***
Когда Селена была маленькой, башня пугала ее. Маленькой девочке было страшно оказаться запертой на верхнем этаже. Горничная приходит трижды в день, а в остальное время девушка оставалась одна наедине с множеством книг. Башня всегда больше походила на библиотеку, а посреди комнаты стоял огромный стол, напротив круглого окна в человеческий рост. Сев за стол Селена почувствовала странное уныние. Старый стол из цельного дуба даже не был выставлен в кабинет главы рода. В одном из старых ящиков среди клубов пыли лежал ржавый ключ. Он был очень тяжелым и на первый взгляд не подходил ни к одному из замков в поместье. Но он лежал в древней башне, подсказывая, что замок должен быть где-то рядом. Девушка встала из-за кресла и заинтересованно осмотрела этаж. Ее окружало множество книжных полок, хотя еще с тех пор, когда она была ребенком ей казался странным и неуместным старый гобелен рядом с кроватью. Селена встала напротив и снова осмотрела. Она знала сюжет этой картины: снисхождение Богини. Богиня Селена сходит к людям, ступая по лунной дорожке на глади моря. Девушка снова посмотрела на богиню, облаченную в тяжелые наряды. Ее стан был закован в корсет, что Селена находила смешным. «Неужели даже божество должно носить это?» Несколько обиженно она дернула гобелен и ослабшие за много лет крючки с визгом распались, отчего с клубнями пыли гобелен свалился вниз. Девушка закашлялась, дышать было нечем, но за ним оказалась старая дверь. Внезапно до комичного большой ключ перестал казаться странным, когда он идеально подошел к тяжелой двери. Она с большим трудом провернула его в замочной скважине и толкнула дверь. Перед ней оказалась маленькая пыльная комнатка. Стоял пьедестал со старой книгой. Страх и благоговение смешались в Селене. На дрожащих ногах она зашла внутрь и взяла книгу на руки. Старая обложка и кожаный ремешок с ржавой пряжкой оказались перед ней, отчего что-то внутри сжалось. «Неужели это та самая?» Обложка была пуста, на ней не было ничего. Девушка вышла из комнаты и положила старую книгу на стол. Ее руки оказались в пыли, а по следам было много грязи, но это было не важно. Дубовыми пальцами она едва-едва раскрыла книгу и в ужасе прочитала первую страницу: «Одиннадцатая копия библии.» — Даже в личной коллекции Папы хранится лишь двадцать третья копия… А более ранние считаются утерянными… Эта книга была сокровищем, которое могло перевернуть силы мира. Семья Гессер могла стать самой могущественной семьей при поддержке храма. Герцогство могло получить права на издание библии… С восторгом она распахнула книгу и стала вчитываться в нее.***
В ту тяжелую пору Богиня молила своего брата явить милость людям, но он лишь повернулся спиной к ней. «Если бы наш отец был более милостив, они бы были живы». — Жестоко ответил ей брат. Тогда в слезах от горя за людей она отсекла свои волосы, соткав из них облака, которые прятали землю от солнечных лучей. А слезы, лившиеся с неба стали дождем. Когда же люди стали в ее свете скорбеть по тем, кто не был спасен милостивой Селеной, то она рассекла свою руку и из своей крови и плоти создала книгу, наделяющую людей мудростью. «Богиня желала дать людям шанс начать сначала, даже если их жизнь свернула не в то русло». Мурашки пробежали по коже Селены. Мудрость дарованная богиней помогла ей спастись от смерти. Месяц светил на небе так ярко и славно, что девушка улыбнулась. — Богиня всегда наблюдает за нами. Девушка медленно подошла к окну и приложила руку к старому стеклу. Ей никогда не было грустно, пока на небе светила луна. «Ведь ты названа в честь богини», — Всегда говорила Матушка. Селена заснула на диванчике около окна, наблюдая за месяцем до самого рассвета.***
Через неделю Селена смогла покинуть башню. Она в первую очередь залезла в ванну и наслаждалась массажем от горничных. После по расписанию она зашла в кабинет отца. Он изменился за последние несколько лет. Больше не пил, а когда работал надевал очки. Седина выступила на висках, а морщины заполнили лоб. Годы алкоголизма делали свое дело, отчего даже Герцог постарел на много лет вперед. Селена села перед его рабочим местом. Отец долго не поднимал голову, работая над документами, отчего легкая зевота пробрала девушку. — Пока ты была в заключении неизвестные убили герцогиню Эртель. Ее жених обвиняет в этом тебя, — Он сказал это сухо, словно бы информация не стоила внимания дочери, — Я заявил, что ты не присутствовала на балу из-за наказания, но мне пришлось сказать, что обострилась твоя душевная болезнь из-за непринятия смерти матушки. Пока ведется расследование тебе стоит быть в нашей курортной вилле. Селена осела в кресле. Шок накалился внутри нее, а руки затряслись. Кто мог желать смерти Изабелле Эртель? Эта девушка не была любима Селеной, но она действительно уважала ее как свою главную соперницу. «Маркиз говорил о ее смерти. Он говорил, что ее убили и подозрения пали на меня. Но сейчас меня даже не было рядом». — Отец, могу ли я присутствовать на прощании? — Ее голос дрожал, а пальцы нервно перебирали платье, отчего дорогая и нежная ткань мялась, — Мы не были подругами, но и врагом я ее тоже не считала. Мужчина посмотрел на нее. Он зажмурил глаза, отчего морщинки сильнее поплелись по его лицу. — Нет, Селена. Герцог Эртель предупредил, что не желает тебя видеть на похоронах. Что-то внутри девушки лопнуло. Сожаление переполнило, тяжелая и пустая грусть переполнили ее, отступила даже ярость. — В башне я нашла одиннадцатую копию священного писания. Можем ли мы передать им ее? Или хотя бы копию? — Селена взмолилась перед отцом, ее глаза наполненные грустью и жалостью были его главной слабостью, — Мне бы хотелось, чтобы прощание с Изабеллой проходило согласно самому точному толкованию слова божьего. Отец смотрел на нее, словно перед ним сидела та двенадцатилетняя девочка, которую он, едва протрезвев, вез на выданье. За эти годы Селена поменялась, отчего ее лицо принимало суровый вид чаще, чем нежную улыбку, но сейчас, когда сожаление так сильно наполнило девушку, что отказать в просьбе было невозможно. Если его согласие могло вернуть ему дочь, то он бы согласился на это. — Конечно, делай так, как считаешь нужным, доченька. Селена улыбнулась, но так горько, что отцу не стало легче. Этот поступок не отменял прошлых грехов.***
Когда о существовании более раннего священного писания узнал свет, то общественность всколыхнулась. Кто-то начал требовать издавать более точное священное писание, что значило требование передать права на издательство обладателю книги. Кто-то требовал передать книгу уже существующему издателю. Но Селена не планировала вершить религиозный переворот, отчего она лишь подарила книгу Герцогу Эртель, в надежде, что он узнает из нее что-то, что помогло бы ему справиться со скорбью. Карета медленно ехала вперед, пока деревья проносились перед глазами Селены. Вдруг, кучер остановился, и девушка со страхом выглянула из окна. — Госпожа, у нас сломалась карета и вам придется подождать несколько часов, прежде чем мы сможем ее починить, простите. «Черт», — Селена выругалась про себя. Внешне она лишь оставалась невозмутимой, понизив голос, — Как вы могли не проверить экипаж перед отъездом?! Неужели фамилия Гессер для каждого из вас это пустой звук? Подчиненные сжались, от голоса хозяйки. — Каждый из вас будет уволен без рекомендательного письма, когда мы приедем в поместье. Если вы попробуете оставить меня сейчас, ваше жалование не будет выплачено. Слуги понуро продолжили свою работу, пока Селена закрыла глаза и откинула голову. Она устала трястись в карете, девушка хотела скорее приехать и лечь в теплую ванну. Дверца экипажа приоткрылась так тихо, что даже тонкий слух Селены не заметил этого. Рыцарь помогал кучеру чинить карету, отчего его внимание было ослаблено по отношению к экипажу, особенно в глухом лесу. Ведь ничего не могло произойти, верно? Мужские руки сжали тонкую шею, отчего девушка резко проснулась. Она попыталась забить ногами, но опытный наемник пресек все попытки, сильнее прижимая жертву к сидению. Она могла кряхтеть, даже толика воздуха не поступала к ней, а слуги так усердно работали, что слышали лишь стук молотка. Все складывалось так удачно. Худощавый мужчина мерзко улыбнулся, но лишь глазами, когда его рот оставался закрыт. Он наклонился к ней и прошептал, улыбаясь: — Заказчик хотел, чтобы ты знала за что умерла. — Селена в ужасе видела лишь его желтые глаза и морщинистое лицо старого наемника. Возможно, это было его самое последнее и самое дорогое дело в жизни, — Не стоило вякать о найденной книжке. Стоило похоронить с собой, — Сознание улетучивалось, как кислород. Селена не нашла в себе сил сопротивляться, ее тонкие руки ослабели настолько, что девушка не смогла и пошевелить пальцами. — Нельзя переходить дорогу Графу Дефур. Сознание померкло. В этот день у Селены Гессер закончился воздух.