Neon Generation

На следующее утро Лу снова стояла на вертолётной площадке и стучала зубами от холода. Ноябрь подходил к концу, день стремительно сокращался, и в восемь утра было темно, как ночью. Кей рядом клевал носом и что-то смотрел в телефоне; Лара держала за руку Расти, которого не удалось никуда пристроить на время поездки, и куталась в белое пальто, на котором были нарисованы пояс и пуговицы, издалека казавшиеся реальными. Карен рядом стояла с демонстративно недовольным видом, поджав губы и то и дело поправляя волосы. Гектор Баретти следил за ней подозрительным, не слишком приязненным взглядом. Больше с ними никто не должен был ехать — Приор с женой, охрана, переводчик и врач. Ну, и внеплановый пассажир в лице Рассела Стоуна. Но, видимо, Лара обо всём договорилась или с самим Приором, или с мадам Мартен, потому что ни Баретти, ни провожавший их на площадку инквизитор не выразили своего недовольства по поводу присутствия с ними ребёнка. Наконец появились Приор и мадам Мартен — без хвостика в виде Айсы, Даниэль и своего сына. Мадам Мартен была укутана в плащ с огромным воротником из светлого меха, голову её покрывал тускло-голубой платок с жемчужной вышивкой. Иво Мартен крепко держал её за руку и выглядел слегка мрачным — не то сонным, не то больным. На фоне своей крошечной жены он казался невероятным высоким и в утренних сумерках навеивал лёгкий ужас, хотя, конечно, никакой реальной опасности от него не исходило. — Все в сборе? — спросил Приор. — Отлично. Сегодня летим на северную базу отдыха, рядом с которой было замечено… скажем так, несанкционированное движение. Полетим на небольшом самолёте на этот раз. Мадемуазель Стоун, ребёнка попрошу вас от себя не отпускать, пока не доберёмся до безопасного места. Гулять по территории ни вам, ни ему нежелательно. — Принято, месье Приор, — совершенно серьёзно ответила Лара. Расти с неподдельным интересом рассматривал мадам Мартен, её белые волосы и меховой воротник. Та смущённо улыбнулась мальчику и помахала Ларе рукой. Сестра Кея послала жене Приора воздушный поцелуй. — Мадам Стоун, — Приор повернулся к Карен. Та встретила его с настолько равнодушным лицом, что можно было подумать, она смотрит не на главу Инквизиции, а на полицейского дознавателя или другого безликого и бесполезного человека. — Всё необходимое для оказания первой помощи у вас, я надеюсь, при себе? Я присылал вам письмо. — Читать я пока умею, месье Приор. — Кхм!.. — недовольно крякнул Баретти. Лара вздохнула и потёрла переносицу. Мадам Мартен поглядела на Карен с плохо скрываемым опасением. Приор, однако, невозмутимо кивнул: — Рад слышать. Месье Стоун, мадемуазель Рид, оружие при себе? — Да, месье Приор, — хором ответили Лу и Кей. — Хорошо. Гектор, тебе, надеюсь, вопросов я задавать не должен. — Всё готово, месье Приор. — Гектор кивнул. Лу поёжилась: было холодно, очень холодно. Зима наконец вступила в свои права. Ей ужасно хотелось прижаться к Кею, скользнуть замёрзшими ладонями ему под воротник куртки, там, где кожа была горячей. Но позволить себе этого она не могла. Она даже позавидовала мадам Мартен, чью крошечную руку Приор сжимал с необыкновенной горячностью. В этом плане им повезло гораздо больше остальных — можно хотя бы прилюдно обниматься. Хотя, конечно, во всём остальном этим двоим вообще пришлось крайне затруднительно. Их посадили в маленький и камерный самолёт с двумя столами. За одним расположились Приор, Баретти, Кей и Карен, которых позвали обсудить меры медицинской безопасности. Лара с сыном, мадам Мартен и Лу сели за другой стол. Расти обратился к мадам Мартен: — А почему у вас белые волосы? — Рассел, не задавай глупых вопросов, — одёрнула его Лара. Лорена Мартен нежно улыбнулась: — Всё хорошо. Это называется альбинизм, дорогой. Очень древняя мутация. После шторма она укрепилась в геноме нашей семьи и передаётся по сей день. Она не опасна. — Значит, это не болезнь? — Нет, конечно, просто особенность гена, — мадам Мартен посмотрела на него ласково. — Ты такой милый мальчик. На маму похож. — А на кого ж ещё ему быть похожим, — фыркнула Лара. — Я его девять месяцев носила и ещё два дня рожала. У него не было шансов быть на меня не похожим. — Ну знаешь ли, — обиженно фыркнула мадам Мартен, — я своего ребёнка тоже носила девять месяцев и родила не за пять минут, а у него лицо отца, ни больше ни меньше. Будто это Иво рожал. Извините, мадемуазель Рид, — она хихикнула. — Вам, наверное, не очень интересно слушать о детях и родах. — Нормально, — Лу подняла ладонь. Ей действительно было не очень интересно слушать о том, кто из детей на кого похож, но это всё же было лучше, чем если бы они доставали её вопросами о том, может ли она иметь детей и прочей хернёй. Она скосила глаза на соседний стол: Приор что-то вполголоса объяснял остальным. Баретти выглядел скучающим, Кей по-прежнему клевал носом. Карен, к счастью, сидела к Лу спиной, и единственное, что она могла лицезреть и что во внешности этой женщины по-настоящему впечатляло — водопад роскошных мелко вьющихся волос благородного тёмного, почти чёрного цвета, с лёгким холодным отливом. — Ма, смотри, взлетаем! — Расти ткнул пальцем в окошко, как раз когда самолёт совершенно внезапно разогнался и взмыл в воздух, заставив всех прижаться к своим сиденьям. Лу закрыла глаза, чувствуя, как закладывает уши, и на мгновение сквозь полуприкрытые веки ей показалось, что в окошко заглянуло рассветное солнце и окрасило салон самолёта в густой красный цвет. Когда она открыла глаза, однако, никакого солнца не было. Голубоватая холодная мгла оставалась висеть туманом в воздухе. Летели недолго — чуть меньше полутора часов. Северная база отдыха, на которой было замечено непонятное «движение», представляла из себя огороженную территорию с основным корпусом, где располагались фитнес-центр, ресторан и медпункт, и размеченное поле с кучей маленьких домиков и озером, замёрзшим по зиме. Вокруг — дикий вечнозелёный лес. Здесь было холодно и туманно, но дышалось легко, так легко, что Лу казалось, она пьёт этот воздух, он заполняет её лёгкие доверху и холодит грудь. Она даже приободрилась, хотя после перелёта её слегка мутило и ужасно клонило в сон. Их встретила незнакомая женщина с покрытой головой — видимо, тоже турчанка. Она была спокойна и изъяснялась жестами, а если говорила, то только с Ларой и мадам Мартен на турецком. Лара повернулась к Приору и перевела: — Нас приглашают заселиться и прийти на завтрак в главный корпус. Встреча состоится в час дня с владельцем, месье Бустуле, вечером — с советниками Джордахом и Рембо. — Хорошо, — согласился Приор. — Сколько на нас зарезервировано мест? Мадам Мартен обратилась к турчанке и ответила: — Официально — восемь, но так как в целях безопасности всех попросили покинуть базу отдыха, можем располагаться в любом пустующем доме. — она тоскливо вздохнула. — Предлагают пройти прямо сейчас. Они пошли. Мадам Мартен выглядела слегка печальной и то и дело поглядывала на Лару, держащую за руку сына. Она, видимо, тосковала по своему собственному ребёнку. Права была Лара — какая там политика, какие там псионики? Ей бы, действительно, сидеть дома и детей воспитывать. Лу даже стало искренне жаль Лорену Мартен, такую крошечную и хрупкую, в несуразно пышной одежде. Даже меховой воротник, до этого сидевший на ней вполне исправно, стал казаться большим, а жена Приора в нём — маленькой девочкой в материнской шубе. Зрелище если не печальное, то цепляющее глаз точно. Они дошли до размеченного поля и разбрелись по своим домам. Лу и Кею дома достались отдельные, но как только псионичка сходила в душ и переоделась, схватила телефон и оружие и пошла к напарнику. Кей встретил её тоже чистым, переодетым в джинсы, рубашку и свитер. Увидев девушку на пороге, он улыбнулся, утянул её внутрь дома и, закрыв дверь, с ходу обнял и поцеловал. Лу мгновенно растворилась в ощущении безопасной нежности — даже если здесь были камеры, Приор или Баретти не смогли бы посмотреть с них записи. — Я соскучился, — признался Кей с улыбкой. Лу коснулась рукой жестковатых коротких волос на его затылке. — Я тоже. Как думаешь, долго мы здесь будем? — Наверное, не больше трёх дней, — эмпатик пожал плечами. — Но согласись, здесь хорошо. Лу была согласна. Дома были маленькие, но добротные, деревянные и пахли сосновыми досками; здесь так же, как и снаружи, воздух казался невероятно свежим, лёгким и сладковато-смолистым. В номере находилась большая и мягкая кровать, занимающая половину комнаты, застеленная белым хлопковым бельём, пахнущим чистотой. На стене висел телевизор. Стеклянные двери вели на террасу, с которой можно было наблюдать остальные жилые помещения. В качестве защиты от особенно любопытных наблюдателей имелись занавески. Здесь хотелось отдыхать телом и душой, несмотря на происходящее. Лу расслабленно вздохнула и, обняв Кея, прижалась щекой к его груди. — Приходи вечером, если хочешь, — предложил он. Лу хитро улыбнулась: — В шахматы играть? — Ну, шахмат у меня нет, — Стоун состроил хитрющую улыбку в ответ. — Но мы обязательно найдём, во что поиграть. Лу игриво укусила его за ухо. Пальцы Кея прошлись по оголённым вырезом кофты ключицам, огладили нежную кожу под шеей. Он сказал: — Я тебе кулон подарю. Из белого золота, с ярко-бирюзовым камнем. У тебя красивая шея, — Лу с лёгким удивлением и смущением подняла брови, — и прекрасный цвет кожи. — его ладонь едва осязаемо коснулась пространства над грудью, опасно близко к ней. — Мне кажется, будет красиво. — А без всего некрасиво? — хмыкнула Лу, не чувствуя, однако, обиды. — Без всего — великолепно. — ухмылочка эмпатика сообщала, что говорит он не только о шее и украшениях. — Просто хочу подарить тебе что-нибудь памятное, дорогое. — Значит, платье, свидание в Центре, наши отношения и секс не в счёт? — рассмеялась Лу. Она шутила, потому что ей было неловко. Никто не стремился раньше дарить ей украшения, просто чтобы её красивая шея не пустовала. Да никто ей о том, что у неё красивая шея, вообще не говорил. Псионичка слегка скованно улыбнулась и проговорила: — Спасибо. Это не обязательно. Я бы сделала тебе соответствующий подарок… — Не обязательно, но я хочу, — ответил Кей. — А соответствующие подарки будешь делать, когда зарплата у нас будет равная. Забудь, Лу. Всё успеем. Он чмокнул её в нос. Лу перехватила его губы прежде, чем он отстранился, и поцеловала крепко и мягко. Её снова заволокло их общим теплом, таким родным и спокойным, что выходить обратно, в тревожный опасный мир, совершенно не хотелось. И видеть никого тоже не хотелось. Лу могла поклясться, что провела бы несколько часов так — в этом домике, обнимая Кея и раз за разом целуя его губы с жадностью пустынного странника, добравшегося наконец до родника с чистой водой. Обед прошёл настолько скучно, что Лу ничего не запомнила. Говорили на турецком, и знания языка у неё хватало только на то, чтобы различить слова «Приор», «безопасность» и «чужие люди». Мадам Мартен и Расти не было — Лара сообщила, что они пошли погулять по базе отдыха. Видимо, Лорена Мартен успела исстрадаться за три часа без своего сына и арендовала чужого на пару часов. Приор без сопровождения своей супруги выглядел нервным и мрачным. Лара и Карен буравили друг друга злобными взглядами, Баретти устало следил за ними, а Лу и Кей держались за руки под столом и находились в состоянии отстранённости от происходящего. Их, в конце-концов, это не сильно касалось. Вечером все снова собрались в главном корпусе, но уже на цокольном этаже, в роскошно обставленном ресторане, где встретились с советниками — добродушным и невозмутимым месье Джордахом и решительно настроенной на деловую беседу мадам Рембо. Кроме них, никого не было. Ресторан работал, но пустовал. Для встречи с советниками все оделись несколько необычно, но симпатично. Мужчины, как всегда, были в костюмах; Лара, в броском алом платье, облегающем тело и будто липнущем к нему, выглядела скорее как женщина, собравшаяся на свидание. Рассел был тут же, в костюме и галстуке, и маялся от скуки. Карен пришла в тяжёлом, взрослом платье тёплого тёмно-зелёного цвета со струящимися рукавами и таким же металлическим поясом, какой был у Лу на её чёрном театральном платье — к слову, именно это его она сегодня надела. Поглядывая на сестру Кея и на их почти одинаковые пояса, она была почти уверена, что платья прислал Кей, и эта мысль грело ей душу. Больше всех удивила мадам Мартен — она чуть ли не впервые показалась без платка и головного убора, в очень откровенном чёрном платье на тонких лямках, с совершенно голыми плечами и спиной. Глаза у неё были подведены чёрным карандашом, а волосы идеально выпрямлены, и она совершенно не походила сама на себя. В довершение всего Лу увидела у неё на шее не замеченное ранее колье в виде тюльпана. Лорена Мартен, впрочем, ничуть не смущалась и вела себя невозмутимо, даже на высоких каблуках шла не запинаясь. Единственное, что в её образе оставалось прежним — перчатки, на этот раз длинные и до локтей. Пожалуй, ей даже шло, хотя выглядело непривычно. — Месье Приор, мадам, дамы и господа, присаживайтесь, — пригласил их месье Джордах. Все расселись за продолговатым столом, уставленным закусками и напитками. Мадам Рембо начала с места в карьер: — Что ж, месье Приор, как вам известно, недавно на базе отдыха мы заметили отклонение от нашей рутинной жизни… На этот раз Лу слушала внимательно, надеясь выцепить что-нибудь важное для себя лично. Из витиевато-канцелярской речи советника Рембо следовало, что прямо за забором было замечено пару дней назад несколько человек в масках — думали, что исследуют местность на предмет аллергии, но у них при себе не было ни инструментов, ни нужной одежды. Эти люди два раза попались под камеры; их оказалось немного — трое мужчин и одна женщина в плаще с капюшоном. Они не пытались проникнуть на территорию и довольно быстро исчезли, но на одной из камер женщина засветила часть своего лица. Советник Джордах подвинул к Приору фотографию. Тот посмотрел на неё и с окаменевшим лицом передал мадам Мартен. Та, и так уже мрачнее тучи, явно измученная тоской и непривычной откровенностью своего наряда, взяла фотографию и тут же изменилась в лице, будто подавилась. — Что это? — спросила она совершенно ледяным тоном. Мартен ответил: — То, чего не должно было случиться и почему базу отдыха попросили освободить от посетителей. — Позвольте, месье Приор… — советник Джордах звучал неуверенно. Лу скосила непонимающий взгляд на остальных: Кей, Лара и Карен одинаково недоумённо нахмурились, Расти продолжал потягивать лимонад, Баретти оставался мрачным и невозмутимым. — Могу ли я открыто говорить о произошедшем? Приор оглянулся на жену. Мадам Мартен тяжко вздохнула. — Пусть, — едва слышно сказала она и опустила накрашенные глаза. Иво Мартен кивнул: — Говорите. Нет смысла делать из этого тайны. Сердце Лу встрепенулось. Неужели она сейчас узнает что-то важное? Джордах вздохнул. Он был исполнен доброжелательности и чем-то напоминал Лу её собственного покойного отца — такой же бородатый, приятный и обстоятельный. — Недавно за Периметром произошёл инцидент — из единственной психиатрической больницы, расположенной почти в полутысяче миль отсюда, недавно сбежала пациентка. Мы узнали это как раз за три дня до появления у ограждения незнакомых людей… Девушка совсем молодая, однако уже успела прославиться связью с антицерковной организацией и попыткой покушения на месье и мадам. — он кивнул в сторону четы Мартенов. У тех на лице появилось одинаково сумрачное выражение. — Извольте, я покажу фотографию девушки — кажется, некоторые из присутствующих с ней знакомы. Лу посмотрела на Кея и увидела на лице того непонятный ужас, будто он узнал женщину на фото и остался этим не слишком доволен. Лара широко распахнула глаза, нервно отпрянула и как бы невзначай коснулась рукой макушки сидящего рядом Расти. Даже Карен не осталась равнодушной — её губы слегка побелели, глаза замерли на фотографии. С глянцевой поверхности на них смотрела молодая женщина, примерная ровесница Лу. Она была очень бледна и выглядела болезненной и печальной; прямые, тяжёлые тёмно-рыжие волосы, заправленные за уши, большие чёрные глаза, маленький нос и сухие губы придавали её образу что-то детское, слабое. Она выглядела безобидной и обычной, разве что, может быть, слегка не от мира сего. Если бы Лу не сказали, что эта женщина сидела в психиатрической больнице, она ни за что бы об этом не подумала. Просто девушка. Бледненькая. Вполне миловидная. — Извините, — несмело подала голос псионичка. — Я, наверное, единственная не знаю, кто это… Её внутри полоснул стыд, когда мадам Мартен мучительно нахмурилась. Приор, однако, спокойно ответил: — Да, мадемуазель Рид, вы не в курсе. — он подумал и внезапно обратился к Карен: — Доктор Стоун? — Месье Приор. — Ваш супруг, месье Фриман, содействовал ссылке данной особы за Периметр, и вы успели изучить её медицинское дело. Карен едва заметно приподняла бровь. — Так и есть. — Будьте так добры, объясните мадемуазель Рид ситуацию. — Приор наткнулся на слегка недоумённые взгляды от всех. — Месье Стоун, вы будете нужны. Мадемуазель Стоун с ребёнком пусть тоже сидят здесь. Вы можете отойти и поговорить в тишине, пока мы продолжим обсуждение. «Класс», — мрачно подумала Лу. Мысль о разговоре с Карен Стоун её не сильно прельщала. Тем не менее они поднялись, вышли из-за стола, поднялись по лестнице и направились на террасу, где было прохладно и тихо за полным отсутствием людей. Как только дверь на террасу за ними закрылась, Карен подошла к перилам, обернулась и позвала: — Подойдите. Я не кусаюсь. — У меня есть в этом сомнения, — сумрачно ответила Лу. Карен скользнула взглядом по её платью и, видимо, только сейчас заметила одинаковые поясы на платье, и хмыкнула. — Так что с той женщиной? Сестра Кея тут же помрачнела в лице. — А, это… Странно, что вы не осведомлены, но ладно. Эту женщину зовут Элифа ле Риз. Приёмная дочь Никона и Эсен-Доминики де Морно… была. Девушка она сама по себе, может, и неплохая, но у неё имеется серьёзная задержка в развитии, вызванная преждевременными родами её матери и испорченным геномом. Её в своё время лечила моя коллега… Произнесённое Карен имя зацепилось за что-то в памяти Лу. Вечер, свидание с Кеем, «Эквилибриум», спецпропуск от сестры мадам Мартен… — …Девушка была ведома и прекрасно знала о том, что родные родители отказались от неё — по личным причинам, это не так важно. Этим воспользовались антицерковники, чтобы натравить её на собственную приёмную семью. Покушение на влиятельного церковника карается смертной казнью, но де Морно вывернулись наизнанку, чтобы только приёмную дочь не казнили. Договорились на том, что она окажется за Периметром в больнице. Точно. Сумасшедшая приёмная сестра мадам Мартен, запертая за Периметром. — А недавно она сбежала. Пока ещё не афишировали, но, похоже, убили двоих врачей, двоих подкупили — их скоро казнят. А саму Элифу прямо сейчас ищут. Видимо, скоро найдут — вряд ли отсюда ей удастся убежать далеко. Лу потёрла виски. Несмотря на то, что перед выходом она накинула пальто, ей было холодно, и информация переваривалась с трудом. — То есть, помимо инкогнито, желающего убить Приора, есть ещё и полоумная сестра его жены, тоже антицерковница? Блеск. — Вот здесь присутствует загвоздка, — Карен зябко повела худыми плечами под тяжёлой травянисто-зелёной тканью. — Дело в том, что Элифа ле Риз никогда не действовала самостоятельно. Умственные способности у неё весьма посредственные, психические отклонения провоцируют поведение скорее детское, чем агрессивное или асоциальное. Без нужного, изощрённо давящего руководства она бы тарелку не могла опрокинуть. Сам месье Приор предположил, что человек, желающий свергнуть его, мог воспользоваться слабым звеном, способным, например, разрушить брак Приора с дочерью де Морно и тем самым лишить его поддержки света — сестрой Лорены Мартен. Ну либо главный мятежник решил не марать руки и сделать всё через ведомую, больную женщину. Постарался так хорошо, что даже из больницы её вытащил, и узнали об этом не сразу. Лу вздохнула. — Значит, сначала мятеж у дома де Морно, потом умственно отсталая приёмная дочь… Противнику Приора явно хочется зацепиться за семью его жены. — Там есть за что цепляться, — резонно заметила Карен. — Связь Иво Мартена с династей де Морно — значит власть, богатство, поддержка высшего света, продолжение рода Мартенов… и прочее. — что именно «прочее» она не сочла нужным уточнять. Лу хотела спросить, но тут дверь на террасу распахнулась, и выглянул Кей. Под жёлтым светом фонарей его лицо прямо-таки светилось тревогой. — Карен, Лу, срочно зайдите внутрь, — отрывисто проговорил он. — Что? — Лу недоумённо нахмурилась. Карен тоже явно не поняла его. Кей повторил нервно: — Зайдите, зайдите, чёрт возьми, быстро! — он шире распахнул дверь террасы. — Быстро и тихо. Они послушались и зашли. Кей тут же запер дверь террасы изнутри, задёрнул занавески и стал поочерёдно выключать свет в ресторане. Снизу, из зала, где сидели остальные, доносились встревоженные голоса и шорох. Карен дёрнула младшего брата за рукав и резко спросила: — Соизволишь объяснить, что происходит? — Спустимся и объясню, — неожиданно в тон ей ответил эмпатик и погасил последний свет наверху. — Идём. Они спустились обратно в зал, и Лу увидела советников, Приора с женой, Лару с сыном и Гектора — всех страшно бледных, перепуганных и напряжённых. Кей наконец пояснил: — Я чувствую опасность. Она надвигается стремительно. — Нам поступил сигнал о несанкционированном передвижении на границе территории, — добавила мадам Рембо. — Охрана уже вооружена и готова сражаться, но пока что нам следует притаиться… и оставаться здесь. — с этими словами она погасила основной свет, оставив только тусклые лампы у бара. Лу оцепенела от страха. Ей вспомнился вечер у господина де Морно. Она посмотрела на мадам Мартен — та была белее мела и смотрела в одну точку, держась за своего мужа крепко и нервозно. Лара прошелестела неожиданно слабым, севшим голосом: — В этот раз не будет как тогда, ведь так? — она опустила глаза на Расти, как будто бы не особенно испуганного. — Мы не можем просто сидеть и ждать, пока за нами придут. Кей, ты можешь определить, откуда надвигается?.. Кей качнул головой. — Не с одной стороны. Скорее всего, с диаметрально противоположных. Но точно не скажу. — Чёрные ходы? — вмешалась Лу. — Может, можно выйти куда-нибудь в другую часть корпуса? — Хотите передвигаться под землёй? — спросила Карен, однако, без сарказма в голосе. — Да хоть по вентиляции, — внезапно вмешался Приор. — Лайонел, чёрный ход есть? — Есть, месье Приор, — кивнул советник Джордах. — Он выводит к парку. Оттуда можно быстро дойти до жилых помещений и парковки транспорта. Лорена Мартен, мучнисто-белая от ужаса, вцепилась Приору в локоть. — Не надо, — прошептала она. Иво Мартен покачал головой. — Боюсь, что надо. Гектор, надеюсь, вы на вооруже… Он не договорил — сверху раздался страшный грохот, пронзительный крик и оглушительный, до тошноты близкий звук бьющегося стекла. Кто-то ударил по стеклянной двери. За ними пришли.