Забота

      Дорога из кабинета Шан Цинхуа до его и Мобэй-цзюня покоев была короткой, занимала считанные секунды, чтобы не тратить драгоценное время на перемещение по дворцу. Шаг туда, шаг сюда. Мобэй-цзюнь и вовсе не утруждал себя ходьбой, спокойно перемещаясь в небольшое помещение, чтобы вытащить заработавшегося Шан Цинхуа из-за стола и потащить есть или спать, а иногда и вовсе просто переместить за менее захламлённый стол в выше упомянутых покоях. Шан Цинхуа перемещаться в пространстве не умел, так что знал дорогу лучше, чем свое отражение в зеркале. Двадцать семь шагов, на одиннадцатом шаге надо чуть завернуть направо, ручки дверей начинаются ровно на уровне таза, на плитке в трех шагах от покоев трещинки вьются паутиной. Сейчас, когда из-за еле сдерживаемых слез дорогу было не разобрать, Шан Цинхуа радовался, что так часто преодолевал этот путь, иначе он бы просто не дошел с бессознательно висящим на плече Мобэй-цзюнем. В панике потерялся бы в одном единственном, чуть изгибающимся, длинном коридоре, а так ноги сами несли его, в голове лишь шел бессознательный счетчик шагов.       Весь в изорванной одежде, Мобэй-цзюнь появился перед Шан Цинхуа меньше минуты назад, пару раз моргнул и стал заваливаться на пол. Если бы не привыкший за долгие годы вскакивать и бежать куда велено, Шан Цинхуа точно бы не смог поймать Мобэй-цзюня, избавляя его голову от неприятной встречи. Он как смог перехватил его тело, абсолютно не понимая, что происходит. Спокойствие вытеснила так давно не появлявшаяся паника и безумный страх. Запах крови был слабым, его вытеснял мороз, но одно осознание что это была не чья-то кровь, а кровь Мобэй-цзюня, выкручивало чувства Шан Цинхуа достаточно сильно, чтобы его начало мутить. На дрожащих ногах он тащил его к ближайшей кровати, пытаясь успокоиться и осознать, что делать дальше.       У демонов не принято показывать слабость. Слабость — это причина, по которой ты теряешь уважение и статус. Именно поэтому в замке не было лекарей и именно сейчас этот так давно написанный факт выводил из себя Шан Цинхуа. Приходилось злиться на самого себя и эта злость умудрилась подавить просящиеся наружу слезы. Остается лишь вытряхивать всё из своих личных запасов и надеяться, что на демоне достаточно эффективно подействуют лекарства, созданные для людей. В конце концов, они не так сильно отличались друг от друга.       Шан Цинхуа со всей аккуратностью, на которую только были способны его трясущиеся руки, уложил Мобэй-цзюня на кровать, но все равно вызвал у того болезненный стон. Губы его скривились, нос сморщился, задышал он чаще прежнего и как-то рвано. Мозг у Шан Цинхуа работал как дешевенький процессор, что заставляют обрабатывать сразу с пол сотни вопросов, параллельно нагружая побочными задачами по этим самым вопросам. Первым делом он решил стянуть с Мобэй-цзюня остатки одежды и удобнее расположить того на кровати. Осознав масштабы проблем, практически выбежал из комнаты, крикнул тени, проходящей вдалеке, чтобы ему принесли воду, полотенца и бинты. Тень в ответ кивнула, быстро скрылась из виду, выполняя приказ. Шан Цинхуа бросился обратно, присел рядом с Мобэй-цзюнем, приложил руку к рассечённой щеке, из которой не переставала течь кровь, и стал на пробу посылать в его тело слабые потоки ци. Мешать разную по происхождению энергию - огромный риск. Возможно, неоправданный. Но смотреть, как из скулы не останавливаясь стекает вязкая кровь, как белая кожа приобретает болезненный серый оттенок, он просто не мог. Без действий, без неоправданного риска, который может помочь. В конце концов, они привыкли друг к другу и их тела тоже.       — Работает, — одними губами прошептал Шан Цинхуа, замечая, как кровь начинает останавливаться.       Едва ли прошла минута, как раздался осторожный стук в дверь. Он крикнул, чтобы все оставили за ширмой, стоящей у входа, огораживая комнату от взглядов, вошедших в неё. Дверь открылась, суетливые шаги нескольких пар ног, стук деревянных ведер о пол, скольжение стекла о дерево и едва уловимый шорох ткани. Шан Цинхуа практически не дышал, старался вслушаться в замедлившиеся дыхание, следя за любыми переменами в Мобэй-цзюне.       — Вам чем-нибудь помочь? — подал голос кто-то за ширмой.       — Нет. — сухо отозвался Шан Цинхуа. Он не позволит кому-либо увидеть Мобэй-цзюня в таком состоянии, в крайнем случае понесет его на руках к Му Цинфану или скорее наоборот. Ему он доверяет, пусть и не всецело.       — Вы уверены? Мы можем… — продолжил все тот же демон.       — Вон. — сквозь зубы рявкнул Шан Цинхуа, но дверь все еще не была закрыта, кто-то явно хотел испытать его терпение, — Вы слышали что я сказал? — спросил он, гораздо громче, чем до этого, слез с кровати и направился в сторону двери, — Вон! — тихий хлопок.       В комнате отвратительно душно, Шан Цинхуа потушил все фонарики, обогревающие её, но всё равно задыхался. От ужаса, от немого крика, рвущегося сквозь плотно сжатые губы, от того, как выглядел Мобэй-цзюнь. Уверенность, что с ним никогда не случиться ничего плохого, что он всегда будет в порядке, таяла на глазах, точно снег на пике Аньдин по весне. Шан Цинхуа привык прятаться за его спину, не задумываясь, что когда-нибудь эта самая спина будет как ножом изрезана в десятки рваных полос. Протирая смоченным в воде полотенцем раны, он не переставал посылать в его тело поток ци. Кровь остановилась и это хорошо. Все мысли утекли, первый приступ паники отступил, осталось лишь чувство тревоги и нереалистичности происходящего. По лицу катился пот. Утерев его рукавом, Шан Цинхуа кинул на пол очередное окровавленное полотенце к куче других.       С трудом усадив Мобэй-цзюня на кровать, Шан Цинхуа нанес на его раны густую, пахнущую свежесорванной травой, мазь. На особо глубокие порезы, он тонким слоем насыпал перетертые в мелкий порошок цветы, способные впитывать в себя яд и другие токсины. Небольшой мешочек со столь дорогостоящими лекарствами ему несколько лет назад отдал Му Цинфан, на случай, если он просто не успеет добраться до него. Скрыв под слоями бинтов изрезанную кожу, Шан Цинхуа уложил Мобэй-цзюня обратно на кровать, проверил пульс, дыхание, еще раз осмотрел тело и не зря. На щиколотке наливался темно-фиолетовый синяк, вероятно, растяжение.       Сдерживая слезы, душащие, пытающиеся найти выход, Шан Цинхуа подошел к небольшому столику, написал короткое, пропитанное тревогой сообщение Шэнь Цинцю на английском. По кремовой бумаге расплывались косые, бегающие из стороны в сторону буквы. На всякий случай перечитал написанное, поморщился, остается надеяться, что Шэнь Цинцю поймет его, а не проигнорирует оборванный поток мыслей. Вышел из покоев, вновь поймал первого прошедшего рядом демона, велев тому как можно скорее передать данное сообщение на Пик Цинцзин, вылил на него сбивчивый словесный поток с указаниями, чтобы доставить сообщение в кратчайшие сроки. Демон неохотно кивнул и, развернувшись, побежал.       В сон клонило отвратительно сильно, но спать решительно было нельзя. Шан Цинхуа лег на кровать, завернувшись в одеяло, уложил успевшую продрогнуть руку на грудь вдоль и поперек покрытую бинтами. Продолжать направлять в Мобэй-цзюня поток ци он не стал, боясь, что в действительности может ему навредить. Комнату заливал слабый голубоватый свет от двух светильников по углам, напоминающих торшеры, по стенам бегали тени и единственным звуком было хриплое, слабое дыхание. Больничная палата умирающего, просто с переизбытком вещей вокруг. Шан Цинхуа еще с прошлой жизни больницы не любил, а в этой стал испытывать к ним неприкрытую ненависть. Несмотря на магию и множество других удобств, превосходящих во всех аспектах его прошлую жизнь, раны стократно были хуже пары вывихов, кариеса и пневмонии. Шан Цинхуа мелко дрожал от холода, лежать в попытках согреться рядом с Мобэй-цзюнем, которому требовался холод, было едва ли возможно. Только сейчас он понял, что оставил свой плащ в кабине, не удивительно, учитывая ситуацию.       Несколько часов Шан Цинхуа все сильнее зарывался в свои мысли, вдыхая холодный, режущий легкие воздух, не смея лишний раз пошевелиться. Тело затекло и продрогло. Из оцепивших тревожных мыслей его выдернул стук в дверь, настойчивый и резкий, эхом отдающийся о стены. Он с трудом прошипел: «не шуми», — вышло хрипло и тихо, так что никто уж точно не услышит. Он прокашлялся, поднимаясь с кровати, дабы открыть дверь Шэнь Цинцю, единственному, кто мог так бесцеремонно ломиться в королевские покои.       — Шан Цинхуа, — стоило двери чуть приоткрыться, сказал Шэнь Цинцю, — Если ты просишь помощи, то будь добр открывать сразу. — они встретились взглядами, — Выглядишь отвратительно.       — Спасибо, братец, — просипел Шан Цинхуа, переводя взгляд тому за спину.       Ло Бинхэ стоял, понурив голову, на его челюсти синел ушиб, остальное лицо Шан Цинхуа разглядеть не мог, но и этого хватило, чтобы понять в компании кого Мобэй-цзюнь так пострадал. Подавив щекотливые потоки гнева, он мысленно посчитал до десяти, пропуская пару гостей.       — Лорд Ло, — тихо начал Шан Цинхуа, — Вы ведь с ним были? Куда вас занесло? Я понять не могу что случилось, если вы вдвоем так пострадали. Можете объяснить? — под конец своей речи голос у него совсем сел, превращаясь в сипение. Сейчас он абсолютно не задумывался о статусах, весь имеющийся у него страх приковало к себе бесчувственное, израненное тело.       Ло Бинхэ молча сел у кровати, прислонив два пальца к запястью Мобэй-цзюня, лицо его скрыли длинные волнистые волосы. Шан Цинхуа несколько секунд прожигал облаченную в красно-черно-белую гамму спину, в надежде на ответ. Шэнь Цинцю открыл веер, подойдя ближе к Шан Цинхуа, сказал, скрыв лицо:       — Он со вчерашнего вечера молчит. Вернулся побитый и слова о случившемся не сказал, убеждая меня, что ничего страшного не произошло. — он подошел к кровати, Шан Цинхуа посеменил за ним — Бинхэ?       — С Мобэй-цзюнем все в порядке, учитель. Через несколько дней он поправиться.       — Постой. — резко сказал Шан Цинхуа. — Вчера вечером. Сколько сейчас времени?       — Около десяти утра. — быстро отозвался Шэнь Цинцю.       — Вот же… Это издевательство. — нервно оседая на пол, пробормотал он, — Надо думать… Документы еще не составил.       — Бинхэ, будь добр, сделай нам чай. — Ло Бинхэ явно планировал возразить. Поймав жалостливый взгляд, Шэнь Цинцю сразу добавил, — Пожалуйста, Бинхэ, тут холодно. Шиди и я продрогнем.       — Хорошо, учитель. — тут же ответил Ло Бинхэ, выбежав за дверь.       — Цинхуа, перестань трястись и встань. — он грубо дернул его за плечо, поднимая на ноги, — Мобэй-цзюнь не умирает. Это должно тебя было хоть немного успокоить, а стал только хуже.       — Ты не понимаешь! Умирает политика! — крикнул Шан Цинхуа. — Я с полгода пытался добиться союза с одним из кланов на западе. Завтра должна была пройти встреча. Завтра! Что я теперь делать буду? — он попытался опять усесться на пол, но Шэнь Цинцю до острой боли в плече дернул его в сторону дивана.       — Два идиота. — выдохнул он, — Ты можешь в теории провести переговоры как доверенное лицо? Советник? Или Бинхэ? — сразу начал придумывать варианты Шэнь Цинцю, прекрасно зная, чего стоит поддержания шаткого, но мира в царстве демонов.       — У меня нет полномочий! Формально, я просто чертов секретарь. Гадство. Бинхэ же не имеет права вторгаться в частные конфликты. Это будет расцениваться как покровительство или типа того, как объяснить? Ты понял. Зачем я объясняю? — он стал усиленно тереть виски руками, надавливая на голову до легкой боли. — В теории, он может подписать бумагу о передаче мне ответственности за проведение переговоров как приближенный к Мобэй-цзюню. Вернее, наоборот. Но её надо составить в три копии и я не знаю, чем это обернется. А еще под чью ответственность оставить Мобэй-цзюня. Просто лежать в отрубе без присмотра я ему не дам. — он резко вскинул голову наверх, смотря в уже прищуренные глаза Шэнь Цинцю. — Допустим одну проблему я решил, братец Огурец.       — Я не давал согласия следить за твоей ледышкой. — несильно хлопнув веером по голове Шан Цинхуа, сказал он.       — Будто у тебя и твоего муженька есть выбор. Кстати, как он? В порядке?       — В полном. — отозвался Шэнь Цинцю, запоздало прикусывая язык.       — Ну вот и отлично. Не вижу причин мне отказывать!       Дверь распахнулась, в комнату с недовольным лицом вошел Ло Бинхэ, на руках поднос с чайником и двумя пиалами для чая. Он поставил всё на стол перед диванчиком, а сам сел чуть ли не у ног Шэн Цинцю. Раньше Шан Цинхуа сравнивал Ло Бинхэ с доберманом: своенравный, статный и пугающий. Сейчас он походил на зашуганного шпица, требующего к себе внимания. Тряхнув головой пару раз, выгоняя из её неуместное сравнение, он повернулся к понуро сидевшему Ло Бинхэ.       — Лорд Ло, не могли бы вы мне помочь? — Ло Бинхэ окинул его придирчивым взглядом, затем покосился на кровать и, перебарывая себя, кивнул.       До самого утра Шан Цинхуа уснуть не мог. Подготовка новых бумаг, проверка старых на случай, если в сложившихся обстоятельствах они не будут действовать. Пришлось заново продумывать маршрут, максимально его ускоряя. Желание находиться на западе, чужой враждебной территории, и раньше было равно нулю, сейчас же вовсе перевалило за приличный минус. Спасал от нервного срыва чинно сидящий напротив Шэнь Цинцю, молча потягивающий чай большую часть времени. Своим присутствием и редкими поддевками создавал ощущение чего-то привычного и обыденного, словно Шэнь Цинцю просто зашел к нему на пик Аньдин в день крупной поставки товаров. По степени взвинченности с Шан Цинхуа мог сравниться лишь Ло Бинхэ, вынужденный принимать лишь жалкие крохи внимания учителя.       Одной из самых сложных задач оказалось собрать достаточно сильный и при этом небольшой отряд из демонов, чтобы в случае чего иметь банальную возможность сбежать. Разница между демонами и людьми как никогда бросалась в глаза. Обычно Шан Цинхуа успешно прятался за второй самой сильной спиной в мире, пусть раньше обладатель этой спины и мог ему всыпать. К утру в поездку было собрано пять демонов, двоих из которых Сян Тянь Да Фэйцзи удосужился прописать достаточно хорошо, чтобы сейчас быть уверенным хоть в ком-то. Все было готово к поездке чуть раньше, чем за час до запланированного отъезда. До сих пор не сомкнувший глаз Шан Цинхуа растянулся на покрытом ковром полу своего кабинета вдоль стола. Уснуть хоть на чуть-чуть он даже не надеялся, но вот ноющая боль в спине требовала от него горизонтального положения.       Восемь часов подряд Шан Цинхуа трясся верхом на животном, напоминающем смесь медведя, волка и ящера в сопровождении полу десятка северных демонов. На спину продолговатому пушистому существу с пугающе огромной пастью было прикреплено подобие паланкина, защищающего от ветра со снегом. От холода, к сожалению, будка, как мысленно прозвал ее Шан Цинхуа, спасала плохо, даже не смотря на теплую одежду и весящий над головой греющий фонарик, опасливо качающийся из стороны в сторону всю поездку. Он предпочитал спокойный транспорт в угоду скорости, если отправлялся куда-то один, в компании Мобэй-цзюня транспорт часто оказывался вовсе не нужным, особенно в последние годы. Однако сейчас это был самый разумный и быстрый способ добраться, Шан Цинхуа, борясь с накатывающей по временам тошнотой, как мог перечитывал заготовленную речь, перепроверял бумаги, продумывал стратегии на каждый возможный исход.       Место, в которое прибыл Шан Цинхуа в компании маленькой делегации, плохо походило на рисуемый ранее образ. Не дворец, не замок, а скорее обветшалая со временем крепость стояла на берегу узкой речушки. Серые стены тут и там прорезанные зеленью. Сооружение походило на камень, что не один век пролежал в лесу, покрылся трещинами, сколами, оброс мхом и лишайником, но не потерял былой крепости. Громоздкие главные двери со скрипом отворились, Шан Цинхуа, по привычке несший в руках все необходимое, с ужасом уставился на вымощенный камнем длинный коридор.       Паника накатывала с каждым шагом все сильнее, идущие по обок демоны запада молчали, бросая косые взгляды на странного вида компанию, прибывшую на переговоры. Шан Цинхуа слышал, как где-то мерно капает вода, проходясь прямо по его нервам, задевая все возможные ниточки, ведущие к панике. Коридор пропах сыростью, такой, какая бывает в старых домах после дождя. В ней не было ничего неприятного, но привыкший к морозному воздуху северных земель и сухости кабинетной пыли на Аньдин, Шан Цинхуа просто задыхался от тяжести атмосферы пропитанной влагой. Он совсем не заметил, как перед ним распахнули очередную дверь, за которой было в разы больше света.       — С каких пор слуги входят раньше своего короля? — произнес до этого расхаживающий вдоль стола демон.       Фиолетовые одежды, кислое, недовольное жизнью лицо, волосы собраны в высокий хвост и украшены сетью из тонких золотых цепочек. Только по одной манере держаться Шан Цинхуа бы понял кто перед ним. Фэн Мин —властитель данных земель и главная проблема лорда пика Аньдин последние месяцы. Несговорчивый и упрямый, шел на пролом не разбирая дороги, но плюсы от добровольного союза с ним порядком превышали минусы.       — Повелитель северных земель, Мобэй-цзюнь, на данный момент не может присутствовать, проведение переговоров вверено мне, приношу вам извинения за возможные неудобства или неоправданные ожидания. — на ходу начал говорить Шан Цинхуа. — Есть документ, подписанный Лордом Ло, свидетельствующий о законности передачи мне данных полномочий. — он свалил на край стола все принесенные с собой бумаги, выудил одну из них, протягивая Фэн Мину, — Вот и он.       Повисло долгое молчание. Шан Цинхуа успел рассмотреть просторный, но далеко не большой зал. Зайти всему сопровождающему его отряду сюда не дали, видимо, для расстановки сил, что было глупо. По бокам от Шан Цинхуа стояло два демона, те, что он нормально прописал, а единственная видимая прислуга Фэн Мина находилась за его ныне пустеющим стулом.       — Это шутка?       — Отнюдь. — присаживаясь на отведенное для Мобэй-цзюня место, ответил Шан Цинхуа. — Мы можем сразу перейти к делу или вы продолжите подвергать сомнению мои полномочия? — стиснув зубы от раздражения, Фэн Мин пошел к столу, каждое его движение отзывалось легким перезвоном тонких цепочек — Или же вы не согласны с решением, одобренным самим Лордом Ло?       Все разом притихли, Фэн Мин сел, сминая в руках так тщательно составленную бумагу. Воспользовавшись этой паузой, Шан Цинхуа начал медленно и вкрадчиво произносить заготовленную речь, стараясь лишний раз не болтать и изъясняться только по теме. Руки так же хорошо, как голос ему успокоить не удалось, между пальцев скользили уголки шероховатых листов, неосознанно им перебираемых. Слушали Шан Цинхуа практически не перебивая, только иногда просили уточнить что-то или слишком громкий смешок вырывался у кого-нибудь из присутствующих. В основном все смотрели с угрюмыми лицами, плотно поджав губы, Шан Цинхуа старался надолго взгляд не задерживать, скользя от одного лица к другому, затем на потолок, а в скорее и на собственные трясущиеся от переизбытка ответственности руки. Мысль о том, что его запросто могут убить, пойманной в клетку мышью билась в голове.       — Почему я должен тебя слушать? — стоило закончить, спросил Фэн Мин.       Натянув на лицо доброжелательную улыбку, Шан Цинхуа начал повторять свою речь, на ходу заменяя слова синонимами. Он был готов хоть десять раз это проделать, лишь бы нелепые переговоры, где говорит только один, быстрее закончились.       — Ты не понял вопрос. Зачем мне слушать тебя? — Шан Цинхуа дергал ногой под столом, диалог шел в неприятное русло, где любое необдуманное движение могло утопить.       — В данном случае я располагаю теми же полномочиями, что и Мой Король. — предпринял последнюю попытку вернуть все обратно он, даже не заметив, что оговорился.       — У него есть сила. В отличии от тебя. — Фэн Мин опустил руку под стол, а сам намеревался подняться, явно считая свое действие незаметным.       «И почему я только сделал их всех такими упертыми...» — взревел в голове Шан Цинхуа. Мысленно перебирая листочки с планом B, C, U и даже Z, он быстро прикидывал все за и против тех или иных вариантов.       — Не советую. — начал он, выбрав стратегию, — На мне это не сработает. Вы рискуете развязать конфликт, где заведомо проиграли. Сядьте. — стоящие по бокам от Шан Цинхуа демоны, схватившись за рукояти мечей, не обнажая их, шагнули в перед. — Если вам не хватает просто взаимовыгодных положений, а нужно что-то еще, хорошо. Только в восторге вы не будете, как и третья сторона. — он попытался сделать акцент на последние слова, чуть понизив голос.       — Третья сторона? — переспросил Фэн Мин, сжимая руки в кулаки.       — Да, к сожалению, здесь не присутствующая. — продолжил заговорческим тоном Шан Цинхуа, — Думаю, выслушав все выше сказанное, они бы без долгих размышлений вошли в союз. А дальше стоит только вам напасть на них, у нас появиться весомый способ предлог получить новый кусок территории и укрепить поддержку от не подконтрольных Мобэй-цзюню кланов. Так что вы выберете?       Демоны похожи на собак. Им нельзя показывать свой страх, иначе точно нападут. Шан Цинхуа как мог успокаивал сердцебиение, выравнивал дыхание, смотрел прямо на своего оппонента. Все вежливые формальности отброшены в сторону, а голос пропитан ядом. Чувства обострились, он более отчётливо начал слышать капли, мерно падающие где-то вдалеке. Демоны сзади него задышали реже, Фэн Мин все сильнее сжимал ладонь в кулак, Шан Цинхуа практически слышал звук хрустящих от давления костей. Помещение сжималось, расширялось, как в бреду. Он ждал реакции со стороны, игнорируя искажаемое паникой пространство.       Шан Цинхуа в жизни так отчаянно не блефовал.       Время превратилось в зыбкое, эфемерное до боли существо. Выскальзывающее из рук и головы. Казалось прошла вечность, перед тем как Фэн Мин вновь заговорил. Шан Цинхуа гонимый воспаленным сознанием уже пару раз в своей голове продумал план побега, но все они заканчивались жестокой расправой над ним. Но все же, ставка на то, что демоны вечно с кем-то враждуют, сыграла и с явным раздражением по залу раздалось:       — Я согласен. — удержавшись от радостного возгласа, он лишь слабо улыбнулся, пододвигая Фэн Мину три экземпляра бумаг.       Формальности были улажены, Шан Цинхуа, в компании своих временных подчинённых или скорее охранников, выскочил из зала. От провожающих они отказались, благо специфика демонического мира позволяла отделаться от хозяев в их собственном доме. Шан Цинхуа, преодолев пару поворотов, будучи уверенным, что здесь никто из западников его не увидит, скатился по стенке, устало выдохнув. Демоны, окружающие его, изумленно захлопали глазами, засуетились и начали интересоваться самочувствием «Господина Шана».       — Порядок. На вас ложится ответственность за сохранность большей части бумаг, как только пересечем границу я продолжу путь на мече. — он еще раз устало вздохнул, перехватил поудобнее предметы в руках. — Идемте.       Около получаса назад Шан Цинхуа покинул свой узкий, но теплый и по-своему комфортный паланкин, вскочил на меч, подставляя лицо холодному ветру, колючему снегу и слепящему белому солнцу. Он любил зиму. Холодную, суровую, с морозом, пробирающимся под кожу, в надежде выжечь на твоем теле замысловатые узоры. Он любил такую зиму в прошлой жизни, смотря фильмы про далекую Аляску или новогодние комедии, где персонажи лепят снеговиков всей семьей, носы у них красные, а с каждым выдохом в небо поднимается клубочек пара. Потом появился Мобэй-цзюнь, вернее, служба у него. Тогда Шан Цинхуа просто возненавидел съедающий изнутри мороз. Полюбить заново стужу, непроглядную белую пустошь, вышло не скоро и не без помощи. Теплый плащ, сапоги, возможность в любую секунду скрыться в тепло с кружкой чая. Шан Цинхуа вновь разделял детскую радость с собой из прошлого, глядя на бескрайние белые просторы и облака пара, выходящие при каждом выдохе.       Вот только тридцатая минута пути готова была в дребезг разрушить вновь обретенную любовь. От ветра Шан Цинхуа задыхался, соскальзывал с промерзшего меча, иной раз едва удерживая равновесие. Если он будет дальше двигаться с такой скоростью, то достигнет замка в течении трех часов, если ускориться, то управиться за два с половиной. Медлить нельзя, иначе в полёте не будет смысла. Окоченевшими руками он забрался в сумку, достав оттуда баночку с вязкой жидкостью. Мерзкая и на вкус, и на ощупь микстура скатилась по горлу Шан Цинхуа, прогревая тело лишь от своего присутствия. Это временно поможет ему не свалиться от нескончаемого холода в сугроб.       Три часа двадцать семь минут – ровно столько Шан Цинхуа без передышки летел до дворца, мысленно называемого домом. Только ступив ногой на его территорию, он упал на колени, отдышался насколько мог и побежал внутрь, сразу к покоям, не обращая внимания на боль в затекших ногах. Налипший на него снег кусками спадал в коридоре. Пальцы руки конвульсивно сжимал и разжимал, в попытках разогреть, чтобы почувствовать их вновь. Перчатки не спасали от таких испытаний на выносливость. Он распахнул дверь, влетая во внутрь, не заботясь о том, что оставит мокрые следы на белоснежном густом ворсе ковра, свалился рядом с кроватью заходясь приступом удушающего кашля.       — Ты сумасшедший, в курсе? — подходя к Шан Цинхуа, сказал Шэнь Цинцю. — Стоите друг друга. Не уверен кто из вас двоих теперь быстрее умрет. — Шан Цинхуа резко вскочил на ноги, за что получил веером по голове. — В порядке он, успокойся и приведи себя в порядок.       Шан Цинхуа покачал головой, отбросил плащ, покрытый снегом куда-то в угол и сел на против Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ за стол, где любезно стояла третья пиала чая. Шан Цинхуа делает глоток горячей жидкости, абсолютно не чувствуя ее вкус. Тело сводит до боли, в сравнение с происходящем на улице - во дворце тепло, расширяющиеся от этого сосуды напоминают о себе резкими уколами по всему телу. Особенно сильно горят кончики пальцев. Запоздало пришла мысль, что не стоило так быстро бросаться на горячие напитки, но он отмахнулся от нее. Тело пережившее и наиболее худшие условие выдержит резкий перепад без последствий.       — Что, замерз? — бодро, насколько это возможно, спрашивает Шан Цинхуа, когда мысли пришли в порядок, а уставший мозг заметил на Шэнь Цинцю меховую накидку. – А как же: «зачем тебе золотое ядро, если ты с холодом справиться не можешь»?       — Заткнись. — шипит в ответ Шэнь Цинцю. — Бинхэ, что на счет ужина? — голос сразу становится мягче.       Ло Бинхэ, радостный, что внимание вновь вернулось к нему, встрепенулся, повернулся к Шэнь Цинцю корпусом, произнес:       — Этот ученик приготовит все, что пожелает учитель.       — Будь добр сделать что-нибудь острое и согревающее, хорошо? – Шэнь Цинцю потрепал его по голове, путая волосы. Тот в свою очередь кивнул, поймал его руку, оставив на тыльной стороне ладони быстрый поцелуй, и скрылся, пока не встретился с последствиями от своей маленькой вольности. — Тебе не холодно? — Шан Цинхуа пожал плечами, стягивая с ног сапоги.       — Тут тепло, если сравнивать с тем, что на улице.       Остаток вечера Шан Цинхуа провел в компании угрюмого Ло Бинхэ и замерзшего Шэнь Цинцю. Но несмотря на неудобства, троица пыталась поддерживать приятную беседу, что вполне выходило. Ло Бинхэ, привыкший за годы к Шан Цинхуа, не так ревностно, как обычно, отгораживал своего учителя от других людей. Несколько раз Шэнь Цинцю предпринимал попытку вытянуть из Ло Бинхэ хоть немного информации о том, что произошло, видя, как Шан Цинхуа пытается к нему подступиться. Но он молчал или быстро заминал тему, оставляя двух заклинателей томиться в неведении. Перед уходом, Шэнь Цинцю из вежливости предложил остаться на подольше, но Шан Цинхуа прекрасно знал, что ни он ни Ло Бинхэ больше в холоде оставаться не хотят. Поэтому поторопился выгнать их из дворца дабы наконец-то лечь спать.       Несмотря на усталость, сон отказывался посещать изнеможенного дорогой, стрессом и событиями Шан Цинхуа. Ерзая на холодной кровати, он лежал под боком беспробудно спящего уже почти третьи сутки Мобэй-цзюня. Раны под повязками наверняка зажили до конца, спасибо Ло Бинхэ за помощь в этом. Он был уверен, что через пару дней на теле Мобэй-цзюня даже шрамов не останется. Никаких напоминаний о пережитом ужасе, кроме душевного беспокойства Шан Цинхуа. Пролежав практически десять часов, все время безостановочно оглаживая любимое, ныне покалеченное тело, он смирился с тем, что поспать не выйдет.       Поднялся, укутавшись в уже нагретое одеяло, сел за стол, где обычно работал, и стал читать давно заброшенную книгу. Буквы по началу с трудом складывались в слова, но стоило немного успокоиться, убедить себя, что все будет хорошо, слова послушно собрались воедино, погружая Шан Цинхуа в мир легенд и сказаний. О еде он не вспоминал, до предела накаленные нервы и захватывающий сюжет не позволяли отвлекаться на человеческие потребности. Иногда он моргал, а потом глаза несколько минут отказывались открываться, после взгляд просто не фокусировался. Шорох ткани, болезненные вздохи, Шан Цинхуа вскидывает голову наверх, упираясь глазами в с трудом пытающегося подняться Мобэй-цзюня.       — Ты идиот. — Шан Цинхуа выскочил из-за стола, — Перепугал меня до ужаса. — сел рядом, приобнял за плечи, поцеловал в лоб и не отнимая губ продолжил говорить, — Не делай так больше. Я точно сойду с ума если ты таким нелепым образом умрешь. Мне придется на тот свет отправиться, чтобы продолжить дальше тебя изводить. — поцеловал куда-то в висок, продолжая свою гневную тираду, — Я уже думал ты правда у меня на руках и помрешь. Это вообще-то мой план был, не смей его отбирать.       — Цинхуа, — тихо произнес Мобэй-цзюн.       — Ты почти не дышал. — не унимался он, — Три дня, Мобэй. Три. Дня. Я так испугался, не смей больше так делать. Дурак, ладно Ло Бинхэ, он ребенок и Шэнь Цинцю его балует, вместо того чтобы мозги на место поставить, — Мобэй-цзюнь с трудом пытался подавил смешок, но видимо вышло плохо, голос Шан Цинхуа сразу изменился — Не смешно. Ни капли. Так трудно было хоть что-то сказать? Боюсь представить, что было бы, если…       — Цинхуа.       — Что? Я еще не все тебе высказал.— он отнял губы от волос, взглянул на уставшее лицо Мобэй-цзюня, прочесть которое было невозможно, новое и странное выражение ничего Шан Цинхуа не говорило, заставляя суетиться, – Что случилось? Я слишком громко говорю? У тебя лицо странное. Может воды принести?       — Нормально. Просто, — он замялся, промычав что-то невнятное, — Не используешь титулов. Непривычно.       — А… Да. — растерянно пробормотал Шан Цинхуа, но весьма быстро вернулся к нравоучительно раздраженному тону, — Сейчас ты не «мой король», ты просто дурак. — уткнувшись лицом в голое плечо, еле слышно пробормотал — Мой дурак.       Мобэй-цзюнь собрался сказать что-то еще, но слова были больше похожи на хрип, он попытался прокашляться. Шан Цинхуа тут же вскочил с кровати, принес стакан воды, поднося его прямо к губам, не давая ослабшему телу делать лишних движений. Выпив все содержимое, Мобэй-цзюнь лег обратно на подушки, сдавленно промычав, он практически чувствовал на себе внимательный взгляд двух агатовых глаз. Шан Цинхуа мелко дрожал от переполняющих эмоций и холода, он так быстро вскочил с места, что позабыл об одеяле, отделяющем его от царившей изморози вокруг.       — Снимешь с меня повязки? Думаю раны все затянулись. — Шан Цинхуа помог Мобэй-цзюню подняться, начал разматывать слои материи, окутывающие торс, — И сделай потеплее. Заболеешь.       — Позже.       — Сейчас. — Мобэй-цзюнь перехватил его руку, несильно сдавливая, показывая, что возражений он не потерпит.       — В отключке вы поприятнее. — расставляя излучающие тепло фонарики, пробурчал Шан Цинхуа.       К тому времени, как он закончил, Мобэй-цзюнь уже избавился от бинтов на ногах и левой руке. Шан Цинхуа продолжил освобождать грудь от слегка окровавленной ткани. Все раны затянулись, лишь в некоторых местах оставались огрубевшие шрамы, что в скором времени тоже исчезнут. Кожа будет ровной и гладкой, как и раньше, без родинок, шрамов или других несовершенств. Шан Цинхуа провел рукой по зажившему торсу, выгоняя из памяти кровавый пугающий образ.       — Ты спал? — обнимая его за плечи, спешивает Мобэй-цзюнь.       — Нет. Перспектива проснуться с трупом меня не радует. — рассержено надувая губы, ответил Шан Цинхуа, не сильно толкая его в плечо.       — Тогда ложись. — он заваливается на кровать, утаскивая Шан Цинхуа за собой, чувствует, как он, задыхаясь от раздражения, собирается накинуться с очередной тирадой. – Без возражений. Спать.       — Я переживал. — зевая, бормочет Шан Цихуа, прижимаясь сильнее к прохладной груди.       — Я знаю, — зарываясь рукой в пушистые, словно в только выпавший снег, волосы, также тихо отвечает Мобэй-цзюнь.