Sister — She Wants Revenge
После всего случившегося Тенма наконец-то мог вернуться к обычной жизни. Все обвинения сняты, а настоящий убийца выявлен. Только вот его нет. Пропал. Исчез. Снова. В голове отчаянно крутилась мысль, что пора отпустить. Он — его имя он зарекся больше никогда не произносить —, никогда бы не сдался властям. То что Он сбежал. не должно было быть неожиданностью. Его последний разговор с Ним Тенма запомнил навсегда. Кендзо помнил его уставший взгляд. Его слова, сказанные с кажущимся безразличием, но как-то слишком грустно: — Знаете, сначала я думал, что не способен любить. Всегда так думал, — мальчик пристально смотрел в глаза перепуганному доктору — Тенма не ожидал такого резкого пробуждения после трёхнедельной комы. Он говорил с Ним, пока тот был без сознания, но вздрогнул, когда светлый «ангел» с громких вздохом, будто задыхаясь, вскочил с больничной койки. Тогда Тенма сам не знал, жив Он или мертв. Но душа хотела, чтобы Он выжил, хотя знал, что мальчик хотел умереть. — Я считал вас своим спасителем, а может даже отцом, прикрывая у себя в голове уважением и благодарностью. Но я думаю, я люблю... — Он тогда прервался. Но Кендзо эта неоконченная фраза не дает покоя. Зачем же мальчик всё это начал? Тенма впал в ступор, но Он всего лишь расстроенно улыбнулся. Будто знал, что он не мог любить его в ответ. Убийца. Чертов убийца. — Не смей! — зарёкся тогда Тенма, крепко сжимая кулаки. От чего-то его переполнила ярость. — Вы единственный, кого я когда-либо люб.. — попытался продолжить Он. — Хватит! — грубо отрезает Кендзо. Что Он несет?! Почему выбрал его? Почему эта потерянная душа выбрала его? Он не мог позволить фразе окончится. — Вам следовало убить меня. — его лицо стало сталью, глаза потухли, а сам Он выглядел уставшим. — Я не собираюсь убивать тебя. — Жаль... Очень прискорбно. Он содрогается, а потом смеётся. Сколько боли в этом смехе. Сердце раздирает на куски. Тенма спешно уходит, не оборачивается, бросая Монстра одного. Воздух, которым он дышал, вдруг стал ядовитым. В груди стянуло, как же сладко он лгал сам себе. Жалкое притворство. Он бы предал сам себя, Тенма не смог бы убить его. Сколько бы он не готовился ни морально, ни физически, он не мог доставить Ему всё удовольствие долгожданной для Него смерти. Кендзо не мог понять, что было в голове у Него, когда тот очнулся после комы, что Он чувствовал. Тенме следовало прекратить об этом думать, ведь с его побега прошло уже около трех месяцев. Где Он, и что с Ним, никому не известно. И, наверное, вряд-ли кто-либо когда-то об этом узнает. Тенма снова вернулся к работе, снова оперирует пациентов. Сейчас уже не только в Германии, после контракта с программой «Врачи без границ» он уже побывал в Швейцарии и Аргентине. Кендзо вернулся обратно совсем недавно, стараясь вернуть свою жизнь в прежнее русло. Годы преследования Его уже давно утеряны, все не могло быть как раньше, как бы Тенма не старался. Он пытался наладить свою жизнь, если бы не ночные кошмары, преследующие его почти каждый день. Дождь. Палец на лбу. Его взгляд, ровный, без всякого сожаления и вины. Выстрел. Мальчик, лежащий в луже. Кендзо часто просыпался в слезах, почему не знал сам. Он не помнит, как смог прооперировать Его. Все осталось как в тумане. Тенма упорно отрицал мысль, что успел привязаться к мальчишке. Их игра в кошки-мышки в какой-то степени приводила его в чувства. Заставляла его самого идти и пытаться найти Его. Убить Его... А вот это лишнее. Ведь каждый раз, когда ему выдавался идеальный шанс нажать на курок и выстрелить, он ничего не делал. Будто отсрочивал момент, давал себе ещё одну попытку. А Он все знал. Знал, что Тенма ищет Его, знал, что тот рано или поздно убьет Его. Но ждал. Он улыбался, ведь его смерть вела за собой встречу с Тенмой, а вместе с ней конец всего. Конец жизни Монстра. Он так сильно хотел увидеть своего доктора. Он думал о том, что его доктор всегда за спиной, что тот всегда ищет любую возможность подкрасться сзади. Совсем где-то рядом. Их всегда разделял один шаг, и Он всегда был впереди. О, как же Он хотел увидеться с Тенмой, хотел видеть его напряженный взгляд, ощущение тревоги на лице, когда тот смотрел на Него. Очень сильно хотелось. Хотелось дотронуться до него до жути. Тенма старается Его забыть, перестать думать о Нем и упразднить все, что с Ним связано. Равноценно с этим сердце рвет, просит найти мальчика. Кендзо уверен, что Он все так же потерян и разбит, где Он сейчас? Не думать! Почему ему кажется, будто за все Его действия Тенма несет собственную ответственность. Убийств больше не было, но это лишь потому, что Ему это пока не нужно? Или мальчик действительно исцелился? Хочет ли Он все ещё своей смерти, хочет ли исчезнуть? Не думать! Кендзо полностью поглощается в работу после приезда, почти не ночует в собственной квартире. Впервые за долгое время побыть дома получилось одним субботним вечером. Его отпустили с работы раньше, так как тяжелораненых пациентов не было, хотя телефон для экстренных звонков он держал при себе. Своим домом он теперь называл небольшую квартирку в центре Дюссельдорфа, но с отличным видом из окна на Рейн. После всего случившегося он часто общался с Ниной и Дитером, с доктором Райхвайн. Кендзо был рад за Нину, что она смогла продолжить учебу на юридическом факультете университета имени Генриха Гейне. Увидеться вживую им удавалось нечасто, тем более Тенма неосознанно избегал её, он честно старался забыть туманный, отчаянный поцелуй Нины в уголок губ после убийства Его, перед тем как он несильно оттолкнул её. Тенма старается выкинуть все эти моменты из головы, и сейчас на улице гремел гром и вся погода шла к дождю. Его не сильно расстраивал этот факт, ведь он планировал дочитать одну еще давно начатую книгу по анатомии, и, в конце концов, лечь спать пораньше. Шум ливня успокаивал его, пока он перелистывал страницы, а время шло к ночи. Он вздрогнул, когда услышал череду негромких, но сильных ударов во входную дверь. Он никого не ждал. Он заметно напрягся, вынимая из ящика пистолет — после всего случившегося, расстаться с ним Кендзо больше не мог. Он тяжелыми шагами направлялся в прихожую, а некая тревога зарождалась глубоко в груди. Под непрекращающийся стук Тенма посмотрел в глазок. Девушка. Тушь на глазах размазалась, а все волосы промокли насквозь. А сам её взгляд такой убитый, будто заплаканный. Кто она? Воровка, бандитка, просто гражданка, но какого хрена она стучит в квартиру именно ему?! Черт возьми, блондинка с голубыми глазами, коктейльное платье и спадающие лямки на плечах. Дождевая вода стекает с её волос и обтекает вниз, что одежда облепила тело. Вид совсем отчаянный. Кендзо смог уловить её шепот: «Пожалуйста, откройте, доктор Тенма». Если девушка знала, кто он, то значит стучит намеренно. Тенма не припомнит подобное лицо в списках своих пациентов, но уже крутит замок и прячет заряженный пистолет, нажав на крючок предохранителя, за спиной. Глаза незнакомки расширяются, она стоит на проходе, молчит, но взгляд умоляет. — Кто ты? — спрашивает Тенма, опережая её не начавшуюся речь. Девушка срывает свои волосы — это был парик —, и почти падает на руки Кендзо. Секунды для осознания, прежде чем Тенма отскакивает назад и направляет цевьё. Тело в бессилии падает на пол, глухо ударяясь коленями, стоит ему узнать узнать в этой короткой стрижке и голубизне глаз образ того, кого Тенма стремился вырвать из своей головы. Йохан Либерт. В чертовом платье в цветочек, промокший насквозь с размазанным макияжем. — Доктор, не могу, пожалуйста, — его сбивчивая речь пугает Кендзо. Парень подползает и прикасается лбом прямо к дулу пистолета. — Убейте меня, прошу... — шепчет тот. Он вздрагивает от холода, а в глазах стоят непролитые слезы. — Убейте, убейте, убейте! Тенма через силу опускает оружие, понимая, что мальчик абсолютно безоружен и не опасен. Йохан всё ещё существует, но, кажется, не рад этому. — Подарите мне смерть, доктор! — истерика не прекращалась. Тенма был не просто растерян, он был потрясен. Йохан Либерт — безразличный ко всему убийца, сейчас плачет у его ног и просит застрелить его. Парень обезумел. Кендзо никогда не видел рыданий Либерта, да и было ли это хоть раз вообще. Йохан никогда не проливал слёз искренне. Но Тенма смотрит на него сверху вниз и отбрасывает свой пистолет в сторону. — Йохан, — впервые за долгое время он произносит его имя вслух. Тот ушел слишком далеко в себя — не слушает. — Йохан, посмотри на меня, — снова зовёт Кендзо. Он ловит на себе взгляд и аккуратно прикасается ладонью к его щеке, заставляя поднять голову и не отрывать глаз. Йохан слушается, не уходит от руки, сидит смирно, а в глазах ожидание. — Как ты...? Где? Что с тобой? —тысяча вопросов раздирает его голову. Как Йохан узнал его место проживания? Почему пришёл к нему? Почему просит лишить его жизни снова? Почему одет как девушка? Почему... — Я устал, не могу, избежав смерти, я не могу убежать от монстра внутри. — осипшим голосом говорит Йохан. — Только вы сможете мне помочь, вы сможете подарить мне покой. Никто не узнает, я все продумал... Тенма ощущает что-то странное, он никогда не сможет поднять оружие и убить Йохана. Что-то щемящее. Тот единственный выстрел засел в его голове навсегда. Щелчок. Гром. Падающее тело. Не сможет, никогда. Либерт лезет в сумочку на своем плече, внутри лежал миниатюрный револьвер. Он с остервенением вкладывает его в руку Кендзо, призывая направить на себя, снова как тогда указывая пальцем в центр лба. — Я не могу, я пытался, но не могу, я не могу убить себя. Вы должны были это сделать. Почему вы не убили меня?! — срывается Йохан, утирая рукой тушь с глаз, ещё больше размазывая по щеке. А потом смеется, но слёзы сползают по щекам. Нервно, ещё чуть-чуть и сломается. — Хватит! Прекрати! — Тенма вырывает револьвер и отбрасывает в сторону. Йохан кричит. Ему больше не смешно. — Доктор Тенма, прошу! — слишком жалко, ни капли от прежнего превосходства и величия. Как же он одинок и несчастен. — Сделайте же это прямо сейчас, не будьте слабаком. — Перегибаешь, — твёрдо говорит Кендзо. Он стягивает с себя верхнюю рубашку, садится на колени рядом с Йоханом и покрывает холодные, голые плечи Либерта. — Успокойся. Тёплые руки гладят спину поверх ткани и немного толкают на себя. Обессиленный и измученный парень падает в объятья. — Тише, — Тенма приглаживает влажные блондинистые пряди и укладывает голову Йохана на свою грудь. Пальцем стирает мокрые дорожки. Тело потрясывало в его руках, но Йохан вжался сильнее. Ведь не он сам так сильно желал этого — прикосновений своего спасителя. Дважды спасителя. — Почему вы спасаете меня? — задает глухой вопрос Либерт куда-то в шею. Тенма ответа не знал. Он мог запросто сейчас позвонить в полицию, и Йохана бы арестовали. Да он мог просто бы убить его лично, пока тот полностью открыт и просит этого. Но он этого не сделал. Ведь тяга к Монстру была неоспоримой. Слишком сильно он привязался к мальчику, что утыкается ему в грудь и сжимает в кулаках его футболку. — Так надо, — отвечает тот, хотя знал, что ответ Йохана не удовлетворил. Ещё одна конвульсия прошлась по телу Либерта. — Ты весь мокрый, а ещё замерз, все причины для болезни, пошли. Чем он думал, когда окончательно решил впустить Йохана в квартиру, он не знал. Но парень медленно встал и пошел за ним. Пока Либерт пользовался душем, любезно предоставленным Тенмой. Тот оставил ему чистую одежду рядом с дверью — сомневался, что предыдущий наряд Йохан когда-либо наденет ещё. Он прибрал разбросанное оружие и спрятал в комод. Если оно попадется Либерту, Тенма сомневался, что это обернётся чем-то хорошим. Ему было непривычно делить свой вечер с кем-то ещё. Чуждым казалось заваривание чая из ромашки на двоих, на часах около часа ночи, и Йохан не был ни гостем, ни постоянным жильцом. Он был никем. И хотел таким казаться. Тенма не сразу замечает мокрое и взъерошенное пятно позади себя, пока заливал травяные листья кипятком. Он намеренно не хотел оборачиваться, стоял спиной и чувствовал на себе прожигающий взгляд. Внутри себя Кендзо всё ещё ощущал опасность, ведь сейчас он в одной квартире с Монстром. Вены на запястьях сходит в отвратительном приступе паники. Возможно, он слишком накручивал себя, всё же Монстр за спиной был не совсем в форме, так как стоило обернуться и он видит свою старую, растянутую футболку, что была очевидно не по размеру такому худому телу Йохана. Капли воды одиночно стекают с его влажных и растрепанных волос. Либерт молча принял чашку, согревая пальцы об кипяток фарфора, и подогнул колени к себе, становясь ещё меньше. — Почему ты здесь? — с твёрдостью в голосе спрашивает Тенма, наконец осмеливаясь нарушить тишину. — Я хотел вас увидеть. — Монстр отвечает, и будто сильнее сжимает чашку в руках. — Почему я? — удивленно спрашивает доктор. — В какой-то степени я скучал по вам. — совершенно очевидным тоном говорит Йохан. — Мне некуда идти, я не нахожу себе места. Кендзо молчит, его обезоружили. Монстр вернулся к нему, потому что скучал?! — Где ты был? — не оставляя попыток заговорить, задает вопрос Тенма. Молчание. В ответ он видит только совсем незаинтересованный взгляд и мрачное выражение лица. Йохан не рассказывает ничего, но Тенма может судить, что всё не так гладко, во всяком случае, об этом говорит внешний вид: худоба пуще прежней, болезненно бледная кожа, тёмные круги под глазами. — Я сейчас здесь, с вами, я думаю, это главное. — Либерт делает глоток. Тенму передергивает. Безликий, он не проявлял эмоций, но Тенма ощущал тревогу. Ужас пропитал воздух. Тот, кого он пытался убить, сейчас перед ним. Совсем рядом. Паника обжигала легкие, заставляя внутренне содрогаться. — Твоя сестра пыталась найти тебя. Ты знал? — но Йохан ведёт плечом, будто не был заинтересован этим. — У неё новая жизнь. Мне нет в ней места. Она справится и без меня. Мальчик встает, оставляя недопитый чай, он уверенно идет в коридор, а следом в его спальню, Тенма слышит, как Либерт быстро находит дверь на небольшой балкончик. Он ещё долго сидит, утыкаясь в одну точку, переваривая разговор. Кендзо бесшумно проникает в комнату, расстилает собственную кровать, он видит тёмный силуэт и ощущает запах сырости от ещё моросившего дождя, Йохану было плевать, что комнату заполнил холод, а он сам подставлял лицо под мелкие капли. Он опирался спиной на перила и откидывался назад, будто бы переваливаясь вниз. Тенма вздрагивает и немедленно утягивает мальчика с улицы, закрывая дверь, и оставляет режим проветривания. Йохану так же плевать на его суровый взгляд в ответ на его действия. — Ложись, Йохан, тебе нужно поспать, ты устал. — устал здесь не только Либерт, но и сам Тенма. Он поправляет одеяло, контролируя действия Йохана: мальчик накрывается почти с головой, притворно закрывая глаза. Кендзо собирался уходить и переспать на диване в гостиной, если бы не тихое: «Останьтесь со мной, доктор Тенма». Он чувствует прикосновения ладоней у себя на запястьях, будто бы не позволяющим встать и ретироваться. Тенма нервно вздыхает, но повинуется. Теперь они занимают разные концы его двуспальной кровати, но накрываясь лишь одним покрывалом на двоих. Стараясь заснуть, он чувствует обвившие его тело конечности: холодные ступни и такие же пальцы на своей шее. Тенма был слишком сонным, чтобы суметь различить реальность от сна, он сильно устал, что отлепить ледяные пальцы, что будто бы сжимают его горло.***
Кендзо не был удивлён, когда ранним утром рядом с ним никого не оказалось. После пробуждения зрение ещё не успело сфокусироваться, но он также не удивился, когда в его лоб уперлось дуло его собственного пистолета. Да уж, теперь застрелить его собирается сам Йохан. — Забудьте. — твердит Либерт, наверняка, имея ввиду события нынешней ночи. — Йохан, послушай... — Нет! — обрывает тот и давит оружием на лоб. — Ты просто запутался, все в порядке. — произносит Тенма, а Йохан широко улыбается. Как же он ужасен в таком состоянии. Либерт отходит на пару шагов назад, и теперь оружие находится у его собственного виска. — Я не могу больше бегать, хватит! — Йохан, — но Кендзо понимает, что умолять не смысла. — Я бы спас тебя снова, если бы у меня была такая возможность. Всегда. — прицел снова остановился на нем. Если бы он встал с кровати, Либерт бы выстрелил, не убил, но ранил. Кендзо попытался. Йохан крепко удерживал пистолет, не думая отступать. Как же глупы и наивны были его надежды — Монстр развеселился. — Вы можете спасти меня, если выстрелите, — черт возьми, цевьё снова у головы мальчика. Тенма медленно встает с постели, держа руки над головой, желая показать свое безоружие. — Ты совершенно обычный ребенок, которому не повезло с детством. Твоя мать... Она понятие не имела, что делала, она.. Все люди, которые окружали тебя, взрастили в тебе это. — Тенма подошёл ближе. Из-за них Йохан стал таким. Жестоким, бесчувственным, из-за них он одинок. Йохан виноват, но... — Ты не Монстр.. — вырывается из Кендзо. — Замолчите! Либерт теряется, а Тенма не упускает шанс, хватая того за руки и отводя прицел в сторону. Йохан запоздало пытается вырваться, но Кендзо не уступает. Он крепче прижимает мальчика к себе и целует. Нежно и аккуратно. Поцеловал так, как давно хотел. Хотел до жадности, но не мог признаться в этом себе самому. Тенме удалось удивить Монстра, тот замер и, кажется, перестал дышать. Тенма хотел отстраниться, но Йохан внезапно удержал его на месте. Мальчик обвивает его шею рукой и прижимается к губам доктора сильнее, с некой страстью. Расстановка сил поменялась: теперь Йохан трётся об его тело и терзает его губы. Как же уверенно, но с детской неумелостью он это делал. Либерт все еще направляет пистолет в висок Тенме, но подталкивая того к кровати сзади. Тенма подавил всхлип, когда Йохан соизволил дать ему вдохнуть воздуха, он было открыл рот, чтобы сказать, но: — Молчите, доктор, — властные нотки снова присутствуют в голосе Монстра. — Молчите. Йохан валит Тенму назад на простыни. Пистолет сбрасывает куда-то на пол, где руки Кендзо до него не дотянутся. Либерт устраивается на его бедрах сверху и теперь прижимается к его шее. Веки трепещут, а Тенма не может контролировать свои ладони, что скользят под футболку и оглаживают живот мальчика. Йохан подставляется под его руки, томно вздыхая. Тенму снова целуют, а он лишь принимает чужие губы. — Ты совсем не умеешь целоваться, — он ходит на грани, дразнит разгорячённого Монстра. — С вами был мой первый поцелуй, — признаётся Йохан, и это его не стесняет, ведь он пробует снова, повторяя языком движения самого Кендзо. Что не скажешь о Тенме, ему в миг стало неудобно, что на секунду он даже забыл о наседающем теле сверху. Осознание их разного возраста давит. Сейчас к нему снова льнет парень, совсем мальчик, которого он старше почти в два раза. — Я слишком стар для тебя. — то ли в слух, то ли мысленно произносит Тенма, но сладкий шепот около уха заставляет остановится на первом: — Доктор Тенма, вы прекрасны, — и Йохан вплетает пальцы в темные волосы и зарываясь в иссиня-черные пряди. — Сейчас вы кажитесь более молодым, хоть мне и нравились ваши длинные волосы. Кендзо отводит взгляд, он сбрил всю щетину, отрезал отросшие до плеч длинные волны. Он думал, что таким образом сможет абстрагироваться от обстановки, сопутствующей ему все годы поисков. Не вышло. Монстр нашёл его и восседает на его бёдрах, нетерпеливо ёрзая в предвкушении. Он отталкивает руки Тенмы собственноручно снимает её — футболку, которую дал Кендзо, — и отбрасывает куда-то на пол. О как же он худ и бледен. Плоский живот, тонкая талия, маленькие соски. До того красив. Тенма переворачивает Йохана под себя и прикладывается губами к его груди. Немного прикусывая, лаская. Его подбадривает удовлетворённый, тихий вздох, и он облизывает ореолы, а потом целует. Тенма ведет языком до шеи и нарушает бледность кожи алой меткой. Ещё одной. И ещё. Йохан глубоко дышит. Кендзо тянется рукой к его штанам, но его руку пресекают, а сам Либерт встает на локти. — Разденьтесь сами, доктор. — просит Йохан, а Тенме ничего не остается как подчиниться. Он немного нетерпеливо расстегивает пуговицы своей спальной рубашки, прикрывая тканью свой стояк, виднеющийся натянутым бугром сквозь штаны. — Не стесняйтесь. Он еще умудряется дерзить и вводить Тенму в смущение. Кендзо смотрит, как бледная ладонь ползет от самого бедра до паха. Тенма прикрывает глаза, когда Либерт сжимает возбуждение сквозь штаны. — Вы прекрасны, доктор, — повторяет Йохан снова, когда его взору представляется крепкое, сложенное тело с виднеющимся прессом. — Хватит! — в смущении обрывает его Тенма и пресекает любые попытки сказать-что либо ещё, касается чужих губ, удерживая мальчика за подбородок. Позже прикосновение стало мягче, Тенма провел кончиками пальцев по щеке и отстранился. Парой поцелуев к груди, ребрам, животу он спускается вниз, ладони, очерчивая контуры впалого живота, остановились на талии, сжимая и притягивая ближе. Дыхание Йохана со свистом вырвалось сквозь зубы. — Приподнимись, — просит Кендзо, Либерт слушается, приподнимая бёдра над простыней. Тенма стягивает легкие, льняные штаны, и его взору открывается налитый кровью член. Тенма внутренне радуется, что возбуждён он здесь не один. Он все ещё надеется, что Либерт передумает и остановит его. Попытается скинуть с себя и сбежать. Этого не происходит. Тенма замирает, рассматривая абсолютно голого мальчика перед собой, пока тот ногами путается в одежде в попытках снять её. Йохан будто бы чувствует замешательство доктора и одаривает его глубоким поцелуем. Ненасытно. Настойчиво. Пытается убедить Тенму в своих намерениях. Кендзо ладонью проводит по внутренней стороне бедра, не доходя до паха, — дразнит. Либерт краснеет, дрожит. Совсем не похож на себя, каким знал его Кендзо. Рука останавливается у члена, но не трогает, он выжидательно смотрит в глаза Йохана. Тот прожигает взглядом в ответ, сколько же похоти и желания. Тенма чувствует, как ему хочется прикосновений. — Не томите, — выдыхает Йохан, полностью обмякая на подушках. Тенма усмехается, но ласкает его снизу, Монстр блаженно прикрывает веки и выгибается навстречу руке. Какой же он податливый. Как же томно вздыхает. Как бы сознание не уплывало от желания сорваться, в голове так же отчаянно билась мысль, что у него, скорее всего, не будет никаких средств контрацепции, а лубриканта тем более. Последний его раз был с Евой около девяти лет назад, а после годы одиночества. Ему приходится оторваться и встать, чтобы найти хоть что-то подходящее для подготовки, ведь по-другому он бы не смог, а мучать мальчика в его первый раз он не хотел. Йохан разочарованно вздыхает, когда гладящая рука пропала. Он туманным взглядом наблюдает за рыскающим по шкафчикам комода доктором. Тенма победно улыбается, когда в ворохе одежды находит старую баночку смазки и ленту квадратиков презервативов, которые дарили ему ещё старые знакомые, пытающиеся найти для Тенмы замену после его расставания с Евой. — Я здесь, — зачем-то предупреждает он, располагаясь около ног Либерта, снова дотрагиваясь до него. Все же дальнейшее является не самым приятным процессом, а сам он будто бы много знает о том, из чего состоит секс мужчин. До ушей доносится тихий стон, его руки творят чудеса, мог бы посмеяться Тенма. Ему часто говорили это после успешных операций. Он подкладывает подушку под поясницу Йохана, старается незаметно щёлкнуть крышечкой бутылочки. Руки от разгорячённой плоти не убирает, лишь пододвигается ближе и просит раздвинуть ноги. Где-то далеко, на краю сознания, гулким эхом бьется мысль, что все это неправильно и грязно, но голос разума был так тих, что Тенма не в силах прислушиваться к нему. Он согревает в пальцах лубрикант и целует Монстра. — Вот так, — одобряет действия Йохана, пока на ощупь смазанными пальцами ищет колечко мышц. Йохан позволяет делать с ним все, чего захочется Тенме. Глаза Монстра широко распахиваются, когда один палец медленно погружается в его тело. — Больно? — сразу спрашивает Кендзо, отчаянно пытаясь распознать в лице Йохана любые признаки неприязни и отвращения. — Неприятно, — честно признаётся тот. Йохан сжимает доктора за плечо, рвано вздыхая. Это неприятно, это болезненно, но это происходит с ним. С его доктором. Тенма растирает его живот, шепчет что-то утешительное. Либерт надеялся, что это он делит лишь с ним. Это все посвящается только ему. Кендзо теряется в горячем нутре, не зная куда ему попасть и что делать. Подушечками уже двух пальцев касается сверху, и через пару мгновений лёгкое, скользящее поглаживание заставляет мальчика неопределенно дернуться, сводя ноги вместе. Тенма мысленно определяет это простатой, разводя пальцы в стороны, утыкаясь в это место еще раз. Йохан моргает, его глаза снова открываются, он поднимает взгляд и ловит взгляд Тенмы. Он старается сконцентрироваться на руке на члене, что непрерывно гладит его, приятно сжимая у основания. Собственное возбуждение давило, член болезненно тёрся об ткань трусов, но Тенма лишь изредка поглаживал себя через одежду. Все, что он делает с Йоханом — отзывается в собственном теле. Как же долго они возятся, что наскучило даже Йохану. — Давайте, доктор, — призывает тот, отстраняя от себя руки Тенмы и привставая на локтях. Либерт одним движением раздевает Кендзо, кончиками пальцев касаясь открытого члена. Он сам подает доктору упаковку презерватива, раскрывает и пытается надеть, пока его руки не откидывают, и Тенма расправляется с этим единолично. — Пожалуйста, скажи, если тебе будет больно, — с глупой надеждой проговорил Тенма. Он знал, как возбужден, как давно у него никого не было. Кендзо хотел, чтобы его акты неконтролируемого зверства предотвратили. Но Йохан игнорировал его. Если бы Тенма знал, как сильно Либерт хотел увидеть эту сторону доктора. Почувствовать на себе его желание. Кровь кипела, так сильно хотелось большего, Йохан нетерпеливо прижался к Темне, он мог видеть лишь его сосредоточенное лицо, а сам доктор расположился между его ног. Он так медлителен, оба знают, что это неизбежно, что они на грани падения. Йохан готов был падать, а вот его доктор — нет, все осторожничал. Приговор для него уже давно вынесен. Либерт лишь закрыл глаза и доверительно обвил шею руками, в груди разгорался пожар. — Йохан.. — все шептал Тенма, что-то говорил, как же плевать, как же.. — Хватит разговаривать, ты можешь делать мне больно, делай все что хочешь, — и струна напряжения оборвалась, Тенма вошел в него, а Йохан попытался отдаться новым ощущениям. От боли он стискивал зубы, часто дышал, но позволил поцеловать себя: глубоко, страстно, с напором, обещанием быть осторожным. Хочется сдохнуть и срастись с Тенмой одновременно, проникнуть под кожу, стать одним целым. Они упали. Кендзо подался вперед ещё немного. Внутри мальчика было очень тесно и горячо. Возбуждение прокатывалось по всему телу, ударяло прямо в пах. Мальчик не сопротивлялся, цеплялся за плечи, покорно уступая ему. Пульс участился, побуждая Тенму к более смелым действиям, ему нравилось проникать в мягкое, разгоряченное тело, нравилась мучать мальчика, зацеловывая до хрипоты в голосе, нравилось самостоятельно решать, когда он вздохнет в следующий раз и когда выгнется дугой. Йохан нервно водит пальцами по его спине, пока тело привыкает к вторжению. Тенма понимает, что Монстру больно. Для него это впервые. И ему ожидаемо больно. Если бы в порыве страсти это останавливало Тенму. Он двигался увереннее, наслаждаясь коктейлем из эмоций, а Йохан мог лишь дергаться под ним и судорожно дышать. Желание наказать Монстра за все проступки пересиливало доктора. Тенма толкался в мальчика порывисто, в спешном темпе, измеряемом не силой, а эмоциями, теми, что он испытывал к нему. Последний толчок был для Йохана слишком болезненным, что мальчик несдержанно вскрикивает. Боже, как же сладок этот крик. Собственное возбуждение бурлило под кожей, затуманивая рассудок и дразня внутреннего животного. Кендзо проделывает так ещё раз, и это оказывается слишком много для неготового Йохана — ещё один стон боли долетает до его ушей. Тенма не обращает внимание, когда на его плечах образуются тиски из пальцев. Либерт вцепился в него, лишь бы держаться хоть за что-то, хмурился, пока внутри всё плавилось и тяжелело, что возбуждение пульсировало по нервам. Бледные щёки покраснели, пока Тенма бесцеремонно вжимал Йохана в кровать. Сколько же людей он убил. Сколько же жизней он прервал. На лице никогда не отражалось хоть капли сожаления. Сколько же времени Кендзо потратил, чтобы найти и убить. Чтобы стереть его беззаботную улыбку с лица. Теперь от прежнего вида не осталось и следа. Не было спокойного, такого угнетающего голоса, не было этого прилежного и одновременно властного образа. Не было до аккуратности уложенных волос и выглаженного костюма. Монстр утратил все свои черты. Монстр сломался. Всю жизнь он хранил в себе эту безразличность к миру, не было и шанса выбить её из колеи. Плевать на чувства, плевать на то, что люди называют влюбленностью. Казалось Монстр безжизнен и безэмоционален. Тенма лично убедился, что нет. Сейчас теснота тел, голос, что постоянно срывался на стоны, то ли от временного удовольствия, то ли от переменной боли. Пот стекал по лицу, от чего все блондинистые волосы прилипли ко лбу. Монстр выгибался в спине, пальцами хватая Тенму за волосы, а его дыхание сбилось. Прикосновения Тенмы, которые заставляли его трепетно вздрагивать и нетерпеливо ёрзать, шумно вздыхая сквозь плотно сжатые губы. Кендзо, окончательно одичав, затыкал мальчика поцелуями, что тот лишь мычал ему в губы. — Ещё... — просит Йохан и обвивает спину доктора ногами, прижимаясь ближе. Он нуждался в Тенме. Сильно нуждался. Он его спаситель, его внутреннее равновесие. Тенма выглядит мутным, туманным, таким далеким, но сейчас Йохан знает, что он рядом. Все, что сейчас происходит с ним, дело рук доктора. Либерт сам сдался в эти руки, ведь его одержимость брала своё. Он одержим своим спасителем уже долгие годы, так сильно жаждет, что захлебывается стонами, когда доктор прижимается к его губам. Он покорно открывает рот, но сил отвечать уже не оставалось. Он не был столько опытен, чтобы проделывать языком такие же манёвры, как Тенма. Либерт и подумать не мог, что тот так умеет. Ему остается лишь рвано дышать и мычать в поцелуй, когда толчки становятся глубже. В груди будто не осталось воздуха, а чувственные стоны и хриплое дыхание заполнили комнату, окончательно отрезая их связь с реальностью. В утреннем мраке комнаты всё казалось таким ненастоящим, таким нереальным. Тени пасмурной погоды темными пятнами ложились на лицо Йохана, и лишь его светлые волосы выделялись из тьмы. Йохан Либерт всегда на вид был лучезарным мальчиком, если не знать про то, что он убивает так же легко, как глотает воздух на улице. Тенма все еще не верил в происходящее, но глаза не обманывали: он впустил в себя Монстра и позволил проникнуть под кожу. Хочется срастись, стать единым целым, закончить свое существование здесь — в одной постели. — Дыши, — успокаивал Тенма. Тыльной стороной ладони он стёр навернувшиеся слёзы на веках мальчика. Тот снова закрыл глаза от переизбытка ощущений, постепенно растворяясь в ритме его тела и жадных прикосновениях. Кендзо дотрагивался до чужой эрекции, в попытках сбросить напряжение. Монстр покорно раскрывался, толкался бедрами вперед — навстречу руке. Нереально. Тенма развел ногу шире, поднимая выше, чтобы толкнуться ещё сильнее, а Йохан ещё раз вскрикнет. Тенма бы соврал, если сказал, что всё, что сейчас происходит, ему неприятно. Он тихо стонал в губы Йохану, когда тот сжимал его внутри, будто стараясь услужить. Кендзо давно не испытывал что-либо подобное. Так давно в его постели никого не было. Он искал Монстра все это время. По ночам вздрагивал от каждого звука, ведь страх того, что его поймает полиция или его убьют превышал всё. Не может быть. Он поймал Монстра. А от этого волна ещё большего желания прошлась по спирали через всё тело. Зрачки доктора расширяются, когда мальчик отрывает его руку от собственного тела и прижимает к горлу. Он видит игривый блеск слезливых глаз и его хищный оскал, впадая в ступор. — Двигайтесь, доктор. — просит Йохан, прижимая пятками тело к себе, и надавливает своей рукой на руку Тенмы, сжимающей его горло. Хочет, чтобы он его задушил. Кендзо борется с собой, когда сторона удовольствия и некого азарта, разгорающимся где-то внутри, и потакает Монстру, сжимая хватку. Йохан першит и одновременно стонет. Глаза закатываются, а лицо наливается красным. Этот мальчик всегда получает то, что хочет. Тенма не выдерживает, когда отнял руку от шеи и бесстыдно поцеловал Йохана. От того, как выглядит покрасневшее лицо Монстра, как дрожат его вымокшие от слёз ресницы, поддаваясь импульсам, что управляли его оргазмом, его подвели к краю. Бесконтрольно дернув бедрами ещё пару раз, сорвавшись на хриплый, рычащий оргазменный стон, толкается навстречу телу. Разрядка накатывает волна за волной, обволакивающий внутри сладкой негой. Кендзо облегченно выдохнул куда-то в ключицу Либерта, сбрасывает наполненный презерватив, доводя мальчика рукой. Тот протяжно застонал: оргазм прострелил всё тело так сильно, что показалось, он не выдержит. Тенма придержал его за спину, прижимая к себе. Горячая сперма запачкала их животы, стекала сквозь пальцы доктора, но он не прекращал. Йохан в возмущении раскрыл глаза, широкая ладонь двигалась на его члене, выдавливая всё до конца. Кендзо странно улыбался, его не останавливало даже то, что от неприятности процесса мальчик попытался свести ноги в коленях, дабы уйти от невыносимых прикосновений. Снова стало больно, но Тенма будто издевался над ним, если доктор на такое способен. Член ныл, сперма уже кончилась, осталась лишь липкость на руках и теле, а стимуляция продолжалась. — Хватит, — беспомощно шептал Йохан. Тенма сжал его запястья над головой, пока терзал Либерта. Йохан метался по постели, хватал воздух ртом, не зная куда себя деть. Хотелось вырваться из хватки сильной руки, но одновременно с этим возрастало желание податься навстречу. Он тяжело дышал, болезненно жмурился, кусал губы, поджимая пальцы на ногах. Тенма в очередной раз делает мальчику больно, не ставя для себя никаких границ. Он ужасен. Он понимал это. Но какого-то черта ослабевшая плоть в руке снова начала твердеть, а мальчик застонал громче, чувственнее. Возбуждение вернулось и стало почти невыносимым, взбурлило, захлестнуло приливом. Внезапный звук заставил вздрогнуть обоих — трель дежурного телефона Тенмы на комоде. — Черт, — выругивается Кендзо, бросая все на свете, и выпрыгивает с кровати, смотря на время в телефоне и вызывающего абонента. — «Тенма, где тебя носит!? Ты же никогда не опаздывал. Тут женщину привезли, ее ненормальный муж воткнул ей ручку в висок, планируется операция.» — Да, кажется, я не поставил будильник, прошу прощения, мистер Хубер, скоро буду. — «Тебя заменит Питер, но мы все ждем тебя, желательно в течение получаса.» Он опоздал и в срочном порядке нужен в больнице. Он озирается на обессилевшего Йохана, что закрыл глаза. Тот молчал, хотя очевидно слышал весь разговор. Его член, кажется, был снова возбуждён. Тенма ужасен, но времени не было. Он бежит в ванную, где наскоро умается и проходится водой по грязному телу. «Надо бы обмыть Йохана» — эта мысль проскакивает в его голове, но всё что он делает, это оставляет мокрое полотенце на прикроватной тумбочке. Как быстро он одевает трусы, ищет одну из белых рубашек в шкафу. Ему лишь взглядом удается посмотреть в сторону тела, что лежит не двигаясь на кровати. У того нет мыслей прикрыться, ему нет смысла стесняться. Он помнит этот полный безразличия узких голубых глаз взгляд Монстра, в коих не было абсолютно ничего, что делало бы их живыми. Сейчас Йохан воплощение всего этого. Кендзо хватает лишь только на то, чтобы смахнуть вспотевшую челку, что облепила его лоб, и провести пальцем по щеке, задевая губы. Ему хотелось бы больше. Он мог бы поцеловать Йохана, но после того, как всё внезапно закончилось, его внутри вдруг заполнил невероятный стыд и злость. Что он сделал? Он буквально изнасиловал мальчика. Хотел ли этого сам Йохан? Да, он не был против, но этого был его первый половой акт, откуда он мог знать, как всё пройдет. Черт. Он откинул все здравомыслие и теперь хочет убежать. Кендзо резко одергивает руку, когда мальчик начинает нервно смеяться. Безысходность. Тенму прострелили воспоминания вчерашней ночи, когда Йохан так же содрогался в смехе на коленях у него на руках. Тенма страшится и спешно уходит. Йохан помнит его обманчиво-безразличный голос, просящий закрыть дверь ключами с полки, если он надумает уходить. Его никогда так не использовали, да и он никому не позволял. Никто не принуждал его задыхаться от недостатка воздуха, от давления ладони на судорожно дрожащую гортань, никто не проникал в него настолько глубоко, задевая его жадное, чувствительное нутро. Тенма жалко испугался, а Йохан не может встать из-за простреливающей боли в пояснице. Улыбка озаряет его лицо, ведь он наконец-таки смог встретиться с его доктором, выбить из него поцелуй, позволил лишить себя девственности. Он явно одержим доктором. До боли. Он еще долго лежит на скомканной постели, когда холодок не пробегает по нагой коже, а возбуждение полностью не сникло. Дотронуться до себя хотелось ужасно, а еще больше хотелось, чтобы дотронулся Тенма. Сам он редко удовлетворял себя, не видел в этом смысла, да и желания не было. Но тело навсегда запомнило касания чужих смуглых рук. Член мимолетно дергается, но Йохан старается не думать об этом. Либерт скатывается с кровати и находит пистолет на полу. Он пробует снова. На дрожащих коленках вставая на ноги, прикладывает дуло ко лбу. На этой ноте он мог бы закончить свою жизнь. Он стоит ровно на месте, но руки снова дергаются. С раздражением он отбрасывает бесполезное для него оружие. Не смог. Снова.***
Вельзевул — Убей меня, Эйс!
Еще казалось, что все взгляды устремлены на него. У каждого в глазах он видел осуждение, а их рты складывались в отвратительные ухмылке. Еще чуть-чуть и на него покажут пальцем. А тихий шепот разливался меж уст его коллег, да и каждого в этом проклятом больничном отделении: «Вы знали, что у доктора Тенмы в квартире Монстр?» «Тот самый, из-за которого его долгое время преследовала полиция? Неужели он впустил его? Какой в этом смысл?» «Помимо всего этого он изнасиловал его, вбивался со всей грубой силой, что у него имеется.» «Поверить не могу! Он же доктор, как он мог?» «Он просто грязное животное. Держит уголовника рядом с собой.» — Тенма, вы сегодня какой-то бледный. — по-дружески хлопнул его по плечу Питер. — Вам нужно больше спать и отдыхать. — в совершенно беззаботной манере лепетал молодой хирург. — Хотя о чем это я, будучи врачом, не поспишь. — мужчина засмеялся, он совсем не обращал внимания, что ведёт односторонний диалог. Тенма его уже давно не слушает, погружаясь в мысли самокопания и угнетения ещё больше. Хотелось спрятаться, ведь даже в простых словах Питера ему слышался скрытый подтекст. Его напрягало, что его рассеянность заметил и начальник отделения, хотя операция и прошла успешно. Тенма свел всё это в глупую шутку, но внутреннее желал, чтобы этот день закончился как можно скорее. Что сейчас делает Йохан? Сбежал ли он, остался ли? Черт. Голова болела от частых мыслей об этом. Он был рад, что смог освободится раньше, мистер Хубер счел его нервозность за болезнь и даже прописал какие-то таблетки. Тенма снова натянуто улыбался, слушая добродушные нравоучения. Он разорвал рецепт стоило только переступить порог больницы. Домой идти не хотелось, хотелось сжечь квартиру вместе с тем, что он сделал сегодня утром. Он не знал, что его ждет, от этого глаз пугливо дергался, а руки тряслись в мандраже. Все это больше походило на болезненный бред, и это не давало покоя. Мучать себя мысленными пытками больше не хотелось. Останавливаясь перед входной дверью, он будто бы стоял на эшафоте, ждал своего приговора. В квартире его встретил вкусный запах чего-то азиатского. Этот аромат Тенма мог узнать из тысячи. Неужели Йохан еще здесь, он что-то готовит? Стоять спиной к повороту на кухню он опасался, но обернувшись, чтобы провернуть замок, Кендзо чуть не подпрыгнул, когда на его плечи опустилась пара ладоней. — Здравствуйте, доктор, — Монстр стоял сзади, приветственно улыбаясь, помогая снять плащ. Стоило обернуться, и он встретился с ним взглядом: перед ним стоял Йохан, в его привычном костюме палевого цвета, его волосы снова были уложены назад, и выглядел он как всегда идеально, ни капли утренней растрёпанности. — Ты..? — Кендзо замешкался, когда Йохан убрал его обувь в сторону и проводил на кухню. — Да, я приготовил вам ужин, присаживайтесь, — комок нервного напряжения застыл в горле, все это было слишком странным. Перед ним опустилась тарелка с готовым блюдом, хаси. Соба с овощами и рыбой. Тенма настораживается, поглядывая на приготовленную лапшу. Никто никогда не готовил ему ужин. Даже Ева в свое время предпочитала доставку из ресторанов. Слюна скапливается во рту, ведь за смену он почти ничего не ел. Запах и предвкушаемый вкус манят, но ему не стоит забывать, кто перед ним сидит. Смотреть Йохану в глаза он находит чем-то неправильным, стыд заполняет его до краев. Поэтому упирает взгляд в тарелку, палочками запихивая немного еды внутрь. — Вкусно? — беззаботливым тоном интересуется Либерт, наматывая лапшу на вилку. — Ты хорош в этом. Где ты научился? — пытается поддержать разговор Тенма, но как же трясутся его руки, а ледяной пот стекает по лбу. Яд? Снотворное? Мышечный релаксант? — Я хотел научится ради Вас. — Кендзо давится и с комком в горле сглатывает пищу. Он выпученными глазами гладит на Йохана, что уверенно ест то, что сам приготовил. — Нет! — отрезает Тенма, тело пробила мелкая дрожь. Что он сказал? Чёрт возьми! Монстр смеётся. — Вам не нужно меня бояться, доктор Тенма. — Кендзо сталкивается с ним взглядом. Он вздрагивает, когда мальчик встает со стула. — Почему вы так напряжены? — Йохан подходит ближе, Тенма выдвигается из под стола, готовясь к побегу или еще чего хуже атаке. Но почему на тело будто снизошел паралич, почему ноги онемели? Он настолько сильно боится? Он чувствует вес на своих коленках и сладкий голос Монстра. Тот пододвигается ближе и берет его недоеденную порцию — Расслабьтесь, — он кормит его почти с рук. Тенме ничего не остается , как открыть рот и жевать. — Вы боитесь меня? — затаённо спрашивает Йохан и съедает немного от заготовленной части лапши, а всё остальное отдает Кендзо. И будто бы раздражается, когда ему не отвечают. Душу холодит от этих проницательных глаз, Тенма тяжело сглатывает. — Ну же, доктор. Я принадлежу вам, вы можете делать со мной всё, что угодно. — Йохан неумело захватывает ещё немного собы и заталкивает Тенме в рот. Совсем не обращает внимания на испуганный взгляд в ответ. — Мы можем повторить то, что было сегодня, можем попробовать что-то новое. — капли соуса стекают по губам, подбородку к шее, впитываясь в белоснежную ткань рубашки. Йохан утирает платком со стола излишки. — У вас же никого не было после того, как Ева бросила вас. То, что говорил Йохан, было чудовищно. — Я обязан вам жизнью. Руки Тенмы были свободны, но одновременно с этим он не хочет двигаться. Он мог бы скинуть Либерта с себя, но не стал. Кендзо наконец-то расправился с едой во рту и смог остановить ладонями новую порцию. Тенма аккуратно вытянул тарелку из рук мальчика, поставив на стол. Тот заинтересовался его действиями, но Кендзо лишь мельком взглянул на него и положил руки на худощавые бёдра, пододвигая для удобства к себе. — Йохан.. Нет! Как ты хочешь, чтобы я называл тебя? Я хочу назвать тебя по имени. — Тенма смотрит ровно в глаза, и кто знает проиграл бы он в их гляделках, если бы от его вопросов у Либерта не дернулся глаз. — Йохан Либерт. Называйте меня так. Мне нравится, как вы произносите это имя. — мальчик разглядывает лицо доктора, ожидая продолжения. Кендзо сглотнул от взгляда полного слепого обожания в его сторону. — Прости, Йохан. — глухо произносит Тенма. — Прости за утро. Я не должен был. Я не должен был целовать тебя. — он убирает собственные ладони, что безвольно свисают вниз. Внутренняя агрессия на самого себя гребневой волной уносила его в водоворот бесконечной вины и сожалений. Йохан по-птичьи склонил голову набок и положил убранные руки Тенмы снова себе на бедра. На лице читалось непонимание. — Доктор Тенма, я благодарен вам. Я обязан вам жизнью. Вам незачем извиняться. Я был согласен. — Да вот же! Черт! Ты не понимаешь! Мне не следовало распускать руки, не следовало делать тебе больно! — зрачки Тенмы злостно расширились, он сжал ткань брюк у Йохана на ногах. Почему мальчик всё еще не пристрелил его? Почему не ушёл? А смотрит так, что хочется спрятаться от его пронзительного взгляда наивных голубых глаз. Как же совестливо было на душе. Он бы не думал об этом, если бы не хотел спасти Монстра. Спасти его душу. Либерт сжимает ладони в замок за спиной. Кендзо смог запомнить этот жест, тот всегда так делал, когда слова были лишними, неуместными. Он ошибся. Он ничего о нем не знает. — Доктор Тенма.. — начал Йохан, но его прервали: — Молчи, молчи, — агония тишины прекратилась, когда две дрожащие руки обхватили его лицо и приподняли голову. Кендзо трепетно вглядывается в глубину голубых глаз, ищет в них какой-то ответ, тот, который он искал все время. Он заставляет Йохана наклониться, прижимая его голову к груди. Одной ладонью поглаживал шею, только сейчас он заметил багровые отметки и следы его нетерпеливых укусов. Он ужасен. Другая спустилась по спине, перебирая ткань пиджака. Йохан прикрыл глаза, обхватывая Тенму со спинкой стула сзади. Ему спокойно. Он чувствует себя спокойно, будто бы безопасно. — Я спасу тебя, Йохан, — произносит Кендзо куда-то в макушку блондинистых волос. Он обязательно излечит, вымоет мальчика от всех грехов, подарит новую жизнь. — Спасёте... — повторяет Монстр. — Вы же врач. Он будет ждать ещё, готов ждать ещё долго, пока его доктор наконец не выстрелит в него, подарив окончательную смерть.