаскивая с собой и Гермиону. «Ох, Мерлин! Не знала, что этот парень такой любвеобильный и ранимый.» Попыхтела лисица, удобнее устраиваясь на подушке, положив пушистый хвост, парню на лоб. «Живоглот так постоянно делает…» Усмехнулась та. — Как думаете, где она была? — Спросил Нотт, пытаясь смахнуть это опахало с лица, но увидев недовольство лисицы, смирился. — Наверное, у других учеников. Или у Хагрида, кто ж его знает? — Спокойно произнёс Забини, устраиваясь на полу с книгой и не замечая испуганного Нотта. — Хочешь сказать, — Начал слизеринец, посматривая на Малфоя, — Мы у неё не одни?! — Бля, — Засмеялся Забини, откидываясь на ковёр, — Лиса-изменщица! Малфой подхватил веселье, усмехаясь и качая головой. Даже лисица фыркнула. «Кем-кем, а изменницей я ещё не была!» — Как же это? — Растерянно произнёс Нотт. Гермиона заглянула ему в глаза. «Я так мечтал о питомце… Неужели, та, кого я полюбил и о ком решил заботится, уже занята?» Гриффиндорка почувствовала, как в сердце кольнуло. Перед ней был не слизиренец, что смеялся над другими и смотрел с высока. О, нет! Это был восемнадцатилетний мальчик, который всю жизнь мечтал о питомце, однако строгий отец запрещал. Лисица приподнялась, утыкаясь Нотту в щёку своим холодным носом. Парень замер. — Ребята, — Прошептал он, привлекая внимание друзей. А потом, с благоговением произнёс. — Она меня целует… Забини навзничь упал на пол, заливаясь в истеричном смехе, а Малфой, тем временем, закрыл лицо руками, судорожно трясясь. И только и слышались рваные всхлипы, да «Салазар!» — Сегодня просто какой-то ненормальный день. — Проговорил мулат, когда успокоился. — Помните, что сегодня в «Трёх мётлах» было? — О, это было нечто! — Усмехнулся Нотт. Лисица же, примолкла, опуская мордочку вниз и исподлобья смотря на слизеринцев. Мулат о чём-то задумался, Нотт нахмурился, переглядываясь с Малфоем. — Уизли, конечно, тот ещё идиот. — Вдруг произнёс Забини, вмиг став серьёзным. — Как можно быть таким тугодумом? — Согласен. — Вздохнул Нотт, — Не представляю, какого было Грейнджер. — А потом закрыл глаза ладонью, простонав. — Ты чего? — Подал голос, до этого молчавший, Малфой. — Чёрт, — Он, сквозь пальцы посмотрел на друзей. — Помните, как Грейнджер на нас глянула? Ей явно было не до смеха. — Сука, — Прошипел Забини. — Какого хера у меня чувство, будто я сделал что-то плохое? Гермиона приподнялась и навострила уши. — Она всем нам помогла. — Негромко произнёс Малфой, постукивая палочкой по коленке. — А мы отблагодарили её тем, что смеялись и насмехались. — Да я даже не думал как-то унизить или оскорбить. Ну ситуация же смешная была. — Тео, это нам было весело. — Раздражённо произнёс Малфой. — Представь, какого девушке, когда она становится посмешищем. Над ней даже Потер с Уизелом решили поглумиться. — Этот… Как его там, ну, очкастый, слюнтяй этот. — Нахмурился Блейз, махая рукой. — Грейнджер серьёзно с ним собралась идти? — Тебе то что? — Мне то ничего. — Помолчал итальянец, прикусывая губу. — Блейз..? — До сих пор чувствую себя у неё в долгу. И вообще, то ли мы выросли, то ли война нас изменила, но мне не доставляет удовольствия мысль, что Грейнджер пойдёт на праздник с этим… да как его там?! — Взбесился слизеринец, подрываясь на ноги и подходя к окну. Резким движением его распахнув, мулат закурил, не обращая внимания на воцарившуюся тишину. «Вот дела…» Опешила Гермиона, в панике переменая когтями шелковистую простынь и бегая глазами по троим парням. Двое друзей переглянулись, смотря мулату в спину. И если Нотт, озадаченно хмыкнул, начиная поглаживать лису, то Малфой поджал губы, поднимая голову к потолку. — Чего это тебя беспокоит Грейнджер? — Драко, не неси чушь. — Рыкнул парень, смахивая пепел в окно. — Она не пойдёт на Хэллоуин с этим… Тобби. — Заключил Малфой, мягко вставая с кресла и подходя к Нотту. — В смысле? — У меня нет пары, как вы знаете. — Буднично проговорил он, присаживаясь напротив друга и питомца. — Поэтому… — Ты же не пригласишь Грейнджер? — Перебил Забини, в упор смотря на друга. Гермиона задержала дыхание, не понимая, что тут разворачивается. Она пришла узнать одно, а услышала другое. «Мать родная. Неужели Малфой решил пригласить меня? Почему? Пожалел? Тоже считает себя в долгу?» Парень глянул на лисицу, наклоняя голову. — Она помогает мне. Мне. — выделил он. — Я унижал её годами, делал жизнь в Хогвартсе кошмаром для неё и друзей. Малое, что я могу сделать, это не дать ей опозориться. — Слизеринец помолчал, наклоняясь чуть вперёд и забирая лисицу у возмущённого Нотта. — Хотя, это ещё спорно, кто хуже. Неказистый, робкий парень или бывший пожиратель смерти и сын заключённого. — Ты лучший! — Хором усмехнулись друзья, ловя благодарную улыбку. Малфой бережно положил кицунэ на колени, замечая, что та напряглась так, будто её в кипяток собираются окунуть. Парень, чуть подумав, запустил ладонь в шёрстку, медленно поглаживая её по спине и шее. Заметив, как лиса дёргается, когда он задевает ушки, Малфой аккуратно провёл пальцами по ним, с удовольствием замечая, как животное расслабляется в его руках. — Ничего не попутал? — Недовольно прошептал Нотт, видя, как лиса начинает засыпать. — Она не твоя собственность. — А как же блохастая, заразная? Лисица выгнула шею, с любопытством посматривая на Малфоя. Тот же, обратно положил её голову на колени, продолжая гладить. — Очевидно, что лисица здорова. — Спокойно проговорил парень, полностью расслабляя Гермиону. — Кстати, Драко. — Подошёл Блейз, присаживаясь рядом. — Ты куда делся сегодня? — Дела были. — Какие дела? — Подал голос Нотт, закрывая глаза и устраиваясь на подушке. — Важные. — Тебя не было весь день и вечер. Ломанулся с паба, нас не предупредив. — Нахмурился Забини, тревожно смотря на друга. — Что-то случилось? — Случилось. — Что же? — Я… — Но парень замолчал, когда в очередной раз наткнулся на серебряную подвеску. «Наконец-то!» Обрадовалась Гермиона, надеясь, что сейчас услышит то, что её так долго мучило. — Что ты? — Сонно пролепетал Нотт, укрываясь одеялом до подбородка. — Просто нужно было уйти. — Тихо пробормотал Малфой, выпуская цепочку из рук и продолжая гладить лисицу. «Ну так что… Главный вопрос недели будет обсуждаться или как? Сколько мне ещё ходить в неведении и как на иголках? Что там с подвеской-то, Малфой?!» — Что-то важное? — Спросил Забини, вставая с кровати и шепча, — Нокс! — Свет погас. Остался светить только комнатный факел, что был расположен дальше всех от Тео. — Да, очень важное. — Малфой аккуратно поднял лису, перемещая её в ноги Нотта, а сам устроился на кровати, как и Блейз, готовясь ко сну. — Нокс. — Повторил парень, но на этот раз комната погрузилась во тьму. Гермиона, грустно вздыхая, уткнулась носом в плюшевое одеяло, не зная, что делать. «Мерлин, да как же это всё вышло то, а? Малфой что-то скрывает даже от своих друзей, насчёт лисы-не лисы и подвески. Собирается пригласить её, как пару. Считает, что пойти за ней и успокоить — гораздо важнее, чем дружеские посиделки в пабе… Что творится то?!» На секунду прикрыв глаза, кицунэ снова их распахнула. Тихо, что бы не разбудить Нотта, она спрыгнула на пол. Пройдя три шага, лисица запрыгнула на противоположную кровать. Несколько раз моргнув белыми ресницами в темноте, Гермиона увидела очертания светлой макушки. Ступая по мягкому одеялу, она подошла к слизеринцу, неуверенно замерев в сантиметрах от него. «А если выкинет меня ночью из кровати, под предлогом, что я какая-нибудь заразная?» Но в эту же секунду Грейнджер взяла свои слова назад, так как из-под одеяла вылезла большая рука, и обхватив лисицу, придвинула к себе. Лисица тихо пискнула. Медленно и легко поглаживая кицунэ по голове, Малфой уткнулся носом в её шею, сразу же засыпая и прекращая ласку. Гермиона выдохнула, удобно устраиваясь у него под боком и чувствуя, как парень дышит ей в затылок. «Ну что ж, и тебе спокойной ночи, Драко…» И лиса погрузилась в мир сновидений.