В поисках вечной красоты

      - Дай мне его сожрать       - Тише Наг! Не надо никого есть!       - Но этот брюзга меня достал       - Не подставляй меня!       - Вы что-то сказали? – раздался голос владельца заведения.       Меропа дернула сумку, в которой спрятался Наг. Удивительно, как этот огромный змей поместился туда. Хотя он умудрялся помещаться и в «более мелких пространствах».       - Нет-нет, ничего – покачала она головой и, попрощавшись, поспешила выйти из магазинчика. Все что нужно было узнать, она узнала. Ее цель уволилась еще только вчера и судя по тому, что известно владельцу, проживала та женщина в квартирке, недалеко от своей работы.       - Дело затягивается, - озвучила Меропа свои мысли. – Анжелус будет недоволен.       - Он всегда недоволен – пробурчал Наг.       Меропа пропустила замечание мимо ушей.       Три года она уже нелегально работает на Анжелуса Флетчера – мага, с сомнительной репутацией.       Ее работа заключается в том, чтобы выполнять различные заказы, которые… ну скажем так, не очень хорошие. Например, подкинуть кому-нибудь проклятую вещь, в частности маглам. Или наслать проклятие на дом, или квартиру. Извлекать воспоминания, путать эти воспоминания… доводить человека до безумия. Или распутывать дела, которые по каким-то причинам, заметает Министерство Магии. Вот и в этот раз ей достался заказ, где нужно добыть и распутать искаженные воспоминания у конкретного человека, который что-то такое видел, но Министерство все подчистило.       - Ой! Извините, пожалуйста! – изумленно воскликнул какой-то мужчина, случайно в нее врезавшись.       - Ничего страшного – бросила Меропа и быстро удалилась.       Благодаря особым чарам прохожие маглы совершенно не обращают на нее внимания. Вот и тот магл, с которым она провела не очень приятный диалог в магазине, уже совершенно забыл, что разговор вообще состоялся.       Проходя мимо витрин с зеркальными окнами, она автоматически отвернулась от своего отражения. Жидкие волосы, грубые черты лица и глаза, которые косят в разные стороны. Ее внешность была весьма запоминающейся, хоть и безобразной, поэтому приходилось накладывать чары. А ведь Меропа задалась целью, что станет красивой. Что ж… за все это время она продвинулась где-то на один процент точно: перестала быть ходячим скелетом и немного поправилась, а также и то, что ведьмой она стала более опытной чем была раньше.       Прошло уже пять лет, как родился малыш Том и Меропа за это время сменила бесчисленное количество низкооплачиваемых рабочих мест (пока не встретилась с Анжелусом) да и жилье у них часто менялось. К сожалению, у безграмотной сквибки, как она, которая с трудом писала, читала по слогам, а считала по пальцам, было мало шансов найти нормальную работу. А о построении карьеры и речи быть не могло.       Сквибами называли тех волшебников, которые по какой-то причине были лишены магических способностей. Они не творили магию, не учились в школах чародейства и волшебства. Иными словами: «неучи». Нет им нигде места. Для их волшебного мира они более чем бесполезны, для магловского мира слишком чудаковаты. Она так и не получила письмо из Хогвартса. Но и ее брат тоже там не обучался. Их обоих учил Марволо Мракс, их отец, считая, что Хогвартс превратился в «вонючую свалку грязнокровок».       - Мои дети, чистокровные волшебники из древнейшего рода, не будут находиться под одной крышей с этими грязными крысами! – плевался и шипел он на змеином языке – прямом доказательстве того, что они все потомки Слизерина.       Дело в том, что волшебниками по какой-то неведомой причине, могли становится и маглы тоже… или «грязнокровки», как любил их называть отец. Кто-то считал, что это как раз-таки из-за сквибов, которых среди маглов полно. Но в любом случае, это очень странная и удивительная аномалия. Интересно, какого было маглом узнать, что их обычный ребенок оказывается волшебником! И из маглов получались очень достойные и талантливые колдуны, что очень не нравилось Марволо.       Меропе же, чистокровной волшебнице на минуточку, магия давалась очень тяжело и поначалу она вообще никаких способностей не проявляла, в отличие от брата. За что отец обозвал ее сквибом, кем она, на самом деле, не являлась, как выяснилось позже. Но Меропа все равно продолжала верить в то, что она бесполезная сквибка. Особенное после того, как Том Старший бросил ее. Она впала в глубочайшую депрессию и полностью отказалась от магии до тех пор, пока не родился Том Младший.       Всю беременность, Меропа скиталась по грязным улицам Лондона став самой настоящей бродяжкой, только теперь уже без магии. Том оставил ее без всяких средств к существованию, пожелав ей на прощание сгинуть в аду. Ей пришлось продать все, что у нее тогда было. Даже медальон Салазара Слизерина, за который она получила всего 10 галлеонов. Наг с Нагайной были в ужасе и предложили оторвать мошеннику голову, но она приказала им не вмешиваться. Это был один из немногих моментов, когда Меропа с ними вообще говорила и даже давала им приказы. Ведь змеинный язык тоже показывал явную принадлежность ее к волшебному миру, а она решила полностью разорвать все связи и отречься от магии.       Меропа упорно игнорировала присутствие двух змей, которые ползли за ней по пятам. Отвергала их помощь, когда они ее предлагали, на что гордые змеи перестали помогать, но не перестали ее преследовать. Меропа разломала свою волшебную палочку пополам и выбросила в реку. Какие-то магические вещи, как ингредиенты для зелий, книгу и котел она продала, а что-то обменяла на буханку хлеба. Том ее ненавидел за колдовство, уродство и пожелал ей сгинуть, что она с охотой принялась выполнять. Даже ребенок не удержал мужа, как она напрасно надеялась.       Их ребенок. Мальчик. Плод их фальшивой любви. Как она тогда думала, мариновавшись в депрессии, он оказался таким же бесполезным, как и его никчемная мать, хотя еще даже не родился. Однако, в этом можно не сомневаться, родится он жалким уродом и проживет свою печальную никому не нужную жизнь очередного неизвестного сквиба. Потом умрет где-нибудь в трущобах и его разлагающийся труп растащат собаки и крысы, если его, конечно никто не похоронит.       Да, таковы были ее тяжелые мысли и, наверное, следовало бы перестать себя мучать и сброситься в реку с моста. Но Меропа отчаянно хотела родить этого ребенка, несмотря ни на что. Чтобы хотя бы один Том Реддл был в этом мире, для которого она будет что-то значить. Эгоистично? О, несомненно!       - Зачем так убиваться ради какого-то магла? – прошипела как-то раз Нагайна.       - Она же любила его всем сердцем! – возразил Наг.       - Пора бы уже разлюбить!       - Невозможно!       Меропа лежала на ступеньках какого-то здания, скрючившись в лохмотьях от холода и обнимая живот. Взгляд ее был пустым и отрешенным. Маглы, проходящие мимо, по какой-то причине не видели двух огромных змей, ползающих вокруг беременной оборванки.       - Я не знаю, что такое любовь… - отрешенно прошептала она, не совсем понимая какой язык использует.       Да и откуда ей знать?       Всю жизнь отец и брат считали ее настоящим отребьем, единственную ценность которой было то, что она могла родить им наследника. Как только ребенок дойдет до нужного возраста, когда не будет сильно нуждаться в матери, отец обещал ее убить за бесполезность. Как поступил с их Морфином матерью. Потом бы закопал либо в лесу, либо прямо во дворике их дома, это уже смотря по настроению. Или может ей повезло бы и ее бы оставили в живых, ведь она умеет готовить. Хоть какая-то от нее польза была, помимо воспроизведения чистокровного потомства.       Марволо Мракс свято верил в то, что они остались единственными магами с чистейшей кровью на всем белом свете. И они ни в коем случае не свяжут свои узы с другими чистокровными волшебниками, ведь в чистоте крови тех можно усомниться. По любому у этих самодуров где-то найдется какая-нибудь грязнокровка, которая уже осквернила весь род. Поэтому его дети были предназначены друг другу еще с пеленок и он никак не вмешивался в то, что Морфин с детства насиловал родную сестру. Наоборот, поощрял действия сына.       Меропа смирилась со своей участью, с тех пор как отец прямым текстом указал ей ее место. Он привел дочь в их бедный садик, когда ей было шесть лет и указал на свежую могилу, где лежала их мама.       - Видишь? Вот это твое будущее! Будь умницей и тогда я позволю тебе жить дольше, чем твоя сука мать, поняла?! – прошипел он на змеином языке.       Девочка шмыгнула и закивала головой.       - Я тебя не слышу!       - Да, папа…       Шлеп! Удар по лицу был настолько сильным, отчего Меропа упала на колени.       - Как смеешь ты, разговаривать со мной на языке этих негодных?! Наш язык – это язык самого Салазара Слизерина! Повелителя Змей! Чтобы больше я такого от тебя не слышал!!!       - Хорошо папа… я поняла…       Так было до тех пор, пока она не подружилась с Нагом и Нагайной и не повстречала Тома Реддла. Нет, отношение отца и брата к ней не изменилось, но зато она впервые почувствовала свою значимость и узнала, что такое любовь... ей тогда казалось, что это была именно любовь.       Нага она спасла от брата, который собирался его убить, а потом прикрепить к двери, или к стене. Змей успел скрыться в кустах и словно испарился. Морфину выходка сестры, мягко говоря, не понравилась и он, в отместку, избивал и насиловал ее часами, пока она окончательно не потеряла сознание, и он не бросил ее лежать на грязной земле.       У нее болело и ныло все тело. В такие тяжелые моменты она хотела уснуть и больше не просыпаться. Меропа не жалела, что спасла несчастного змея, ведь брат все равно бы нашел причину, чтобы ее унизить. Иногда Морфин упивался ее страданиями, а иногда все происходило быстро. Но больно было всегда.       Долго она лежала в тот вечер. Обычно, если она не возвращалась, то приходил брат и тащил ее за волосы домой. Иногда приходил отец и начинал ее пинать, как будто страданий было недостаточно.       - Чего ты тут разлеглась, дрянь! Вставай! Немедленно вставай! Я жрать хочу! – бушевал он. И Меропа вставала. С большим трудом вставала и ковыляла на непослушных ногах домой, чтобы приготовить отцу и брату ужин.       В этот раз, их обоих опередил спасенный ею змей. Он медленно приполз и начал обвивать ее измученное тело. Змей словно гладил и благодарил за спасение. Что-то там шипел, но Меропа была не в состоянии различать слова. Затем он неожиданно устроился в ее промежности и заполз внутрь. О, она бы удивилась, если бы у нее были силы удивляться. Конечно же, это было мерзкое зрелище далеко не для слабонервных и если бы мимо проходил какой-нибудь зевака, то его бы точно стошнило от увиденного.       Внезапно, боль начала стихать и вместо нее пришло какое-то расслабление, словно змей залечил раны своим вмешательством. Раны он не залечил, как позже выяснилось, но зато забрал страдания.       Так они подружились с Нагом. Он предложил как-то Меропе поселиться в ее теле и устроить Морфину неприятный сюрприз, но она отказалась. Неизвестно еще как отреагирует отец, а ведь ей нужно было еще родить от Морфина чистокровного волшебника. Тем более в этот раз, Нага точно могли прикончить и она бы не смогла спасти его.       Наг позже познакомил ее со своей названной сестрой Нагайной, которая была больше его в два раза и более… рассудительной что ли? Они жили давно в этом мире, но никогда не говорили сколько им лет. Сами уже не знали и неизвестно кто раньше из них вылупился: Наг или Нагайна. Но благодаря такому знакомству Меропа стала менее забитой и проявила больший интерес к окружающему миру, который оказался гораздо шире их убогой хижины.       Наг с Нагайной стали ее небольшим секретом от отца и брата. Хоть Марволо и поощрял любое взаимодействие со змеями, но исключал привязанность.       - Они наши слуги и рабы! Не друзья!       С рабами можно обращаться как угодно. Например, убивать их ради забавы и потом прибивать ко входной двери.       Но Меропа никогда не считала своих чешуйчатых знакомых слугами, хоть они и выполняли все то, что она им говорила. В то время, приказала она им только раз: не попадаться на глаза Морфина и Марволо. И это действительно можно было назвать твердым приказом. Все остальное было лишь робкими просьбами.       Однако, после того как брата с отцом забрали в Азкабан – тюрьму для волшебников, она словно ощутила второе дыхание. Над ней больше никто не издевался и ее магические способности раскрылись настолько, насколько могли в тот период. Выходит, не такая уж она и «безнадежная дрянь», способная только рожать. И ведь родила-то она вовсе не урода, как ей думалось всю беременность.       Том Младший словно вобрал в себя все самое лучшее от обоих родителей: привлекательную внешность отца и магию матери. Да и вообще оказался очень способным мальчиком.       Он не плакал, как все обычные дети, быстро всему учился. Был спокоен и рассудителен для ребенка. Ему еще не было годика, он уже пошел ножками, а потом уже вовсю бегал! Разговаривать фразами начал в два годика, тогда же научился держать ложку, причем так, словно это была волшебная палочка. У него, к тому же, были такие умные и любопытные глаза, словно он хотел узнать все тайны этого мира. Быстро научился читать, потом писать, хоть и печатными буквами, а затем и считать. Сначала по пальчикам, как и его мама, а потом уже в уме.       Меропа, хоть и была тугодумкой-затворницей, прожившей большую часть жизни в хижине, но отмечала, что ее сын мало того, что отличается от других детей, так еще и во всем их превосходит. Глядя на сына, она всячески убеждалась, что их связь с Томом Старшим не была ошибкой. Ведь они породили такое Чудо! Вдобавок ко всему, магия в сыне била фонтаном. Он мог в какой-то момент взлететь, начать бегать по стенам, двигать предметы силой мысли… а также мог причинить боль обидчикам его и его матери. Иногда он что-то случайно поджигал, а потом быстро тушил. К нему иногда даже приползали змейки, с которыми он играл охотнее, чем с другими детьми.       Марволо Мракс пришел бы от него в дикий восторг, если бы не магловская кровь.       Меропа рассудила, что к отцу она не вернется… во всяком случае в ближайшем будущем. Да и не знала она где находится ее дом, честно говоря, и это была первая причина. Вторая причина, конечно же заключалась в том же отце, который вряд ли примет блудную дочь назад да еще с ребенком от грязнокровки. Может быть она и отделается побоями… в худшем случае заклятие Круциатус, настоящая магическая пытка, лишит ее рассудка, ведь отец будет пытать ее долго. Но вот малыш Том встречу с дедом точно не переживет.       Ну и самая главная причина – в ее муже, который, несомненно, вернулся домой.       Меропа не могла пойти к нему. Не сейчас.       В данный момент для их встречи она слишком слаба ментально и попросту не перенесет взгляда Тома, полного ненависти и презрения, который чуть не довел ее до могилы. Тем более, она все еще дурнушка.       - Мамочка, а почему у меня нет папы? – как-то раз спросил ее малыш Том, используя змеиный язык, когда ему было четыре года. На этом языке он научился говорить гораздо раньше, чем на человеческом. Ведь все то время, когда Меропа работала не покладая рук, чтобы их прокормить, за Томом ухаживала Нагайна, принимавшая облик тех или иных людей.       - Конечно же у тебя есть папа, Томми – ответила женщина. Они сидели в маленькой кухне и она пыталась покормить его из ложечки кашей. Том вырывался, изъявляя желание съесть кашу самостоятельно.       - А где он? – мальчик смотрел на нее большими черными глазами с длинными ресницами, так похожими на мужа. Меропа опустила взгляд.       - Мамочка, ты плачешь? – спросил вдруг Том, отчего женщина вздрогнула и вытерла покатившиеся слезы. Ну не могла она объяснить ребенку, что папа не хочет даже знать их.       Придет время, когда ей нужно будет ответить на все вопросы сына, а пока что приходилось отмалчиваться. Нагу и Нагайне она строго-настрого запретила касаться больной темы при нем. Незачем ему знать. Пока что.       - Папа ушел, но он вернется, Томми – потрепала она его волосы.       - А когда он вернется? – с любопытством поинтересовался он.       - Скоро… кушай сынок, а то остынет. – Меропа сдалась и позволила сыну самому орудовать ложкой, но он похоже позабыл о каше.       - А он тоже был волшебником?       После небольшой паузы Меропа грустно ответила:       - Он был замечательным человеком.