No more

      Иш была в ярости. Она слышала треск бегающих по всему поверхности её тела разрядов электричества и не считала нужным что-то делать по этому поводу. Она барабанила по двери, надеясь, что если не в Уэнсдей проснётся нечто, отдалённо напоминающее совесть, то хотя бы кто-то мимо проходящий услышит и отопрёт её.       Эта зараза и телефон её забрала. Иш теперь понимала, зачем людям нужны эти часы, привязанные к смартфонам. Надо будет купить в качестве подарка самой себе на какой-нибудь праздник. Скажем, «прожила неделю с кузиной и умудрилась не оторвать ей бошку». Хотя очень хотелось.       Уэнсдей стоило действительно постараться сбежать. Если Иш увидит её в ближайшее время, простым кровопролитием дело не обойдётся.       — Выпустите меня, фак! — она с разбегу (места в крохотной коморке, заваленной хламом, было откровенно немного) долбанулась об дверь. Та чуть прогнулась, но с петель не сорвалась. Иш начала пинать её ногами. — Да твою-то мать! — она попробовала навалиться на неё ещё раз, рыча в бессильной ярости.       Вся ситуация напоминала тот раз дома, когда Уэнсдей и Паксли заперли её в подвале. Иш тогда было пять лет и она его очень боялась, будучи убеждённой, что там жил монстр, который питался детьми — бабуля рассказала. Тётя Тиш её, конечно, потом успокоила, сказав, что монстрам не интересны дети: слишком скучная и лёгкая добыча; им интересны такие же монстры — насильники, убийцы, политики. Это заставило Иш успокоиться — тётя Тиш умела правильно подобрать слова.       Но в момент нахождения в подвале ей хотелось только плакать и звать маму. Даже при условии, что для Иш в их доме слово «мама» было под запретом.       Сейчас Уэнсдей опять провернула тот же трюк, и это жутко бесило. В вагончик её заманили фактически тем же способом, что и десять лет назад в подвал. Вот откуда взялось то покалывание в области, отвечающей за интуицию. Иш чувствовала подвох, но не смогла связать это с возможными действиями кузины.       Дура. Вот почему отец предпочитал Уэнсдей: у той мозг работал по назначению.       Ещё больше разозлившись, в этот раз, для разнообразия, — на себя, Иш заколотила по двери с новой силой.       — Выпустите меня! Вы-пус-ти-те! Выпустите! — она выхватила из кучи какого-то мусора какую-то железку и начала долбить дверь уже ей. Снаружи послышалось приглушённое шуршание.       Иш прислушалась. Подходивший явно её расслышал, поскольку шаги с каждой секундой всё приближались.       — Там кто-то есть? — голос принадлежал Ксавьеру. Иш почувствовала, как её затапливает совершенно неуместной радостью. Она долбанула по двери уже рукой.       — Торп, это Иштар, открой дверь, пожалуйста! — зачастила она. — Меня Уэнсдей заперла! — не замедлила пожаловаться она.       Снаружи определённо послышался тяжёлый вздох.       — Так и знал, что мир не продлится долго, — тихо прошелестел он. — Тут замок. Нужен ключ, — уже по делу сообщил парень.       Иш захотелось взвыть. Вот же гадина: ключ теперь наверняка валялся где-то в лесу, так, что вообще не найти. Даже интересно, она серьёзно рассчитывала, что Иш не найдут и она здесь сдохнет от голода через какое-то время или это был чисто расчёт на то, чтобы она не заложила побег кузины сразу?       В любом случае, Иш уже не пять лет: она в состоянии выбраться из подвала, пусть даже и с посторонней помощью.       — Там замок на двух щеколдах висит, — она заметила это краем глаза, когда заходила. — Я тебе сейчас под дверь просуну швейцарский нож, открути отвёрткой одну из щеколд, пожалуйста.       Предложенный вариант Ксавьеру, почему-то, не понравился. Иш уже начала рыться в рюкзаке в поисках нужной вещи — удобно, когда такие инструменты были под рукой. Конечно, если бы она была снаружи, то она бы просто вскрыла механизм замка — он был откровенно дешёвым и примитивным. Но Торп не выглядел как человек, которого часто запирали в странных, жутких и опасных помещениях.       Хотя… Вспоминая ситуацию на похоронах: что-то от Рапунцель в нём было, помимо волос.       — Может лучше позвать кого-то? — с сомнением предложил он.       — Тогда придётся рассказать, что Уэнсдей сбежала. Её пойдут искать, и мне будет сложнее спрятать её тело после того, как я её убью, — раздражённо отозвалась Иш, нетерпеливо постукивая рукой по металлической стенке и носком пропихивая ножик сквозь щель внизу. Тот с трудом, но прошёл. — Давай, откручивай. Пожалуйста, — последнее она добавила уже более просящим тоном.       Снаружи снова послышался вздох. Ксавьер явно наклонился — щель между дверью и стеной перестала пропускать свет. Иш приготовилась вдохнуть свежий воздух свободы: в вагончике было душно и спёрто.       Раздался треск и возмущённое: «Ауч!». Иш нахмурилась.       — Меня током ударило! — пожаловался Ксавьер, чуть отдаляясь от вагончика. Иш недоумённо моргнула, отрывая руку от стены и на всякий случай пряча их в карманах чёрного кожаного плаща.       — Прости. Когда я злая, то плохо это контролирую. Я отошла от стен, попробуй ещё раз, — пробормотала она, чувствуя некоторое смущение. Она быстро окинула взглядом пол и, подумав, встала на прорезиненный коврик — этот материал не пропускал электричество, даже если пол здесь был такой же, как и стены. Не хотелось бы долбануть случайно Ксавьера ещё раз — добрейшей души человек.       И Уэнсдей её не сдал, когда она ему про порез рассказала. Иш очень ценила людей (и части тела, ранее бывшие людьми) в своём окружении, которые между ней и кузиной выбирали её. Ну или хотя бы были в состоянии соблюдать демонстративный нейтралитет.        Послышалось негромкое лязганье, приглушённый матерный шёпот, после чего дверь с тихим скрипом распахнулась. Иш вылетела из вагончика моментально, принимаясь оглядываться по сторонам и пытаясь понять, в каком направлении могла отчалить Уэнсдей. Если они с Тайлером ещё не сели в машину и не укатили в неизвестность, то были все шансы действительно остаться единственной девушкой в семье.       — Спасибо, Ксавьер! Если что, подтвердишь алиби перед судом? — отбирая у него собственный нож, уточнила она. Тот как-то возмущённо втянул воздух в лёгкие, что явно говорило об отрицательном ответе. — Ладно, не буду настаивать. Ещё увидимся!       Она натурально рванула, отыскивая в пожухлой и примятой траве тяжёлые и глубокие отпечатки, оставляемые маленькими, но очень толстыми подошвами. Уэнсдей пошла по кромке дороги, где собиралась вся пыль и грязь южно-американских дорог: это было как нельзя более кстати.       Уэнсдей конец.       Иш понеслась чуть ли не в припрыжку, завидев уходящие в лес тропки, по которым, очевидно, почапала кузина. Она едва не сбила какого-то нормиса с битой, чудом избежав лобового столкновения, прибавила ходу на выходе из парка и проигнорировала оклик явно ищущей потерявшуюся ученицу Уимс. Не стоит сообщать директрисе местонахождение сестры: если понадобится спрятать труп, то посторонние тут явно были не нужны.       Следы уводили к красиво подсвеченному мостику через местную застоявшееся озеро. Иш побежала дальше, отслеживая грязные отпечатки на древесине. На другом конце озера, где не было уже ни людей, ни освещения, она затормозила, едва не наступив на семенящего с редкой для себя скоростью Вещь.              А лучше бы наступила.       — Предатель! — обвинительно ткнув в него пальцем, рявкнула Иш. — Всё ты знал, нечего тут свои фиги показывать!.. Ой, да какая ты Швейцария?! Самая натуральная Италия — тот же огрызок былого могущества в виде части тела!       Вещь явно возмутился — за шестнадцать лет можно было научиться распознавать его подёргивания, но показывать жесты не перестал. Иш уловила слова «опасность» и «спасать» прежде, чем до неё дошло, что в плане Уэнсдей явно что-то пошло наперекосяк.        — Погоди-погоди… Что случилось ещё раз? — она заставила себя чуть успокоиться, переводя дух и пытаясь отдышаться. Жесты Вещи оставались такими же дёргаными и быстрыми, но теперь она всматривалась, быстро анализируя сказанное. — Роуэн пытается её убить? — уточнила она, собрав части паззла в одну картину. — Чёрт, нельзя дать ему это сделать до того, как это сделаю я! — раздражённо пробормотала Иш, подбирая Вещь с земли и немного брезгливо отряхивая его от земли и грязи. Тот перебрался ей на плечо, немного заляпав плащ.       Иш поморщилась. Долбанная Уэнсдей. Одни проблемы от неё.       — Показывай, давай, куда бежать, — приказала она, понимая, что в темноте, без света фонарей и с отобранным телефоном, в который была встроена замечательная функция фонарика, она далеко не убежит.       Вещь щёлкнул пальцами, указывая в сторону самой чащи. Иш прислушалась, улавливая заглушаемые деревьями окрики.       Нужно было спешить, пока эту дуру и правда не убили. Иш собиралась поучаствовать в этом процессе лично и не собиралась делиться этим удовольствием с кем-то, кто не жил с этим недоразумением шестнадцать лет под одной крышей.       Она завидела чью-то стоящую последи поляны фигуру издалека, тут же рванув туда. Ветки мелких саженцев били по лицу, а шипы кустарников впивались в кожу сквозь одежду.       Деревья смыкались над головой, чёрными макушками упираясь в натянутый над поляной чёрный тент неба. Корявые ветви заползали друг на друга, царапая стволы и пытаясь захватить ещё больше пространства. Ветер заставлял их покачиваться, заползая на чужую территорию и возвращаясь на свою снова и снова. Вспышки фейерверков, чей грохот только недавно начал звучать не так невыносимо для ушных перепонок, на доли секунды озаряли пространство, отражаясь на жухлой жёлтой листве.       Иш едва успела затормозить прежде, чем прижавшего Уэнсдей телекинезом к одному из массивных чёрных стволов Роуэна не снесло… нечто. Она широко распахнула глаза, на мгновения цепенея и наблюдая, как огромное скрюченное существо с гладкой, блестящей от отблесков салютов кожей огромными лапами полощет по пронзительно вопящему парню огромными когтями так, что звуки от замахов и от разбрызгиваемой во все стороны крови были слышны даже с её места.       Вещь ущипнул её за шею, и Иш очнулась. Назвать это состояние «пришла в себя» было нельзя, но она смогла начать двигаться и принимать хоть какие-то решения.       Когда существо обернулось на Уэнсдей, в руке у Иш уже был метательный нож, выхваченный из голени армейских ботинок. Она пустила наиболее сильный из возможных разряд по металлическому лезвию, переходящему в клинок, и со всей силы зашвырнула в существо прежде, чем то оказалось бы рядом с кузиной. Иш уже поняла, что то двигалось с нечеловеческой скоростью и быстротой, и времени на раздумья не было.       Нож вошёл существу куда-то в плечо. Неглубоко и несерьёзно, но рычание тут же сменилось на болезненный скулёж. На неё уставилось два выпученных, как у дурацких детских игрушек-пищалок, глаза, по капиллярам на белках которых расплывалась кровь и ярость. Иш прицелилась и запустила ещё одним ножом. А потом ещё и ещё, целясь как раз в глаза, как наиболее уязвимую, судя по всему, часть тела и в шею — там кожа должна была быть наиболее мягкой и тонкой, чтобы можно было пробить.       Эти ножи существо уже отбило лапами, словно отмахнувшись от назойливых мух. Однако ток прошёл по всей поверхности огромного монстроподобного тела, заставив его сотрястись от пробежавших импульсов. Которые ушли в землю, не причинив того вреда, на которых Иш рассчитывала и надеялась.       Всё происходило за доли секунды. Существо развернулось к ней всем корпусом и приготовилось кинуться. Иш кинула быстрый взгляд на шлёпнувшуюся на землю Уэнсдей, кажется, пребывающую в таком же оцепенении, и приняла единственное доступное решение для себя и своих не самых удачливых родственников. Последний нож холодил ладонь, но и так было понятно, что в сложившейся ситуации он ничем не поможет.       — Уэнсдей, беги! — рявкнула она, швыряя последний нож прямо в лоб побежавшему на неё существу и скидывая с себя вцепившегося ногтями в плечо так сильно, что чувствовалось даже сквозь кожу плаща и толстовку, Вещь.       В следующее мгновение она уже была повалена на твёрдую, пахнущую гнилью и сыростью землю несколько тонной тушей, вцепившейся в неё одной лапой. Вторую он занёс для замаха. В свете очередного разорвавшегося сверху салюта блеснули огромные когти.       Иш напряглась всем телом, чувствуя поднимающиеся из глубины тела импульсы, которые раньше всегда прятала глубоко внутри, чтобы никому случайно не навредить. Теперь задача была совершенно другая — специально навредить и как можно сильнее. Ток прошёлся по каждой клеточке, от треска вокруг заложило уши, а от яркости мгновенно разошедшихся по пространству вспышек ослепило. Из органов чувств осталась только физически проткнутая почти насквозь чужими когтями рука, которую всё ещё держало и точно не собиралось отпускать существо — от стольких вольт, долбанувших по нервам, любая конечность просто замыкалась и расцепить её теперь можно было и не надеяться.       А ещё обоняние. В нос бил мерзкий тухлый запах прямо из расположившейся над ней огромной пасти, откуда на лицо капала вязкая, густая слюна. А потом к этому запаху присоединился запах горящей кожи и мяса.       Иш чувствовала ток, который бил по ней самой, с каждой минутой усиливая адские боли тысячекратно. Она понятия не имела, что сейчас творилось с вцепившемся в неё существом, но она точно знала, что этой пыткой продлевала себе мгновения жизни. Даже если ей это только казалось из-за сошедшего с ума от боли тела, пожить хоть чуть-чуть подольше хотелось со страшной силой. Поэтому она только усилила натиск, увеличив площадь соприкосновения с телом существа и вцепившись ему трясущимися руками куда-то — с плотно зажмуренными веками, ни чуть не скрывавшими яркость вспышек снаружи, она так и не поняла, куда.       Ногти заскользили по чему-то гладкому. Иш скрюченными пальцами попробовала вцепиться в чужую кожу. Её колотило и выгибало вместе с существом, ток распространялся всё ярче и болезненнее и скоро должен был наступить предел, после которого бороться за свою жизнь уже было бы как-то бессмысленно. Какая разница: от когтей или от болевого шока и отказа внутренних органов работать в таких условиях?       Иш начала считать.       Пять. Она выдаёт максимум, на который её организм и её способности были способны.       Четыре. Она пытается поддерживать этот уровень хотя бы секунду дольше.       Три. Ей очень, очень больно. Настолько больно, что сил удерживать концентрацию больше не остаётся.       Два. Ещё. Одну. Секунду.       Один.       Всё. Её руки падают, глаза размыкаются, а тело мешком с кровью и плотью растекается по земле.       Она чувствовала тяжесть. Видела перед собой обжигающие роговицу ярко-оранжево-алые вспышки салютов, слышала какое-то грохотание и крики рядом, а потом всё померкло.

💀💀💀

      Свет по прежнему бил в глаза. Иш мысленно поздравила себя с прекрасно подвернувшейся возможностью пробовать установить в аду собственное господство: ни в одном другом месте таких пыток быть было не должно, так что с местом дислокации определиться было легко.       Единственное, она не была уверена, что запах медикаментов должен был так сильно бить в нос. Иш принюхалась, не раскрывая глаз. К медикаментам присоединился запах стирального порошка. В Аду пахнуть должно было серой. Лекарствами и порошком пахнуть должно было в больнице.       Захват трона Люцифера откладывался на неопределённое время. Иш с трудом, но открыла глаза. Высокий потолок немного двигался, но это было терпимо до тех пор, пока над ней не возвышается огромный монстр, готовый порвать её на куски парой взмахов лап.       Мда. Версия местных блюстителей порядка с медведем оказалась нежизнеспособной.       Слева послышалось знакомое перестукивание. С трудом Иш повернула голову на примятой и тонкой подушке. На размытом и двоящемся стуле радостно и взволнованно прыгал Вещь.       — Хей, — голос проскользил осколком стекла по зеркалу. — Ты в порядке?..       Откидывая его, она не была уверена, насколько далеко смогла это сделать и не долетело ли до него тем коллапсом электрической энергии, который она устроила из собственного тела.       Вещь подпрыгнул, жестом показывая, что всё супер. Прозвучал вопрос, в порядке ли она. Иш попыталась улыбнуться, но мимические мышцы пронзило болью. Она стремительно выдохнула, выпуская из обожжённых лёгких весь воздух.       — В данном случае то, что я жива, уже победа, — пробормотала Аддамс, начиная вдумываться в то, что произошло.       Итак. Она с пятью почти перочинными ножиками кинулась на неопознанное существо, больше, сильнее, тяжелее её раз в сто. Вреда ему причинила минимально, но зато спасла Уэнсдей, которую, так-то, собиралась лично прибить. И смогла выжить, на удивление.       О Господи. Она правда кинулась на монстра, чтобы спасти кузину. Иш прикрыла глаза, пытаясь осознать и переварить эту мысль. Абсурдность этого решения просто отказывалась укладываться в голове.       — Что случилось после того, как я отключилась? — хрипло спросила она, снова поворачивая голову к Вещи. Тот быстро замелькал пальцами, вызывая небольшой приступ мигрени — перед глазами всё ещё двоилось. — В смысле, он просто ушёл? Ему ничего не было?.. — это было обидно. Она через себя такое количество электричества ни разу не пропускала и была уверена, что это в принципе невозможно. А этому, оказывается, хоть бы что… — А, он сначала просто вырубился… Уэнсдей пыталась его сдвинуть? Совсем дурная, что ли, а если бы остатками тока долбануло?.. Побежала за помощью, а он в это время сам очнулся и уполз в глубь леса… — Иш чуть нахмурилась. — А почему он ничего мне не сделал, если очнулся?..       Вещь без былой уверенности и хаотичности в жестах предположил, что он был слишком слаб после того, что устроила ему Иш, и не смог даже занести лапу для удара. Было бы неплохо: её электрокинез был единственным, чем она могла заставить отца гордиться собой и своими достижениями. У него эти способности были развиты слабее и для полноценного использования в бою их никогда не хватало. Если ей хватило сил, чтобы вырубить монстра без оружия, значит она могла хоть в чём-то потягаться с Уэнсдей.       Которую вообще пришлось спасать. Ха.       — Что значит: «Почему ты улыбаешься?» Я почти победила огромную тушу неопознанного монстра и выжила. Имею полное право гордиться собой! — возмущённо отозвалась Иш на следующую реплику. — Что говорит администрация и Уимс? Это был кто-то из школы?       Позиция властей была интересным вопросом. Если в Неверморе появилась тварь, убивающая студентов и людей из Джерико, то школу вполне могли закрыть. А на изгоев в очередной раз бы накинулись с вилами и топорами, пусть даже с метафорическими. Наверняка бы и все местные нераскрытые преступления скинули бы.       Вещь запрыгал на стуле. Иш вскинула брови, наблюдая за чужими копошениями.       — В смысле, никто не поверил в существование монстра? А то, что Роуэна распотрошили на кусочки и меня проткнуло?.. — она до сих пор очень ярко ощущала когти, впившиеся в предплечье. Там точно должны были остаться дырки. — А? Он жив?! — она резко подскочила на койке, не веря в только что услышанное.       Тело пронзило болью моментально. Электрические импульсы тут же прошлись вдоль позвоночника, особенно сильно отозвавшись в повреждённой руке, сейчас замотанной и зафиксированной у корпуса.       Ауч. Ладно, это было очень неприятно. В следующий раз она подумает, нужно ли ей лезть на монстра самой, или пусть Уэнсдей сама разбирается с желающими её убить.       Вещь обеспокоенно уточнил, всё ли хорошо. Словно по её перекошенному лицу не было понятно.       Иш аккуратно легла обратно, пообещав себе больше так эмоциольнально не реагировать. С другой стороны. В смысле — Роуэн жив?! Она лично видела, как его почти вывернули на изнанку. Кажется, в какой-то момент в сторону отлетела часть кишок.       — Он в больнице? — слабым голосом уточнила Иш. Ладно, она могла допустить, что он каким-то чудом выжил. Но это же не отменяет того, что в такое положение его отправил какой-то лично Иш не знакомый монстр?.. — А? Здоровый и сейчас забирает документы из школы?..       Может, у него брат-близнец был?.. Трём людям одинаковая галлюцинация привидеться не могла. Поэтому это точно не сумасшествие: произошедшему было три свидетеля — она, Уэнсдей и Вещь. Но показания Вещи вряд ли бы кто-то стал рассматривать, если бы кузина и пошла на раскрытие того, что она приехала в школу не одна. А Иш валялась в отключке, у неё спросить, кто это был вряд ли додумались.       Оставалась Уэнсдей. Которая вряд ли бы стала скрывать детали произошедшего. На ней и без того косяк висел. Кто-то же мог предположить, что если из трёх людей в лесу невредимым оказывается только один, то остальные два вполне могли пострадать именно от его рук.       — А как они объяснили то, что случилось со мной?.. — даже интересно, как они себе представляли её вечер на празднике урожая? Гуляла-гуляла, стало скучно, потом пошла в лес и там внезапно решила устроить лазерное шоу с шаровыми молниями и скачком напряжения? — Они совсем?! В смысле — «упала на ветку и потеряла контроль над способностями»?!       Иш не теряла контроля с пяти лет, когда случайно упала в соседский бассейн, не умея плавать, и распространившемся по воде электричеством нечаянно убила кинувшегося её спасать огромного лабрадора Шона. И чуть не утонула.       То, что она сделала в лесу, было намеренное и осознанное решение. Она прекрасно это контролировала, но обстоятельства не позволяли просто остановиться, даже если в результате ток причинял ущерб лично ей.       Как вообще можно так упасть на ветку, чтобы три следа от пошедших по самое мясо в руку когтей? За кого они её принимают?       Иш раздражённо заскрипела зубами. Если папа узнает официальную версию, то будет проще просто уйти из дома, чем пытаться доказать, что она лучше Уэнсдей. Потому что то, что придумала Уимс, было просто сказочным бредом, который мог случиться только со сказочной идиоткой.