Хроники Массимо: Укрощение строптивиц

      Он был порочным, красивым и, в целом, слишком крутым для этого мира. Он собирал в себе самые опасные черты характера и Эйгону определённо не стоило ему переходить дорогу. Не стоило ему отказывать. Мирцелла бы ни за что не подумала, что однажды окажется в подобной ситуации, когда ей предстоит оказаться за пределами Королевской Гавани. Она бы и помыслить не могла, что из-за своей связи с принцами Таргариенами её решаться похитить, дабы использовать как рычаг давления. Она проклинала Эйгона и Эймонда за это… а ещё она проклинала Массимо. Дорниец, что вдруг возомнил будто бы ему всё можно. Будто бы он может захватить власть у Мартеллов и остаться безнаказанным.       По началу, она чувствовала себя слишком некомфортно. Впрочем, оно и не удивительно. Оказаться вдали от дома очень страшно, особенно, когда это не какая-то деловая поездка. Хотя, если говорить на чистоту, то Массимо был слишком обходителен с ней, несмотря на то, что она всего-навсего его пленница. Он старался делать всё, чтобы она не чувствовала себя плохо. Даже покои выделил ей роскошные. Это всё походило на то, будто бы он к ней сватается.       И она была бы даже не против такого исхода, потому что он был ну очень хорош собой. Но... Мирцелла всё ещё леди, связанная узами брака с Эймондом Таргариеном.       Массимо не походил ни на кого из её знакомых. Оно и ясно — Дорнийцы всегда отличались более вызывающим поведением. И неважно, что единственный Дорниец, которого она знала до этого — Кристон Коль. Массимо Торричелли вообще был выдающейся личностью.       Мало кто может осмелиться выкрасть жену принца. Так он ещё был абсолютно уверен, что за это с ним ничего не сделают. Это же сколько нужно иметь в себе смелости. Прекрасный.       Он дарит ей роскошные платья и часто зовёт её на прогулки, показывая красивые местности Дорна. Также он угощает её самым лучшим вином, что здесь вообще имеется и иногда катает на своей лошади Ламборджини (это был по истине шикарный и величественный скакун, весь в хозяина). Такое внимание к своей персоне от такого мужчины очень льстило Ланнистер. Она даже позабыла, что у неё есть свой долг и свои обязанности, где-то в Королевской Гавани.       Это неправильно! — твердит сердце. — Ты всего лишь жалкая пленница!       Мирцелла в слух, наверное, не сознается никогда, потому что это было чересчур неправильно, однако как только он посмотрел ей в глаза, она растаяла. Поплыла девчонка. Она на некоторые мгновения снова превратилась в маленькую девочку, что вожделела принцев, только теперь это был Дорниец с точенными чертами лица. Будь на то её воля, она бы отдалась ему при всех. В конце концов, от типичных валирийцев она устала, да и от них просто не стоило ждать чего-то хорошего… А тут: красивый, мускулистый и сексуальный мужчина. Поэтому, скорее, грехом было бы ему не отдаться. Только вот она слишком хорошо понимала, что вряд ли он бы ответил ей взаимностью. В конце концов, она ему нужна для достижения цели, не более.       К тому же, гуляя с ним по окрестностям Дорна и видя какие же здесь есть красотки, она ущемляется и понимает, что никогда не сможет понравиться Массимо. К тому же, парень работящий и слишком много пытается сделать для процветания его родины. Удивительно, что сам народ ещё не сверг Мартеллов и не отдал пост правления Торричелли. Он явно это больше заслужил.       С каждым новым днём Мирцелла влюблялась в него всё больше и больше. Даже мысли о том, что у них всё взаимно уже не казались бредом. Ей не раз доводилось видеть как Массимо, ради неё, выгрызал себе свободное время, лишь бы они могли в очередной раз погулять. Это излишнее внимание стоило очень много для неё. Здесь, рядом с Массимо, она не ощущала себя пленницей. Скорее рядом со своим супругом она была больше в оковах, чем здесь. Да и вообще складывалось ощущение, что Эймонд с Эйгоном совсем ничего не делают для её освобождения и просто сидят на жопе ровно. Казалось, она теперь свободна...       В один из замечательных дней в кругу Массимо, она замечает что в нём что-то меняется. Лицо его не озаряет белоснежная улыбка, что готова сразить наповал многих, а глаза выражали ясную тоску. Мирцелла пугается таким переменам и не понимает, что вообще могло произойти такого, чтобы этот мужчина начал грустить. По началу она молчит, исподтишка наблюдая за ним как какая-то фанатичка. Ланнистер немного страшно… Что же такого могло произойти? Это всё совсем не вязалось с его брутальным образом.       Она надеется, что всё рассосётся само собой и всё станет как прежде. Только вот спустя два дня он словно с цепи срывается. Кричит, бьёт стену и становится на себя не похожим. По хорошему, ей нужно было бы спрятаться до момента пока всё не утихнет. Но с Массимо она стала другой, с ним она стала смелее. Поэтому она идёт к нему и оставливает его своим поцелуем истинной любви. Он должен был исцелить её – она уже могла об этом говорить смело! – любимого человека. Он отвечает охотно и внутри неё начинают порхать бабочки. Давно она такого не испытывала. Какое же приятное чувство, однако!       — Что же случилось, любовь моя?! — срывается с её уст обжигающим шепотом, когда она отстраняется. Ланнистер заглядывает в его пленительные глаза.       — Тебе нужно вернуться домой! — он срывается, почти что отталкивает её… Сердце Мирцеллы разбивается на миллионы осколков. Это слишком больно.       Она плачет, разбивает посуду и вопрошает что же сделала не так. Почему он так с ней обходится, после всего что было?! Это немыслимо! Несправедливо! Мирцелла по началу наотрез отказывается ехать домой, но, кажется, ей не дают никакого выбора. Просто сажают на корабль и везут в место, которое она не сможет назвать своим домом. Потому что её дом — это Массимо. Самый лучший на свете.       Торричелли даже не провожает её, заставляя девушку пролить множество литров слёз. Наверное, даже в море не было столько воды… Она ощущает себя преданной и подавленной. Её хрупкое сердце ещё не скоро сможет оправиться после такого. Невыносимая тоска охватывает её с головой. Мирцелла никогда не станет прежней и не сможет полюбить кого-нибудь также сильно. Теперь во всех мужчинах она будет искать того самого, однако никто не сможет заменить его.       Возвращение не дарит ей никаких положительных эмоций, а объятья мужа вызывают отвращение. Эта не та жизнь, о которой она страстно желает. Это не тот мужчина! Эймонд и Эйгон пытаются с ней говорить, однако девушка не находит их компанию интересной и просто-напросто скрывается от них, потому что они ей не нужны. Хотя, кое-какую интересную информацию она из них выуживает. Оказывается, они всё-таки помогли Массимо захватить власть в Дорне, в обмен на Мирцеллу. Поступок Эйгона и Эймонда впечатляет, но не вызывает в ней ничего кроме раздражения. Им было всегда всё равно на неё и с чего это вдруг они решили помочь?! Лучше бы дальше не вспоминали о её существовании!       Эх, она испытывала смешанные чувства насчет этой ситуации. С одной стороные Массимо умеет сдерживать данные обещание… И это определяет его как крутого человека. С другой, он предал их любовь…       Конечно она рада, что теперь он правитель Дорна, но не от всего сердца!       Мирцелла пребывает в апатичном состоянии и ходит по красному замку словно приведение. Ничто не может ей принести радость… А каждый раз смотря на солнце, она вспоминает тёплый Дорн и тёплые объятья Массимо. Жаль, что этого не вернуть. Дни сменяются днями и Ланнистер пытается научиться жить заново. Это конечно сложно, но не невозможно! Ведь как-то, в одну из их прогулок, Массимо сказал, что она сильная, а Мирцелла предпочитает ему верить. (А ещё очень надеется, что сильная она не в контексте, что является бастардом Стронга.)       Однажды когда она возвращается в свои покои, она видит его. Массимо, во плоти, стоял перед ней. Сначала, по всем законам жанра, она злится и бьёт его. Но как только тот сообщает, что ему пришлось так сделать, она прощает его. Ломается немного, но это так, лишь для приличия. А ещё Массимо сообщает ей, что расправился с её супругом. Она позволяет себе поскорбеть одну секунду, но почти сразу же забивает на это, ведь… Теперь нет никаких преград их отношениям! Они могут быть вместе!       — Sei perso bambina? — конечно Мирцелла вообще не поняла, что он сказал и на каком языке, однако было важно лишь то, как он это сказал. Поэтому она сразу поняла, что это что-то чересчур романтичное и милое. Она сразу же бросилась к нему в объятья. Теперь-то он никогда её не отпустит и они славно заживут, будут руководить Дорном и, конечно же, заведут детишек (Мирцелла будет очень надеяться, что лицом они пойдут в отца).