Neon Generation

Лу и Кей заняли столик в кафе рядом с больницей — красивом, уютно обставленном месте, явно для людей с достатком. До «Эквилибриума» далеко, конечно, но даже такое Лу могла бы на свою зарплату позволить себе только в начале месяца и потом экономить до следующей. Кей был совершенно спокоен и листал меню; Лу оглядывалась, рассматривала картины на стенах, коих там было избыточное количество. На одной из картин была изображена женщина с белыми волосами — Лу даже сначала подумала, что это Лорена Мартен, но, приглядевшись, увидела, что дива с картины сильно старше, несколько полнее и деловитее в лице. Возможно, дальняя родственница. — Есть хочешь? — спросил Кей. Лу оторвалась от разглядывания картины: — А? Нет, спасибо. — Я тогда попить возьму на нас двоих, — эмпатик подозвал официанта и заказал какой-то голубой чай с натуральными цветами. — Сестра через десять минут подойдёт. — Ок. — Ты в порядке? — Кей взял её руку, переплёл их пальцы. — Вроде не тревожишься. — Не-е, — Лу помотала головой. — Кей, всё нормально. Просто осматриваюсь. И думаю о том, как поаккуратнее подобраться к твоей сестре. Она действительно раздумывала над тем, как поговорить с Карен Стоун. Та, судя по всему, была вовсе не так добра, как её брат, и не так открыта к общению, как её сестра. За время общения с Кеем и работы на Приора Лу не то, чтобы стала уметь находить к людям подход, но поняла, что к каждому человеку он нужен свой. С какой-нибудь Лореной Мартен достаточно было быть приветливой и открытой, с Ларой Стоун — бесстрашной и развязной, но Карен… Лу слегка напряглась. Они явно обе были не робкого десятка — вспомнить хотя бы их насмешливые взгляды в сторону друг друга во время первой встречи. Как бы не начать с ней цапаться, как кошка с собакой. Потом она не сможет смотреть Кею в глаза. — Лучше я начну, — посоветовал он. — Карен со мной всё-таки… понежнее, чем со всеми остальными — по личным причинам. Но даже мы с Ларой, привилегированные пользователи, так сказать, её побаиваемся. Особенно Лара. У них бывают жуткие ссоры. Лу фыркнула. — Лара уже успела сказать о вашей старшей сестре пару ласковых. — Не сомневаюсь, — вздохнул Кей. — Я и сам регулярно слышу не самые приятные слова в адрес друг друга от них. — Давно они так? — поинтересовалась Лу. — Ну, грызутся. — Нет, — эмпатик печально поджал губы. — Лет семь-восемь. До этого не разлей вода были. Но за подробностями лучше обратись к Ларе — я и сам до сих пор не до конца понял, как они резко превратились из самых близких людей в совершенно чужих. Лу покрепче сжала его ладонь. — Огорчаешься? Кей качнул головой. — Стараюсь не лезть. Междоусобица сильно выматывает. Через несколько минут дверь открылась, и она вошла — высокая худосочная женщина в широком пальто, пышные тёмные волосы схвачены на затылке заколкой, лицо бледное, чистое от косметики и холодное. Осмотрелась, заметила нужный столик и подошла. Лу про себя отметила, что та словно нарочно не совершает лишних движений — не машет руками, не кивает в знак приветствия, даже не улыбается. Кей поднялся сестре навстречу и протянул ей обе руки: — Здравствуй. Карен посмотрела в сторону брата и заметно смягчилась, расслабилась и позволила себя обнять. Едва склонила голову, когда Лу поднялась поздороваться. — Добрый вечер, мадемуазель… Она запнулась. — Рид. Добрый вечер. — Простите, — без особого сожаления проговорила Карен. — У меня плохая память на имена. Кей помог ей снять пальто. Лу присмотрелась и заметила, что с прошлой и первой их встречи докторша стала выглядеть заметно хуже: побледнела, осунулась, нос заострился, под сонными красноватыми глазами залегли круги, губы потеряли всякий цвет. Она выглядела смертельно уставшей или страдающей от депрессии, а может, имело место и то, и другое. Одежда на ней была чистой и дорогой, но подобранной без особого интереса к внешнему виду — болотно-зелёный брючный костюм, широкий и прямой, возможно, мужской, удобная, но небрежная причёска, неброские украшения. Но, несмотря на все эти факторы, Карен Стоун оставалась по-своему красивой и держалась очень спокойно. Они сели. Принесли чай. Карен достала сигареты, закурила одну — воздух наполнился дымом с привкусом хвои, приятным, но довольно резким. Лу и Кей переглянулись, не зная, как начать щекотливый разговор. Между тем женщина окинула их насмешливым взглядом и заговорила сама: — Благословения просить пришли? Лу почувствовала, как у неё невольно выкатываются глаза. Кей поперхнулся: — …А? — Пришли вместе, переглядываетесь, мнётесь, за ручки держитесь, — Карен улыбнулась, но неприязненной, сухой улыбкой, скорее обезображивающей её лицо, чем украшающей. — Жениться собрались? Милости просим. Не обязательно было меня звать. Если бы Лу обладала пирокинезом, она бы сейчас сгорела заживо, потому что щёки у неё вспыхнули почти до боли. Кей растерялся и как-то странно улыбнулся — нервно, будто от глубокого потрясения. Карен смотрела на них как на дебилов и явно не понимала, попала в точку или нет. Её красивые густые брови медленно ползли вверх. — Ну? Или у нас сначала минута молчания по жениху и невесте? Эта жестокая реплика заставила Лу встряхнуться и прийти в себя, хотя, конечно, она всё ещё пребывала в состоянии лёгкого шока. — Кхм… Ну, вообще-то нет, — она скосилась на Кея. — Мы… эм… пришли к вам по одному делу, но никакого благословения нам не надо, спасибо. Это касается совсем другого. Она ожидала, что на лице Карен отразится облегчение или усмешка, но та только сдвинула брови и посмотрела на младшего брата — тревожно, испытующе. Кей пояснил: — Это касается недавнего инцидента в Церкви. Мятежа, направленного на разрушение порядка. Карен недобро хмыкнула. — Вот как. — Да. — Кей вздохнул, видимо, набираясь решимости и красноречия. — Если позволишь, я не буду углубляться в подробности — ты сама знаешь. Тебе известна версия, объясняющая возможную причину возникновения бунта? Карен постучала сигаретой о пепельницу. Лу отхлебнула чая, внимательно наблюдая за ней. — Известна. Месье Приор поделился. — Отлично. Значит, — Кей понизил голос, — тебе известно, что Приор подозревается в излишней лояльности к псионикам, и кто-то из его приближённых может быть псиоником. Кто именно — неясно. Нам бы хотелось это узнать, однако месье Мартен не распространяется о том, из-за кого всё это случилось. Хороший способ узнать — посмотреть медицинские карты. Они хранятся в ЦЦБ. — Нам очень нужно узнать, кто скрывает пси, — подхватила Лу. — Это очень сильно поможет и нам, и самому Приору. Нам нужно знать, кто жертва всех недовольств, чтобы тщательнее их оберегать. И потом — этими псиониками можем оказаться мы или… может быть… сам Приор? Нам необходимо это знать. Но с нами информацией никто особенно не делится, возможно, не доверяя нам… Поймите, мы хотим узнать это только из соображений общей безопасности. Мы и за свою жизнь беспокоимся, и за Приора, и за жену его, и за сестру вашу… За всех. Мы в опасности. Карен смотрела на неё несколько секунд с совершенно нечитаемым выражением лица. Кей выжидающе поглядывал то на подругу, то на сестру и готовился в случае чего возобновить уговоры. Лу захотелось поёрзать на стуле — глаза у женщины были холодные, как камни, и огромные на исхудалом печальном лице. Она снова стряхнула пепел, глубокого вздохнула и спросила: — Вы хорошо понимаете, о чём меня просите? Лу и Кей переглянулись. — Да, — Кей протянул руку, намереваясь взять ладонь сестры в свою, но Карен предусмотрительно убрала руки со стола. — Мы знаем, что это опасно. Но… — Это не опасно, Кей. Это противозаконно. Голос Карен имел чудесное свойство — проникать в уши иглами и заставлять собеседника молчать. Она затушила сигарету — едкий хвойный дым проскользнул в приоткрытое окно — и, сложив костлявые некрасивые руки на колене, заговорила: — Медицинские карты инквизиторов-сотрудников Корпуса Содействия в основном находятся в открытом доступе — их я вам предоставить могу. Однако карты Иво Мартена, Лорены Мартен, Викария Жана-Франсуа, кардиналов, епископов и прочих — нет. За нелегальное распространение информации о геноме церковных чинов могут посадить в тюрьму или даже лишить жизни. Ни свободой, ни головой я рисковать не собираюсь, прошу меня извинить. Воцарилось недолгое молчание. Доктор Стоун вздохнула и, видимо, уже собралась встать и уйти, но Лу нервно пожевала губами и молвила: — Вы обещали со мной рассчитаться. Карен взглянула на неё с едва заметным удивлением. — Что, простите? — Вы обещали рассчитаться, — повторила Лу уже громче и выпрямилась. Сердце начало яростно бухать в грудной клетке, грозясь проломить её. — Когда уходили от больного Кея. Обещали рассчитаться со мной. Помните? Мне нужна ваша помощь. Нам нужна. Карен очень медленно сощурила глаза. Всякое подобие улыбки сползло с её губ, и выглядеть она стала ни много ни мало жутко. — Рассчитаться? Значит, вы полагаете, что здоровье и жизнь моего брата и ваш праздный интерес, прикрытый вуалью благих намерений, стоят на одном уровне? Она опустила руки на подлокотники кресла. Лу сложила локти на столе. — Поймите, это не праздный интерес. Я же сказала, мы все в опасности. В том числе Кей. Не знаю, как вы, но я о нём забочусь. — Кей ласково улыбнулся. — Никто из нас не хочет пасть жертвой мятежников, желающих сдвинуть псиоников в сторону. Приор при последней встрече не раскрывал нам личностей тех, кто прячет пси — возможно, из-за недоверия, возможно, в целях обезопасить себя или нас… — Если с вами этой информацией не делятся, быть может, это делают специально? — Карен сделала глубокий вдох. — Послушайте, мадемуазель Рид. Я ничего против вас не имею, даже несмотря на то, что вы однажды его подстрелили. Вы даже далеко не худший вариант, который Кей мог выбрать. — Кей нахмурился и недобро зыркнул в сторону сестры, жестом показывая ей перестать. — Однако, повторюсь, ваш интерес и безопасность Кея на одном уровне не стоят. И рисковать ради вас я не буду. Хотите деньги? Пожалуйста, назовите сумму. Нужна информация о чистоте генома какого-нибудь обычного инквизитора? Прошу. Но то, что вы просите — откровенная несуразица. Я не буду этого делать. Лу подавила разочарованный вздох. Конечно, положительных результатов никто не гарантировал, но получалось как-то очень обидно. — Карен, пожалуйста, — попросил Кей. — Во-первых, прошу тебя держать остроумные комментарии при себе. Во-вторых, можно не карты… просто скажи, если знаешь. Хочешь — встретимся в другом месте. Ты же видела всё. Карен покачала головой и снисходительно улыбнулась. — Нет, Кей. Я всё сказала. Это конфиденциальная информация. Если это всё, то я, пожалуй, пойду, — она отодвинула пепельницу. — Впрочем, до очень скорой встречи. Надолго мы с вами не прощаемся. — В каком смысле? — удивился Кей. Карен посмотрела на него с лёгким оттенком презрения. — Я смотрю, почту ты читаешь дай бог раз в год. Лу залезла в почту и обнаружила письмо от Баретти, гласящее, что завтра они срочным ходом вылетают на север — около Периметра произошёл некий инцидент, и завтра месье Мартен с женой и сопровождающими летят туда. Лу подняла голову на сестру Кея и спросила: — Извините, конечно, но причём тут вы? Лицо Кея вытянулось. — Ты всё-таки согласилась сопровождать Приора в качестве медицинского работника? Карен фыркнула. — Ну, вроде того. Эта дурочка, его жена, вцепилась в меня клещом и просто умоляла остаться. Им позарез нужны хорошие врачи. Деньги предлагают нешуточные, и я решила, что… может быть, смена обстановки пойдёт мне на пользу. Но ненадолго. Эмпатик заулыбался. Лу не огорчилась этой новости, но вспомнила, как лестно отзывалась о своей сестре Лара, и немного задумалась о том, во что это выльется. Кей, будто угадав её мысли, спросил: — А Лара об этом знает? — Я ей не говорила. Пусть останется сюрпризом. — Карен неприятно улыбнулась. — Вот цирк-то будет, — вздохнул Кей. — Вы хотя бы при Приоре Инквизиции сможете общаться нормально, без дурацких ссор и подстрекательств? Карен посмотрела на Лу, явно намекая, что её присутствие здесь совершенно не к месту, но псионичка не двинулась. Ещё чего, никуда она не уйдёт. Кей повторил её мысль вслух: — Нет, Карен, Лу никуда не пойдёт. Ей так или иначе стоит знать, что вы можете устроить разнос. Закрыть ей глаза ладонью я могу просто не успеть. Лу фыркнула, прикрыв рот рукой. Карен вздохнула. Кей снова протянул руку, успел-таки поймать её ладонь и попросил негромко: — Пожалуйста. Вы обе при желании можете вести себя нормально. По взгляду Карен было ясно — она испытывает глубочайшее презрение к наивности и глупости младшего брата, считающего, что она способна на всклоки и ссоры. И вообще, во всём виновата младшая сестра. Она снова вздохнула, вытащила руку из хватки Кея и ответила: — Огурцы восстали, чтобы изнасиловать садовника. Следи лучше за собой, Кей. О чём они говорили дальше, Лу не услышала — произнесённая сестрой напарника фраза заставила её поперхнуться чаем и до неприличия громко захохотать. У неё закололо в животе и свело мышцы лица от смеха, сдержать который было невозможно. Карен, видимо, устыдилась такой безнадёжной компании и отвела глаза; Кей сидел, потирая виски и выглядя так, будто его огрели по лбу ложкой. Лу, схватившись за живот, смеялась до боли в прессе и онемении щёк. — Что тебя так рассмешило? — улыбнулся эмпатик. — Фраза про садовника… — Лу вытерла выступившие на глазах слёзы и посмотрела на Кея, потом на Карен. — Извините, но что это значит? — Что человеку, который младше меня на десять лет и который до сих пор болеет идеализацией всех и вся, не стоит учить меня жизни, — отрезала Карен. Лу перестала смеяться. Такой откровенный выпад в сторону собственного брата показался ей неприятным. Кей ничего не ответил, видимо, не считая нужным лезть дальше, но по его лицу тенью пробежала обида. Лу, про себя высчитывая, успеет ли она уклониться от удара, спросила: — Может, дело не в его идеализации, а в вашей мизантропии, бросающейся в глаза прежде, чем что-либо ещё? Когда у человека вместо лица сгусток ненависти ко всему живому, общаться не так-то приятно. Карен усмехнулась. — Тогда что вы здесь делаете, Рид? Сидите и общаетесь ведь. — Я пришла по делу. Мы уже всё объяснили. — А я вам отказала. Можете встать и уйти, вас никто не держит… Неожиданно Кей с громким стуком поставил чашку на стол. Лу и Карен обернулись на него. — Ну всё, хватит, — мрачно сказал он. Густые брови сошлись на переносице в неподдельно злом, недовольном выражении. — Пойдём, Лу. Нам здесь ловить нечего. — С этого стоило начать, — хмыкнула ничуть не задетая его реакцией Карен. Лу с тяжёлым сердцем поднялась со стула, раздумывая о том, нужно ли просить у Карен медицинские карты знакомых инквизиторов — Гюлера, Жонсьера, ещё кого-нибудь… Но потом решила — не сейчас. Карен накинула пальто и, не прощаясь, вышла. Кей посмотрел ей вслед и глубоко вздохнул. Они вышли на холодную тёмную улицу, покрытую фатой снега. Кей проговорил: — Извини, что так вышло. Она редко ведёт себя настолько скверно. Я её считал — там жуть какая-то. Может, запущенный депрессивный эпизод… Не знаю. Лу коснулась его плеча рукой. — Забей. Я тоже хороша, полезла со своим расчётом. — Договорились же, — флегматично откликнулся Кей. — Ну, попытаться стоило. Они помолчали. — Я к Ларе заехать хочу, — снова заговорил Кей. — С племянником не виделся давно, да и, может, она что-нибудь полезное знает, если к ней аккуратно подойти… Хочешь со мной? Или домой? — Можно с тобой? — спросила Лу. Лара ей искренне нравилась. Про её пока что очень далёкого сына она ничего сказать не могла, но против компании Стоунов (за исключением самой старшей) ничего против не имела. — Тогда с тобой. Возвращаться в холодный тёмный Термитник тоже не хотелось. — Поехали, — они улыбнулись друг другу, взялись за руки и двинулись к парковке. Пошёл снег — спокойный и ласковый, почти тёплый, сопровождающийся абсолютным безветрием и необыкновенной тишиной, словно все звуки потонули в ночной зимней мгле. Лара жила в высотке, на тринадцатом этаже. Дом стоял близко к границе Термитника, но находился на охраняемой территории, весьма безопасной — Кею пришлось предъявить пропуск, чтобы его пустили. Лу с интересом оглядывала мини-парк, небольшой продуктовый магазин в паре сотен метров от подъездов, детскую площадку и даже поле для футбола. Как-то даже слишком цивильно для Лары Стоун. Хотя, учитывая наличие у неё ребёнка, в самый раз. Они поднялись на лифте на хорошо освещённую площадку. Кей постучал в дверь под номером 373. Где-то в глубинах квартиры раздался грохот, потом щёлкнула замочная скважина, и входная дверь открылась. Лара стояла на пороге весёлая и совершенно домашняя — на лице ни грамма косметики, волосы собраны заколкой на затылке (почти как у Карен). Одета она была в домашние штаны, майку и мужскую рубашку. На шее у неё висел красивый кулон с прозрачным розовым камнем. Она улыбнулась, приветливо раскинула руки и пропела: — Какие люди! Проходите, проходите. Очень рада вас видеть. Мы с сыном как раз заказали слишком много еды, поможете доесть. — Какие мы удачливые, — пошутила Лу. Лара рассмеялась: — О, да. Ну вы проходите, проходите на кухню. Я сейчас мелкого позову, он в своей комнате тестирует новый компьютер… Квартира Лары кардинально отличалась от жилища Кея — здесь было много совершенно разной мебели, картин, статуэток, даже постеров на стенах. В каждой комнате под потолком имелась разноцветная подсветка; всю эту цветастую идиллию дополнял творческий беспорядок, созданный не то самой Ларой, не то её ребёнком. Буйство цветов, подсветки, оттенков создавало ощущение диско-зала, а не жилого помещения, созданного небрежной рукой человека нехозяйственного, не особенно разбирающегося в тонкостях интерьера. Лу, в общем, тоже была мало сведущей в этих щекотливых вопросах, поэтому квартира ей понравилась, хотя самой ей жить в таком ярком помещении было бы затруднительно. Когда Лара вернулась из детской, Кей сообщил: — Мы с Карен общались. Лара скривилась. В презрительно-неприязненной гримасе прослеживалось сходство с сестрой. — Мы? — переспросила она. — Лу, ты тоже с ней познакомилась, что ли? — Ага, — Лу пожала плечами. — Дай угадаю, встречка получилась дерьмовее некуда? — Лу неопределённо поджала губы. Лара истолковала это по-своему. — Ну, я так и знала. Ты, гений, на кой хер её потащил с Карен знакомиться? Ещё и вечером в будний день. — Надо было, — твёрдо ответил Кей. — Но да, вышло так себе. Она особенно злая. — Она когда-то была доброй? — Лара презрительно усмехнулась. — Извини, Лу. Увлеклась. — Забей. Всё ок. Лара сделала чай и достала из микроволновки ломтики натурального картофеля с сырной корочкой. — Ешьте, если хотите. — она подошла к двери, ведущей в коридор, и крикнула: — Расти, ты выйти не хочешь? Дядя твой любимый пришёл, поздоровайся хоть. Как по команде, через несколько секунд в кухню влетело большое и быстрое что-то и с радостным визгом бросилось Кею на шею. Лу пригляделась и поняла, что это ребёнок — высокий пацан с густыми тёмными волосами, типичными стоуновскими бровями и курносым носом, подвижный и гораздо более взрослый, чем она могла бы подумать. Лара упоминала, что её сын учится в школе, но Лу всё равно представляла его довольно маленьким и неказистым. А тут — вполне себе человек, даже ростом ей почти по плечо. Лара и Кей на фоне мальчугана казались скорее старшими братом и сестрой, чем матерью и дядей. — Кей!!! — от всей своей мальчишеской души завопил Рассел Стоун и обхватил Кея за пояс худыми руками в ссадинах. Кей обнял племянника в ответ и похлопал по плечу. Они стали обниматься по-мужски, с армрестлингом и удушением. Лу шёпотом спросила Лару: — Ему десять? — Девять с половиной, — благосклонно ответила та. — Весной будет десять. Мне иногда трудно в это поверить. — Глядя на тебя, сложно сказать, что ты родила в девятнадцать, — отметила Лу. — Да я сама поражаюсь, — Лара хихикнула. — Мне вообще сначала поставили почечную недостаточность. Теперь этой почечной недостаточности почти десять, его зовут Рассел, он ходит в школу и спрашивает меня, где его отец. — Охренеть. Вот сюрприз-то был? — Не то слово. — Лара помолчала. — Он, конечно, шумный парень и порой довольно проблемный. Но я так люблю его, что и убила бы, и умерла бы ради него. Лу было любопытно задать вопрос про отца мальчика, но она воздержалась — признание Лары было трогательным, и она ограничилась тем, что коснулась её плеча рукой. Та благодарно улыбнулась. Кей закончил горячо здороваться с племянником, и тот, увидев Лу, подошёл, залихватски вздёрнул голову и проговорил: — Привет. Лу неловко улыбнулась. — Привет. Кей, видимо, решил воспользоваться моментом и позвал Лару «на минутку» из кухни — то ли объяснить ситуацию по поводу сестры, то ли закинуть удочку насчёт медицинских карт, которые можно было достать через Баретти. Как только они вышли, Рассел без всякого стеснения протянул Лу ладошку. Она осторожно пожала её. — Тебя как зовут? — Лу. А тебя Рассел. — Ага. Но я больше люблю, когда меня зовут Расти, — пацан развязно улыбнулся — совершенная копия матери и очень похож на Кея: такая же скошенная набок хитрая улыбка. — Ты типа с моим дядей встречаешься? Лу слегка опешила от прямолинейности вопроса. — Ну… почти, — пробормотала она. Разве не так? Расти понимающе поджал губы. — Жаль, — сообщил он. — Ты красивая. Если б не Кей, я бы сам на тебе женился. Лу от души засмеялась. Уж кто-то, а десятилетние мальчишки её замуж ещё не звали. — Вот уж спасибо, — хихикнула псионичка, от души веселясь. — Ты говори, если Кей тебя обижать будет, — с явным осознанием собственной важности добавил юный ловелас. — Но вообще-то он хороший. Он маму всегда защищает, если надо. — Вот и правильно, — согласилась Лу. Расти было открыл рот, чтобы выдать что-нибудь ещё остроумное и приятное, но этому не дано было случиться: Лара и Кей вошли обратно в кухню, и вид у Лары был мало сказать недовольный — она прямо-таки покраснела от злости. — Ты же понимаешь, это необходимость… — Кей выглядел почти виноватым. Лара рявкнула на всю кухню: — Я поняла, хер бы с ним! Вопрос в другом — этого принца мне куда девать? — она указала на Расти. — Я его планировала к Карен отправить, с братом бы пообщался, твою-то… А теперь куда? Кей виновато посмотрел на Лу. Та кивнула головой: всё ок. Расти подошёл к Кею и вопросительно подёргал его за рукав синей куртки. — К Шанталь? — предложил Кей сестре. Лара покачала головой: — Она не в Нью-Пари. В отпуске. — Нинон, Козетт, Франсуаза, остальные твои подружки? — У Нинон своих детей двое, а этим придурошным я своего сына не доверю, — Лара вздохнула. Лу, осторожно вмешавшись в разговор, предложила: — Может, его можно взять с собой в завтрашнюю поездку? — Куда взять? — оживился Рассел. — Никуда, — отрезала Лара. — Это исключено. Не смотри на меня так, Расти, я не из вредности — там небезопасно! Позвоню Лорене, может, Сесиль Хазрами согласится взять тебя на поруки на пару дней. Расти помрачнел. Кей успокаивающе потрепал его по макушке. — А по чистоте что? — спросил он. Лу догадалась, что, видимо, он завёл тему медицинских карт или чего-то подобного. Лара обратилась к сыну: — Иди поиграй в компьютер, мой хороший, у нас тут страшные взрослые разговоры. — У-у, — Расти покачал головой. — Ладно, я пошёл. — он напоследок крепко обнял Кея, взял с того клятву сводить его в космический музей и помахал Лу рукой: — Мы скоро опять встретимся, красивая женщина! — и убежал. Кей и Лара одновременно проследили за ним неподдельно изумлённым взглядом. Лу пояснила: — Были попытки закадрить меня, пока вы отошли. — Маленький хитрожопый говнюк, — смеясь, негромко проговорила Лара. — Извини, пожалуйста. Надеюсь, он не нанёс тебе глубокую психологическую травму? — Наоборот. Впечатлил до глубины души. — Чёрт возьми, у меня, похоже, серьёзный конкурент? — спросил Кей, тоже смеясь. — Прости, Кей, — Лу подкатила глаза, — но у тебя нет шансов. — Так и знал… — эмпатик утёр невидимую слезу. — Н-да… Ли, что ты говорила по поводу Жонсьера и Баретти? — М? — встрепенулась Лара. — А. Да то, что они совершенно точно чистые. И Гюлер тоже. Ганса Гюлера я… — она неприязненно покривила губы. — Ну, видела не так давно, он в рубашке с закатанными рукавами был, всё чисто. Жонсьер на одном мероприятии недели две назад голые запястья засветил, точно в пролёте. Баретти чистый, это точно знаю. — Откуда? Он же всё время в пиджаке, — усомнился Кей. У Лары сделалось непонятное, напряжённое выражение лица. Лу подметила, как она неосознанно коснулась ладонью собственного живота в каком-то нервно-защитном жесте, и ответила: — Ну, видела. Тоже же руки иногда вытягивает, все дела… — и тут же спросила: — А вам зачем? Делом интересуетесь? Лу и Кей переглянулись — в который раз за этот вечер. — Простите, если вам не понравится то, что я скажу, но вы эту херь бросьте, — убеждённо сказала Лара. — Меньше знаешь — крепче спишь. Правда, вам же лучше будет. Предоставьте дело профессионалам. — Тебе самой-то не любопытно? — беззлобно поинтересовалась Лу. К её искреннему удивлению, Лара твёрдо покачала головой: — Нет. Моя задача — самой выжить и сына на ноги поставить. Ну и не сесть по политической статье. Остальное — вообще побоку. Единственное, Лорену жалко — она-то вообще хочет красиво сидеть рядом с мужем, делать пожертвования, молиться и рожать детей. А оно вон что — убийства, волнения, покушение на Иво Мартена… Жестоко, в общем. Они замолчали. — А сам месье Баретти свежими мыслями делился? — поинтересовался Кей. Лара пожала плечами: — Нет. Он при мне вообще мало об этом говорит — знает, что я это не люблю, не хочет нервировать лишний раз. Но если спрошу, то ответит. — Очень заботливо с его стороны, — отметил Кей. Лу едва слышно фыркнула. Лара отмахнулась: — Ты дурак? — но её губы едва дрогнули в скошенной набок улыбке, на этот раз приобретшей новый оттенок — польщённый, немного сдобренный каким-то совсем девичьим смущением. Лу вздохнула и потёрла виски. Её голова стремительно пухла.