🦋
Сонхва резко открыл глаза. Сон казался таким реальным, будто прошлое стало явью. И с чего бы вдруг сниться таким снам? После возвращения с горы Наби, Сонхва и Хонджун улеглись спать, едва вспомнив о будильниках на утро. Проспать первый учебный день из-за ночных приключений было бы как минимум убийственно для их, только зародившейся, репутации самородков. Какое-то время Сонхва ещё лежал в кровати, думая о сестре, пока Хонджун не проснулся по первому звонку будильника и начал собираться, медленно натягивая джинсы, чтобы не повредить повязку на колене. Стоило бы взять с него пример и тоже подняться. День сегодня обещал быть насыщенным. Поход к университету был настолько волнителен, что руки не переставали потеть, а сердце стучало так быстро, когда они переступили его порог. Мог ли Сонхва, всю жизнь видевший лишь выцветшие обои в своём доме, представить что будет учиться в настолько роскошном месте? Или Хонджун, берущийся за любую подработку, лишь бы иметь лишнюю вону в кармане, мог ли он когда нибудь представить, что будет учиться бесплатно в столь престижном университете? Мечты, некогда двух ободранных юнцов, превратились в сказку, которая не должна закончиться с наступлением полуночи. — Хэй, доброе утро! — Уён возник неожиданно, и закинул свои руки на плечи парней, — Ну как настрой? — Я бы ещё поспал, — честно признался Хонджун, зевая до слёз в уголках глаз. — Эта поездка оказалась выматывающей. Сонхва тактично промолчал. Сейчас у него не было настроения вести дружеские беседы. Хотелось побыстрее попасть на урок и получить первые хорошие оценки, которыми он будет хвастаться перед Шиён, когда позвонит ей. Шиён. Интересно, как она там? В сообщениях она пишет, что всё хорошо, но младшему брату хочется знать больше о её жизни без него. Проведя столько времени вдали друг от друга, имея лишь возможность увидеться по видео, Сонхва стал понимать насколько сильно он соскучился. А ведь учебный год только начался, тоску по дому придётся преодолевать не один раз, пока не начнутся зимние каникулы. Первая пара была у их классного руководителя Со Ынквана, который вёл судебную медицину. Теперь из их небольшой компании, которая эпично сформировалась во время попойки в домике, они с Хонджуном остались одни. Уён пошёл на пару криминологии, а Ёсан даже не попался им на глаза. Сонхва стало интересно как будет развиваться их знакомство и сможет ли оно когда-нибудь перерасти в дружбу, всё-таки этого парня сложно понять. Он мог и дальше прятаться в свою раковину, покрывая матом любого кто решится подойти, но тогда он решился стать частью их компании. Интересно, они сразу уснули в ту ночь, когда Сонхва и Хонджун ушли, или же, этот болтун смог его разговорить? — Кошмар приснился? — Ким вдруг усаживается рядом за парту с Сонхва, вытягивая ноющую ногу, — Видел как ты подскочил с утра, и с тех пор выглядишь как хмурая бледная поганка. — Тебе то что? — Ой, только не смей говорить, что… — Хон поставил в воздухе кавычки, и гнусаво произнёс, — «Мы не друзья». После того, что случилось на горе Наби, я имею полное право беспокоиться о тебе. Сонхва растерялся и захлопал глазами. Что случилось тогда на горе? Их игры в пещерных кротов дали понять, что можно дружить? Но Сонхва вспомнил. Они выпили вместе и покурили одну сигарету, чёрт возьми, Пак Сонхва даже помог ему, позволив опереться на плечо. Теперь глупо пытаться изображать каменную стену и отрицать очевидное. Ким Хонджун не перестал быть соперником, но… кажется, перестал быть врагом. Сонхва сам не заметил, как совместная жизнь, не разделенная треснутым асфальтом и ржавым забором, заставила понять, что Ким Хонджун не так уж плох. Продолжительный звонок, по рефлексу заставил парней отвлечься от разговора, взять ручку и приготовиться записывать. Пока идёт занятие они должны быть сосредоточены и не должны отвлекаться. Иначе высшего балла не видать. — Доброе утро, дорогие студенты, — вошедший учитель Со широко улыбнулся, и нажав кнопку маленького пульта привёл в движение жалюзи на окнах, которые медленно сползли вниз, погружая аудиторию в темноту. — Сразу приступим к делу. На экране позади учителя показалось слово «судмедэкспертиза». — Итак, кто сможет рассказать, откуда и когда пришла к нам эта наука? Хонджун тут же поднял руку. Учитель Со сразу его заметил, но дал ответить другому человеку, девушке что сидела на последней парте. — Первые публикации «Способ мести за раны», написанный на китайском языке, первого известного антрополога — Сун Ци. Если я не ошибаюсь, то это было в 1250 году. — 1248, — перебил её Сонхва. — Спасибо за ответ Нарин, а Вы, Пак Сонхва, если ещё раз ответите не по поднятой руке, я буду вынужден снизить вам оценку. Где-то сбоку Хонджун спрятал в кулаке смешок. Вот и первый проигрыш Пака, а ведь даже пяти минут от занятия не прошло. — Простите, учитель, — Сонхва покраснел от негодования, но послушно склонил голову, мысленно ругая себя за несдержанность. Это университет, а не школа, где он может тащить на себе всё занятие. Он не единственный, кто способен ответить на вопросы учителя, и к этому надо привыкнуть. Если до этого он понимал, что есть Ким Хонджун, который способен быть ему ровней, то сейчас, в этой аудитории достойных кандидатов намного больше. Каждый хочет побороться за своё будущее, и Сонхва придётся многое переосмыслить за сегодняшний день. Который обещал быть тяжёлым. Занятия закончились в три часа дня и студентов отпустили на заслуженный отдых. Со следующего дня начнутся специальные кружки дополнительной подготовки, где можно выбрать из нескольких видов боевых искусств. Хонджун выбирал между самбо и тхэквондо, а Сонхва ещё не решил, стоит ли ему вообще тратить на это время. Уён весь день пытался подловить Ёсана, но тот словно чувствовал, что нужно скрываться, и все попытки Чона оказались провальными. Медленно зарождающиеся мысли, что он слишком навязывается, начали поселяться в душе, но вспоминая их разговор в домике на горе Наби, Уён всё-таки решается найти Кана. Несколько девчонок звали его в кафе, чтобы отпраздновать первый день, и Уён вежливо отказался, ссылаясь на усталость. Сейчас его интересовал один упрямый студент с детективного. В холле общежития его встретила Джесси, таская в руках маленькие горшочки с пышными цветами, чтобы выставить их на солнечный подоконник. — Хэй, Уён-и, детка, — она ярко улыбнулась, отчего её глаза превратились в щёлочки, — Какими судьбами? Пришёл к друзьям? — Да, что-то типо того. Ты не видела, Кан Ёсан уже пришёл? Она отрицательно мотнула головой и взглянула в окно: — Да вот он. Как всегда угрюмый, — уже тише произнесла Джесси. — Вот бы увидеть как он улыбается. Наверняка красиво, личико то миленькое. — Если увижу, я тебе сфоткаю, — пошутил Чон и как только Ёсан зашёл внутрь здания тут же закинул руку ему на плечо со словами: — Ёсан-и, я так соскучился. — Убери руку, — спокойно ответил тот и махнул плечом. Уён не послушал, зная что рискует, и продолжил обнимать. Почему-то верилось, что Ёсан не будет слишком злиться и просто смирится с его тактильностью. — Ты уже забыл, что обещал мне? — Уён наигранно захлопал глазами. Они уже поднялись на второй этаж и Ёсан всё ещё иногда пытался скинуть чужую руку движением плеча, но не настолько упорно как могло быть. — Обещал… Что? — Ёсан нахмурился. Он правда не помнил, когда и что успел пообещать этой назойливой мухе. Шагая по коридору парни вдруг остановились у раскрытой двери в комнату Сонхва и Хонджуна, отвлекаясь от разговора. Хозяева комнаты задумчиво встали над одним из рабочих столов, молча наблюдая за чем-то. Уён посчитал своим святым долгом узнать, что же так увлекло его друзей и беспардонно ввалился в комнату, таща за собой недоумевающего Ёсана который планировал пройти мимо. — Что это у вас? — с любопытством спросил он. Парни смотрели на раскрытый чёрный кокон, который Хонджун выложил из кармана ещё вчера после поездки. Ким надеялся прийти домой и постараться изучить что это за вид, но по возвращению его ожидала лишь пустая куколка, что удивило и Сонхва. — Это… невозможно, — Хонджун прикусил кончик большого пальца, — Я был уверен, что бабочка должна быть мертва. — Бабочка? Так вот же она, — Уён с самым серьёзным лицом указывает на Ёсана, который тут же замахивается и даёт ему легкий подзатыльник, назвав его идиотом. Сонхва закатил глаза, шепча что-то том, что этот парень неисправим, а вот Хонджун совсем не оценил шутки и начал осматривать комнату в поисках насекомого. Заглянул во все углы, проверил под кроватями, встал на стул, чтобы посмотреть на шкафу, но не нашёл ничего кроме пыли. Надо будет убраться на выходных. — Может она улетела? — Предположил Сонхва, — Дверь всё это время оставалась открытой. — О какой бабочке вообще идёт речь? — Ёсан в полнейшем непонимании нахмурил брови. Было удивительно, что Кан до сих пор не назвал их придурками и не ушёл к себе. Переглянувшись с Сонхва, чья голова едва заметно качнулась в сторону, Хонджун решил не посвящать Уёна и Ёсана в подробности их полуночных приключений. Чон до сих пор думает, что парни заболтались встречая рассвет где-нибудь на пригорке. — Нашёл на кусте. Кокон необычный, поэтому я решил забрать и изучить. Улетела и улетела, ничего страшного. Уён с любопытством осмотрел комнату. Одежда комками валялась за кроватями, где-то в углу поселились грязные носки, на столе у кровати Кима выросло кладбище помятых жестяных банок из-под энергетиков и пирамидка из сложенных друг в друга картонных чашек из-под рамёна. У Сонхва на столе стояла одна несчастная кружка заполненная высушенными чайными пакетиками, несколько недоеденных батончиков и всё такая же коллекция упаковок лапши с засохшим бульоном по бокам. — А у вас тут уютно. Но не волнуйся, Хонджун, в таком сраче скоро и другие твари заведутся. Парни снова переглянулись и без слов решили подхватить подушки с кроватей и навалять Чону по первое число. Тот с криками выбежал в коридор, уклоняясь от атак с двух сторон, а Ёсан, тяжело вздохнув, произнёс: — Какие же придурки.🦋
Закаты на острове Наби были по особенному прекрасны. Хонджун до сих пор не мог поверить, что наблюдает эту красоту наяву. Рядом с общежитием, прямо на холме находится крытая площадка для различных игр и стадион для пробежек. Также есть небольшое поле для футбола, волейбольная сетка и корзины для баскетбола. Уже несколько раз Хонджун приходил сюда на закате, чтобы через рабицу наблюдать за тем, как солнце плавно проглатывает бескрайняя линия океана, окрашивая искусственное покрытие в оранжевый цвет. Казалось бы, закат — обычное явление, происходящее каждый день, но для Хонджуна возможность вот так спокойно сидеть и наблюдать за красотой мира было подобно свободному полёту. Он вдохновлялся, получал силы в которых нуждался, мог обдумать мысли, что тяготили душу, и это место стало его личным тайником. Возможно, в будущем он бросит курить и начнёт бегать по этому стадиону каждое утро, или же найдёт компанию для игры в баскетбол… Может позвать Уёна или Криса? Кажется, что Чон Уён согласится на любую идею вне зависимости будет это обычная игра в мяч или стартап по разведению устриц, а вот Крис… Хонджун мало что знал о нём, и конечно горел желанием это исправить, но всё ещё сомневался не зная как относиться к этому парню. Может стоит перестать думать и пустить всё на самотёк? Пусть обстоятельства решают, Хонджуну уже надоело биться в попытках понять собственное сердце. Раздаётся резкая мелодия любимой песни. На экране высвечивается фото брата с кривым подобием ироккеза, который они по пьяне решили сделать клеем пва. Каждый раз это фото заставляет улыбнуться, и сейчас не исключение. — Мелкий говнюк, совсем забыл про меня! — Тут же говорит Бомджун, как только Хон отвечает на вызов. — И я люблю тебя, брат. — Как у тебя дела? Всё хорошо? И Хонджун рассказал, как весело прошла поездка на гору, как он попробовал дорогущую водку, и поглаживая забинтованное колено, поделился приключениями в местных недрах земли. Про странную находку он решил не рассказывать, зная что Бомджуну неинтересны, как он это называет — «заумные штучки». Ким старший никогда не увлекался науками, просто потому что не было времени. Школу пришлось бросить не доучившись последние два года и брать на себя заботу о брате, который не должен был повторять его судьбу и тем более судьбу родителей. Мысли о них Хонджун сразу же уничтожает, заменяя любыми другими. Для него значение имеет только Бомджун. — Я рад, что ты не стал сранным затворником и нашёл собутыльников. Как там твой воронёнок, не заклевал ещё? — Боже, не зови его так. — Ладно-ладно, как там Пак Сонхва? Шиён говорила, что он стал меньше жаловаться в твою сторону, не знает беспокоиться или радоваться, что вы прекратили играть в войну. — Мы вроде как… подружились? По крайней мере он не смотрит на меня с бешеным желанием напоить мышьяком. В голове снова всплыли сцены из пещеры, как Сонхва с беспокойством оглядывал его рану, как держал за талию, не давая наступать на больную ногу. Мысль зацепилась одна за одну и Хонджуну резко захотелось кое-что проверить. — Эм, Бомджун, мне пора идти. У тебя же всё хорошо? — Если бы было плохо ты бы был уже в курсе, так что не переживай. Топай отдыхать. О, и ещё, ты же бросил курить? — Пока, люблю целую. И сбросил вызов. Брат наверняка и так знает ответ, но всё равно спрашивает с какой-то вечной искрой надежды, будто Хонджун так легко откажется от вещи, которая стала утешением в самые хреновые годы его жизни. И сейчас, зажимая сигарету из смятой пачки, Ким набирает номер, которым воспользовался всего раз и с того момента никак не мог найти предлога, чтобы позвонить снова. — Крис? Мне срочно нужны два колеса твоего мопеда и маршрут до палаточного лагеря. Нужно кое-что проверить.