Лес из тысячи сердец

      Джесси встречается с Джеком уже несколько недель. Ну, формально. Они ничего не обсуждали, однако никто не хотел вслух вешать на их отношения протёртый до дыр ярлык: «мы пара». Они больше любовники, если учесть, что между ними секс и пьянки между рабочими днями.       А началось всё с пьяного рассматривания чужого жилистого тела, продолжилось расплывчатыми ноющими разговорами об отсутствии половой жизни, а закончилось раком на прилавке в заведении Джека, куда эти двое вломились почти под утро — и хвала небесам что Нурма и посетителей внутри не оказалось.       На пьяную голову всех событий Джейсон не запомнил — но вот что окончательно врезалось в память, так это вездесущие руки, что гладили, тянули, сжимали, щипали, направляли, точно Джесси — марионетка. Они грубые, они жёсткие, они заставляют просить и подчиниться.       Мэр не перестал думать об этом, даже когда они начали встречаться. Даже когда сидел за стопками бумаг или сортировал постиранные, мать их, вещи. Да что такого-то, в этих руках, что он не перестаёт на них поглядывать во время разговоров? Даже поцелуи с этим прохвостом не вызывают тот самый трепет, который бьётся внутри, когда Джек кладёт руку на плечо, берёт за запястье, оттягивает ухо за очередную сказанную глупость.       — Дже-е-ек! Ещё одна такая игра в прятки, клянусь, я тебя придушу! У меня дела, я не хочу каждый раз бегать за тобой по всему Маяку, — ворчит сквозь звон колокольчика над дверью Джейсон, торопливо осматривая колоритную одноимённую лавку. В руках у него несколько бумаг, взгляд напряжён, а под глазами круги от недосыпа.       Лавка отвечает звуками в глубине. Джесси вздыхает, плетётся дальше, стуча очином пера по деревянному планшету. Кладёт локти на прилавок, нетерпеливо стучит ботинком о деревянный скрипучий пол. Мэр заходит сюда вот уже в пятый раз, и наконец-то сможет выловить несносного купца.       — Я прошу прощения, отходил по делам. Которые, кстати, ты сейчас и оценишь, — слышится знакомый голос с хрипотцой. Джесси закатывает глаза.       — Давай быстрее. Мне нужна твоя подпись на-       Послышались шаги, и перед местным героем предстаёт Джек. Обычный, с ухоженной бородкой вокруг рта, собранными в хвост волосами, глазной повязкой и смешливым взглядом, который Джесси не понял. А когда внимание упало к рукам, то понял.       У него руки в перчатках — не привычные гловелетты, а обычные, закрытые. Чёрные кожаные перчатки, скрывающие ладони до запястья. Джек непринуждённо опускает их на столешницу, перебирает пальцами, пока Джейсон сглатывает, скользит по руке выше, по сети выпирающих вен и шрамов.       Джесси слышит тихий скрип перчаток, стоит их обладателю слегка их сжать.       — Ну как?       — Эм… — мэр с трудом отцепляет взгляд, чтобы посмотреть на купца. Его улыбка — сама невинность, но очевидно, что тот уже понял, чем можно искусить Джейсона. И чем только местный герой себя выдал? — Нормальные, обычные перчатки. Может, дорогие, но это я так, на вид.       Джек, удовлетворившись реакцией любовника, коротко засмеялся.       — Так что там с моей подписью?       Джесси хмыкнул, возвращая себе самообладание. Сегодня его раздражало абсолютно всё, и даже сейчас, опешив от нового приобретения торговца, всё равно внутри него разгорается негодование. Он оккупировал прилавок, переворачивая и толкая планшет в сторону собеседника.       — Нужна она. Для утверждения нового товара, что будет пока продаваться у тебя. Мне больше некого просить, — взгляд то и дело соскальзывал на руки. Джек упирается на локти, скучающим взглядом обводит торопливо написанные предложения, и как бы в жесте задумчивости поднимает ладонь к губам. Фыркает от смешка, найдя в тексте что-то забавное. Джесси хмурится, выкидывая пошлые мысли из головы. У него сегодня ещё пол рабочего дня, он не станет поддаваться на такие глупые подростковые провокации. — Давай живее, мне нужно ещё к фермерам зайти.       — Я подпишу, только с одним условием, — Джейсон изгибает бровь в ожидании. Джек не торопится. — Ты откладываешь свои дела на сегодняшний вечер и идёшь ко мне.       — Спятил? Нет, — отсекает мэр, потирая глаза. Бывший путешественник был готов к такому ответу, и, положив свою руку поверх чужой, он томным голосом повторил.       — Джейсон, ты выглядишь, как фантом, и, если ты продолжишь в том же духе, фантомы тебя и сожрут. Поэтому не принимай поспешных решений и обдумай. К тому же у меня есть одна интересная идея, чем именно мы сегодня займёмся.       Джейсон чувствует, как уши начинают гореть. Холод кожаной ткани отпечатывается на костяшках и заставляет передумать. Джесси и вправду безумно устал, так чего бы не согласиться на приятное времяпровождение?

***

      Остаток дня тянулся, кажется, вечность. Мэр крутил и крутил в голове разговор с Джеком, и дела пришлось действительно отложить до завтра, ведь мысли о работе тонули в вязком предвкушении. У них всегда так — Джек предлагает что-то новое, Джесси соглашается, с нетерпением дожидаясь назначенного времени.       Смекалистый заботливый любовник — чего ещё желать?       И вот стоя перед зданием, дизайном напоминающем парусник, он набирает в грудь воздуха и плетётся на второй этаж, где миниатюрное округлое окошко едва светится мягким жёлтым светом. Слегка робкий стук в дверь. Глухой звук шагов.       — Ты пришёл, — вместо приветствия удовлетворённым полутоном говорит Джек, стоит ему встретить гостя у порога. Джейсон ухмыляется, чувствуя как мурашки бегут по спине от звука закрытия двери. Как живот сводит от звука щелчка замка.       — Ты был убедительным, — отвечает ему сипло Джесси, мельком оглядывая комнату. Она бедна на интерьер, но в полутени десятков свечей представляла интерес лишь широкая кровать, которая выдержала их игры не один раз. Воспоминания нахлынули волной, вынуждая покрыться румянцем и продолжить таким же голосом. — Что мне нужно делать?       — Закрыть рот и раздеваться. Полностью.       Грубость отозвалась в паху — Джесси ловит туманный взгляд Джека, и подчиняется, отворачиваясь от мужчины. И от этого чужой взгляд ощущается слишком остро — обжигает участки кожи, которые Джейсон неспешно оголил. Одну за одной, вызывая смущение за свою вмиг появившуюся уязвимость.       И стало как-то холодно.       — Я бы хотел поговорить с тобой немного, — глубокий тембр Джека распаляет и так красное лицо. Хотелось закрыться, но Джесси упрямо стоял, не желавший оборачиваться. Откуда-то появилась лёгкая язвительность.       — О, просто поговорить?       — Тебя привлекают мои руки, так ведь? — Джесси чувствует тяжесть за спиной, лёгкое веяние тепла от сильного тела партнёра, что подошёл и теперь вытянул ладони, обхваченные кожаными перчатками. Их сухая текстура обрамлялась медовым светом свечей. Джейсон хмурится, приподнимает голову, поджимая пальцы на ногах.       «Но почему не прикасаешься?» — проскальзывает в мыслях, ощущая, каким хрупким кажется теперь собственное тело.       Руки прилегают к парню, скользят по животу, что тут же напрягся под невесомыми движениями. Они всё выше и выше, пересчитывают рёбра. Дрожь проходится по позвоночнику, больше похожая на электрический заряд.       — Но я считаю, у тебя тактильный голод, — Джек сжимает одну ладонь на шее, немного грубо давит на себя, заставляя Джесси прильнуть, откинуть голову на его плечо и судорожно выдохнуть вместе со стоном. Джек всё ещё в одежде, второй рукой сжимает тазовую кость, но обходя стороной уже вставший член. Парень чувствует себя мышкой, с которой играется кот.       Джесси пытается что-то сказать, но чужая ладонь кладёт большой палец на подбородок, жестом призывая замолчать.       — Уставший мальчик… Твоя кожа так давно не ощущала чужого тепла, верно? — большой палец ползёт выше, одним движением проводит подушечкой по нижней губе. Джейсон ненароком приоткрывает рот, чувствует дрожь в коленях, и кажется, вот-вот упадёт. Вторая рука скользит выше, от бедра к солнечному сплетению и выше, сжимая грудные мышцы и бусины сосков. Массирует, тянет, выжигая внутри парня новые грани вожделения и заставляя приглушённо стонать. Голос у Джека бархатный, заставляет сжиматься под давлением возбуждения, стоит ему вновь произнести столь пошлые слова и окатить щёку горячим дыханием. — Вот почему ты извиваешься подо мной, словно змей. Ластишься, стонешь…       И Джесси готов уверовать во всё, что угодно, если Джек скажет это таким голосом.       — У меня есть для тебя кое-что. Пройди вперёд. На кровать.       Джейсон повинуется, словно зачарованный ступая по дорожке, окружённой свечами. Партнёр отпускает парня — тот разочарованно выдыхает, но ничего на не говорит, неуверенно садясь на край кровати. Он бросает взгляд на Джека, что с ухмылкой кивает ему лечь дальше.       — На спину.       Сам ложится рядом — Джесси жарко, он туманным взглядом следит, как Джек достаёт на толстом изголовье какую-то продольную чашу с маленьким носиком. Очертания любовника в полутьме смазались, оставив нечёткие линии мужчины, что занёс чашу над парнем. Там наверняка воск.       — Я начну издалека. Если станет больно — скажи, тут же закончим.       Джесси не отрывает взгляда от рук в перчатках. Обрывисто кивает несколько раз, не решаясь заговорить, и прикрывает глаза.       Капли горячего воска падают на бледную кожу, окроплённую тысячами родинок. Ведомый дёргается, шипит, но чувствует, как горечь прошла, оставляя после себя острое-влажное послевкусие на ключице. Стон срывается с губ, чтобы потом вновь обрывисто войти с вдохом, ощущая во вспышке кратковременной боли возбуждающее тепло.       Тело покалывает, член ноет, прося о внимании. Это не секс, это страстная клетка, заставляющая Джесси сжимать покрывало под ним до белизны костяшек. Джек спускается ниже, изредка вырисовывая остывающим воском хаотичные линии кончиками пальцев, чувствуя все вибрации тела под ним. Скользит и тут же отстраняется, заставляя Джесси тянуться следом, выгибаться в пояснице и сдавленно стонать. Кажется, теперь всё тело — это эрогенная зона. И руки, и грудь, и живот, и внутренняя сторона бедра, что вызвала приступ особенной боли, отчего парень согнул ноги в коленях.       И стоит очередной капле упасть на рёбра и кусаче скатиться к простыни, Джесси сдавленно зовёт.       — Дже-е-ек… — сквозь пелену чувств обращается к партнёру, вновь открыв глаза. Но Джек слышно ухмыляется, перехватывая чужую тянущуюся руку и заводит её за голову, нависая над Джейсоном. Тот ловит ртом воздух, замирая. Их лица так близко.       — Я знаю, — проговаривает каждое слово в губы ведомого, но не даёт ему себя поцеловать. Эти заигрывания так яростно впивались в кожу, что Джесси понял, насколько ему это нравится. Он откидывает голову назад, чувствует, как кипит кровь, как мускусный и восковой запах сплелись воедино, заставляя его вновь потянуться за поцелуем. Тщетным. — Терпи.       В его руках можно растаять, подобно свечам на полу. После огненной пытки, стало холодно лишь на мгновение, ведь искушающий руки робко проходятся по телу, как пером. По соскам, грудине, шее, кадыку, линии челюсти и шеи. От томительного ожидания на глазах застыли бусины слёз, которые Джек небрежно смахнул, даря поцелуй в уголок глаз.       Губы мягкие, желанные, и Джесси вновь хнычет о продолжении. Изнурительный процесс выбивал из него всё терпение, если оно в нём вообще было. Стук сердца в ушах, с губ срывается чужое имя, и, кажется, именно это добивает партнёра. Джек с шумом стаскивает с себя жилет, оставаясь в штанах, и заставляет сесть Джесси перед ним, облокотившись чистой спиной на широкий торс. Руки у него в пахнущей фруктами смазке.       — Кажется, я довольно сильно тебя распалил, а? — ухмыляется на ухо Джек, чувствуя, как Джесси с силой вжимается в партнёра. Перчатки игриво соскребают застывший воск с живота и обхватывают сочащийся естественной смазкой член.       Джесси вздрагивает. Его стон больше походил на вскрик, отчего одна рука Джека зажимает рот, а вторая — основание плоти, пытаясь остановить наступающий оргазм. Джесси и вправду хватит нескольких движений, чтобы кончить. Влажный язык проходится по раковине уха.       — Постарайся сдерживаться, хорошо? — Джек проталкивает два пальца в рот, заводя их за щёку. Ведомый шумно дышит, чувствует, как слюни скатываются по текстуре перчатки и мычит, выполняя просьбу партнёра. — Но, признаться, мне нравится слушать, как ты стонешь моё имя.       Вторая рука скользнула вверх, затем вниз, оттягивая крайнюю плоть до колючей боли, чтобы вновь подняться и сжать головку. Чёрная кожа блестит в смазке и предэякуляте, завораживает полного развратного стыда Джейсона. Пальцы поочерёдно сжимают плоть, следуют ритму, но парню уже плевать. Он вновь откидывает голову на чужое плечо, нечленораздельно хнычет, отдаваясь в это горячее марево колких ощущений. Медленно… Почему так медленно?       Джека было много — пальцы меж зубов специально мешали сдерживаться, так что комната заполнилась грязными стонами. Вторая ладонь не переставала размеренно ласкать Джесси, доводя до истомы, чтобы в последний момент соскользнуть ниже, к мошонке. Джейсон сдавленно рычит, вцепляется руками в колени партнёра и отталкивается, чтобы насадить руку глубже.       — Что, уже всё? — хрипло слышится от Джека, и Джесси понимает, что они оба уже всё. Парень самозабвенно кивает, трётся об колючую щёку мужчины. А затем чувствует, как он целует в висок, рвано дыша куда-то в волосы. — Хорошо… Хорошо…       Партнёр вытаскивает пальцы, перехватывает первой рукой Джесси под рёбра, снимает перчатку со второй руки зубами, откидывает в сторону. И горячей сухой ладонью проводит от основания до головки, собирая смазку.       Джесси видит. Джесси материться.       Несколько грубых рваных и быстрых движений заставляют Джейсона протяжно застонать и наконец излиться себе на живот поверх расплывчатых капель застывшего воска. Джесси потряхивает в чужих руках от колкой судороги, но поцелуи на шее в довершение расслабляют несчастного мэра. Он почти проваливается в дрёму, но Джек не даёт, выбираясь из тяжести Джейсона.       — А что на счёт тебя? — хрипло спрашивает последний, следя, как Джек высвобождается от тесной ширинки. Не дождавшись ответа, Джесси подползает ближе, проводя дрожащей рукой по бедру Джека.       — Ты только что…       — У меня остались силы, если ты об этом, — ухмыляется, и подцепляет зубами край ткани штанов. Красноречивый выдох выдал желания любовника с потрохами.       Что ж, да, это определённо тактильный голод, и в следующий раз Джейсон определённо попросит что-то более... тактильное.