Я закрываю глаза и возвращаюсь туда, Где качается ветер на старых детских качелях, Не пугает меня в нём столько жестокой иронии, Столько непоправимого, невыносимого Ещё несколько капель, чтобы ускорить агонию, Ещё несколько капель, чтобы впасть в амнезию… Flëur — Амнезия
Никто не знал, что произойдет, если ядерную бомбу сбросить на город, а не на безлюдный полигон. Одним довелось осуществлять этот кошмарный эксперимент, а другим — расхлебывать его последствия. Страшной была не столько разрушительная сила самого взрыва, сколько последствия. Излучение, которое убивало людей несколько дней спустя, даже если им повезло выжить во время взрывной волны. То, как выглядели разрушенные города. Наконец, всякие жуткие, почти потусторонние явления. Например, тёмные и светлые силуэты людей в старом городе на стенах домов и на мостовой. Было очевидно, что их оставили человеческие тела. Это были отпечатки людей в их последнюю минуту. Однако куда они делись? Испарились, так что не осталось ни одного фрагмента? Отпечатки оставили не только тела людей, но и другие предметы: перила моста, колодцы. Тени или отпечатки падали в сторону, противоположную взрыву. Очевидно, что причиной их появления было магическое излучение. Взрыв был настолько сильный, что изменил каменную поверхность. Гранит при этом стал светлее, а асфальт — темнее. Соответственно, если на пути излучения был объект, он принимал основной удар на себя. На поверхности гранита появлялись своего рода тени. Таким образом, тёмные силуэты возникали потому, что камень вокруг них был выбелен магическими лучами. А светлые участки на мощенных улицах потемнели везде, кроме тех мест, где стояли люди. Однако куда делись тела? Неужели излучение полностью уничтожило их? Нет, на такое взрыв всё-таки не способен. Облучённые люди были отброшены в сторону взрывной волной, которая пришла после вспышки. Некоторые из них даже смогли выжить после этого, но вскоре погибли из-за повреждений, которые нанесла радиация. Это был жуткий разрушенный город теней... Пока силуэты не начали исчезать под влиянием погоды. Дожди возвращали мостовым и стенам домов ровный цвет. Призраки танцевали по каменным стенам пустых домов, жуткие тени и отражения — чистый воды сюрреализм. Когда девушка пришла в себя, то почувствовала жуткую усталость. Мысли в голове были хаотичны: кто она и откуда? Руки дрожали. Её трясло. Нахлынули слёзы. Одежда пропиталась влагой и грязью от земли. На этот раз горечь, обжигающая сердце, отступала издевательски медленно, и казалось, что она будет длиться вечно, пока девушка не умрет. Она долго плакала, прежде чем полегчало в душе. Тогда она встала и начала карабкаться вверх. Приятный летний ветерок охлаждал лицо, осушая слёзы на лице. — Помогите! — голос казался слабым и тихим, словно она до этого долго кричала. — Пожалуйста, кто-нибудь… Девушка упала, заранее выставив руки вперед. Несколько ногтей оказались поломаны, волосы лезли в глаза. Незнакомка посмотрела вперед, силясь разглядеть хоть что-то в ночном мраке. Сегодняшней ночью луна была огромной. Она сверкала на небе, как алмазный самородок, и неторопливо изливала голубоватый свет на лес у домика. Свет был прозрачным и невесомым — создавалось впечатление, что всё вокруг подрагивает и мерцает в серебристом мареве. В какой-то момент ей остро показалось, что кто-то прячется на опушке и следит за ней… но сколько бы она ни старалась углядеть среди деревьев, вдалеке шумел лишь спящий летний лес. Кое-как девушка всё же смогла добраться до одного из домов. Дверь жалобно скрипнула, поддаваясь. Внутри было темно и холодно. Людей не было. Всепоглощающее безмолвие оставило и тут свой отпечаток. Кто или что ни было причиной этой тишины, ей точно не хотелось с этим встречаться. Ночь казалась длинной и бесконечной. Спать в одежде, пропитанной потом и грязью, не хотелось. В этом не было смысла, как и в поиске дорог в такое время суток. Девушка боялась зажигать огонь в старом камине (или как нечто подобное назвать?). Камин с картин старых художников выглядел благороднее этого сооружения. Она глубоко вздохнула, стараясь не смотреть в ночную даль. Её не покидало ощущение, что кто-то наблюдает, выжидает момент. Обыскав карманы, юная особа не смогла найти телефон. «Нужно вспомнить хоть что-то? Не может происходить событие без причины!» — отец верил в это, но вначале сомневался… Голова сильно гудела от нарастающей боли. Воспоминания хлынули, словно поток воды. Огромная волна монстров, осадивших некогда могущественную империю. Он знал, что так и будет. Король-тиран. В этом мире нет большего врага, чем собственный друг. Сознание вернулось мгновенно, словно в голове полыхнула белая молния. Какое-то время она не могла ничего сообразить. Просто лежала и смотрела в темноту. А темнота была везде — окружала со всех сторон. Девушка пыталась найти в ней ответы на какие-то ещё не поставленные вопросы, но безуспешно. Потом, как вода, прорвавшая плотину, в память нахлынули воспоминания: яркие, будто знойное летнее солнце. Она вспомнила блик на лобовом стекле иномарки. И наконец, вспомнила сокрушительный удар и то, как он растворился в липкой темноте. Вспомнила о своем коте и учёбе, вечной нехватке денег. Господи, как эта рутина её достала. Жаль, что папы больше нет. Он всегда мог найти подходящие слова. Маму она не знала. Та умерла при родах. Вспоминать ничего не хотелось, но иногда накатывало ощущение полного одиночества и зависти к другим. Тем, у кого были родители. Но где она теперь? Она осторожно попыталась сдвинуться с места. Ну вот, хотя бы влево. Ей это удалось, но через несколько сантиметров она уткнулась боком во что-то мягкое, не дающее возможности двигаться дальше. Она попробовала проползти в обратную сторону. Но там было то же самое. Тогда попыталась прощупать преграду негнущимися пальцами. Ногти впились в полотно, за которой находилась жёсткая ткань. Стоит найти дорогу в иное место.***
Многоголосый храп нарушал ночную тишину. Упившиеся Ястребы заснули вповалку, там же где и пили. До палаток, и уж тем более до постелей, нашли силы добраться считанные единицы. Осторожно обойдя заснувших прямо на лестнице, Гатс поднялся на крепостную стену и вновь устроился на прежнем месте. Голова гудела, но больше не от вина, а от впечатлений. Такого с Гатсом ещё не случалось. Нет, он и раньше пил в компании наёмников, но всё это было как-то не так… Никогда не было ощущения покоя и тепла, испытанного сегодня. Притом, что все эти Соколы были совершенно незнакомые ему люди. Более того, совсем недавно они так страстно желали его смерти. А тут вдруг всё это… Если бы у Гатса была семья, он мог бы сказать, что банда Соколов напоминала одну большую семью. Но семьи у него никогда не было и понять эти странные чувства, посетившие его этой ночью, он просто не мог. Он заснул под утро, так и не поняв, понравились ли ему эти чувства или нет. Его разбудил голос Джудо, поднимавшегося по лестнице: — Эй, Гатс! Ты так рано поднялся? — удивился он. — Тебе нравится забираться на такую высоту? Джудо влез на соседний крепостной зубец и встряхнул флягой с вином. — Хочешь выпить? — Джудо сделал длинный глоток и зарычал от удовольствия. — Ну, как тебе Соколы? — О чём ты? — Думаешь, можешь ли ты здесь остаться? — Не знаю, — задумчиво подметил Гатс. — Всё это очень странно… Обычные наёмники это, как правило, бывшие преступники или просто плохие парни. Но здесь всё иначе и все так молоды… Банда Сокола отличается от всех… — Отличается? Эх, — Джудо пожал плечами. — Наёмники всегда собирали в своих рядах кого ни попадя. У нас тоже есть бывшие преступники, есть сироты, есть даже выходцы из знати! Но мы все здесь из-за Гриффита. Он просто увлёк нас за собой!.. Поэтому я не думаю, что мы сильно отличаемся от других. Только другие обычно думают лишь о деньгах и о том, как выжить. Здесь же… Несмотря на то, что мы каждый день убиваем, и что каждый день убивают кого-то из нас, мы всё ещё можем испытывать чувства, мы можем смеяться, шутить и ненавидеть… — Кто он, этот ваш Гриффит? — Не знаю, — вздохнул Джудо. — А я-то думал, что вы, парни, и правда здесь из-за него! — Конечно… Послушай, как тебе объяснить… Он бывает очень серьёзным, а иногда становится как ребенок. Иногда один его взгляд способен превратить меня в лёд, а иногда он смеётся как невинное дитя! Он бывает разным… Ребёнок и взрослый, плохой и хороший… Он умеет заставить горьких пьяниц работать и они никогда не подведут его! Мне трудно объяснить это… но Гриффит — нечто большее, нежели его искусный меч или талант военного стратега. У Гриффита есть что-то, что нам в этой жизни получить не удалось… А ещё у него есть уверенность! — Уверенность? В чём? — Во всём. Не знаю, плохо это или хорошо… Но думаю, что человек, который хочет стать великим лидером, должен быть похож на него. По лестнице поднялся один из наёмников. — Эй, новичок, Гриффит зовёт тебя. Гатс поднялся и направился к лестнице. — Гатс, — позвал Джудо. Гатс обернулся. — Думаю, ты сможешь найти здесь свой дом, — сказал Джудо. Гатс нашёл Гриффита у колодца, где тот, раздевшись догола, обливался холодной водой. — Не хочешь? — Гриффит кивнул на ведро с водой. — Это помогает с утра! — Нет, не хочу. — Да ладно тебе… Гриффит подхватил полное ведро и замахнулся на Гатса. — Эй, ты что делаешь? — отступил тот. — Мы же не дети… Вода ударила его в лицо. Гриффит засмеялся. — Какой ты забавный, когда мокрый… Недолго думая, Гатс поднял второе ведро и, зачерпнув из бочки воды, плеснул в Гриффита. Началось. Они обливали друг друга до тех пор, пока не закончилась вода в бочке. После чего, тяжело дыша, присели на каменный порожек у колодца. — Неплохо размялись… — пробормотал Гриффит. Гатс покосился на своё ведро и выплеснул оставшуюся воду на Гриффита, а ведро нахлобучил ему на голову. — Гатс?! — сдвинул брови Сокол. — Теперь мы в расчёте, — буркнул Гатс. Гриффит рассмеялся, а Гатс только сейчас обратил внимание на алого цвета амулет, висевший на шее командира. Больше всего он походил на яйцо, по поверхности которого хаотично были разбросаны части человеческого лица — зажмуренные глаза, нос и рот. — Что это? — Это? Гриффит снял с шеи амулет и передал его Гатсу. — Я купил его у старой цыганки-гадалки. Это алый бехелит, Яйцо Завоевателя… Цыганка сказала, что его владелец будет править миром, пожертвовав собственной плотью и кровью. Гатс с недоумением повертел бехелит в руках. Один глаз вдруг открылся и уставился на него. Выронив бехелит, Гатс слетел с порожка. Гриффит с улыбкой вернул амулет на шею. — Не знаю из чего его сделали, но он выглядит живым, — сказал он. Гриффит счастливо улыбнулся. — Скажи, Гатс, я ведь с ним потрясающе смотрюсь, да? Гатс хмыкнул. Джудо прав, подумал он, иногда Гриффит и впрямь похож на ребёнка. — Гатс, ты мне не ответил? — Гриффит, вчера, во время боя, почему ты вернулся и спас меня? — Я не хотел потерять искусного бойца, — пожал плечами Гриффит. Его наивный, детский взгляд изменился в одно мгновение. Перед Гатсом снова сидел сильный и уверенный в себе лидер. — Будь со мной, Гатс, — Гриффит поднялся и бросил взгляд в сторону выползающего из-за крепостной стены солнца. — Это был только первый шаг. Мы только начали… Я хочу создать собственное королевство! И ты тоже будешь сражаться за меня, потому что ты теперь мой… Взошедшее солнце залило его потоками света и Гатсу пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы взглянуть на Гриффита. — Отныне мне решать, где и когда тебе умереть, — сказал юноша. — Эй, погоди! Куда ты! — Гатс обернулся, словно ожидая увидеть кого-то из посланцев Тюдер, но на фоне всеобщего замешательства силуэт хрупкой девушки казался непримечательным. Худая, в таком… ином одеянии… Она отличалась от людей рядом. Кто она?..