Гарри Поттер и философия мрака

      С той ночи, как маленького Гарри оставили на пороге дома Дурслей, прошло почти десять лет. Гарри вырос спокойным тихим мальчиком, вежливым и любознательным. Хотя друзей у него не было. Наблюдалось в этом ребенке что-то такое, что отпугивало окружающих. Возможно, острый ум, опережающий его возраст, а, может, любовь ко всему мрачному и пугающему. Гарри любил гулять по кладбищам, обожал страшные истории, змей и пауков, черных кошек и воронов, сов и нетопырей. Также ему нравились старинные вещи, у которых была своя история, и как ему хотелось верить, мрачная и драматичная. А его изумрудными глазами, как иногда могло показаться, на мир смотрит сама бездна. Хотя, порой, напротив, они выглядели очень живыми, добрыми и любознательными.       Почти все время мальчику приходилось проводить в чулане под лестницей. Такую вот жилплощадь ему выделила семейка Дурслей. Более того, за любой проступок, даже если его и не было, а лишь Дурсли считали это проступком, чулан могли и закрыть. И тогда единственными развлечениями Гарри становились зачитанные до дыр рассказы Эдгара По и Говарда Лавкрафта, а также игра с тремя пауками, что жили в чулане вместе с ним. Гарри назвал их Ктулху, Йог-Сотот и Азатот. Мальчик очень ценил компанию своих паучков и периодически делал им подношения в виде дохлых мух.       Гарри был худым темноволосым ребенком с острыми чертами лица и небольшим шрамом на лбу, в виде молнии. Он не знал откуда этот шрам, как и то, кто были его родители. Тетушка Петунья была его единственной известной родственницей. Именно она позже узнала, что оставленный на ее пороге ребенок, никто иной, как ее племянник Гарри. Она и настояла, чтобы мальчик не отправлялся в детский дом, а жил с ними. Но кто знает, какая жизнь была бы для Гарри хуже.        — Откуда у меня этот шрам? — Спросил однажды Гарри у тетки.        — Ты получил его в автокатастрофе, где погибли твои родители.        — А почему в виде молнии? Меня что сбил Opel?        — Может и так! А может ты Флэш, самый быстрый человек на земле! Нет? А может тебя Пикачу стукнул хвостом по лбу! Отстань со своими глупыми вопросами! Иди лучше почисть два ведра картошки, подстриги газон, вымый автомобиль дяди Вернона и разложи носки Дадлика по цветовой гамме.       Вернон Дурсль был мужем тетушки Петуньи, а Дадли их сыном. Таким же толстым, как и его отец, и еще более вредным. Про себя Гарри называл их “свин старший” и “свин младший”, хотя также он часто называл Дадли просто “свинкой”, конечно, не в голос. Ведь тот был в несколько раз больше Гарри. Один раз Дадли даже поколотил его и сломал Гарри очки. Через день кузена ждала долгая пробежка через три квартала от местных собак, так как в кармане у него, совершенно случайно, оказался аппетитный сырой стейк с кровью. И кто бы мог подумать, что “свинка” способен так хорошо бегать. Вот что значит мотивация. Гарри потом пришлось неделю просидеть в запертом чулане, впрочем, его причастность так никто и не доказал. Дадли стал ненавидеть и дразнить его еще больше, но к рукоприкладству больше не возвращался. В общем, жизнь у Гарри была довольно паршивой. Но он не унывал, словно чувствовал, что его история просто еще не началась.       Гарри впервые за долгое время проснулся в радостном настроении. Сегодня был день рождения Дадли. Обычно в этот день, семейство Дурслей уезжало развлекаться, а его оставляли с надоедливой соседкой, что заставляла его нянчиться со своими слюнявыми собаками, одна из которых в прошлом году его даже укусила. Но сегодня все будет по-другому. Так получилось, что через полчаса эта собачка съест порцию корма с хорошей дозой слабительного, после чего начнется такое, что соседке точно будет не до Гарри. И Дурслям придется взять его в зоопарк и на аттракционы. Ну или, на крайний случай, они оставят его дома самого, один на один с подарками Дадли: телевизором, компьютером, игрушками, велосипедом и т.д. Тоже хороший сценарий.        — Гарри, бегом на кухню, проследи за яичницей! — Крикнула тетка. — Мне нужно помочь Дадлику влезть в его новый костюм. И не испорть ничего, сам знаешь какой сегодня день, все должно быть идеально!       Гарри быстро примчался на кухню и принялся заканчивать подготовку завтрака, после чего разложил его по тарелкам. Так получилось, что пока никто не видел, порция Дадли, перед тем, как отправиться на тарелку, случайно упала на пол, два раза.       “Свинка” капризничал в гостинной, что подарков было на два меньше, чем в прошлом году. А Гарри подумал о том, что их было на тридцать семь больше, чем сам Гарри получил за все свои дни рождения вместе взятые. Когда все наконец-то сидели за столом и наслаждались завтраком, зазвонил телефон. Дядя Вернон пошел в гостинную и ответил на звонок. Уже через минуту он вернулся назад с испуганным лицом.        — Звонила соседка. У нее что-то случилось с одним из ее псов, она не может посидеть с Гарри!       За столом повисла гробовая тишина, а Дадли даже выронил вилку. И только Гарри продолжал спокойно есть.        — Какой ужас! — Тихо сказал он. — А мне так нравились ее песики. Ничего не поделать, придется мне остаться дома одному.        — Только через мой труп! — Взревел “свин старший”, а его лицо так налилось багрянцем, что он стал походить на большую агрессивную свеклу.        — Но папа! — Возмутился “свин младший”. — Мы не можем взять его с собой, он испортит весь праздник!        — Может, просто запрем его в машине на весь день? — Предложила Петунья.        — Родственники года, — тихо прошептал Гарри.        — Черта с два я его оставлю одного в моем новеньком автомобиле! Ничего не поделать, поедешь с нами! Но только попробуй выкинуть какой-то дурацкий фокус или испортить праздник!       Гарри кивнул, максимально изображая послушание. На счет фокусов Дурсль был прав. Не то чтобы Гарри сам умел их делать, но с ним действительно иногда приключались странные вещи. Особенно когда он испытывал сильные эмоции. Однажды, Дадли отобрал у Гарри рожок с мороженным и надел его мальчику на голову, как колпак. Гарри так разозлился, что Дадли каким-то образом оказался на верхней ветке самого высокого дерева в парке. Пришлось вызывать пожарных, чтобы его оттуда снять. Был случай, когда Дурсли заставили Гарри донашивать за Дадли его особенно старый потертый и ужасно некрасивый костюм, который после толстого двоюродного брата, висел на мальчике как мешок. Так случилось, что костюм стал горсткой пепла за одну ночь, в шкафу, ключи от которого были только у Вернона Дурсля. Ни шума, ни гари, ни огня, и никак не пострадала одежда по соседству. А однажды Дурсли морили Гарри голодом, закрыв в чулане. Так его друзья-паучки, которых он иногда подкармливал мухами, притащили ему из кухни коробку с почти целой пиццей. Гарри так и не понял, как три маленьких паучка дотащили коробку, и как они поняли, что она ему так нужна, но помощь пришлась очень кстати.       Празднование дня рождения “свинки” началось с посещения зоопарка. Дадли лишь бегал от вольера к вольеру, капризничал, шумел, пытаясь расшевелить дремающих животных, ну и вообщем-то вел себя так, как и полагается порядочной свинье. Гарри же просто наслаждался этим местом, ведь он впервые в жизни был в зоопарке. И ему нравились абсолютно все животные. И они не казались мальчику скучными. Но самое интересное было впереди. Дадли настоял на посещении террариума, где ему хотелось посмотреть на смертоносных ядовитых кобр и огромных питонов, что могут убить буйвола одними лишь мускулами своего тела.       Что-то всколыхнулось в душе Гарри, когда он подошел к террариуму. Прохладная спокойная тьма словно звала его, будто он слышал тихий шипящий шепот множества голосов. Это было так странно. Желание попасть туда походило на назойливый зуд, казалось, если бы Дадли не заинтересовался этим местом, то Гарри просто сбежал бы туда сам.       Внутри находился большой темный зал, где за стеклом в специальных отсеках сидели различные рептилии. Здесь были ящерицы, вараны, хамелеоны, большие черепахи, даже несколько аллигаторов в крытом круглом бассейне в центре зала. Но внимание Гарри тут же приковали змеи. Он как завороженный смотрел на их блестящие чешуйчатые тела, переливающиеся под светом ламп. Гарри подумал, как было бы приятно прикоснуться к этой сухой холодной чешуйчатой коже. Он ходил по залу, присматриваясь к каждой змее и те, как ни странно, начинали проявлять интерес к нему. Даже змеи, что дремали, поднимали голову и внимательно смотрели на Гарри. Некоторые что-то шипели, и мальчику казалось, что он слышит шепот, похожий на человеческий, будто змеи что-то говорят ему.       Наконец-то Гарри остановился возле самой большой клетки. За стеклом лежал огромный пятнистый питон. Он свернулся у подножия куста массивными кольцами и дремал. Гарри как завороженный начал подходить ближе и ближе, пока не уперся ладонями в холодное стекло. Питон тоже начал движение, плавное и грациозное. Раскрутив несколько колец своего тела, он потянулся к Гарри. И вскоре его голова оказалась напротив головы мальчика, а красные глаза внимательно изучали ребенка. В террариуме было мало людей, и никто и не заметил такой оживленности змеи.        — Тебе, наверное, здесь одиноко? — Спросил Гарри. — Целыми днями сюда приходят идиоты, чтобы пялиться на тебя. Это невыносимо!       Питон с интересом изучал Гарри, а потом открыл пасть и тихо прошипел:        — Мы с тобой похожи, оба — невольники!       Гарри чуть не закричал от удивления.        — Ты умеешь говорить? — Тихо прошептал он.        — Нет! — Ответил Питон. — Это ты умеешь слушать! Редкая черта для теплокровных!        — Я могу тебе как-то помочь?        — Разорви оковы, владыка! — Ответил питон. — Разорви оковы и прими свое темное наследие, прими силу, что твоя по праву!       Гарри с удивлением смотрел на змею. Он не мог понять, сошел ли он с ума, или правда разговаривает с питоном? Разорвать оковы? Как он может освободить эту змею, если сам не свободен? Если он жертва вечных издевательств семейства Дурслей, для которых мальчик просто груша для физических и моральных пинков, а еще домашняя рабочая сила. А в награду пыльный чулан, обноски вещей Дадли и тарелка еды, да и та не до сыта. Злость, ярость и обида начали закипать в нем.        — Разрушься! — Тихо прошептал Гарри холодному стеклу. — Рухни! ИСЧЕЗНИ!       Все стекла в террариуме задрожали, сначала легко, потом все сильнее, а потом взорвались сотнями мелких осколков и посыпались вниз. Змеи начали выползать из своих клеток и спускаться на пол террариума. Сработала охранная сигнализация. Посетители завопили от ужаса и бросились к выходу.        — Спасибо. — Тихо прошипел питон. — Небольшая благодарность от меня.       Змея выползла из своей клетки и заскользила в сторону Дадли, который стоял бледный и вопил от ужаса. Питон не собирался нападать, но решил здорово напугать мальчика. Он несколько раз проскользнул мимо него, словно подбирая более выгодную позицию для атаки. И оставил Дадли в покое только тогда, когда тот с мокрыми штанами потерял сознание на руках у родителей, что пытались закрыть его от нападения. После этого питон заскользил к выходу из террариума.        — Так вот она какая, свобода! — Тихо прошептал Гарри.       Он стоял посреди террариума, на полу усыпанном осколками, у его ног извивались множество змей, что и не думали причинить мальчику какой-то вред. А в это время оглушительный писк сигнализации и мигание красной аварийной лампы делали картину происходящего еще более пугающей. Но Гарри чувствовал такую легкость, какой не чувствовал никогда. Он широко улыбался, а потом даже начал смеяться. Все громче и громче, и уже не мог остановиться. А когда пришел в себя, в террариуме были только Дурсли, охранники и полиция. Все смотрели на него с испугом, многие с отвращением. И только сейчас он понял, какие у него проблемы.       Дурсли не выгнали его из дома и не отдали в приют. Даже полиция довольно быстро отпустила его домой. В конце концов, как можно обвинить десятилетнего мальчика в том, что все сверхпрочные стекла в террариуме разлетелись вдребезги одновременно. Видимо, это была какая-то сейсмическая активность. Потом уже многие посетители вспоминали, что чувствовали какие-то толчки. Землетрясение все объясняло, хоть это было и крайне редкое явление для этих широт. Ну а ребенок так переволновался, оказавшись в кругу змей, что у него начался приступ истерического хохота, обычная защитная реакция. Но Дурсли все равно решили месяц подержать Гарри в запертом чулане, для профилактики подобных “случайностей”. Ну и пусть! Те эмоции, что Гарри испытал в террариуме, он запомнит навсегда. Чувство безграничной свободы! Оно несравнимо ни с чем!       Гарри лежал в кромешной тьме и чувствовал, как темнота словно окутывает его, так нежно, спокойно и уютно. Они с ней будто становились одним целым. Ктулху, Йог-Сотот и Азатот бегали по его телу, щекоча кожу лапками. С ними он не чувствовал себя одиноким. Гарри достал из своего тайника под половицей маленький аудиоплеер с проводными наушниками. Его сокровище. Если выпадала редкая свободная минута, когда он не сидел взаперти и не работал по дому, ребенок помогал некоторым соседям с их домашними делами за скромное финансовое вознаграждение. И недавно наконец-то смог купить себе этот плеер. Дурсли ему, конечно, не давали ни пени.       Мальчик включил плеер и мрачный глубокий дарк-эмбиент унес его в какие-то далекие космические пустоши, наполненные истинным лавкрафтовым хтоническим ужасом.        — Наше время еще придет! — Тихо прошептал Гарри, поймал одного из паучков и поцеловал его пушистые лапки.