Домик

      Все пошло не по плану в тот самый момент, когда Тэхен получил сообщение от Намджуна, в котором говорилось о том, что его любимый макнэ, решивший провести несколько дней раздельно и все свободное время уделить Баму, сейчас проводит трансляцию на Виверсе, общаясь с Арми и демонстрируя свои несравненно охуенные вокальные данные. Ким как раз погружался в царство Морфея, но, по-видимому, не судьба. Звезды не сошлись или вселенная решила напомнить о себе — хрен его знает, но имеем то, что имеем.       То, что утром они получат выговор или штраф — не новость, за такое самовольничество — ожидаемо, но Тэхену просто хотелось выспаться, а не пожинать плоды.       Вообще, изначально Тэ вместе с Гуком планировали отвезти Бама на обследование, узнать о состоянии здоровья четвероногого друга было первоочередной задачей в списке дел предстоящего дня, но Чонгук…       Этот непоседливый макнэ, уничтожив несколько бокальчиков пенного, решил порадовать Арми своим присутствием после долгого отсутствия. И это «Тук тук» стало той самой точкой невозврата. Уж пищи для новых артов и фанфиков ныне ой как предостаточно. И это, мать его, тот самый момент, когда простые эдиты становятся реальностью, о чем многие даже и мечтать не смели.       Приняв на себя первый удар и выслушав по телефону тираду от начальства по поводу и без, Ким пытался дозвониться до младшего, но тот не брал трубку, что ожидаемо. Поэтому быстро закончив с утренней рутиной, Тэ выдвигается в сторону апартаментов, в которых ему предстояло найти тушку Гука, и чем быстрее, тем лучше. Начальство требовало прибыть на ковер для дальнейшего разбирательства.

***

      Жилище встретило Тэхена подозрительной тишиной, что казалось крайне странным, если в апартаментах находился неусидчивый, энергичный и крайне любвеобильный Бам, который постоянно стремился покрутиться у ног, лизнуть руку, проявить повышенное внимание к Киму. Но в этот раз навстречу ему не вышел ни Бам, ни сам Гук.       Стоило Тэ оказаться в одной из комнат, как глазам его предстала потрясающая картина, которую он тут же решил запечатлеть в памяти своего телефона, сделав быстренько несколько снимков.       Бам, уставший за бессонную и шумную ночь, сладко посапывал на диване, развалившись по всей мягкой поверхности, даже слюну пустил на ткань обивки. Сам же Чон спал в домике своего четвероногого питомца, о чем упоминал на трансляции, одни ноги и часть аппетитной задницы, обтянутой черной тканью штанов, торчали из него.       — Гук-а, — потрепав Бама за ухом, тем самым давая понять, что пора бы проснуться, Ким направился к его спящему хозяину.       Присев рядом с домиком Бама, Тэхен опустил свою ладонь на округлую гуковскую половинку и с огромным удовольствием потискал ее, но это не возымело никакого эффекта — Чон все так же крепко спал. После такого времяпрепровождения разбудить макнэ было довольно-таки сложной задачей, но Ким тоже не пальцем деланный.       Бам в свою очередь времени зря не терял и сейчас вылизывал руку Гука, бодая ее носом, пытаясь тем самым поднять своего непутевого отца, что имел совесть налакаться пенного и уснуть в его домике, из-за чего самому собакену пришлось смириться с этим и перебраться на мягкий диван, но он не против.       — Вставай, Гук-а, — Ким вытягивает младшего за ноги из домика, благодаря чему футболка последнего задирается выше, являя Киму на обозрение спину младшего, на которую тут же ложатся теплые ладони хена, начиная ее аккуратно массировать, поднимаясь выше, тем самым задирая несчастную футболку до самой шеи, и опускаясь губами к лопаткам.       — Хен, — в горле макнэ сейчас расположилась самая что ни на есть пустыня Сахара, не меньше, голос его хриплый и до ужаса сонный, от которого Тэ ведет как школьника, страдающего сперматоксикозом.       Ким продолжает покрывать спину младшего поцелуями-бабочками, не задерживаясь надолго на одном месте, губы его порхают от лопаток к шее, а после — к пояснице, широкими ладонями поглаживая бока, опускаясь к ягодицам и усердно наминая их. Не сдерживаясь, сильнее сжимает их. Вероятно, останется парочка синяков, но так даже лучше, Ким любит, когда на Гуке есть его следы. И раз нет возможности оставить несколько ярких отметин на шее или ключицах, он восполняет свое желание метить синяками на ягодицах, а мелкий и не против, ему нравится.       — Поднимайся, Гук, начальство требует нас, — устало говорит Ким, приподнимаясь с Чона и помогая тому принять вертикальное положение.       — А как же ответственность, которую ты обещал взять?       — Я очень ответственный, ты знаешь...       Тэ тянет ничего не понимающего макнэшу в ванную, а тот, до конца не проснувшись и не придя в себя, идет за ним послушной собачонкой и так же смиренно не препятствует тому, что Ким начинает раздевать его, не брезгуя пользоваться податливостью младшего, лапает голую задницу, поглаживает грудь и пощипывает уже красноречиво торчащие бусины сосков, наслаждаясь томными вздохами младшего.       — Заползай, — старший помогает Гуку залезть в душ, после чего включает холодную воду, чтобы малой взбодрился как следует.       Не ожидавший такой подставы от своего обожаемого хена, Гук взвизгивает и моментально выскакивает из кабинки, пытаясь выловить изворотливого хена и восстановить справедливость, а так как тело макнэ еще не полностью поддается контролю, у него это не выходит от слова совсем, но он не перестает пытаться. Тем не менее, коварный кафель имеет свойство становиться скользким и опасным для здоровья препятствием, а младший — мокрый от самой макушки до самых кончиков пальцев ног: становилось лишь вопросом времени, когда же кто-то из них поскользнется и как откровенно хуевый фигурист покатится в стену, сбивая на пути второго.       Теперь же Тэхен сидит задницей на кафеле, упираясь лопатками в дверь, и потирает ушибленный затылок. И задницу бы тоже потереть не помешало, но поза не совсем для этого подходящая, да и если ее будет натирать ладонь Гука, по крайней мере, ощущения в разы приятнее. Чонгук же, тяжело дыша после краткосрочного марафона, а после гимнастических, акробатических трюков, увы, не на манеже, а на кафеле, уткнулся лбом в грудь старшего, пытаясь сдержать рвотные позывы, ибо такая себе идея была — активничать после хорошей пьянки.       — Все нормально? — видя, как макнэ притих, интересуется Ким, поглаживая его по мокрой голове, массируя затылок.       — Вполне, жить буду.       — Куда ж ты денешься, — Тэ целует Гука в макушку, а после командует. — В душ.       Капли воды сейчас стекали с густой шевелюры, после скатывались по мощной груди и, прочерчивая влажными дорожками рельефный пресс, терялись в районе паха, куда Тэ старался не опускать взгляд, зная, что точно не сможет удержать себя и свои желания в узде, но он слишком слаб перед младшим, поэтому уже спустя мгновение прижимается к мускулистой спине, торопливыми движениями пальцев пытаясь расправиться с непослушными пуговицами своей уже промокшей рубашки. От нетерпения пальцы совершенно не слушаются, отчего старший начинает психовать, покусывая чувствительную шею Гука, стараясь при этом не оставлять видимых следов, ибо получить от начальства еще и за это не хочется совершенно.       — Хен, — только и успел прошептать Гук как его настойчиво повернули к себе лицом и ворвались в рот голодным поцелуем, сразу же принимаясь глубоко вылизывать полость рта, пропихивая свой язык глубже.       — С ума меня сводишь, — оторвавшись от покрасневших губ Чона, шепчет Ким, смотря в оленьи глаза напротив, подернутые пеленой похоти, одним взглядом заставляя поверить в правдивость слов, — пока ночью смотрел твой Лайв, думал, не сдержусь и приеду к тебе.       И снова впивается в желанные губы, которые с такой же жадностью сейчас отвечают старшему, пока руки Гука помогают Тэхену избавиться от одежды, сдергивая мокрую рубашку с плеч, далее расправляясь с пуговицей и ширинкой брюк, за шлевки одним движением стягивая их на уровень щиколоток, тем самым оказываясь на коленях перед старшим, чем тот пользуется, вплетая свои длинные пальцы в волосы макнэ и направляя его голову к своему паху, явно давая понять, чего от него хотят. И кто такой Гук, чтобы отказываться?       Влажная пунцовая головка тут же оказывается во власти податливой полости рта Гука, язык проходится по ней круговыми умелыми движениями, чего уж строить из себя невинного девственника, когда это не так, ведь делать минет своему любимому хену Чонгук очень любит и никогда не отказывает ему в подобных просьбах, за что получает не меньше любви и ласки от старшего.       Прикрыв глаза, младший пытается взять глубже, но Тэ останавливает его, не позволяя увлечься: время и ситуация сейчас не совсем подходящие для горлового, Гук должен это понимать, поэтому рукой начинает помогать себе. Тэ не выдерживает этой картины, как это обычно и случается, когда они занимаются подобными непотребствами, поэтому, оттянув голову Гука за волосы от своего паха, поднимает его, сразу же разворачивая мелкого спиной и прижимая к прохладной стене своим телом, потираясь членом между упругих ягодиц.       — Хочу тебя, — шепчет старший на ухо Гуку, одной рукой поглаживая его грудь, особое внимание уделяя бусинкам сосков, второй же гуляя по кубикам пресса, медленно спускаясь к чонгукову члену, обхватывая его своей ладонью и начиная неторопливо надрачивать, отчего Чон, глухо простонав, откидывает голову на плечо старшего, самостоятельно то толкаясь в руку Кима, то выпячивая задницу и потираясь ею о тэхенов член, — но так как мы спешим…       — Тэ — срывается с искусанных и припухших губ макнэ, когда член старшего в очередной раз скользит между ягодиц, упираясь в узкую дырочку, слегка надавливая на нее, после чего слышится нетерпеливый рык старшего.       В который раз разворачивая разомлевшее тельце макнэ к себе лицом и обхватывая их члены одной рукой, принимаясь быстро надрачивать, покрывая поцелуями искаженное наслаждением любимое лицо Чона, получая даже от таких простых действий и ласки неописуемое удовольствие.       — Я сейчас, Куки, — Ким прикусывает нижнюю губу Чонгука, слегка ее оттягивая, тяжело дыша и содрогаясь всем телом, пачкая свою руку и член младшего своим семенем.       Младшему же хватает всего нескольких движений по скользкому от спермы старшего члену, чтобы излиться следом, в отместку прикусывая язык Кима, что в этот момент как раз снова исследовал гуков рот.       — И кто там тебе жениться предлагал? Имею в виду, на трансляции, ты еще ответил, что не так прост, как все думают? — Спустя пару минут интересуется старший, смывая следы совместного преступления со своего тела.       — Хен, неужели ревнуешь? — Не скрывая счастливой улыбки, интересуется Гук.       — Было бы к кому, — и даже не пытается скрыть усмешки. — Ты уже занят. Мной. А вообще, к тебе просто нужен особый подход.       — А лучше несколько подходов.       — Прими душ, я пока Бама покормлю. — Ким спешит покинуть ванную от греха подальше, Гук тот еще кролик, а Тэ уже старенький, и вообще они спешат, вибрирующий телефон Кима, лежащий сейчас на диване, об этом не дает забыть ни на мгновение.       А голодный ребенок сидел под дверью в ванную и смиренно ждал, когда же кто-нибудь из непутевых родителей соизволит его, наконец, покормить.